Да, подумал я про себя, раньше мало кому удавалось меня поймать. Бывало, иногда ловили даже во время выуживания кошельков и обноса особняков, на мошенничестве в наперстках и на шельмовстве в картах, да только доказать ничего не могли – тут бы свое уберечь, не то что награду схватить… Но попасться на подкупе стражи – ситуация действительно из ряда вон выходящая. Причем, будь на месте Мэда обычный лицейский, я легко бы справился – ценою еще пары монет. Однако Либзгоу уцепился за меня с жадностью голодной собаки, получившей долгожданную кость. Оставалось только играть дурака и потихоньку-полегоньку съезжать с обвинений…
– О чем ты говоришь, Либзгоу? – невинно поинтересовался я, входя в роль.
– Сержант Либзгоу, висельник! – рявкнул лицейский так, что у меня на мгновенье заложило уши. – Ты на моих глазах пытался всучить этим честнейшим стражам правопорядка несколько серебряных монет, чтобы они выпустили тебя и вон того кабана из города!
Свэн очень нехорошо засопел, буравя Мэда злобным взглядом. Рука его потянулась к висящему на поясу молоту. Я вовремя шикнул на него, и Свинкер замолк, мрачно косясь в сторону обидчика: боюсь, не останови я его, от лицейского осталась бы только горка тряпья, которого не хватило бы даже на самую худую рубашку.
– Я не предлагал им взятку! – Происходящее неожиданно стало меня развлекать. – Я просто… жонглировал. Ну да, жонглировал! Вот так! – и я продемонстрировал, как ловко умею подбрасывать и ловить блестящие кругляши.
– Кому ты рассказываешь сказки? – победно расхохотался Либзгоу. – Вертихвост предлагал вам взятку? – обратился он к стражникам.
Лицейские быстро переглянулись, и тот, что парой минут ранее давился червивым яблоком, подтвердил:
– Да, милорд. Этот человек, которого вы назвали Вертихвостом, предлагал нам с Пито десять серебряников, чтобы мы только выпустили его из города. Мы с Пито еще засомневались тогда: а не преступник ли он? Я, конечно, сразу об этом догадался, а Пито еще сумлевался. Но когда пришли вы, мы сразу решили, что прав я был! Так ведь, Пито?
Второй стражник согласно закивал:
– Истина, Верон!
– Вот видишь, Вертихвост, – довольно улыбаясь, сказал Либзгоу. – Все улики против тебя.
Я видел. А еще видел, что вокруг уже собралась порядочная толпа зевак, и можно выкладывать последний козырь на стол.
– Не совсем, сержант Либзгоу, – я небрежно кивнул в сторону доблестных стражей ворот. – Я с полной уверенностью утверждаю, что эти двое в стельку пьяны, и потому их показания недействительны!
Толпа удивленно загомонила. Еще бы: никому не известный заморыш явно бандитской наружности обвиняет стражу ворот в распитии пива на посту! Это ж событие похлеще, чем коровий мор на юге!
Либзгоу грозно посмотрел на лицейских, украдкой показал одному из них кулак. Верон и Пито как по команде поежились: если их нетрезвость станет достоянием общественности, десятью сутками ареста и лишением месячной зарплаты дело не кончится – запросто могут полететь головы…
– Как же ты это определил, Вертихвост? – либо лицейский все понял и решил играть до конца, ожидая моего промаха, либо он все еще не слишком верил моим словам.
– Очень просто, – я стал лихорадочно думать, как доказать сказанное. Ведь, кроме опытного взгляда, я ничего не мог предъявить.
Что ж, пропадать – так с музыкой, подумалось мне. Не поворачивая головы, я как бы невзначай бросил:
– Кувшины спрячь, Пито.
– Я ж их уже спрятал! – машинально бросил Стражник и тут же прикусил язык, поняв, что проговорился.
В толпе раздались восторженный визг какого-то особо рьяного противника властей: не каждый день удается поучаствовать в «сажании лицейских в лужу».
