Фейри Чернолесья
Алан Чароит
Королевские Соколы
– У нас в Чернолесье в чащу поодиночке не ходят. Встретишь фейри – тебе точно не понравится. Зато ты ему очень даже понравишься – на вкус, – любит повторять хромой Патрик. Всем известно, что он не только мельник, но и колдун, так что знает, о чём говорит.
А что же делать, если всё-таки приключилась беда? Не медли, иди к колдуну. Боязно? Тогда к его ученикам. Те хоть и юные, а дело своё знают. И душой не зачерствели ещё, всегда готовы помочь. Особенно вон тот – рыжий-конопатый, с флейтой…
Алан Чароит
Фейри Чернолесья
– У нас в Чернолесье в чащу поодиночке не ходят. Там такое можно встретить – тебе точно не понравится. Зато ты ему очень даже понравишься – на вкус, – любит повторять хромой Патрик. Всем известно, что он не только мельник, но и колдун, так что знает, о чём говорит.
Чернолесье и впрямь особенное место. Если тебе скажут, что в Тисовом Логе или в каком-нибудь Задолье всякая нечисть тоже водится, можешь плюнуть этим умникам в лицо. Они наших фейри не видели! Колдуны по-умному зовут тех младшими ши, а мы – маленьким народцем.
За дровами идёшь? Прихвати с собой оберег от болотных бесов, чтобы не утащили в трясину. И дары на пеньке оставь – древесные духи обходительность любят.
Молоко скисло? Значит, фейри шёл мимо да слизал пенку. Не оставляй кувшин без присмотра! Две веточки рябины крест-накрест положи и платком прикрой.
За младенцем следи в оба, не то утащат, а взамен подложат осиновый чурбак с глазами-плошками: ищи потом родную кровинушку.
А если встретишь по весне яблоневую деву, милую да улыбчивую, – просто беги без оглядки.
Этим премудростям матери детей сызмальства учат, чтобы мы с фейри могли жить в мире и радоваться.
Зато тем, у кого доброе сердце, маленький народец завсегда подсобит. У хорошей хозяйки брауни в доме приберут, трудолюбивому сапожнику обувку справят, портному – рубаху сошьют. Главное – не забывай помощников благодарить угощением и добрым словом.
Если же лениться любишь или характер у тебя сварливый – берегись. Волшебный народец может нарочно спутать тебе волосы или натащить водорослей с лягухами прямо в постель. Такие уж у них шуточки.
Но встречаются и просто злые фейри, которым всё равно, какой ты человек и что у тебя на уме. Даже на обереги им плюнуть и растереть, понимаешь?
В общем, если случится беда, сразу иди к колдуну. Да-да, к старому Патрику на мельницу у Рябинового ручья. Боязно? Тогда к его ученикам. Те хоть и юные, а дело своё знают. И душой не зачерствели ещё, всегда помочь готовы. Особенно вон тот – рыжий-конопатый чаропевец с флейтой. Никогда не отказывает. Говорит, мол, они не просто подмастерья, а Королевские Соколы. Слыхал о таких? Это в смысле, что хромой Патрик и его Соколята – не абы какие колдуны, а самим Его Величеством к службе призванные, чтобы защищать простой народ от всяких тварей из Чёрного леса. Да, важные птицы, но нос не задирают.
Кстати, вечерком после трудов праведных всё Чернолесье в таверне собирается. В какой? Да нет у неё названия – одна на всю деревню. Заходи выпить кружечку доброго эля да байки о фейри послушать. А, может, и сам что-нибудь рассказать захочешь?
Глава первая
Дева-бузина и фейри Красные Ладошки
– Эх, придётся нам, ребята, топать на мельницу к старому колдуну на поклон, или пиши пропало, – выдохнул Дилан, сын пекаря, и сам поразился собственной смелости.
