– Великий, я вам предлагал взять ее в жены, – тихо проговорил Шузмаран. Но, вы решили ее прилюдно наказать.
– Да! Решил! – Князь вскочил со своего места. – Эта тварь когда была еще не замужем отказала мне. Мне, потомку князей рода Измирилов! И выбрала этих слабых недоносков. Я что, должен был это стерпеть?
– Я думаю, не надо было торопиться, великий…
Князь от этих слов пришел в неописуемую ярость и потрясая кулаками перед лицом телохранителя, брызжа слюной, завопил:
– Я думаю! Ты слишком много о себе думаешь, отрыжка человека. Вспомни, кто тебя поднял из грязи и поставил рядом? Ты должен не думать, как и что делать мне! Великому Маразмиралу! А думать, как наилучшим образом выполнять мои приказы. Почему эта стерва сбежала? Отвечай, кусок собачьего дерьма!..
Такие вспышки неконтролируемого гнева часто посещали его господина и Шузмаран, внешне бесстрастно, посмотрел на князя и почтительно склонил голову. Была бы его воля, он свернул бы ему шею сразу, но к сожалению трэла, их жизни были тесно связаны между собой. Шузмаран никому больше не нужен. С падением князя, он лишится жизни, так как много «попортил крови» его противникам. И приходилось терпеть.
– Как скажет, мой повелитель, – безропотно ответил трэл и остался стоять в почтительном полупоклоне.
Смирение слуги оказало должное воздействие. Князь сразу успокоился. Он, размышляя о своем, пошел вдоль гобеленов и вдруг, остановился напротив того, где пряталась Изараэль. Маразмирал некоторое время рассматривал то, что на нем было изображено и склонив голову, с некоторым удивлением в голосе произнес:
– Надо же!.. – Он наклоняя голову то вправо, то влево, повнимательнее присмотрелся к картине. – Я как-то, раньше не обращал внимания на то, что одна из моих дальних прабабок похожа на эту тварь Изараэль.
Изараэль мгновенно закаменела. Если трэл увидит ее, ей – конец. А князь продолжал смотреть на портрет женщины и удивляться.
– Вот оно родовое сходство! – С возмущением в голосе произнес он. – И это даже не сходство, это, Шузмаран, полнейшее скотство. Он погладил вышитый рисунок на ткани и несильно хлопнул изображение женщины по щеке. Затем резко отвернулся. – Не хочется думать, что мы с ней родственники. Это отвратительно…
Шузмаран посмотрел на гобелен и его глаза, на долю секунды стали большими, как озера с черной водой, но затем, быстро вернулись в обычное состояние. Он слегка усмехнулся, иронично оглядел женщину на картине и отвернулся.
Изараэль испытала странное чувство того, что случилось нечто неожиданное. Колдун узнал ее и может быть, даже увидел, но не подал вида. Почему? Все знают о его преданности своему господину. Он что-то задумал или решил не посвящать того в то, что понял.
Ее прошиб озноб. Шузмаран знал, что она слушает их разговор и не мешал этому. Ее мысли понеслись вскачь. Вариантов – почему он это сделал, было немного и их можно вычленить. Первое что ей пришло в голову – он решил не посвящать господина в то, что увидел. А решил проследить за ней и послать ловчих в этот мир по ее следам. Тогда, ей не спастись… Если… Она даже испугалась этой мысли, не заручиться поддержкой своего убийцы, который уже доказал способность убивать вампиров. Изараэль не стала гнать эту мысль от себя. Она сможет стать нужной этому убийце… До времени, конечно…
Но может статься, что Шузмаран уже просчитал, сколько продержится на троне его хозяин и ищет тех, кто его примет к себе. Помогая клану Изараэль, он получит надежного покровителя, а ее клан не из последних в роду. Других вариантов просто не могло быть. В любом случае, она уже поняла, что убивать своего убийцу, она не имеет права. Он – единственная возможность для нее остаться в живых. Осталось, как-то с ним договориться…
Она задумалась и не заметила, как к гобелену вернулся Маразмирал. Он усиленно о чем-то размышлял, проходил мимо, меряя в задумчивости длину личных покоев. Но краем глаза увидел прапрабабку и вымещая на изображении злобу, в сердцах, ударил ее кулаком. Затем, глянул на картину и с облегчением выдохнул.