Мэд окинул зевак недобрым взглядом и зло скрипнул зубами: угомонить беснующихся горожан представлялось задачей невыполнимой, а выглядеть дураком не хотелось жутко. Поэтому из сложившейся ситуации следовало выбираться как можно быстрей, при этом постаравшись не потерять лица…
– Куда спрятал? – прорычал Либзгоу, впившись взглядом в остолбеневшего Пито. Начальник Лицея лихорадочно моргал правым глазом, пытаясь подать своим подопечным знак: мол, соврите чего-нибудь, никто не узнает! Но то ли подопечные попались слишком тупые, то ли моргал он не шибко рьяно, а Пито указал в сторону сторожки:
– Вот там два кувшина, в одном еще на пару кружек осталось. Третий разбили, но вам, думаю, двух кружек хватит за глаза. Вино такое… – стражник мечтательно закатил глаза и облизал пересохшие губы.
– Идиот! – взревел красный от злости Либзгоу. – Я тебе покажу – «вино»! Сгною!!! – И Мэд, под ликующие крики толпы, бросился на бестолкового подчиненного.
– Смываемся, – шепнул кобольду Гриф. Встретимся в порту.
Свэн кивнул И растворился в толпе. Точнее, толпа растворилась в нем – так ловко кобольд орудовал локтями.
Я выждал несколько секунд и наддал жару.
Керж рванул с места, словно гоблин, обожравшийся горчицы, а мне оставалось только представлять, как спустя пять минут Мэд Либзгоу будет досадливо плеваться: «проклятый Вертихвост» опять умудрился удрать.
– Что-то вы долго, мастер Гриф! – Свэн с беззаботным видом наблюдал за матросами, перетаскивающими груз на корабль.
– Скорее ты слишком быстро, – хмыкнул я, останавливая коня и спрыгивая на землю. – Керж, бедолага, уже задыхается, а ты свежий, как ветер на море!
– Мы, степняки, вообще отличные бегуны, Свинкер довольно хрюкнул. – В Степи не так много дичи, чтобы упускать ее.
– Волка ноги кормят, – махнул рукой я. Правда, на одних ногах особо не проживешь, потому и появляются такие привязанности, как дом, конь… девушки… Впрочем, без последних двух составляющих можно обойтись… То есть, без последней! – поспешно поправился я, услышав злобное сопение сзади. – Куда ж я без тебя!.. – Конь ткнулся мордой в мое плечо.
Вот именно – куда? Ворота для меня закрыты, а летать я действительно пока не научился. Может быть, самое время?.
– Эй, Гриф! – раздалось сзади чье-то громоподобное рычанье. – Не хочешь поздороваться со старым другом?
Я, все еще не веря ушам, повернулся. Несколько мгновений мы изучали друг друга, а после бросились навстречу и обнялись.
– Пиф! – радостно орал я. – Неужто ЭТО ты?
– Ну, конечно, дружище, – хохотнул одноглазый тролль. Со времени нашей последней встречи он нисколько не изменился: все такой же здоровенный, коренастый и улыбчивый. – Все так же, ловкачишь?
Я чуть поморщился: излюбленная шутка Пифа, им же самим и придуманная, меня всегда раздражала. Впрочем, даже она не могла испортить радостный момент встречи старых друзей.
– Старина Пиф! – я сиял, словно солнце в погожий день. – Сколько же я тебя не видел. после того, как твоя «Шмальорка» отчалила от этого берега два года назад, я, честно говоря, засомневался, что увижу тебя вновь!
– Ну тебя! – хмыкнул старый моряк. – Капитан Пиф может оказаться по уши в дерьме, но всегда найдет способ из него выплыть! Я сейчас, кстати, в Мусалим собрался. Хочешь, поплыли с нами, развеешься!
– Нет, Пиф, не могу. Сам знаешь – работа. Не выполнил в срок – поминай как звали. Вот если б ты нас до 3рега подбросил…
– Да без проблем, – пожал плечами Пиф. Если грамота есть, хоть в Баронскую Общину!
