Несмотря на туман в мозгу, в одном я уверена.
Я не готова уезжать отсюда.
Глава 13
Белл остановилась перед храмом, глядя внутрь. Там было просторно. Балки крыши подпирали красные колонны, расписанные китайскими иероглифами и изображениями. Оглянувшись, она увидела, что Ребекка успела отойти на несколько шагов.
– Что это? – спросила Белл.
– Китайский храм. Если хочешь, зайдем.
Белл кивнула и вошла. Ее тут же окружил густой запах благовоний и дыма, поднимавшийся от чаш, которые были доверху наполнены курительными палочками. Она закашлялась и шмыгнула носом, пытаясь привыкнуть к тяжелому воздуху. Ее окружали китайские львы и фигурки идолов, которых она никогда не видела. Может, это статуи Конфуция и Будды? На черных столах, украшенных резьбой, стояли вазы с желтыми и красными хризантемами. Над ними с балок свешивались фонарики тех же цветов.
К ней подошел человек в монашеском одеянии и на ломаном английском языке спросил, не желает ли она выслушать предсказание судьбы. Ребекка одобряюще закивала, и Белл согласилась. Монах попросил ее задать вопрос. Полученная записка не выходила у нее из головы, и потому она спросила, есть ли в Рангуне человек, которому нельзя доверять. Предсказание судьбы оказалось непростым занятием, потребовавшим деревянных палочек и круглого деревянного предмета, расписанного красным и разделенного на части наподобие апельсиновых долек. Ответ был таков: она задала неверный вопрос. Монах добавил, что вскоре она совершит путешествие.
Белл переглянулась с Ребеккой. Та лишь пожала плечами и сказала:
– Везет же тебе.
Выйдя из храма, они не стали задерживаться возле прилавков с едой. Чайные заведения на перекрестках Ребекка тоже проигнорировала. Они покинули набережную реки и вскоре оказались в шумном квартале, где, по словам Глории, жили китайцы. Здешние улочки и переулки представляли собой настоящий лабиринт. Пахло жасмином и жареным рисом. Белл невольно вспомнились предостерегающие слова Глории: «Там вы изрядно рискуете жизнью».
– Здесь безопасно? – спросила Белл, явно нервничая среди людских толп, снующих по узким знойным улочкам.
Ребекка засмеялась и качнула копной светлых волос:
– Одной, быть может, и нет. Но ты со мной. Все будет хорошо. Обещаю.
– Зачем ты меня сюда привела?
– Во-первых, здесь ты отведаешь лучшие китайские блюда, которые вряд ли пробовала. А во-вторых, немного себя побалуешь.
Белл не стала признаваться, что она вообще никогда не пробовала китайских блюд.
Пространство, куда они попали, было царством торговли. Узкие деревянные домишки стояли впритык. Почти везде на первом этаже находился магазинчик, где продавали готовую еду, рыбу, овощи, безделушки и так далее. На втором этаже жили владельцы этих заведений. На каждом шагу встречались уличные торговцы. У Белл в ушах звенело от их высоких голосов, произносящих непонятные китайские слова. Свой вклад в общий шум вносили кудахчущие куры и визжащие поросята в бамбуковых клетках. Тут же бродили собаки в поисках объедков. Носились беспечные ребятишки, словно не замечая велосипедистов и пешеходов. Это место пульсировало жизнью.
Ближе к центру квартала аромат жасмина сменился запахами древесного угля, жареной рыбы и сточных канав. Ребекка уверенно шагала, даже не оглядываясь. И вновь в голове Белл зашевелился вопрос: можно ли доверять соседке по комнате? Вдруг Ребекка исчезнет и она останется одна в этом лабиринте? Но через несколько шагов Ребекка остановилась перед магазинчиком, находящимся не на самой улице, а на задворках.
– Тра-ла! – сказала она, взмахнув рукой и улыбнувшись во весь рот.
Белл посмотрела на витрину и изумилась, увидев аккуратные рулоны шелка всех мыслимых оттенков: от желтых и розовых, под стать мерцающим краскам бирманского заката, до нежных перламутрово-голубых.
– Лучшие шелка в Рангуне и к тому же самые дешевые. Англичане не любят сюда забредать. Ну и пусть переплачивают в «Роу». А нам-то зачем?
– Это точно.
Ребекка толкнула дверь, покрытую затейливой резьбой. Звякнул колокольчик.
Войдя, Белл на несколько секунд застыла, зачарованная красочным зрелищем, затем коснулась пальцами образчиков шелка. Ее чувства воспламенились.
