Было бы куда проще, если бы один из жемчужных согласился помочь! Но чтецы разума и мыслей не использовали свой дар для допросов невинных, считая это нарушением прав и свобод. Драконы по сути своей созидатели, а клан жемчужных – особенно. Они слишком много знают и им приходится о слишком многом молчать.
Но вот если мне удастся найти хоть одно доказательство чьей-то виновности, то жемчужные согласятся просмотреть его разум на допросе. А пока придется придерживаться изначального плана и расследовать самому.
Я отложил изучение книг, когда дракон вновь стал беспокойным – он учуял пару. Не может этого быть! Он то находил её след, то терял. Я вышел из библиотеки и быстрым шагом направился по следу, едва ли разбирая дорогу. И каково же было моё удивление, когда он провел меня в аудиторию, где занималась эта девчонка!
Иветта Тильд. Мой худший кошмар.
Агния Леденцова
В аудитории повисла тишина. Если бы тут пролетал комар, мы бы непременно услышали его писк.
– Продолжайте, студентка, – «милостиво» позволил мне Владыка, а сам сел за последнюю парту, рядом с явно занервничавшей ректорессой.
Сглотнув, я подавила в себе желание спрятаться за кафедру, хотя очень хотелось. Неимоверно. Что продолжать-то? Я ничего и не знала. Тем более драконья половина аудитории смотрела на меня крайне враждебно. Конечно, посмела высказаться радикально против их «святыни».
– Так вот, троллихи в отличие от наших женщин не боятся прослыть легкомысленными, если откровенно захотели какого-нибудь мужчину, – заключила я из всего, что узнала. – Они имеют больше свобод, чем мы. Захотели мужчину: дубинкой по голове и в пещеру… в цитадель, то есть.
По аудитории вновь прокатились смешки, только теперь даже одобрительные. Я посмотрела в глаза Владыке.
– Они смелые. Чтобы не бояться признаться не только себе, но и всем окружающим в своих истинных желаниях, которые другие считают постыдными, нужна недюжинная смелость. И еще в подобных отношениях есть один неоспоримый плюс, – сердце сжалось, и я отвернулась от его снежности, – мужчина никогда не изменит, потому что ты не привязана к этому мужчине. Ты от него ничего не требуешь, он от тебя ничего не требует, вы просто занимаетесь кое-какими вещами по обоюдному желанию. Никаких претензий. Никаких возвращенных колец.
Я замолчала, обдумывая свои слова. Если бы Костик не сделал мне предложение, не пообещал бы больше, чем способен был дать, то у меня не было бы к нему столько претензий, да и на бал бы я не пошла, не попала бы в эту академию. Впрочем, я ведь сама виновата. «Ледышка» – так меня называли за спиной однокурсники, потому что я никого к себе не подпускала. А потом появился Костя – весь такой яркий, горячий, он обещал согреть. Я сторонилась интимных отношений даже с ним, и он решил пойти на отчаянный шаг, о котором я его не просила – сделал предложение. Я думала, что влюбилась. Думала, что это обоюдно. Думала, что он ценит то, что я храню себя для одного-единственного, как бы глупо и смешно это ни звучало.
Да, ледышка, но с пламенным сердцем, которое готово верить в любовь раз и навсегда.
– Так что даешь свободные нравы тролльих островов! – воскликнула я в конце и поняла, что это было лишнее, так как многие студенты скривились от подобной перспективы, а вот девушки – наоборот, подались вперед.
Хм, может открыть клуб тролльих свобод? Для девушек вход бесплатный, для парней – сто рублей. Ну не рублей, а какой-нибудь местной валюты. Вы представьте ажиотаж! Парни будут готовы заплатить любые деньги только для того, чтобы послушать, о чем же таком ведут разговоры «людские троллихи». И брать с них клятву о неразглашении! О, а еще выход из сообщества платный – двести рублей! Ну опять же не рублей, а местной валюты. Мы им будем читать лекции о порочных свободах, о том, как мужчины должны преклоняться перед женщинами и добиваться от них интима, едва ли не сексуальными рабами стать. Парни от нас будут убегать, сверкая пятками! Но нет, за выход из нашего чудесного сообщества придется раскошелиться!
Таким образом и денег подзаработаю, и дефицит общения восполню, и многое об этом мире узнаю! Эх, жаль, что период экзаменов, а не учебы, а то я бы тут развернулась.
– Спасибо, студентка Тильд, за столь содержательную лекцию, – произнесла ректоресса, с трудом ворочая языком. – И особенно за итоговый вывод.
– Это всегда пожалуйста! Обращайтесь, – приободрила я её и с улыбкой вернулась на свое место.
