Я смотрела, как вытянуто все тело Ивана к Лизе, но при этом улыбка не касается глаз. Он явно привык быть раскованным с людьми, чувствует себя в любой обстановке уверенно и расслабленно. Плечевой пояс не напряжен, руки всегда в направлении собеседника, а уголки губ слегка подняты, как и брови. Будто он привык всегда внимать.
Никакого напряжения бровей, никакой паузы между вопросом – ответом. Речь Ивана текла как из рога изобилия, причем без вычурных слов. Он умел не только говорить, но и слушать болтушку Лизу.
Одежда дорогих марок, но абсолютно не кричащего покроя и вида, что свидетельствовала о том, что Ваня уже все доказал себе и миру. Удобная для его тела водолазка под пиджаком говорила мне о многом.
Я поймала себя на том, что будто попала под его очарование, и отвернулась. Когда я вообще проникалась симпатией хоть к кому-то мужского пола? Разве что к Эдику, но он играет за другую лигу, и я от него не чувствую никакой угрозы.
Так где же тот момент, когда я начала испытывать симпатию к гуру? Нужно с холодной головой подумать над этим и откопать семя, чтобы понять, какого оно вида. Спровоцированная эмоция или искренняя?
Внешность? Нет, меня никогда этим было не зацепить. Разговор? Нет, ораторов на моем пути попадалось немало.
Перед глазами встала фигура гуру любви, закрывающая от блондина, и я поняла. Вот тот момент! Эти движения тела, которые просто защищали, от человека, который не имеет на меня видов.
Так вот почему я поддалась и даю слабину!
Я усмехнулась и покачала головой, глядя на стол. Именно из-за таких моментов я любила психологию. Когда понимаешь корень причины, так легко разобраться и не свернуть не на тот путь. Когда знаешь, что тобой двигает, легко реагировать правильно и безопасно для себя.
Мне стал симпатичен Ваня потому, что как мужчина на меня не претендовал ни секунды, но защитил от самой большой проблемы в моей настоящей жизни – панической атаки. Можно сказать, она коснулась меня своим бездыханным крылом, да и только, благодаря его правильному поведению относительно меня.
Теперь я смело и открыто посмотрела на столик гуру любви.
Итак, он мне помог, поэтому меня так и тянет его отблагодарить. И я не смогу трезво на него смотреть и понять, мошенник он или нет, пока не сделаю ответный жест.
Что ж, он достойный противник, раз смог расшатать почву под моими ногами.
Я медленно доела ужин, абсолютно не чувствуя вкуса. Я будто ела эмоции, а не еду, чувствовала только их.
Нужно охладиться, смыть с себя онемение и хоть минуту побыть в тишине кабинки.
Дверь уборной захлопнулась за мной, и я открыла кран раковины. Набрала полные ладони воды и окунула нижнюю половину лица в импровизированную ванночку из ладоней. Я старалась не попадать в глаза, чтобы не размазать тушь, и смотрела на свое отражение.
Мне казалось, что на моем лице отображено все, что я сейчас чувствую, поэтому я отвернулась. Оперлась поясницей на раковину, сложила руки на груди и закрыла глаза.
Что-то не давало мне покоя, и я не могла понять что. Будто эмоциональная заноза, что дергала нервную систему, а я не могла найти, где же она вошла мне под кожу.
Что не так? Обычно, когда я ощущала похожую неконтролируемую смену эмоций, потом обязательно находила причину. Так что меня тревожит помимо приступа панической атаки и неожиданной помощи гуру?
Не пойму…
Время шло, и я уже не могла больше скрываться в холоде уборной. Открыла дверь, шагнула за порог и тут же оказалась прижата к стене. Серый лацкан пиджака уткнулся мне в нос и сжал мои сосуды. Кровь наперла на стенки, пульсируя в ушах.
Икроножные мышцы свело судорогой, колени подкосились, я отвернулась к стене и сползла по ней щекой, пока не оказалась на корточках. Обхватила себя руками, чувствуя жуткий, совершенно необоснованный страх.
Я даже не могла моргнуть!
Грудная клетка ходила дрожью в попытках нормально вздохнуть, а в горле, казалось, застрял крик.
Я не могла воспользоваться своими знаниями, чтобы вытащить себя из второго аута панической атаки, уже более дальнего. Никакой зацепки за звук, за запах, за счет – ничего. Меня словно вновь давило мое прошлое, лепя из меня все, что ему заблагорассудится.
Я с трудом поняла, что блондин не стоит вплотную. Еле заставила себя перевести взгляд и увидела в его руках телефон, направленный на меня.
