Рыбьеног попытался выбраться из своего гамака на помощь, но запутался ногой в веревке.
Хрясь!
Пятидесятый дракон, очередной вертокрут, с визгом пронесся мимо Иккинга на скорости двести километров в час, в последний миг совершил зубодробительный разворот и ухватился за скалу крючьями на концах крыльев.
Блестяще! Непревзойденные летные навыки!
Неотрывно глядя на Иккинга, вертокрут начал быстро подтягиваться на крыльях по скале к беспомощно болтающейся жертве.
Беззубик бросил скакать по животу Ветрогона и изо всех своих крохотных сил попытался сковырнуть блаженно похрапывающего Ветрогона с карниза, в надежде привести его в чувство.
– Ах, милая бабочка, не уходи, – шептал во сне Ветрогон, с обиженным уханьем выдыхая кольца дыма, – останься со мной, порхалочка, и мы станцуем танец цветов…
– ИККИНГ, ТЫ КРЕТИН! – орал Сморкала, болтаясь на дереве метром ниже. – СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ ХОТЬ РАЗ В ЖИЗНИ! Я ДОЛГО НЕ ПРОДЕРЖУСЬ!
Но Иккингу своих забот хватало.
– А-а-аи-иййййй! – пронзительно визжал он, а вертокрут, подобно летучей мыши, подползал все ближе, разевая пасть, в глубине которой разворачивался, словно улитка, ужасный, мускулистый, волосатый язык.
Крокодилья пасть дракона распахнулась, как чемодан, жуткий язык змеей выстрелил из нее и обвился вокруг меча, заставив Иккинга оторвать левую руку от гамака…
Дракон сместил захват, и, содрогаясь от омерзения, Иккинг почувствовал, как язык обвивается вокруг всей его руки.
Тынц!
Очередная полоска одеяла лопнула, и теперь он болтался на тончайших ниточках над бездной.
Дракон приостановился, готовясь вывернуть Иккингу руку вместе с мечом…
2. Как они вообще там оказались
Пока дракон медлит, прервем ненадолго наш рассказ, но лишь для того, чтобы вкратце пояснить, как Иккинг вообще оказался в таком положении.
Это ведь так раздражает, когда тебя закидывают в середину повествования, не сказав ни слова о том, как герои туда попали и с чего вдруг они устроили привал на трех четвертях Трудного Пути вверх по Сердитой горе посреди зимы.
Ведь идиотская же затея, да?
А случилось вот что.
В то раннее и ясное утро племена архипелага собрались у подножия Сердитой горы громадной и шумной толпой, прихватив множество шатров, саней и лыж. Викинги приветствовали старых друзей и врагов, сталкиваясь большими животами. Охотничьи драконы кувыркались в воздухе у них над головой, а верховые дрались между собой.
На самой вершине Сердитой горы располагалась фехтовальная школа «Гром и молния». Племена прибыли сюда на ежегодное трехнедельное празднество, включающее пиры, бои и прочие увеселения. Самые же главные события должны были произойти в последний день – День Нового Года, на который было назначено состязание мечников и церемония Новогоднего Посвящения В Воины. На церемонии, как нетрудно догадаться, должны были посвятить в воины подросшее поколение викингов архипелага, после чего оно могло смело прощаться с детством: всякий прошедший ритуал считается взрослым и полноправным членом племени.
На Сердитую гору можно забраться двумя путями.
Есть Легкий Путь – плавный подъем, по которому можно весело прогуляться пешком, даже не запыхавшись. Этим путем воспользуются взрослые воины со всеми санями, шатрами, верховыми и упряжными драконами, оружием и припасами.
А еще есть Трудный Путь – совершенно отвесная скала, восхождение по которой занимает два дня. Этот путь предназначен для Будущих Воинов, дабы они доказали, что достойны быть принятыми в племя.[1 - Испытание придумали еще в те незапамятные и опасные времена, когда у викингов не было верховых драконов, чтобы им помочь. Поэтому по правилам подниматься полагалось без помощи драконов.]
Будущие Воины разглядывали гигантскую каменную стену с изрядным сомнением.
Они представляли собой смешанную толпу прыщавых подростков, где все до одного были крупнее и мускулистее Иккинга с Рыбьеногом. (Кроме их верного друга Камикадзы, крохотной, бешеного нрава Бой-бабы с гривой светлых волос, которую хозяйка если и расчесывала, то наверняка вилами.)
Плевака Крикливый, главный наставник по Хулиганской Программе Начальной Пиратской Подготовки, давал Будущим Воинам краткое напутствие.