– Нет, на сучку Изараэль, моя покойная родственница не похожа. Показалось просто. Он погладил бородку и придя в хорошее расположение духа, направился к своему трону. Сел и небрежно махнул трэлу. – Иди, Шузмаран, и ищи эту дрянь.
Трэл поклонился и пошел прочь. Проходя мимо гобелена, даже не посмотрел на него.
Сильный удар по лицу вырвал Изараэль из сна. Она открыла глаза и увидела темную тушу склонившуюся над ней. Что-то мокрое и вонючее сильно ткнулось ей в лицо, а затем ее лизнули. Из пасти существа вырвалась удушающая вонь. Пока Изараэль, после всего пережитого во сне, приходила в себя, Существо зубами ухватило ее лицо и молниеносно содрало кожу.
Боль, ненависть, ужас и бешенство накрыли вампиршу с головой. Она выпустила когти и разодрала шею медведю, что некстати, вернулся в свою берлогу и застав ее спящей, решил полакомиться сладкой человечиной.
Ее руки словно бумагу, разорвали шею медведю. Тот громко заревел. Захотел подняться на задние лапы, но невысокие своды пещеры не позволили ему это сделать. Он продолжая реветь и мотать головой, стал лапами хватать добычу и разодрал Изараэль плечо. Но та приникла ртом к бьющему фонтану крови и пила противную, до жути отвратительную, но такую нужную ей сейчас кровь, низшего существа. Мать-королева опустилась до простого упыря. В других условиях, она бы никогда не позволила себе это и даже не простила бы такое святотатство, но сейчас ей было не до родовой гордости чистых вампиров. Ею овладел инстинкт выживания. Она не отпускала животное. Прижалась плотно к его брюху, глотая его кровь, обхватила тушу руками и оплела ногами. Медведь качался все слабее, ревел и наконец, упал на живот, придавив несостоявшуюся жертву.
Изараэль давясь и глотая вонючую кровь животного, держалась из последних сил. Ей было тяжело под тяжестью огромного зверя, но еще тяжелее и невыносимее было думать, что она, потомок чистых, осквернила себя кровью низшего существа. Но, она старалась гнать эти мысли ради будущего. И остервенело пила и глотала противную ей кровь, большими глотками. Наконец ее желудок не выдержал и последняя порция крови, которую она пыталась проглотить, полилась из ее рта вместе с желчью и кровью, что она уже выпила. Она была вся вымазана в крови медведя и неожиданно, нашла это вполне привлекательным. Это уже была не спесивая гордячка, а наполовину первобытная дикарка, двигающаяся одним огромным желанием выжить.
Изараэль закрыла рот и заставила себя проглотить отдающую горькой желчью медвежью кровь. Только теперь, она стала понимать живучесть ее расы. Они выжили наперекор всему и только потому, что смогли заставить себя пить, что невозможно было пить вообще и терпеть то, что не смогли бы перетерпеть смертные.
Она вылезла из-под туши и поползла от смрада животного на выход из берлоги. Там, на воздухе Изараэль смогла вздохнуть полной грудью. Она знала, что это был старый, больной медведь. Он сильно изголодался и только поэтому, решил съесть вампира. Его не остановил даже наложенный ее расой, запрет на поедание такой дичи, как она. И она в ответ нарушила негласные запреты чистых и питалась кровью больного животного. Большего унижения Изараэль себе и представить не могла.
– Да, пошли, Вы! – мысленно ответила она всем тем, кто смотрел сейчас на нее через призму ее гордости и с презрением отвергал. Вопреки кичливости чистой, Изараэль очень хорошо понимала, что провидение хранило ее. И что она могла ему противопоставить? И сама себе отвечала:
«Ничего». Идти против провидения было немыслимо. Оно позаботилось о ней, показало ей, что происходит во дворце князя-самозванца и дало ей то, в чем она остро нуждалась. Она слышала про провидение от старейшин, но мало верила в это, пока жизнь не поставила ее в такую ситуацию, из которой было лишь два выхода, умри или выживи. Она хотела жить и готова была для этого примириться даже с самым кровным врагом.