Колдуна в деревне боялись, хотя и уважали и, бывало, обращались за помощью, если сильно припекало. Старик нередко принимал у себя старосту, деревенского кузнеца или ещё какого уважаемого человека, но вот станет ли он говорить с мальчишками – это был вопрос.
– А Мэтти бы с тобой не согласился! – возразил малыш Кей, кривя рот и закусывая нижнюю губу: он всегда так делал, когда пытался не расплакаться на людях. Чаще всего у него не получалось.
– И где теперь твой Мэтти? Третьего дня схоронили, – Дилан занёс руку, чтобы отвесить младшему брату подзатыльник, но в последний момент передумал, а то ведь как пить дать разревётся.
Их третий приятель, Рис-младший (которого прозвали так, чтобы отличать от его отца, Риса-старшего), долговязый и самый старший из всех, пожал сутулыми плечами.
– Ой, я не знаю… боязно как-то. А ну как он бате скажет? Меня ж прибьют.
– И какая тебе разница, ежели всё одно помирать? – прикрикнул на него Дилан. – Идем уже!
Рис-младший всегда был трусоват и вороват; Дилан его все еще терпел, но за такое – недолюбливал. Тот же в свою очередь сторонился обоих сыновей пекаря, ибо прежде не раз бывал ими бит. Однако все трое держались вместе из-за весельчака и заводилы Мэтти, которого любили все. Но теперь Мэтти не стало…
– Я с места не сойду! – Рис-младший ковырнул придорожную грязь носком деревянного башмака. – Сам иди, раз такой умный.
Своего отца – трактирщика, радушного с гостями и строгого с домочадцами, он боялся пуще болотных бесов Чернолесья. Но хромого колдуна с мельницы – ещё больше.
– А что мы ему скажем-то? – малыш Кей всхлипнул и утёр нос кулаком.
На его тёмной макушке смешно торчал вверх один непослушный вихор, делавший Кея похожим на глупого свиристеля. Дилан заботливо пригладил его волосы, но налетевший осенний ветер тут же свёл на нет все усилия, а младший брат с опаской втянул голову в плечи, ожидая привычной оплеухи.
– Мы скажем правду. С самого начала… И покажем вот это. – Дилан закатал рукав рубахи.
На его предплечье багровело родимое пятно, похожее на отпечаток маленькой человеческой ладони. Вот только мальчишки, знакомые с детства и не раз плескавшиеся вместе в Рябиновом ручье у запруды, точно знали: прежде у Дилана на руке не было ничего подобного.
– Болотные бесы! – глаза Риса округлились, а голос, сорвавшись, дал петуха. – Оно точь в точь такое же, как у Мэтти!
Дилан кивнул. Он тоже прекрасно помнил, как зашептались деревенские, когда увидали гроб с покойником. Отпечаток алел на щеке Мэтти, будто какое-то маленькое, но очень злое существо отвесило ему пощёчину. Люди сочли это очень дурным знаком, и теперь над входом в каждый дом красовались обереги, сплетённые из рябиновых веточек и красных шерстяных нитей, а все пороги были щедро усыпаны солью. Близость Чёрного Леса, где издавна водились недобрые фейри, научила местных жителей не только осторожности, но и мелкому бытовому чародейству.
– А у меня, кажись, тоже такое есть, – малыш Кей задрал рубаху и показал живот с красной размытой отметиной чуть повыше пупка, рядом с парой длинных, уже заживающих царапин. – Я думал, то от компота: давеча опрокинул на себя кружку… Но оно не оттира-а-ается.
До него лишь теперь дошло, что пятно может быть опасным, и Кей всё-таки разревелся от страха. Дилан ничуть не осуждал брата: кто же не распускал нюни в двенадцать лет? Но сам он был старше почти на пять лет, и возраст обязывал держать лицо.
– Давай потише! А то как маленький… – он честно попытался смягчить уже начавший грубеть голос.
– Ну вы и попали, ребята, – Рис хитренько улыбнулся. – Пойду-ка я домой, пожалуй.