Мое сознание заметило это, но реакции словно заморозились. Мыслить логически было просто невероятно туго. Но в душе стало так тошно, что меня просто вывернуло.
– Вот что за придурок? – раздалось рядом словно сквозь вату.
И блондин полетел по коридору, сбивая прикрепленные к стене декоративные тарелки.
Звон посуды окончательно добил меня. Я отключилась.
Глава 2
Резкий запах аммиака за шиворот вытащил меня из бессознательного омута и сразу в толчею. Вокруг суетились люди в синих комбинезонах, с ящиками медикаментов. Один из них водил тошнотворным пузырьком у меня перед носом, второй обрабатывал рассеченную голову блондина.
Мимо бодро прошагали темно-синие штаны.
– Пройдемте в отделение!
Я подняла взгляд и увидела, как скрутили Ваню и как заламывает руки Лиза.
– Подождите! – просипела я пересохшим горлом. – Он меня защитил!
– Этот гражданин напал на человека. – Полицейский увещевательно посмотрел на Ивана, который, несмотря на заведенные за спину руки, стоял в гордой позе. – Делить женщину надо не кулаками.
– Вот этот мужчина, – я показала рукой на блондина, тщательно подбирая слова, – домогался меня. В таком ресторане, как этот, точно есть камеры. Посмотрите записи. Официанты подтвердят, что сначала он пытался познакомиться, потом прислать от себя подарок, потом сел ко мне за стол, а в итоге зажал меня в коридоре.
Двое полицейских заметно засомневались, но один из них, что постарше, вдруг сказал:
– Вы пришли в себя? Тогда с нами в отделение поедете! – Он оттолкнул Ивана к коллеге, а сам встал за спиной блондина.
Медбрат поднял голову к стражу порядка.
– Его надо зашивать.
– Хорошо. Значит, через приемное отделение поедем.
Блондин взбеленился: оттолкнул медика, вскочил на ноги и встал глаза в глаза с полицейским:
– Я вызвал вас – и вы же меня обвиняете? Он напал на меня просто так! С ноги!
Иван сжал челюсть и покосился на блондина.
– Товарищ старший лейтенант, если вы проверите видеозапись мобильного потерпевшего, то увидите, что он методично и специально доводил девушку до приступа панической атаки. И я даже более скажу: он точно знал, куда бить.
Гуру любви перевел взгляд на меня, и уголки губ слегка приподнялись.
– Девушка, у вас опасные и беспощадные враги. Кто-то целенаправленно нанял его для того, чтобы сорвать вас. Он снимал это все не для себя, а для заказчика. Во время вашего приступа у него лицо было перекошено отвращением, значит, он не получал удовольствия от процесса. Его мимика – на самом деле скрытый страх и непонимание. Он постоянно отводил взгляд от съемки вниз и вправо, будто напоминая себе, для чего все это переносит.
Блондин открыл рот, но не сказал ни слова. Лиза присела рядом со мной и схватила за руки, а я не могла разжать кулаки. Ваня озвучил причину той самой ментальной занозы, что я чувствовала, но не понимала. Незнакомец действовал слишком точно!
Но кто же мог желать мне зла настолько сильно?
***
– Он не сдаст заказчика. – Ваня поднял голову к звездному небу над отделением полиции и почесал свои запястья. Он будто обращался сам к себе, но я-то знала, что адресовано это мне.
– Не бойтесь обращаться ко мне прямо. Я не настолько изолирована от мужчин. Он просто ударил по самому больному. – Я встала рядом с гуру любви и сложила руки на груди.
Дверь позади хлопнула, и я торопливо спустилась на пару ступеней вниз, резко обернулась и с облегчением увидела, что это полицейский вышел покурить.
– Его продержат до утра. Можете не беспокоиться. – Ваня спустился лишь на ступеньку, по-прежнему глядя перед собой.
– Спасибо! Вы сегодня дважды спасли меня!
– У меня была скучная компания. Я как раз хотел размяться!
Лиза – скучная компания? Да она же может говорить обо всем на свете и с кем угодно! Они должны были обсудить между собой предстоящий батл коучей, а это как минимум интересно!
Ваня впервые посмотрел на меня за то время, что мы вышли из отделения полиции.
– Этот враг рядом с вами. Возможно, самый близкий, которого вы даже не можете представить. Он знает ваши самые слабые стороны и точечно ударяет по ним. Подумайте, кто это может быть. Кому это выгодно. Не вычеркивайте самые невероятные варианты. И еще запомните: кто будет проявлять больше показного сочувствия, тот, скорее всего, неизвестный.