Наконец, Изараэль поняла секрет выживания ее расы. Они были бессмертные, пока пили кровь разумных, но их могли убить свои же соплеменники, могли убить сильные маги. Против магии пятого круга они были бессильны. Поэтому, стены личных покоев князя украшали гобелены погибших предков. Изараэль раньше об этом не думала. Пребывая в безопасности, окруженная охраной и занимая высокое положение, она не допускала и мысли, что и с ней, матерью-королевой клана, может произойти нечто подобное. Но провидение показало ей, что она сильно заблуждалась. Покой вампирам только снится. Они – враги сами себе… Они не верили в богов, но покорялись провидению…
Изараэль внимала тишине. Над лесом сгущался сумрак. В самом лесу было уже темно. Птицы перестали петь свои песни. Просыпались ночные охотники. Потянуло сырым холодным ветерком. Изараэль поднялась и ощутив прилив новых сил, двинулась на восток. Она шла по зову своего сердца и размышляла о странностях своего мира. Вампиры не были его властителями. Вместе с ними жили люди и у них были сильные маги. Вампиры скрывались среди знати людей и имели своих врагов – оборотней. С ними оборотни вели непримиримую войну. Тайную от всех и эта война шла с переменным успехом. Простые жители ее мира даже не подозревали о существовании таких могущественных сил, а аристократы свои секреты умели хорошо хранить… Этот мир оказался другим. Казалось бы, беззащитный перед ее расой, но почему-то, тут никто из вампиров надолго не задержался. Это было странно и она захотела понять, что в этом мире такое, что вампиры отсюда бегут? Именно бегут. А не погибают и не остаются, скрываясь среди знати.
За размышлениями Изараэль не заметила, как занялась заря и она неожиданно вышла к большому поселку, расположившемуся у стен величественной крепости.
Лес закончился сразу. Изараэль недоуменно разглядывала открывшуюся в утреннем сумраке живописную картину сельской местности, которую она привыкла видеть в своем мире. Маленькие, аккуратно побелённые домики под соломенной крышей. Огороды, окруженные плетнем. Из труб тянуло еле видимым дымком. В домах готовили пищу. Мычали коровы, выгоняемые крестьянками на выгон пастбища и сам пастух стоял у околицы и зябко ёжился. По траве стелился туман. Началась перекличка петухов.
Изараэль отступила в кусты и стала смотреть на деревню. Крестьяне просыпаются с зарей. Много дел у мужиков и баб. Дел, в которых Изараэль ничего не понимала. Она наблюдала за утренней суетой жителей деревни и ждала свою жертву.
Но перед встречей ей было необходимо смыть запекшуюся в корку кровь. Река близко подходила к лесу и она долго купалась, смывая с себя грязь и нечистоты. Наконец, удовлетворенная вампирша вылезла на берег и выжала мокрые волосы.
Жертва объявилась часа через два. В ее сторону направлялась девушка с лукошком. Девушка подошла к кромке леса и подняла подол платья, оголив крепкие белые ноги, старательно засунула подол за пояс.
«Не хочет намочить в росе», – поняла Изараэль.
Изараэль с любопытством разглядывала крестьянку. Та была крепко сбитой, высокой по ее меркам, она была, даже, по – аристократически, красива. На щеках, правда, красовался румянец, что несвойственно существам и людям благородного происхождения.
Когда девушка подошла ближе вампирша применила «Власть голоса»:
– Подойди! – приказала она. Девушка замерла и медленно обернулась на голос. Рядом стояла обнаженная, красивая женщина с распущенными волосами до плеч.
– Что ты тут делаешь? – спросила женщина и девушка попав в подчинение ее голоса, ответила:
– Я пришла искать грибы.
– Какие грибы?
– Трюфели. Я умею их находить.
Женщина с интересом посмотрела на девушку.
– Так ты одаренная! Это хорошо. Подойди ко мне, дитя.
Девушка послушно направилась к женщине и встала рядом. Изараэль обошла ее со спины и укусила в шею. Сладкая кровь одаренного наполнила ее блаженством. Она закрыла глаза и с наслаждением сделала несколько больших глотков. Затем, приложив волевые усилия, оторвалась.
Девушка не сопротивлялась. Она стояла безвольно и не шелохнулась. Ее глаза были закрыты, а на лице бродила улыбка счастья.
– Ты будешь мне служить! – приказала Изараэль.
– Буду, госпожа! – явно с радостью в голосе произнесла девушка. – Что, моя госпожа, хочет приказать?
– Ищи свои грибы, потом принесешь мне платье и обувь. Девушка отвесила поклон и направилась в чащу леса.