Я чуть виновато улыбнулся:
– Была б она у нас, Пиф, мы бы и через главные ворота отправились! Может, так как-нибудь, без нее?
– Ты мне, конечно, друг, – тролль утер нос рукавом, – но моей голове с плеч лететь, если узнают. А узнают точно, потому как у Лицея уши везде.
– Понятно, старик, – я нехорошо сощурился. – Только вот, скажи-ка мне такую штуку: чья голова летела бы с плеч, если бы кто-то поймал меня в логове Черного Джига, когда я доставал твой дражайший колпас?
– Компас. – Помрачнел, тролль проклятый! Правда глаза режет?
– Хорошо, пусть будет компас. Но суть от этого не меняется! Если бы головорезы Джига выловили меня тогда, я бы лежал сейчас в их подземельях с пробитым черепом, а ты… Согласись, что потеря этой штуки для тебя не стала бы смертельной?
– Гриф, это совсем другое дело… – А глазки то вниз спрятал..
– Почему? Разве гореть на костре намного безобидней, чем положить голову под топор палача? Впрочем, какой мне прок тебе доказывать, если ты уперся ослом? Мне нужно ехать!
Сказав все, что хотелось сказать в ту минуту, я развернулся и быстро зашагал к Свэну, держащему Кержа за уздцы.
– Постой, Гриф, – окликнул меня Пиф.
– Что еще? – бросил я, не оборачиваясь.
– Найди 3емлероя. Он… знает, как выбраться из Тчара… без… грамоты.
– Где я его сейчас искать буду? – Главное было в то мгновенье не подать виду, что последняя фраза Пифа для меня не значила ровным счетом ничего, что мне вообще наплевать, выйду я из города сегодня или не выйду совсем.
– Ну, что ты, как маленький! – покачал головой тролль. – Неужто не знаешь, что «Псина» для нашего общего знакомого – второй дом?
– Ты уверен, что он в одиннадцать уже там?
– Нет. Но что тебе стоит проверить – таверна вона, из-за домов выглядывает! Минут пять шагом!
– Что ж… Спасибо и на этом! – Я поднял сжатый кулак. – Удачи тебе, Пиф. Пусть ветер надувает твои паруса.
– Пусть тебе повезет, – помедлив, крикнул мне тролль и прижал кулак к сердцу.
Я тихо хмыкнул и, запрыгнув на спину коню, дал ему шпоры. Керж раздраженно заржал, однако пошел таки вперед. Следом, то и дело оглядываясь на Пифа, топал погруженный в думы степной гигант мысли, Свин… точнее, Свэн.
– Знакомое место, не правда ли? – я дернул на себя дверь таверны. – Пошли, чего стал?
– Знаете, мастер Гриф… – кобольд как-то разом стушевался и, похоже, даже стал меньше ростом, – я вас тут подожду. За конем посмотрю, опять же!
– Как хочешь, – пожал плечами я. – Можешь особо с ним не усердствовать: он крепко привязан. Просто проследи, чтобы служка не начал его мыть, а то ведь заляпает больше!
– Да, мастер, я все… – залебезил Свэн, но я закрыл дверь и не услышал окончания фразы.
В «Псине» как всегда собрались отборные «сливки» общества: светловолосая шлюшка в короткой зеленой юбке, тройка гремлинов в рясах до пят (наверняка паломники Семи Обителей) да пара матросов, решивших перед дальним плаваньем смочить глотки пивом.
Я не сразу заметил еще одного посетителя таверны, сидящего за столиком в дальнем углу. Свет от большой люстры позволял разглядеть его пальцы: короткие, с наспех «обрубленными» ногтями – такие могут быть только у гнома. А я знал всего лишь одного представителя Подгорного племени, который любил, придя в «Псину», сесть в самый темный угол, осушить кружечку-другую пивка, при этом не забывая исподлобья разглядывать ни о чем не подозревающих посетителей и бурчать под нос разные проклятья типа «понаприплывали тут». Звали этого любителя хмельного пойла Землерой. Его-то мне и советовал найти Пиф.