– Кое-что мне здесь очень понравилось, но что мне делать с этими шелками?
– Потому-то я и привела тебя сюда. У меня есть подруга-китаянка. Работает официанткой в «Силвер-грилле»… Ты туда уже заглядывала? – (Белл покачала головой.) – Обязательно туда сходим. Так вот, подруга познакомила меня с хозяйкой этого магазина. Ее дочка – потрясающая швея. Она способна скопировать любой фасон лучших модельеров.
– И где она?
– На втором этаже, – со смехом ответила Ребекка. – У нее куча журналов. Она назовет, сколько это стоит по местным ценам. Выберешь себе фасон. Она скажет, сколько ярдов надо купить, а потом иди и выбирай понравившуюся ткань.
– Мы можем к ней подняться?
– Знала, что ты загоришься. Я девчонкам про это место не рассказываю.
– А почему мне рассказала?
– Да посмотрела, какая ты несчастная. Нет лучшего лекарства, чем новое платье, особенно если оно не стоит заоблачных денег. Думала так загладить свой косяк.
Белл захотелось обнять соседку.
По узкой лестнице они поднялись на второй этаж, и Белл познакомилась с портнихой Май Линь. Пролистав несколько номеров журнала «Вог», Белл остановилась на платье-футляре с воротником хомутиком. Платье имело диагональный крой, было не слишком облегающим на бедрах и совсем открытым на спине. В пару ему Белл выбрала вечерний жакет симпатичного прямого покроя. Такой жакет будет нелишним в прохладные вечера. Его можно надеть и в бар, если захочется выпить после выступления.
Угостив девушек зеленым чаем, поданным в фарфоровых чашечках, Май Линь сняла с Белл мерку, после чего все трое спустились вниз для выбора шелка. У Белл, завороженной обилием расцветок, разбегались глаза. После некоторых раздумий, перебрав несколько вариантов, она выбрала довольно простой, но красивый серебристый шелк с едва заметным голубым отливом.
– Теперь идем есть, – сказала Ребекка, когда Белл заплатила за ткань.
– А ты себе ничего не купишь? – удивилась Белл.
– Сегодня ничего. Я только на прошлой неделе расплатилась за новое платье.
Они вышли из магазина. Белл остановилась, оглядывая улицу.
– Поторапливайся, копуша! – крикнула ей ушедшая вперед Ребекка.
Но Белл продолжала стоять на месте, удивленная неожиданной встречей. По противоположной стороне улицы шел Эдвард с рыжеволосой женщиной. Белл уже хотела помахать ему, но он, поглощенный разговором, ее не видел. В его спутнице было что-то знакомое, но что именно, Белл не понимала. И вдруг до нее дошло: эта женщина немного напоминала ее мать. И только? А вдруг… вдруг это и есть Эльвира? Белл тут же отбросила мысль, как слишком нелепую.
Глава 14
В среду Белл надела ярко-голубое хлопчатобумажное платье и невольно засмеялась, увидев Оливера в рубашке такого же цвета, подчеркивавшей синеву его глаз. Трамвай довез их до улицы, утопавшей в зелени деревьев. Вот она, Золотая Долина, где когда-то жили ее родители. По одну сторону улицы выстроились большие дома в колониальном стиле, окна которых выходили на лес с другой. Белл шла молча, стараясь поспевать за шагом Оливера. Эти особняки – символы величия и процветания – строились в конце прошлого и начале нынешнего века и были отделены друг от друга просторными садами с высокими оградами. От ворот к дому вела подъездная дорожка, и сквозь ограду Белл видела индийцев-садовников, поливавших лужайки, а также молодых служанок-китаянок, которые подметали террасы и протирали плетеную садовую мебель.
– Вы встречались с Норманом Чаббом? – вдруг спросил Оливер, наградив ее одной из своих кривых улыбок.
– Его не было на месте. – Белл покачала головой. – Я говорила со старшим инспектором Джонсоном.
– И ничего толкового он вам не сказал.
– От него я узнала, что пожар уничтожил все полицейские архивы.
– Какой своевременный пожар! – усмехнулся журналист.
– Вы не верите?
– А вы сами что думаете? – вопросом на вопрос ответил Оливер.
Они подошли к дому под номером девятнадцать.
– Мы почти у цели, – сказал Оливер. – Вы говорили, родители жили в доме двадцать три?
Белл молча кивнула. Было странно идти по улице, по которой когда-то ходили ее родители. Какую роль суждено ей сыграть в той давнишней истории? И суждено ли вообще?