Вернулась она через час или полтора с лукошком полным каких-то измазанных землей клубней.
Изараэль брезгливо посмотрела на то, что было в лукошке и спросила:
– Зачем тебе эти грибы.
– На продажу, госпожа. Каждый такой гриб стоит пол-золотого. У нас хорошая пристань и к нам пристают проплывающие корабли. Их досматривает таможня имперцев. Я продаю грибы господам, что приплывают на кораблях. А недавно, впервые, тут проплывали плоты и я тоже сумела продать грибы одному красивому господину, что находился на плоту… Правда, там был один противный старик, что ругался и говорил, что эти сморчки не стоят и конского навоза. А господин ответил, что только слышал про трюфели, но никогда их не ел…
– Хватит болтать! – остановила ее Изараэль. – Принеси платье и приведи сюда кого-нибудь, только так, чтобы тебя никто не видел.
– Я могу привести сюда свою сестру, госпожа.
– Веди.
Изараэль скрылась в кустах, но лукошко у девушки забрала. Ей тоже нужны были деньги.
Еще через час в лес вошли две девушки. Одна была постарше и подслеповато щурилась. Ее за руку тащила новая рабыня Изараэль. Она дотащила девушку до кустов, где встретила госпожу и тихо позвала.
– Госпожа! Мы пришли.
Изараэль появилась за спиной подслеповатой дородной девушки неожиданно. Прикоснулась ртом к шее девушки и та замерла. На лице несчастной появилось выражение блаженства. С этим выражением она и умерла.
Изараэль пошатываясь, оторвалась от полностью осушенной жертвы, почти пьяная, с осоловелыми глазами посмотрела на рабыню.
– Тебя как зовут? – спросила она
– Тарси, госпожа
– Тебя, Тарси, кто-нибудь видел с сестрой? – Изараэль не удержалась и сыто отрыгнула. Прикрыла по привычке, рот ладошкой.
– Нет, никто, госпожа, я забрала Фрики из птичника. Он скрыт за домом…
– Одежду принесла?
– Я подумала госпожа, что вам подойдет одежда моей сестры, вот она, – и девушка подала сверток с одеждой. – Это свадебное платье Фрики…
– Помолчи, дура, – оборвала ее Изараэль. – Оттащи тело и где-нибудь спрячь, а лучше зарой.
Девушка не споря, равнодушно ухватила сестру за ногу и потащила дальше в лес. Изараэль надела на себя синее платье из грубого ситца. Сидело оно на ней как на чучеле. Поправив складки и затянув пояс, поморщилась, но снимать не стала. Не в ее положении выбирать.
«Продам грибы и куплю себе что-нибудь, получше», – решила она. Повертела в руках обувь с подвязками. Непонятно на что похожее, но понятно как использовать. Надела грубые полотняные носки из небеленой ткани, затем кожаную бесформенную обувь. Закрепила подвязки к лодыжкам. Походила и убедилась, что вполне удобно.
Когда вернулась рабыня, Изараэль приказала ей пойти к пристани и продать грибы, затем возвращаться к ней.
Бывшая мать-королева клана хотела покинуть это место вместе с рабыней ночью, но та должна будет привести с собой еще одну бабу для прокорма в пути.
Вечером, девушка пришла со своей подругой. Та, с интересом, смотрела на Изараэль и даже не понимала, что с ней будет дальше. Она только хотела испытать, то наслаждение, которое дарила госпожа. Она сразу попросила:
– Госпожа, подарите и мне наслаждение!
Изараэль с некоторым удивлением посмотрела на пришедшую девушку, пригляделась к рабыне и поняла, что та стала сильнее и могла уже управлять «пищей».
– Способная рабыня, – подумала Изараэль.
– Пойдешь со мной! – приказала она подруге рабыни и применила власть голоса. Девушка дернулась, но согласно кивнула. Изараэль прокусила ей шею и сделал один глоток. Затем ее отпустила. Девушка стояла с закрытыми глазами и когда вампирша отпустила ее, жалобно попросила.
– Еще, моя госпожа…
Изараэль не стала ей отвечать. Она спросила свою рабыню.
– Сколько денег заработала?
– Почти сорок серебряных монет, госпожа.
– Нам надо сесть на корабль. На пристани есть такой?
– Есть госпожа, большой купеческий корабль. Он и людей перевозит. Отправляется завтра утром. Я могу договориться с помощником капитана.