– Привет, дружище, – я присел на стул против карлика.
– Гриф? – удивленно вскинул брови гном. Какими судьбами?
– Пришел узнать, зачем всем рассказываешь, где я живу! – начать нужно было издалека, что бы не сильно привлекать внимание других посетителей.
– А-а-а! – Землерой криво усмехнулся: видимо, стоящая перед ним кружка была не первой за день. – Я думал, ты насчет камня, который я тебе в окно закинул!
– Так это ты, зараза, меня чуть не пришиб?! справедливо возмутился я.
– Да ладно тебе, – отмахнулся гном. – Мне Фетиш за это монетку дал. Золотую. Да и подобное хулиганство – весьма полезное для здоровья занятие.
– Ладно, замяли, – махнул рукой я. – Не за тем я пришел, на самом-то деле.
– А зачем же? – полюбопытствовал гном.
В глазах его на мгновение вспыхнул огонек интереса, правда, тут же погас.
– Есть одно дело. Не слишком простое, но хорошая плата.
– Говори давай, – равнодушно бросил Землерой. – Опять кому-то что-то продать?
– Нет. Все намного сложнее. – Похоже, на сей раз гном попался на крючок: огонек интереса вспыхнул вновь и уже не потухал.
– Да? – ухмыльнулся карлик. – Пожалуй, ты меня заинтриговал. Что нужно?
Опасливо посмотрев по сторонам, я наклонился к уху гнома и зашептал:
– Надо покинуть город до наступления ночи. Пиф сказал, что ты поможешь.
– Подожди-ка, подожди-ка! Неужто ты хочешь, чтобы я повел вас 3регским тоннелем? – догадался гном.
Я быстро кивнул.
3емлерой задумчиво почесал подбородок:
– Ты ведь понимаешь, что дело это опасное, требующее больших затрат…
– Короче, – оборвал его я: слушать длиннющую тираду гнома мне было не интересно.
– Двадцать пять серебром.
– Чего?! – я с трудом подавил резкое желание изорвать бороду обнаглевшего коротышки в клочья на радость пирующим рядом гремлинам. – Да за такие деньги я себе крышу отремонтирую так, что все местные подохнут от зависти!
– Что ж, ремонтируй, – не стал спорить гном. – А без грамоты мэра у тебя все одно шансов убраться отсюда не больше, чем у тех заморышей стать мастерами двуручного меча! – 3емлерой повел рукой в сторону гремлинов.
«Мастера двуручных мечей» ядовито ощерились, с ненавистью глядя на обидчика. Один из них тут же выдал:
– А ты под ноги чаще смотри, мешок с навозом, а то об бороду споткнешься!
Последние слова гремлина потонули в дружном хохоте его приятелей. Естественно, сам шутник гоготал громче всех, за что и схлопотал пивной кружкой промеж глаз. Снаряд, пущенный никем иным, как гномом, заставил паломника замолчать по крайней мере на полчаса.
Гогот мигом стих. Переглянувшись, гремлины бросились на коротышку с явным намерением порвать его на сувениры. Однако у меня не было времени ждать окончания драки. Поэтому я и решил задушить ее еще в зародыше…
Метательный нож, оцарапав предплечье наиболее ретиво и твари, зловеще расчертил воздух и воткнулся в дверную притолоку.
Гремлины замерли на месте, размышляя, стоит ли лезть в драку или лучше свалить, пока мы с бородатым не надавали им хороших подзатыльников? К тому времени, когда ушастые все же решили драться, 3емлерой и я уже были на ногах, так что гремлинам пришлось, скрепя сердце, перейти ко второму плану действий, а именно бегству. Подхватив раненого товарища под локотки, паломники спешно ретировались из таверны под смачные ругательства гнома и мой победный свист. Даже Стопол, наблюдавший за «полем брани» из-за стойки, улыбнулся уголками рта.
Ожидание затягивалось.