Диа прикрыла лицо волосами, пряча смущение. Знаться она со мной не хочет, видите ли! Это она еще не знает о моем плане поднять деньжат. А ведь если поднять деньжат, может, смогу нанять мага, который решит мою проблему? Ох, но опять же – рассказать о своей проблеме из-за заклятия не смогу. А если к гадалке? Тут есть гадалки?
Ректоресса сегодня отпустила всех еще до того, как хрономорф сменил свой цвет на желтый. Владыка, встретившись со мной долгим взглядом, поспешил за ней. Интересно, почему он приходил? Сообщить Тайри какую-то важную новость?
Задумавшись, я не сразу заметила приближающуюся опасность в лице той самой стервы, что поддела меня на прошлой паре.
– Очень прогрессивный доклад! Особенно вывод о выборе спутника. Кто-то сожалеет, что не может вернуть кольцо?
Я вздрогнула. Знала бы она, что попала в самую точку! Я очень жалела, что не могу вернуть кольцо Костику, разорвать с ним помолвку и высказать всё, что я думаю о таких изменщиках. Я видела его с другой, видела больше, чем должна была, придя к нему в неположенное время и открыв дверь ключом, который он сам же мне оставил. Даже сейчас при воспоминаниях об этом меня кидает в дрожь, а тогда…
Так, отставить уныние!
– Ох, что ты! – вернулась к разговору. – Как только старик окочурится, так я сразу вступлю в общество дам, что сами будут выбирать себе спутников.
А что еще делают молоденькие хорошенькие вдовы? Становятся любовницами сильных мира сего и полностью управляют своей жизнью!
– Рано ты меня отправляешь на тот свет, дорогая, рано, – раздалось сзади, и я замерла, не веря своим ушам.
Приятный баритон, с хрипотцой. У госпожи Стервы приопустилась челюсть, когда взгляд упал за мою спину, а тем временем незнакомец все тем же хриплым голосом представился:
– Невилл Робертсон, граф Оругский, подданный его величества короля Дартании.
Неужели и правда мой жених? Но голос совсем не старческий! Стерва, пробормотав что-то вроде того, как ей приятно познакомиться, выбежала из аудитории, а я медленно развернулась к «старику», бросив быстрый взгляд на застывшую удивленную Диареллу. Жених стоял на ступень выше и с моего ракурса казался огромным, даже медведеподобным. Волевой массивный подбородок, полные губы, черные вьющиеся волосы и взгляд… пугающий. Вылитый Гастон из «Красавицы и Чудовища». И совершенно не мой типаж. Однако на вид ему было чуть за сорок, вполне себе молодой, даже седина еще не украсила виски.
– Здравствуй, Диарелла, – улыбнулся ей Невилл, бросив взгляд голубых глаз на Ди.
И это его Иветта называет «стариком»? Интересно, кто распустил слух о его возрасте по академии? Сама Ив? Судя по удивленной физиономии Диареллы, она оказалась жестоко обманута своей же лучшей подругой. Значит, Ив пыталась вызвать жалость. Или же сама Иветта не знала об истинной внешности графа?
– Ваше сиятельство? – изумленно спросила девушка. – Вы выглядите…
– Магия, – кивнул мужчина. – Во мне неожиданно открылся магический источник, поэтому в свои восемьдесят два я стал выглядеть так.
– Разве такое бывает? – изумилась Ди. – Не знала, что магия может просыпаться так поздно…
– Бывает, дитя мое, – кивнул граф и перевел взгляд на меня. – Как тебе мой новый облик, дорогая?
«А как вам мой?» – хотелось спросить мне, но, разумеется, из-за ритуала я не могла даже намекнуть.
Интересно, а родители Иветты в курсе его преображения? И может, увидев его нынешнего, Ив вернется?
Подумав о родителях Иветты, я почувствовала укол в сердце: я скучала по своим родителям. Интересно, как там они? Места, наверное, себе не находят. А всё из-за этих двух затейниц! Хотя я бы на месте Иветты не призывала «жертвенного агнца», то есть меня, Агнию, в этот мир, а отказывалась бы от наследства и приданого, сколь бы большим оно ни было. Свобода – важнее денег.
– Вы обворожительны, ваше сиятельство, – улыбнулась Ди, потому что я просто растерянно молчала. – Вы прибыли в академию, чтобы… м-м… явить себя невесте?
– Не совсем. Я принес родовое кольцо, чтобы к Серебрянной ночи оно привыкло к Иветте и смогло её оберегать. Дорогая, ты позволишь примерить его на твой пальчик?
Право, не стоит! Я еще с прошлым обручальным кольцом не распрощалась!