– Иди, договаривайся.
– Мы поедем в общем трюме?
– Да.
– Хорошо, госпожа.
Рабыня поклонилась и ушла.
Глава 4
Антон уже несколько дней подряд не снимал броню. В ней ел, в ней спал, весь чесался и безбожно вонял. Вонял не только он. Воняли и бойцы. Воняла Рыжая. Но опасаясь нападения степняков, все, по приказу Антона, находились в готовности дать отпор. Впрочем, вонь нисколько не беспокоила местных. А вот Антон, чистоплотный от природы и воспитанный на матушке Земле, от этого страдал. Не выдержав, он ночью снял доспехи. Разделся догола и искупался в реке. Вылез на плот и стал искать рукой у себя за спиной принесенный им ящик с желтым болотником. Неожиданно ему на плечи легли руки и он почувствовал, как его трут травой. Болотник мылился, образуя пену в воде и служил мочалкой. Он обернулся и в свете звезд ночного неба увидел Рыжую, стоявшую в одной короткой полотняной исподней рубашке. Его взгляд сначала упал на стройные сильные ноги, открытые намного выше колен, поднялся вверх и остановился на том, как ночной ветерок играл с широким подолом рубахи Рыжей, приоткрывая на миг его нескромному взору густую рыжую поросль между немного расставленных ног девушки. А она, не обращая внимания на то, что он видит ее почти обнаженной, нежно натирала ему плечи. Антон огляделся. Справа не обращая на них внимания, стоял рулевой. На носу плота дремал часовой. Они двое были одни и предоставлены сами себе.
Антон не выдержал такого «издевательства» и положив руку девушке на ногу выше колена, медленно поглаживая, повел ее вверх. Провел рукой по густым волосам и девушка тихо застонала, сжала ноги, прижав его руку к внутренней стороне бедер и присела рядом. Девушка смотрела ему в глаза своими синими, бездонными, широко раскрытыми глазами. Ее красиво очерченный рот был полуоткрыт. Она опустила глаза и замерла. Антон проследил за ее взглядом и сильно покраснел. Он не заметил как напрягся и устремился вверх его дружок. Но девушка не отводила глаза от него. Антон попробовал стыдливо прикрыться руками, но правую руку не отпускала девушка, удерживая ее у себя между ног, так что, он мог пальцами чувствовать ее намокшее лоно.
Рыжая подняла глаза и в них плескалось столько страсти, что она затопила Антона с головой. Рыжая протянула свою руку, убрала слабо сопротивляющуюся ее желанию руку Антона от дружка и обхватила его пальцами. Оба были настолько напряжены и поглощены друг другом, что от этого прикосновения они одновременно испытали огромный прилив наслаждения. Девушка не сдерживая стон, затряслась. Антон выстрелил и отсалютовал семенем, которое попало на руку Рыжей.
Антон не выдержал. Схватив за руку горянку прыгнул в воду. Они погрузились с головой, но Рыжая продолжала его держать, как будто могла потерять. Они вынырнули, подплыли к плоту и Антон с силой развернул Рыжую к себе спиной. Девушка ухватилась руками за бревна и почувствовала, как то, что она держала недавно в своих руках, старается пролезть в нее. Она подтянула колени к животу помогая Антону, но тот не мог войти. Его что-то не пускало. Затем, он резко надавил и девушка негромко вскрикнула от боли. Она почувствовала в себе большое твердое и оно было ей, как родное. Она подалась назад, чтобы глубже его принять и вновь затряслась…
Это безумие, захлестнувшее обоих, длилось больше часа. Усталые, довольные и опустошенные они мылили друг друга, а вода уносила с собой любовный пот и остатки страсти.
Затем, девушка молча надела мокрую исподнюю рубаху и скрылась в шалаше, а Антон со страхом подумал, что Рыжая может забеременеть… И что тогда делать? В нем проснулся не до конца потерянный земной парень, со всеми своими страхами и предрассудками.
Ему на помощь пришел голос, иногда звучащий в голове и который проявился совсем недавно.
– У твоего полового партнера вчера закончились критические дни. Причин для беспокойства нет. Носитель всегда сможет заблокировать ее детородную функцию, на время нужное ему.
Понимая, что развернутого ответа он как всегда, не получит, Антон мысленно спросил:
– Как это сделать?
