«Бедняга Джеральд, – подумал лорд Питер, открывая двенадцатую страницу. – И бедная сестренка Мэри! Интересно, ей и в самом деле нравился тот тип? Мать всегда утверждала, что нет. Но Мэри скрытная и никогда бы в этом не призналась».
Полный отчет начинался описанием маленькой деревушки Риддлсдейл, где герцог Денверский недавно арендовал на сезон охотничью усадьбу. Когда произошла трагедия, он находился там с компанией гостей. В отсутствие герцогини леди Мэри Уимзи играла роль хозяйки. Гостями были полковник Марчбэнкс с женой, достопочтенный Фредерик Арбатнот, мистер и миссис Петтигрю-Робинсон и жертва – Дэнис Кэткарт.
Первым давал показания герцог Денверский, который обнаружил труп. Он заявил, что в три утра в четверг 14 октября, направлялся в дом через дверь оранжереи и внезапно наткнулся на что-то ногой. Он включил электрический фонарь и увидел тело Дэниса Кэткарта. Тут же перевернул и понял, что Кэткарт получил пулю в грудь. Несчастный был мертв. Наклоняясь над трупом, герцог услышал в оранжерее крик и, подняв глаза, увидел потрясенную леди Мэри Уимзи. Переступив порог оранжереи, она воскликнула: «Господи, Джеральд, ты его убил!» (Шум среди присутствующих.)[3 - Данный отчет, по сути, тот же самый, что прочел лорд Питер в «Таймс», был исправлен и дополнен на основе стенографических записей, сделанных тогда же мистером Паркером. – Примеч. авт.]
Коронер. Вас удивили ее слова?
Герцог Д. Я был чрезвычайно удивлен и потрясен всем, что увидел. Кажется, я ей сказал: «Не смотри туда». А она вскрикнула: «Это же Дэнис! Что произошло? Несчастный случай?» Я остался с телом, а ее отослал в дом разбудить остальных.
Коронер. Вы предполагали встретить в оранжерее леди Мэри?
Герцог Д. Я же сказал, что был потрясен и не задумывался об этом.
Коронер. Вы помните, как она была одета?
Герцог Д. Полагаю, не в пижаме. (Смех.) Кажется, в пальто.
Коронер. Как я понимаю, леди Мэри Уимзи была обручена с покойным.
Герцог Д. Да.
Коронер. Вы его хорошо знали?
Герцог Д. Он был сыном старинного друга моего отца. Его родители умерли. Насколько мне известно, большую часть времени он проводил за границей. Я пересекался с ним во время войны и в 1919 году, когда он приехал в Денвер. В начале этого года он обручился с моей сестрой.
Коронер. С вашего согласия и согласия родственников?
Герцог Д. О, разумеется.
Коронер. Что за человек был капитан Кэткарт?
Герцог Д. Я бы сказал, что он был настоящим сагибом, если вы понимаете, что я имею в виду. Чем занимался до 1914 года, когда вступил в армию, не знаю. Полагаю, жил на доход. Его отец был состоятельным человеком. Первоклассный стрелок, знал толк в играх – и все такое. До того вечера не слышал о нем дурного слова.
Коронер. Что вы имеете в виду?
Герцог Д. Понимаете, все это чертовски странно. Если бы такое сообщил кто-нибудь другой, а не Томми Фриборн, я бы ни за что не поверил. (Шум в зале.)
Коронер. Боюсь, ваша милость, мне придется спросить, в чем именно вы обвинили покойного?
Герцог Д. Ну, я не то чтобы его обвинил. Мой старинный друг выдвинул предположение. Я, разумеется, посчитав, что произошла ошибка, обратился к Кэткарту за разъяснениями, но тот, к моему изумлению, по сути, все подтвердил. Мы оба разозлились. Кэткарт послал меня к черту и выскочил из дома. (Снова шум в зале.)
Коронер. Когда произошла эта ссора?
Герцог Д. Вечером в среду. Тогда я его видел в последний раз. (Сильный шум.)
Коронер. Успокойтесь. Прошу держать себя в руках. А теперь, ваша милость, пожалуйста, расскажите, как вы помните, предысторию вашей ссоры.
Герцог Д. Примерно так. Весь день мы провели на болотах и рано поужинали. В половине десятого вечера почувствовали, что пора ложиться. Сестра и миссис Петтигрю-Робинсон ушли наверх, а мы решили выпить в бильярдной по последней джина с содовой. И тут Флеминг – это мой слуга – принес письма. Письма к нам поступают в какое угодно время – мы же находимся в двух с половиной милях от деревни. Нет, тогда я был уже не в бильярдной – запирал оружейную комнату. Письмо было от старинного приятеля, с которым я не виделся много лет, – Тома Фриборна. Мы с ним дружили в колледже.
Коронер. Что за колледж?