Кстати, где оно? Я о нем совершенно забыла, но по логике оно должно было быть на мне, разве не так? Хотя ведь Иветта с Диареллой переодели меня, мы с Иветтой поменялись нарядами, значит, и обручальное кольцо она забрала. Надо будет вернуть при возможности.
Подавать свою руку я не собиралась, а граф обернулся к Ди:
– Не оставишь нас?
Диарелла кивнула и вышла из аудитории. Все студенты тоже её уже покинули, поэтому мы с «женихом» остались наедине. Я почувствовала, как просторная комната сужается, становясь узкой клеткой под тяжелым взглядом старика.
– Ваше сиятельство, – произнесла я, чтобы хоть как-то сбить начавшийся мандраж.
– Для тебя Невилл, моя дорогая.
Опять этот хрип, от которого у меня бегут мурашки. И вовсе не от возбуждения, а от страха.
– Невилл, – послушно исправилась я.
Это граф меня пугал и, как оказалось, не зря. Мужчина резко выкинул вперед руку и схватил меня за горло. Я даже пискнуть не успела, как он приподнял меня над полом. Вцепившись в его руки, я пыталась высвободиться, но какой там! Хватка – железная! Лучше бы он был стариком!
– Так вот какие у тебя планы, маленькая дрянь?! Ждешь моей смерти?!
Нет, нет, нет! Это Иветта ждет! А я жду возвращения домой! Но сказать что-то не удавалось, лишь хрипеть.
– Запомни, маленькая потаскушка, я знаю твой секрет. И ты сделаешь всё, что я скажу, поняла? Пока ты себя хорошо ведешь, я тоже себя хорошо веду. Если я хотя бы заподозрю, что ты что-то замыслила… ты пожалеешь, что родилась. Я превращу твою жизнь в ад, моя дорогая Ив.
Ё-маё, что ни мужик, тот угрожает! Мама, я домой хочу!
Меня отпустили. Точнее, буквально выбросили. Я ударилась бедром о парту и упала на ступеньки, в последний момент успев ухватиться за лавку, чтобы не покатиться вниз, зато сумку не удержала – она упала у самой кафедры, и все студенческие принадлежности рассыпались из неё. В этот момент двери распахнулись.
– Что здесь происходит?
Скайн вошел уверенно, сдвинув брови, и оглядел нас. Граф тонко улыбнулся и подал мне руку. Помощь от него принимать не хотелось, более того, хотелось рассказать Скайну всё, что произошло, но граф так посмотрел, что… да, я испугалась. Я же девушка, попавшая в другой мир и не имеющая тут защиты! Как бы не испугаться?
Но руку всё равно не приняла, опять же, банально из страха – она была для меня подобна ядовитой змее, способной укусить, поэтому встала на ноги и побрела вниз за сумкой, похрамывая.
– Моя невеста упала, вот, помогал ей подняться. Но она у меня такая застенчивая: никаких прикосновений до свадьбы.
Скайн склонил голову, мол, вы точно говорите об Иветте Тильд? Она-то застенчивая? Но граф никак не прокомментировал и направился к выходу. У дверей он обернулся и выдал подобие улыбки:
– До встречи на Праздничной неделе, моя дорогая.
Машинально кивнула и начала быстро собирать рассыпавшиеся канцелярские принадлежности в сумку, слыша чьи-то шаги. Скайн подошел, держа в руках открытую коробочку. На подушечке лежало увесистое кольцо с сапфиром. Видимо, граф оставил на парте, пока я спускалась и не заметила этого.
– Ты говорила, что он старик, – произнес парень.
– Сама так думала, – буркнула в ответ и потянулась к кольцу.
Со стороны, должно быть, выглядело очень романтично, будто принимаю предложение руки и сердца от Скайна. Даже улыбнулась этой мысли, и в этот момент от двери прозвучало:
– Что здесь происходит?
Ой, надо же, а ледяные не оригинальны в своих вопросах!
Глава 7
Агния Леденцова
Я забрала кольцо, а Скайн обернулся к Владыке. Никто из нас не спешил отвечать.
– Кажется, я задал вопрос.
Его снежность спустился на пару ступеней ниже и перевел на меня тяжелый взгляд. Если бы взгляд мог превратить в сосульку, то он непременно бы превратил. Я сглотнула, собрала вещи и, прижав к себе сумку, отошла на два шага.
Однокурсник решил все-таки ответить, бросив короткий взгляд на меня:
– Ничего особенного, дядя. Просто кому-то воздается по заслугам. Сам не знаю, зачем вообще тут задержался.
Кажется, Скайн действительно не понимал. Мотнув головой, он поспешил уйти. Подождите, он сказал – «дядя»? Он племянник Владыки?