– Постой! – Дилан поймал приятеля за плечо. – А у тебя ничего нет?
– Не-а, – Рис мотнул белобрысой головой. – Хоть в чём-то мне должно было повезти!
Он важно задрал нос; почти успокоившийся малыш Кей заныл с новой силой.
– Почему-у-у мы? Почему-у-у не он? Он же тоже там бы-ы-ыл…
– Помолчи! – рявкнул Дилан, не глядя на брата. – Рис просто плохо искал. Метка может быть где угодно, даже на спине. А ну сымай рубаху.
– Ишь раскомандовался! – прошипел Рис, но рубашку всё-таки снял, явив миру впалую грудь и бледные рёбра. Кожа его мгновенно покрылась мурашками от холода.
Дилан придирчиво осмотрел приятеля, и, не обнаружив ничего подозрительного, заявил:
– Теперь штаны.
– Холодно же! – запротестовал Рис.
– Предпочитаешь сдохнуть?
Рис, не переставая ныть и ругаться, принялся распутывать завязки на поясе. Бранных слов он знал превеликое множество: с детства наслушался от пьянчуг в таверне. Дилан старался не слушать, что там приятель бубнит себе под нос: у него было занятие поважнее.
Спустя некоторое время ему пришлось признать, что на этот раз Рис оказался прав: на нём следа ладони не было.
– Я же говорил! – не преминул укорить Рис, стуча зубами от холода. – Ха! Бывайте, неудачники! Я с вами больше знаться не желаю.
Натянув штаны и рубаху, он пошёл прочь, ускоряя шаг, а потом и вовсе припустил бегом. Дилан не стал его останавливать.
Теперь это была их с братом беда, а что делать дальше, решать предстояло старшему – Дилану.
При одной мысли о визите на мельницу у него начинали подкашиваться ноги. Седовласым и нелюдимым колдуном их пугали с детства. Мол, будешь себя плохо вести – мельник заберёт. И хотя мальчишки ни разу не видели от колдуна зла, но на мельницу без лишней надобности старались не соваться. А ну как колдун разгневается и превратит докучливых посетителей в летучих мышей? Говорят, однажды был такой случай…
– Эй, смотри, – малыш Кей тронул брата за рукав. – Видишь, по дороге парень топает, рыжий такой? Я слыхал, он новый ученик колдуна. Может, сперва у него спросим?
Весть про новых обитателей мельницы взбудоражила всю деревню пару месяцев назад. Прежде мельник жил один, а тут вдруг завёл семерых учеников сразу. Этого парня Дилан уже видал прежде: тот как-то заходил к ним в лавку за свежим хлебом.
– Давай догоним его! – Дилан схватил брата за руку и потащил к тракту, стараясь не упустить рыжего из виду.
На бегу он пытался сообразить, как лучше обратиться к ученику колдуна, чтобы не попасть впросак. Ведь чародейство – ремесло сомнительное. Да и выглядел рыжий небогато: его когда-то добротная замшевая куртка служила хозяину уже не первый год, на локтях красовались заплаты, штаны были заляпаны придорожной грязью почти до колен, а кудрявые волосы разлохматил свежий утренний ветер. Парнишка с мельницы едва ли был старше самого Дилана.
– Эй, Рыжий! Постой, слышь! – позвал Дилан и тут же понял, что начало вышло неудачным: ученик колдуна вздрогнул и ускорил шаг.
– Погоди-те! Мы по делу. Очень-очень важному, – завопил малыш Кей из-за плеча брата.
А вот это, как ни странно, сработало: Рыжий остановился, обернулся (стало видно небольшое родимое пятно, похожее на парящую птицу, на его щеке) и, нахмурившись, спросил:
– Чего вам?
– Ты колдун? – уточнил Дилан. – Нам колдун нужен.
– Тогда к мастеру Патрику идите, – Рыжий смешно наморщил веснушчатый нос. – Я простой подмастерье.