Я с трудом сглотнула, чувствуя желание вздрогнуть плечами от анализа моей личности. Хотелось в ответ проанализировать его с головы до ног, выдать Ване что-то гневное, но я буквально за шиворот оторвала себя от анализа мужчины.
Нет, это неправильно, меня просто сильно задело внутри случившееся, вот я и воспринимаю совет Вани как попытку проникновения под кожу.
– Я подумаю над вашими словами. – Я в ответ прямо посмотрела в темные глаза Вани, стараясь показать, что я не боюсь, что я сильная состоявшаяся женщина.
– Не воспринимайте меня как врага, раз я стал свидетелем неприятности. Вы умеете справляться с паническими атаками, вы большая молодец. Многие вообще не знают, как выбраться из болота дрожащего ожидания следующей, а вы и причину знаете, и не избегаете ее! Обращались к психологу?
Я не знала, что сказать. Соврать? А надо?
Ваня не подходил ближе, но я хорошо заметила, как изменился его взгляд.
– Или вы сами и есть тот самый коуч “Пикапа для дам” и вам не нужна помощь специалиста?
Меня словно в криокамеру поместили.
Как? Вот как он все понял?
И такой спокойный, смотрит, дружелюбно улыбается.
– Вы о чем?
– Если хотите, я сразу отрежу хвост, долго не дергая за него: будьте осторожны со своей подругой, которая прикрывает вас. Имплант-семерку дам – это она заказчик вашего сегодняшнего ада.
Меня будто с размаху шипастой дубиной по спине ударили. Воздух будто вышел из изрешеченных легких со свистом возмущения:
– Следите за тем, что говорите! Лиза со мной прошла все круги ада. Она никогда так не поступила бы. Нельзя судить о людях так поверхностно! –
– Отрицание, – кивнул Иван, чем вывел меня из себя.
– Мните себя гуру анализа? Считаете себя великолепным профайлером? Может, в спецагенты пойдете? Таких там ценят.
– Гнев. – Ваня сложил руки за спиной в замок.
– Кто угодно, но не она.
– А вы подумайте, кто знал еще. Скорее всего, вы мало кому рассказывали об атаках, а в особенности об их природе происхождения. Кому, как не ей, вы доверили все самое сокровенное? Знаете, что преступники в основном – это не неизвестные люди, таинственные парни в плащах, а те, кто ест с нами за одним столом, гуляет на детской площадке, работает в одном помещении с нами и мило подносит кофе. Те, кто просыпается с тобой по утрам в одной постели или делит чашку ароматного чая по вечерам за личной беседой.
Полицейский, о котором мы с Ваней совершенно позабыли, согласно крякнул позади нас:
– Правду глаголешь, дружище! Самые жестокие преступления совершают маньяки и родные. Киллеры точны, как нож. Минимум усилий, максимум результата. А вот двадцать ударов в грудь – это только что-то личное.
Я пошатнулась:
– Вы что за ужасы несете? – По коже пошли ледяные паучки. – Повторяю: Лиза никогда не пошла бы на это. Я должна поверить вам на слово?
– Хотите доказательств?
Ваня обернулся к полицейскому.
– Можно мы поговорим с оставшимся?
Мужчина в форме молча кивнул.
Гуру любви движением головы позвал за собой, размашисто вошел в отделение, уважительно кивая сотрудникам правопорядка, и подошел к клетке.
Полицейский, который курил на крыльца, зашел за нами следом и предупредил коллег.
Ваня замер напротив блондина, который сидел на лавке, и спросил:
– Зачем ты украл Лизину цепочку?
– Что? Я ничего у нее не крал! – вскочил тот на ноги.
И Ваня с улыбкой повернулся, вот только не было в его мимике радости, одна грусть и сочувствие.
– Нет. – Я замотала головой. – Ее кто-то подставил! Или заставил рассказать. Может, прикинулся ею, как-то узнав обо мне. Шантажировал! Да! Точно, скорее всего, ее шантажировали…
Я заковырялась в сумке, достала телефон и сжала в руках до белых костяшек.
– Торг – третья стадия. И чтобы вам не свалиться в четвертую, депрессивную, пойдемте в мой офис, он недалеко. Охранник центра написал, что там уже два часа под дверями меня ждет девушка. Наверное, она очень нуждается в помощи, раз такая упорная. Не хотите отвлечься?
А у меня в голове обезьянка била в гонг! Бенц! Бенц! Бенц!