Увидев бывший родительский дом, Белл застыла на месте.
– Дом выглядит покинутым, – сказала она, глядя на высокие пальмы, затенявшие фасад. – Этого я никак не ожидала.
– Попытаюсь открыть ворота, – предложил Оливер.
Вскоре обнаружилось, что ворота закрыты на ржавый висячий замок. Их красивые изогнутые створки тоже сильно заржавели.
– Может, зайдем через заднюю дверь?
– Вдруг там кто-то живет?
Оливер выпятил подбородок:
– Может, и так, но я в этом сильно сомневаюсь.
Краска на дверях и оконных рамах успела сильно облупиться, а некогда белые стены были в грязных потеках. Веранда вдоль второго этажа местами просела, деревянные ставни изрядно покосились и уже не защищали от солнца окна, покрытые слоем грязи. Казалось, уезжая отсюда, родители вообще позабыли закрыть ставни.
– Когда-то это был потрясающе красивый дом, – сказала Белл, и ее обдало волной грусти.
– Настоящий особняк. Ваши родители были состоятельными людьми.
– Вам это, конечно, не по нраву, – сказала она, прочитав выражение его глаз.
– Мне не по нраву сама колониальная система, а не отдельные люди. Мы вторгаемся в чужие страны и захватываем их, словно сам Бог наделил нас этим правом. – Оливер двинулся вдоль ржавой ограды, почти утонувшей в зелени.
– Я нашел вход, – вскоре сообщил он.
Белл не спешила идти следом. Она оказалась в безлюдном месте, с едва знакомым мужчиной, имевшим репутацию ловеласа. А она-то думала, что увидит такой же дом, как все остальные: чистый, содержащийся в безупречном порядке. Полюбуется с улицы, и все.
– Входите первым. Не возражаете?
– Ничуть.
Заброшенный дом неприятно будоражил Белл, но она все же пошла дальше и пролезла через обнаруженную Оливером дыру в заборе. Сам Оливер скрылся из виду.
– Осторожнее! – крикнул он. – Тут кусты ежевики.
Белл заметила, что он примял траву, устроив подобие прохода. Она по-прежнему не решалась входить. Устав ждать, Оливер снова выбрался наружу.
– Мне кажется… мы поступаем неправильно, – призналась она. – Как будто я собралась шпионить за прежней жизнью моих родителей.
Оливер подошел к ней и протянул руку:
– Вам решать, заходить туда или нет. Меня устроит любой ваш выбор.
Белл набрала побольше воздуха и медленно выдохнула, собираясь с мыслями.
– Ладно, идемте, – сказала она.
Оказавшись по другую сторону забора, они добрались до ступеней крыльца. Массивная входная дверь успела выгореть на солнце. Ее древесина еще не начала гнить, но отчаянно нуждалась в пропитке олифой. Поднявшись на крыльцо, Оливер постучался и подергал дверь.
Никакого ответа.
Белл вдруг обуяла кипучая энергия. Она сбежала с крыльца и устремилась по гравийной дорожке.
– Присоединяйтесь! – крикнула она Оливеру. – Я хочу осмотреть дом со всех сторон.
Он быстро ее догнал, и они вместе побежали по выщербленному гравию дорожки, огибавшей дом. По пути им встретился бывший пруд, от которого остались лишь очертания. Вместо воды там буйствовала зелень. В задней части дома Белл увидела широкую террасу, выходящую в большой сад.
– Боже милостивый! – пробормотала она, останавливаясь и глядя на заросли. – Это просто джунгли.
Оливер нашел незаколоченное окно и теперь смотрел сквозь пыльное стекло. Должно быть, и это окно было заколочено наравне со всеми, но кто-то успел оторвать доски.
– А мы здесь не первые визитеры, – сказал он.
– Что там внутри?
– Какая-то мебель.
– Вы уверены, что в доме никто не живет? – спросила Белл, подходя к окну.
Оливер вопросительно посмотрел на нее:
– Хотите, я попробую открыть одну из задних дверей?
Белл согласилась. Оливер попробовал большую дверь, находящуюся сбоку. Безуспешно. Он перешел к двери поменьше и повернул ручку. Та не поддавалась. Тогда Оливер плечом навалился на обшарпанную дверь и сильно надавил. На этот раз дверь чуть приоткрылась.
– Не заперта, – сказал он. – Просто заклинило. Думаю, я сумею ее открыть.
Белл ободряюще улыбнулась ему.
После нескольких толчков дверь пронзительно заскрипела и отворилась.
