Александра Лисина "Аллира"

Аллира
Александра Лисина

Трис и Ширра #3
Мглистые горы – это место из моих снов, куда я стремлюсь попасть и где, если верить духу-хранителю, еще остались мои родные. И я непременно туда доберусь, даже если близкий друг внезапно станет врагом, кровный враг превратится в друга, а путь нам преградят те, кого мы уже давно привыкли считать легендой.

Александра Лисина

Аллира

Пролог

Уютная полянка посреди нехоженого, нетронутого посторонним присутствием леса – отличное место для всякого рода размышлений и воспоминаний. Мягкая свежая травка, слегка разбавленная желтыми венчиками цветов; роскошные кусты, за которыми уже в трех шагах не различить ничего, кроме сочной зелени листвы; яркое синее небо над головой; гомон невидимых птиц; стрекотание кузнечиков буквально под самым носом… сплошная идиллия. Как ни странно, на самом деле зловещее и суровое Приграничье оказалось далеко не таким страшным, как о нем говорят в просвещенной Ларессе.

Да, представьте себе: никаких зомби и голодных упырей. Никакой несусветной вони от обещанных болот. Даже самих этих болот поблизости не обнаружилось, хотя мне кто только не обещал, что от них проходу не будет до самых Пустошей. Невероятно! Я ждала чего угодно, готовилась к неминуемым трудностям, однако за неделю пути на нас не покусился даже голодный комар, не говоря уж о зловещих местных обитателях!

Нет, не подумайте, я не против. Просто постоянное ожидание неприятностей способно свести с ума. Особенно если оно помножено на изрядное напряжение в отряде, беспокойные взгляды эльфов и отвратительно светлые ночи, во время которых приходилось неотрывно следить за подозрительно бледным небом, где того и гляди проступит коварная луна.

Тяжко вздохнув, я закуталась в сайеши до бровей и с мрачным видом уставилась на запаленный Ресом костерок, мысленно гадая, сколько же времени я еще смогу скрывать от патрульных свой истинный облик. В прошлую ночь, когда луна внезапно выглянула из-за туч, меня спасло только чудо, эльфийский плащ, с которым я уже не расставалась ни на минуту, и… Ширра. Как уж он почуял, что мне плохо, даже гадать не стану. Но он появился из леса ровно в тот момент, когда мои силы почти закончились, внезапно накатившая паника завладела всем моим существом, а под сайеши опасно побелели брови и руки. Еще бы чуть-чуть, и все бы открылось, но Ширра успел вовремя.

Да, вы правы: на тот раз я начала меняться, даже находясь в глубокой тени. С каждым днем меня все сильнее тянуло наверх, к призрачному желтому свету, на неслышный зов, от которого сами собой удлинялись пальцы и менялось лицо. Меня будто выворачивало наизнанку, делая ненужными прежние маски, ломая спину, убивая всякое желание сопротивляться и с готовностью показывая миру белесое нутро, в котором, несмотря на все заверения эльфов, на мой взгляд, не было ничего привлекательного.

На меня все время беспокойно косился Лех, отлично знающий наши отношения с луной, тревожно переглядывались Шиалл и Беллри. Все чего-то ждали от меня и пристально следили за каждым моим шагом. И только Ширра был по-прежнему молчалив, неизменно заботлив и внимателен, удивительно спокоен и терпелив, хотя перемены моего настроения наверняка доставляли ему немало хлопот.

Вот и вчера – едва почувствовал, что я уже дрожу, вихрем примчался из леса, прильнул, закрыл собой. Завидев причину моих мучений, угрожающе зашипел, отчего его риал тут же нагрелся, и лунное безумие отступило. А он до самого утра не отходил ни на шаг, оберегая мою уставшую душу не только от луны, но и от недоумевающих попутчиков.