Герцог Д. Крайст-Черч, в Оксфорде. Он писал, что недавно наткнулся на объявление, из которого узнал, что моя сестра обручилась. В Египте.
Коронер. В Египте?
Герцог Д. То есть, я хотел сказать, это он находится в Египте, Том Фриборн, поэтому не написал раньше. Видите ли, он инженер. Уехал туда после войны, работает в районе месторождений нефти рядом с Нилом. Газеты туда приходят нерегулярно. Он извинялся, что вмешивается в такую деликатную тему, но известно ли мне, кто таков Кэткарт? Фриборн объяснил, что повстречался с ним во время войны в Париже. Кэткарт промышлял тем, что жульничал в карты. Фриборн готов был поклясться, что это правда, и привести подробности скандалов во французских домах. Он понимал, что мне захочется оторвать ему голову за то, что лезет не в свое дело, но, увидев в газете фотографию этого типа, решил, что мне лучше об этом знать.
Коронер. Вас удивило его письмо?
Герцог Д. Не то слово. Сначала я вовсе не поверил. Если бы такое писал не старина Том, швырнул бы лист в огонь, и все дела. Но даже учитывая, что автором был он, я не представлял, как поступить. Видите ли, французы часто поднимают шум из ничего. Однако Фриборн не тот человек, кто совершает ошибки.
Коронер. Как же вы поступили?
Герцог Д. Чем больше я задумывался над тем, что узнал, тем меньше мне нравилась ситуация. Но я не мог бросить все как есть и решил обратиться напрямую к Кэткарту. Пока я занимался письмом, все гости ушли спать. Я поднялся наверх и постучал в дверь Кэткарта. Тот ответил: «Что надо?» или «Кого там черти принесли?» – что-то в этом роде. Я сказал, что мне нужно войти на пару слов. Кэткарт впустил, но буркнул: «Давайте покороче». Я удивился: раньше подобной грубости за ним не замечал. Объяснил, что получил письмо, которое совершенно мне не понравилось, и решил обратиться к нему, чтобы все проянить. «Оно от очень достойного человека – моего однокурсника и старинного друга. Он пишет, что встречался с вами в Париже». – «В Париже? – отозвался Кэткарт на удивление сердито. – Какого дьявола вам понадобилось обсуждать со мной Париж?» – «Не надо говорить со мной в таком тоне, – осадил я его, – поскольку в данных обстоятельствах это наводит на нехорошие мысли». – «На что вы намекаете?» – не унимался он. «Объяснитесь, и мирно разойдемся спать, – потребовал я. – Некто Фриборн утверждает, что знавал вас в Париже и там вы зарабатывали на жизнь жульничеством в карточной игре». Я ожидал, что он взорвется, но он ответил: «И что с того?» – «Как что с того?» – удивился я. – Я не могу поверить в такое без доказательств». И тут он сказал очень странную вещь: «Вера не имеет значения. Важно лишь то, что вы знаете о человеке». – «То есть вы ничего не отрицаете?» – изумился я. «А что толку? – фыркнул Кэткарт. – Делайте выводы сами. Такое обвинение никто не смог бы опровергнуть». А затем он вскочил, едва не опрокинув стол. «Мне безразлично, что вы думаете и как поступите, лишь бы поскорее убрались. Ради бога, оставьте меня одного». – «Не надо все принимать таким образом, – попытался я его успокоить. – Я же не сказал, что поверил в то, о чем говорится в письме. Возможна ошибка. Но дело в том, что вы помолвлены с Мэри. Согласитесь, я не мог оставить эту информацию без внимания». – «О, если это вас тревожит, успокойтесь. Все кончено». – «Что кончено?» – не понял я. – «Наша помолвка». – «Но я разговаривал с сестрой о ее помолвке только вчера». – «Я ей еще об этом не сказал», – объяснил Кэткарт. «Вы наглец, – возмутился я. – Являетесь в мой дом с намерением порвать с сестрой?» Ну, я много чего сказал кроме этого, а под конец заявил, что он может убираться прочь, поскольку я не намерен терпеть такую свинью в своем доме. «С большой охотой». Он оттолкнул меня в сторону, бросился вниз по лестнице и хлопнул входной дверью.
Коронер. Что вы сделали дальше?
Герцог Д. Побежал в свою спальню, окна которой выходят на оранжерею, и крикнул, чтобы он не глупил. Шел дождь, и сильно похолодало. Кэткарт не возвращался, и я приказал Флемингу, на случай если Кэткарт передумает и вернется в постель, оставить дверь оранжереи открытой.
Коронер. Чем вы можете объяснить такое поведение Кэткарта?
Герцог Д. Ничем. Я был ошеломлен. Но могу предположить, что до него каким-то образом дошел слух о письме Фриборна и он понял, что игра окончена.