Это был человек-гора двух с лишним метров ростом, с голосом как туманный горн и ушами словно растоптанная цветная капуста. Чувствительностью он не отличался.
– Так, воины, слушай сюда! – гаркнул он. – Это всего лишь легкая прогулка! Вам просто надо за ближайшие день и ночь одолеть эту совершенно отвесную скалу. Как только доберетесь до школы, начнете готовиться к состязанию мечников в День Нового Года. Это ваш шанс подучиться и получить подсказки у величайшего мечника архипелага, самого Молниеноса!
Из толпы Будущих Воинов раздались охи и ахи.
– Как же мне не терпится познакомиться с Молниеносом вживую, – возбужденно прощебетала Камикадза Иккингу с Рыбьеногом. – Говорят, он идеальный Герой…
– А вот и о-о-о-он! – прокричал Бандюг Остолоп, показывая вверх.
Роскошный дракон из породы краснотигров спикировал откуда ни возьмись прямо к ним. На спине его, изящно пригнувшись, сидел не кто иной, как сам Молниенос. Камикадза испустила восторженное улюлюканье и вскинула кулак, а дракон пролетел прямо у них над головой, и они почувствовали ветер, поднятый его крыльями.
Дракон понесся на бреющем, Молниенос свесился с него, нахально сорвал с головы Стоика Обширного шлем и снова взвился ввысь.
Стоик Обширный, отец Иккинга, был скроен по традиционной викингской мерке: мышцы как бейбольные мячи, борода как грозовое облако и мозгов ровно столько, чтоб уместились в кофейную ложечку.
Он не обрадовался.
– Ох уж этот Молниенос, ничуть не изменился! – фыркнул Стоик, когда все засмеялись, а молодежь заохала и заахала.
– Давай вниз, ты, выпендрежник! – заорал вождь Хулиганов. – Этак мы до ночи с места не тронемся! Ну я не знаю… эти герои… никакого соображения…
Наконец изящным и стремительным пируэтом краснотигр опустился прямо перед Стоиком. Молниенос перелетел через голову дракона, сделав полное двойное сальто, и с элегантным поклоном протянул Стоику его шлем.
– Держи, Стоик, дорогой…
– НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ «ДОРОГОЙ»! – вскипел Стоик, выхватывая шлем. – ШЕВЕЛИСЬ ДАВАЙ!
Молниенос улыбнулся и вскочил на ближайший утес, чтобы всем было его видно.
Он был крайне хорош собой. Копна длинных светлых волос только добавляла ему привлекательности. На талии у него красовался знаменитый золотой боевой пояс, с которого свисали отвоеванные мечи самых прославленных героев архипелага.
– Приветствую вас, старые обжоры! – добродушно улыбнулся Молниенос. – Ой, Могадон Остолоп, ты раздобрел, я тебя едва узнал. Берта, не уверен, что этот оттенок лилового действительно тебе идет. Обжора Душегуб, ты уже лысеешь…
– Приветствую вас, Будущие Воины! – продолжал Молниенос, не обратив внимания на недовольный ропот со стороны старших. – По невероятно счастливому совпадению и благодаря несказанной удаче перед вами Великий Молниенос собственной персоной. Можете поприветствовать.
Младшие воины радостно завопили.
Похоже, оратор этого ждал. Он указал на отвесную скальную стену:
– Это Трудный Путь на вершину Сердитой горы, ваше последнее испытание. Герои вы или медузы в юбках? Если пройдете это испытание и доберетесь до МОЕЙ школы – самой блестящей во Вселенной, разумеется, – то начнете готовиться к Новогоднему состязанию мечников и соревнованиям за боевые пояса. Низший ранг – зеленый, затем идут синий, лиловый, черный, красный. Еще выше – бронзовый, серебряный и золотой пояса, но чтобы получить их, надо заслужить право называться Громагистром. Разумеется, мы не рассчитываем, что все вы добьетесь таких успехов. Громагистров в архипелаге не много. Ты вот так и не смог получить бронзовый пояс, а, Душегуб, дорогуша?[2 - Чтобы получить золотой пояс, надо победить другого обладателя золотого пояса.]
Душегуб яростно засопел, но сдержался.
– Никакого изящества, – ласково пояснил Молниенос. – Душегубы бьются, как свиньи в пижамах.
Обжора испустил ужасный рев и бросился на Молниеноса с клинком наголо.
Герой даже не почесался вытащить один из множества заткнутых за боевой пояс мечей. Вместо этого он сунул руку в ближайший рюкзак и извлек… ложку и яблоко.
От такой наглости Обжора просто озверел. Он ринулся вперед, словно разъяренный бык, и ложка Молниеноса схлестнулась с Обжориным мечом в бешеном мелькании металлических финтов и блоков.