Однако это не могло продолжаться вечно. Я отлично понимала, что рано или поздно ему придется уйти – перекусить, искупаться, осмотреться в поисках нежити или просто по своим загадочным кошачьим делам. Понимала, хмурилась, отчаянно не желая привязывать его к себе еще и так, но уже понемногу начиная бояться того времени, когда он уйдет насовсем. Особенно ближе к ночи. Особенно когда оставалась одна. Как вот сейчас, например, когда сумерки плавно спускались на затихающий лес, птицы постепенно умолкали, огонь в костре начал разгораться все ярче, бросая на землю глубокие тени, спутники ненадолго отвлеклись, занявшись обустройством лагеря, а Ширра все еще не вернулся с вечерней охоты.

У меня из груди вырвался еще один долгий вздох.

– Трис? – немедленно подошел Беллри. – Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. Если не считать того, что я уже двое суток без сна.

– Не волнуйся, – эльф бросил быстрый взгляд на темнеющее небо. – Сегодня луны не будет.

– Очень на это надеюсь, – буркнула я, посмотрев туда же и с тяжелым сердцем увидев плотные дождевые облака. – Но уже начинаю сомневаться, что мои ощущения верны. Раньше, когда был Рум, он всегда предупреждал загодя, а теперь приходится справляться самой. И кажется, с каждым днем у меня получается все хуже.

Беллри виновато развел руками.

– Просто ты становишься сильнее. Это неизбежно.

– Может, как раз наоборот? Может, у меня не хватит сил с этим бороться и однажды я уже не остановлюсь?

– А что, если это не так уж плохо? – испытующе посмотрел на меня он. – Что, если тебе нужно через это пройти, чтобы измениться к лучшему?

Я невесело хмыкнула.

– Не думаю, что в этом есть смысл. Хотя в последнее время мне кажется, что ты понимаешь в происходящем гораздо больше меня. Я права?

Беллри, поколебавшись, присел рядом и задумался, словно пытаясь подобрать слова для нелегкого разговора. Причем засмотрелся он в это время не на меня, а почему-то в сторону, на свой деловито устраивающийся на ночлег гнотт, как будто именно там крылись нужные мне ответы.

Я непонимающе обернулась: у костра деловито орудовал Рес, прилаживая над огнем закопченный котелок, чуть в стороне Крот и Лех заканчивали с лошадьми – стреноживали, расседлывали и отправляли пастись на вольную травку… Что эльф там увидел интересного?

Но Беллри вдруг улыбнулся.

– Знаешь, я даже рад, что мы идем всем гноттом: когда рядом есть надежное плечо, можно быть спокойным. Но, с другой стороны, я не хотел бы, чтобы с ними что-нибудь случилось. Ведь если бы не мы, Лех не рискнул бы соваться в Пустоши таким малым числом.

– Значит, ты этого боишься? Что они пострадают по вашей вине?

– Да, Трис, – наклонил голову эльф. – Наш долг – это только наш долг. Им не стоило вмешиваться.

– Тем не менее они все-таки вмешались, – хмыкнула я. – И, насколько мне помнится, вы не больно-то против этого возражали.

Беллри тихо вздохнул.

– А что нам оставалось делать, если согласился Ширра?

Действительно, что?

Между прочим, скорр почти не удивился, когда увидел нас вместе. И мне в какой-то момент даже показалось, что он и вовсе знал, что так получится. Ну или по крайней мере подозревал.

– Гм, – прищурилась я, испытующе глянув на остроухого. – А ты не думал, что Лех тоже не хотел бы потерять вас, обормотов, из-за глупой прихоти? Не думал, что ему не наплевать на ваши долгие жизни, которые могут неожиданно оборваться? Не считаешь, что долг хорошего друга – не позволить побратиму погибнуть где-то среди полчищ нежити, а наоборот, помочь ему там выжить? Даже если это будет означать самому сунуть голову в пасть упырям?

– По-моему, это неразумно.

– Значит, если бы Лех решил идти в какое-нибудь гиблое место без объяснения причин, ты бы позволил ему это сделать? Отпустил бы, зная, что это смертельно опасно?

Беллри нахмурился.

– У нас не принято решать за других или навязывать свое мнение. Каждый, кто способен принимать решения и нести за них ответственность, сам выбирает себе путь, жизнь и даже смерть. Мы с братом выбрали.