Коронер. Вы упоминали кому-нибудь о случившемся?
Герцог Д. Нет. Дело слишком неприятное, и я решил подождать до утра.
Коронер. То есть вы больше ничего не предпринимали?
Герцог Д. Нет. Мне претила мысль бегать за этим типом. Я слишком разозлился. И считал, что он одумается: ночь выдалась суровой, а на нем был только смокинг.
Коронер. Поэтому вы спокойно отправились спать и больше пострадавшего не видели.
Герцог Д. Нет, до трех утра, когда споткнулся об него у оранжереи.
Коронер. Ах да! А теперь объясните, почему вы в такое время оказались вне дома.
Герцог Д. (колеблясь). Мне не спалось, и я вышел прогуляться.
Коронер. В три утра?
Герцог Д. Именно. (С внезапным волнением.) Видите ли, моя жена в отъезде. (Смех в зале, комментарии в заднем ряду.)
Коронер. Прошу тишины… Вы утверждаете, что встали в три утра в октябре, чтобы пройтись в саду под проливным дождем?
Герцог Д. Да, немного прогуляться. (Смех.)
Коронер. В какое время вы покинули спальню?
Герцог Д. О-о… полагаю, примерно в половине третьего.
Коронер. Каким путем вышли на улицу?
Герцог Д. Через дверь оранжереи.
Коронер. Трупа в тот момент там не было?
Герцог Д. Нет-нет!
Коронер. Вы бы его непременно заметили?
Герцог Д. Господи, конечно! Мне бы пришлось через него переступить.
Коронер. Куда именно вы направились?
Герцог Д. (запнувшись). Так, побродить.
Коронер. Вы не слышали выстрела?
Герцог Д. Нет.
Коронер. Вы намного отдалились от двери в оранжерею и кустарника?
Герцог Д. Пожалуй, порядочно. Вероятно, потому ничего и не слышал. Видимо, так.
Коронер. Могли вы отойти на четверть мили?
Герцог Д. Пожалуй, да… мог.
Коронр. А еще дальше?
Герцог Д. Не исключено. Было холодно, и я двигался энергичным шагом.
Коронер. Двигались в каком направлении?
Герцог Д. (заметно колеблясь). Куда-то за дом. Вероятно, в направлении лужайки для игры в шары.
Коронер. Лужайки для игры в шары?
Герцог Д. (увереннее). Да.
Коронер. Но если вы ушли на четверть мили, то должны были покинуть территорию усадьбы.
Герцог Д. Да… Наверное, покинул. Сейчас припоминаю, что шел по краю болота.
Коронер. Можете показать письмо, которое вы получили от мистера Фриборна?
Герцог Д. Разумеется… если только сумею найти. Помнится, сунул его в карман, но не обнаружил, когда его потребовал сотрудник Скотленд-Ярда.
Коронер. Может, случайно уничтожили?
Герцог Д. Нет, определенно положил в карман. (На этих словах свидетель смущенно запинается и краснеет.) Хотя постойте. Сейчас припоминаю: я его точно уничтожил.
Коронер. Жаль. Как же так вышло?
Герцог Д. Совершенно забыл, а теперь вспомнил. Письмо утрачено навсегда.
Коронер. Может, сохранился хотя бы конверт?
Свидетель отрицательно качает головой.
Коронер. Следовательно, вы не можете представить присяжным доказательство, что получали его?
Герцог Д. Не могу. Если только это не вспомнит и не подтвердит Флеминг.
Коронер. Ах да, ваш слуга… мы непременно проверим. Спасибо, ваша светлость. Пригласите леди Мэри Уимзи.
При появлении благородной дамы, которая до утра 14 октября считалась невестой погибшего, послышался сочувственный шепот. Красивая, стройная, обычно розовощекая, теперь она выглядела бледной от горя. Одетая в черное платье, леди Мэри давала показания очень тихо, временами едва слышно[4 - Согласно газетному репортажу, а не мистеру Паркеру. – Примеч. авт.].
Выразив соболезнования, коронер приступил к допросу.
Коронер. Как долго вы были помолвлены с погибшим?
Свидетельница. Примерно восемь месяцев.
Коронер. Где вы с ним познакомились?
Свидетельница. В доме жены моего брата, в Лондоне.
Коронер. Когда?
Свидетельница. Насколько помню, в июне прошлого года.
Коронер. Были ли вы счастливы в помолвке?
Свидетельница. Вполне.
Коронер. Вы, естественно, достаточно общались с капитаном Кэткартом. Много ли он вам рассказывал о своей предыдущей жизни?
Свидетельница. Не много. Мы обычно не предавались откровениям, а обсуждали взаимоинтересные темы.
Коронер. Много ли было таких?
Свидетельница. О да.
Коронер. Случалось ли вам общаться, когда капитана Кэткарта что-то беспокоило?