– Дык боязно, – признался Дилан, переминаясь с ноги на ногу. – Нам бы это… кого попроще.
Он опасался, что парень с мельницы поднимет их на смех или того хуже – разобидится и уйдёт, но Рыжий только вздохнул:
– Понимаю. Мастера Патрика все боятся. Так что за дело у вас?
Дилан, запоздало вспомнив о вежливости, назвался сам, представил брата, и, прочистив горло, выпалил, как на духу:
– В общем, мы тут решили поймать фейри…
Брови рыжего ученика поползли вверх, а и без того большие глаза распахнулись ещё шире.
– Поймать фейри? – он хлопнул себя по лбу. – Да вы спятили! Даже не думайте! Это очень опасно.
Пришлось Дилану рассказывать с самого начала.
* * *
Идея, как обычно, принадлежала Мэтти. Но сперва Рис-младший принёс важную весть. Сбивчиво и торопливо он поведал приятелям, что дядька Гри из Тисового Лога, тот, которого прозывали Кривым, нашёл под крыльцом горшочек с золотом и вмиг из жалкого калечного бедняка превратился в богатого и уважаемого человека. Даже жениться собрался: заслал сватов сюда, в Чернолесье, к Рисовой старшей сестре. А что, жених завидный и к тому же теперь и не кривой вовсе: фейри промыли его больной глаз волшебной утренней росой, тот и прозрел. Как именно всё случилось, дядька Гри не рассказывал, лишь усмехался в усы. Но невесте своей кое-что поведал, а Рис тишком подслушал и приятелям пересказал.
Мол, есть такие существа: зовутся Красные Ладошки. Это дети, которым не суждено было вырасти, которых фейри похитили за мгновение до смерти. В любом селении такие есть, но не всякому дано их увидеть. Обычно Красные Ладошки недобрые создания – они губят взрослых людей, зато детей не трогают, потому что знают, каково жить без материнской заботы.
Красные Ладошки непременно выбирают одну из женщин деревни себе в приёмные матушки. Причём она сама может о том даже не подозревать. Но если хорошенько присмотреться, ее можно отыскать: эта женщина будет думать, что оставляет молоко для котов-мышеловов или кормит зерном перелётных птиц, хотя на самом деле всё угощение достаётся Красным Ладошкам. Она может считать, что потеряла в полях платок или шаль, но нет: просто маленьким фейри потребовался новый наряд. Если же эта женщина сама не чужда колдовства и научится видеть своих волшебных детей, станет причёсывать их спутанные волосы, говорить ласковые слова и петь им колыбельные под крышей своего дома, то проживёт долгую жизнь и не будет ни в чём нуждаться. Правда, ни мужа, ни собственных детей у неё никогда не будет: Красные Ладошки за этим присмотрят.
Вот и вышло, что Кривой Гри нашёл такую матушку, заметив, как женщина будто бы причёсывает дитя, только никого рядом не видать, лишь гребень в её руках мелькает быстро-быстро. А ведьма, решив откупиться, велела Красным Ладошкам принести Гри горшок с золотом и исцелить его глаз в оплату за молчание.
Выслушав Риса очень внимательно, Мэтти решил, что они непременно должны отыскать матушку Красных Ладошек в родной деревне, а полученное золото разделить поровну: каждому по четверти горшка.
Дело оказалось не таким уж и простым, как думалось вначале: одиноких женщин в Чернолесье было немало и каждая из них годилась в матушки. Мальчишкам пришлось следить за ними долгие-долгие дни… И вот однажды, когда терпение было уже на исходе, и все, кроме жадного Риса, уже были готовы расстаться с мыслью о золоте, Мэтти прибежал с важным известием.
– Это старая Мэринэн! Из дома на окраине, больше некому.
Все согласились, потому что не привыкли спорить с Мэтти: тот действительно редко ошибался.