– Лех тоже, – со смешком сообщила ему я. – У людей вообще принято помогать ближнему, даже если тот не кричит о помощи. Даже рисковать поссориться с близкими тебе людьми ради того, чтобы сохранить им жизнь. И если бы на вашем месте вдруг оказался мой Рум, я бы не посмотрела на его недовольство – все равно пошла бы следом, потому что хорошо знаю: без меня ему будет трудно. А если он и поворчит потом, то лишь по той причине, что тоже не хотел бы, чтобы со мной что-нибудь случилось.

Беллри быстро обернулся.

– Ты звала его?

– Да. Вчера. И сегодня. Но он не слышит. А может, просто не хочет? Не знаю, что и подумать.

– Хорошо звала? Долго?

– Чуть не охрипла во сне. И – ничего, представляешь?

Эльф слегка нахмурился.

– Странно. Обычно духи-хранители не теряют связи с хозяином. Даже в случае потери носителя-амулета.

– Мы его не потеряли, – возразила я. – Он рассыпался у меня в руках.

– Это не имеет значения. Твой дух все равно должен был откликнуться или хотя бы сообщить, что не желает снова становиться рабом твоих желаний. Когда ты в последний раз его видела?

– Неделю назад. Во сне. Я сказала, что хочу его вернуть, а он просто ушел, словно не поверил в то, что такое возможно. Даже не захотел попытаться, понимаешь? На него это не похоже, поэтому мне кажется, что с ним не все в порядке. И ему плохо там без меня.

– Тогда позови его, – решительно сказал эльф.

– Что?! Сейчас?! – ужаснулась я, едва представив, как это будет выглядеть: стою одна, посреди темного леса и ору во весь голос в пустоту, будто больше заняться нечем.

– Конечно. Уже темнеет: в это время дух-хранитель должен быть активным. Зови.

Я нерешительно обернулась к костру, возле которого все еще суетился Рес. Затем к нему подсел закончивший с лошадьми Крот. Вот и Лех появился, испытующе посматривая на нас с эльфом. Откуда-то вывернулся Шиалл и тоже бросил в нашу сторону вопросительный взгляд, но Беллри знаком показал, что мешать не следует, и эльф молча присел возле побратимов.

Ну не знаю. Раскрывать посторонним свою маленькую тайну? Сказать им о Руме? Снова удивить и вызвать очередной всплеск вполне обоснованной подозрительности? С другой стороны, Лех и эльфы и так знают обо мне непростительно много. Столько, сколько не знает никто в целом свете, исключая, может быть, только Ширру. Что изменит одна крохотная деталька? Да и Лех доверяет своему гнотту полностью. Что людям, что нелюдям. Может, и правда рискнуть?

– Зови, – в третий раз повторил Беллри, а потом перехватил мой беспокойный взгляд и ободряюще улыбнулся. – Наших не бойся – не тронут. Я им сам все объясню. Просто зови своего духа и не думай о неудаче. Он должен услышать.

Я тяжело вздохнула.

– Ладно, попробую. Ты только предупреди народ, чтобы не дергались и не пугались по пустякам. И чтоб не считали меня ненормальной оттого, что с воздухом разговариваю. Рум у меня временами бывает довольно… стеснительным. Может и не показаться вовсе, а может вообще только голос подать.

Беллри понимающе кивнул и пропел что-то непонятное брату. Шиалл вопросительно приподнял бровь, а потом повернулся к своим и что-то сказал. Надеюсь, что пояснил ситуацию. Тогда как я еще раз вздохнула, зажмурилась и тихонько позвала:

– Ру-у-м…

– Нет. Зови так, чтобы он услышал, – властно потребовал Беллри.

– Ру-у-ум! Вернись!..

Я прямо кожей почувствовала, как напряглись мои спутники. Полагаю, на их веку немало случалось такого, что призраки, вернувшись из мира мертвых, чинили всякие непотребства. Проклинали, подстраивали каверзы, морочили головы, усыпляли и потом наводили врагов на след неудачливых заклинателей. Слишком мало мы знали о мире теней, чтобы с уверенностью утверждать, что призыв духа полностью безопасен. И слишком многого не умеем предусматривать, чтобы быть уверенными в том, что на мой зов явится именно Рум.