К восторгу радостно вопящих викингов, спустя десять секунд Обжора уже лежал на спине в снегу, причем на кончик меча у него было насажено яблоко, а из носа торчала ложка.
– Видите? Никакого изящества. И десяти секунд не прошло, а он уже дохлый, как дронт, – расплылся в улыбке Молниенос, раскланиваясь перед рукоплескающей публикой. – И на вашем месте я бы не стал так ржать – никто из присутствующих не продержался бы дольше. Конец первого урока, Будущие Воины.
– Выше нос! – крикнул он, взлетая на своего краснотигра безупречным, достойным богов пируэтом, подмигнул женщинам и взмахнул на прощание мечом. – И удачи! Когда вы доберетесь, у нас будет готов пир! Помните, нет ничего плохого в здоровом чувстве собственного достоинства, особенно для такого блестящего мастера, как я!
– Ну и крут же он, а? – выдохнула Камикадза.
– Ты верно говорила, – похлопав ресницами, промурлыкала Буримуха, красивый золотой охотничий дракон Камикадзы, – он идеальный Герой…
– Ни-нич’чего не-не ид’деальный, – проворчал влюбленный в Буримуху Беззубик. – Вон ка-какой носяра здоровенный, это даже для ч’человека ч’чересч’чур.
Наконец они подошли к Большой Развилке.
От души похлопав отпрысков по плечам и весело помахав, взрослые викинги двинулись прочь по Легкому Пути на лыжах и коньках. Упряжные драконы тащили сани.
Будущие Воины принялись навьючивать на себя гигантские рюкзаки перед долгим подъемом по Трудному Пути.
– Мы вас обгоним! – ухмыльнулась Камикадза, убегая к своему отряду Бой-баб, жуткой банде юных культуристок. – Потому что девчонки круче мальчишек и всегда будут круче!
Стоик Обширный подкатился пожелать Иккингу доброго пути:
– Удачи, мальчик мой! Не хочу давить, но помни: я стал Золотым Громагистром, когда мне было всего восемнадцать, и поэтому от тебя я ожидаю великих свершений, Иккинг, великих свершений. Прояви себя как настоящий вождь и все такое. Это твой шанс произвести впечатление на сверстников из других племен!
– Круто, – уныло отозвался Иккинг. – Никакого, значит, давления…
Стоик весело утопал прочь, и к Иккингу подковылял его дедушка, Старый Сморчок.
В мутных глазах старика мерцал легкий ужас, древние конечности его дрожали.
– У меня страшное предчувствие, что в фехтовальной школе «Гром и молния» тебя поджидает великая опасность, – пробубнил Старый Сморчок, подняв костлявый палец. – Миру понадобится герой, и им вполне можешь оказаться ты. Держи свои вещи в идеальном состоянии, ведь это Королевские Сокровища. – Старый Сморчок указал на потрепанное разношерстное снаряжение Иккинга. – И береги меч, Иккинг, ибо это меч, указующий путь. Удачи!
Старик со слезами на глазах пожал руку Иккингу, словно в последний раз, и заковылял прочь, бормоча себе под нос. Вместе с прочими стариками и детьми ему предстояло вернуться на Олух, чтобы поддерживать огонь в очагах.
– Здорово! – высказался Рыбьеног. – Здоровее некуда! Страшная опасность, мое любимое… и что это за бредни про Королевские Сокровища?
– Понятия не имею. Со взрослыми вечно так, – отозвался Иккинг, пытаясь затолкать одеяло в трещащий по швам рюкзак. – Они всегда хотят, чтоб ты стал Великим Героем и Вождем. Тор их молотом зашиби, что плохого в том, чтобы быть ОБЫКНОВЕННЫМ? Что такого в том, чтобы быть просто ТАК СЕБЕ? У них начисто отсутствует чувство реальности…
– Оп-па… – произнес Рыбьеног.
Ибо реальность была тут как тут, точнее, приближалась к ним в лице тех викингов, кто однозначно не считал Иккинга Великим Героем и Вождем.
Это был Сморкала Мордоворот, мерзкий двоюродный братец Иккинга, здоровенный надменный юнец с самыми огромными ноздрями на свете. По пятам за ним топал его прихвостень, Песьедух Тугодум.
– ИТАК, слушайте, Хулиганы, – ухмыльнулся Сморкала, обращаясь к тринадцати Хулиганским Будущим Воинам, – Иккинг не поведет нашу группу, потому что ОН не вождь. Вождь – я.
– Но Иккинг же сын Стоика Обширного, – возразил Рыбьеног.