Я решила прояснить ситуацию, а то вдруг его снежность решит, что я с его племянником что-то «мучу».
– Не поймите неправильно, Владыка. Скайн передал мне кольцо, которое оставил для меня граф Ракусский…
– Оругский, – услужливо подсказал его снежность, и я согласно кивнула.
– Вот он, да. Я после встречи с женихом так спешила, что забыла кольцо на парте…
– Студентка Тильд, академия – не место для свиданий, – раздраженно произнес дракон, при этом его зрачки подозрительно стали вытягиваться.
– Неужели? – приподняла я брови. Ведь кто-то пустил Невилла на территорию академии и, надо полагать, ректоресса. – А я думала, что студенчество – это время не только для учебы, но и для любовных порывов. Молодость потому и прекрасна, что мы можем позволить себе пострадать над разбитым сердцем, влюбиться несколько раз за день, а также выплакаться, если чувства не взаимны. Ну и свидания, разумеется, нужно ходить на свидания!
И не совершать моих прежних ошибок, да! Дракон сделал шаг в мою сторону. Я – назад.
– Вы сегодня поражаете меня своими умозаключениями! Помнится, раньше вы были куда более рациональны и меркантильны.
– Неужели? – я пожала плечами. – Быть может, вы меня плохо рассмотрели?
– О нет, – хмыкнул дракон и вновь каким-то невообразимо плавным движением оказался рядом, нависнув надо мной, – я отлично вас рассмотрел, когда вы лежали голая в моей постели.
Фантазия, остановись! Я так отчетливо представила себя обнаженной в постели этого невообразимого дракона, что захотелось зажмуриться от яркого образа. Да еще и его снежность представился обнаженным, таким холодно-горячим, на грани ощущений и чувств. И в этой фантазии, к своему стыду, я была в истинном облике.
Щеки опалил румянец, на кончиках пальцев закололо, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы продолжить беззаботно:
– Скажите, а вы рассмотрели меркантильность здесь? – я повела плечами, а потом выставила ножку вперед, немного приподняв подол, чтобы обнажить лодыжку, – или здесь? А рациональность…
– Хватит! – зло выдохнул дракон и отшатнулся. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть вытянутым зрачкам обычное состояние. – Вы теряете время. Ваш хрономорф уже стал желтым. Идите.
– Благодарю за дозволение, – картинно сделала неуклюжий книксен, поймав еще один льдистый взгляд на грани спокойствия.
Пальцы продолжало колоть. Я даже сжала их в кулак, но электрические разряды лишь усиливались, а потом самые кончики начало холодить. Перекинув сумку через плечо, я поспешила к выходу. Холодило уже не просто пальцы, а всю руку, и в тот момент, когда я проходила мимо Владыки, он схватил меня за предплечье, останавливая.
Не знаю, что он хотел, но я разжала пальцы. В ту же секунду произошло что-то странное: ветер взвыл и выбил окна в аудитории. Я вскрикнула и от силы ветра полетела бы назад, если бы не дракон, который прижал меня к себе. Мы упали – возможно, запланированно. Владыка накрыл меня своим телом, а над нами образовался мерцающий купол.
Стихия за ним бушевала, круша парты. Я восхищенно смотрела через полупрозрачный мерцающий купол на то, что творилось вокруг, и не сразу поняла, что Владыка был близко. Невообразимо, недопустимо близко! Мы соприкасались носами, а наши губы разделяли каких-то пять сантиметров. Я шумно выдохнула, чувствуя, как сердце ускоряет свой темп.
Зрачки ледяного дракона вновь вытянулись, и взгляд опустился вниз. Что происходит? Почему в такой критической ситуации меня волнует не погром, происходящий за куполом, а близость едва знакомого мне мужчины? Сейчас особенно отчетливо вспомнилось, как на балу моя рука легла на его грудь, как было тепло и уютно в его объятиях. В них я чувствовала себя такой защищенной.
Он подался вперед лишь на короткое мгновение, но в этот момент меня словно током прошило. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, а дракон будто опомнился и резко отстранился. Ураган за куполом стих, поэтому Владыка убрал защиту и поднялся на ноги. Вокруг творился бедлам: разбитые парты, поднятый и разломанный в щепки паркет, порванные тканевые обои, осколки стекла на каменном полу и снежные сугробы. А стены ничего – крепкие, выдержали.
– Академия магически укреплена, – словно услышав мои мысли, прокомментировал Владыка и сделал причудливые пасы рукой, словно сканировал пространство. – Чтобы выбить даже окна и разломать парты, требовалась огромная сила.