– Бесполезно, – не получив ответа в третий раз, я разочарованно опустила плечи. – Похоже, он просто меня не слышит.

– Рум – это его настоящее имя? – неожиданно уточнил Беллри.

– Да, вроде бы… или нет… не знаю, – засомневалась я. – Хотя погоди. Он же называл себя по-другому. Вот только я плохо помню как.

– Постарайся вспомнить. Это очень важно – свободного духа или демона… в том числе и оберона… можно призвать лишь настоящим именем. Оно всегда одно и имеет над ним неодолимую власть. Если хочешь вернуть его, вспоминай!

Я с досадой прикусила губу: ну да, что-то было такое в моем первом сне, какой-то намек, что-то созвучное с его прежним именем, только гораздо более пышное, если не сказать помпезное. Нечто величественное, звучное, красивое, как у древнего короля. И смутно напоминающее о чем-то еще. Рум… Ром… нет, как-то иначе…

– Ромуаррд! – само собой вырвалось у меня, а в груди неожиданно разлилось блаженное тепло. Да, да, это оно! Я вспомнила! Хотя… нет, что-то там было еще. Какое-то долгое и, одновременно, прерывистое окончание. Упрямо вертится в голове, но никак не могу ухватить мысль за кончик. – Сейчас, погодите. Это как-то связано с Ширрой. Точно помню, что было очень похоже! Ширр… Шерр… нет, кажется, Ширракх… точно! Это оно!

У эльфов дружно вытянулись лица, а я все-таки вспомнила настоящее имя своего духа-хранителя и громко, четко произнесла:

– Ромуард Тер Ин Са Ширракх!

– Ну наконец-то, – вдруг облегченно вздохнул воздух перед моим лицом. – Я уж боялся, что ты никогда не догадаешься. Жду тебя, жду, все когти на руках пообгрызал от волнения. Чуть голос не сорвал, пытаясь до тебя докричаться, крылья себе истрепал, волосы с досады чуть не вырвал, а ты… Трис, как ты могла так долго раздумывать?!

Я застыла, как изваяние, с замиранием сердца следя, как прямо из пустоты проступает знакомый золотистый сгусток. Не слишком большой, с детскую головку, но яркий, искрящийся, прямо брызжущий непонятной силой, будто внутри него горело свое собственное маленькое солнце.

Быстро оформившись, мой дух-хранитель победно вспыхнул, отчего внутри образованного им золотистого облачка смутно обозначился полупрозрачный мужской силуэт. Надменно оглядел раскосыми глазами поляну. При виде одинаково оторопевших людей и нелюдей насмешливо хмыкнул, потянулся всем телом. А потом, словно спохватившись, поспешно ужался до прежних размеров. После чего качнулся на пробу туда-сюда, шумно вздохнул, повернулся вокруг своей оси и торжествующе сверкнул на меня золотом своих прежних глаз, под которыми вдруг обозначилась теплая улыбка.

– Ну здравствуй, девочка моя. Надеюсь, пока меня не было, ты не натворила глупостей?

Глава 1

Я стояла и глупо молчала, с трудом веря, что уже не сплю. Не в силах ни слова вымолвить, ни расплакаться, хотя, наверное, было можно.

Не знаю, что на меня нашло, ведь это был Рум. Тот самый маленький ворчун, без которого я чувствовала себя одинокой и потерянной. Тот, кто присматривал за мной с самого детства, оберегал, защищал, не раз спасал от неприятностей. Кто не пожалел себя, бесстрашно ринувшись на проклятого оберона. И кого я так отчаянно пыталась спасти, до смерти испугавшись его сожженных крыльев.

И вот он вернулся.

Знакомый до боли, родной, все тот же верный друг. Снисходительно улыбался, лукаво на меня смотрел и ждал… просто ждал, когда я приду в себя протяну руку, чтобы он смог наконец, как раньше, игриво потереться о мою щеку и легонько дунуть в лицо.