Сзади послышались всплески. Ворчание продолжалось, постепенно затихая, двери раздевалки открывались и закрывались.
К тому моменту, как я обернулась, в бассейне остался один Уилл, до сих пор не сводивший с меня глаз.
– Почему я тебе не нравлюсь? – спросил он.
Я проигнорировала его, отжимая волосы.
– И что произошло с твоими ногами?
Напрягшись, я не стала смотреть вниз, и так понимая, о чем он говорил. Мои ноги были усеяны мелкими синяками. А руки, торс и спина выглядели куда хуже, поэтому я и прикрыла их рашгардом.
Надев шлепанцы, услышала движение в воде и оглянулась. Парень облокотился на бортик, смотря на меня снизу вверх.
– Почему ты выходила из церкви в субботу вечером?
Я вскинула бровь. Сталкер. Перекинув полотенце через плечо, сняла очки и направилась в раздевалку.
– Останься, – повторил Уилл.
Что-то проскользнуло в его тоне, отчего внутри у меня все затрепетало. Я остановилась.
Останься.
Несомненно, я бы с удовольствием провела с ним еще час. Если он не будет торопиться, то, возможно, и два часа.
Я бы позволила ему заморочить мне голову, отвлечь меня. Потому что с каждым днем все больше в этом нуждалась.
Но…
– Что мы будем делать? – тихо поинтересовалась я. Не получив ответа, развернулась. – Мы будем играть? Ты заставишь меня улыбаться?
Он ничего не ответил, просто наблюдал за мной; его грудь вздымалась и опадала все быстрее.
– На что ты рассчитывал? – продолжила настойчиво. – Как бы все прошло, если бы я осталась здесь с тобой? – Я бросила очки с полотенцем, подошла к нему, присела на корточки у края бассейна. – Может, я буду шутить с твоими друзьями, и мы все посмеемся, – сказала, представляя то, что никогда не случится, и он это прекрасно знал. – Ты будешь прикасаться ко мне, шептать на ухо. Они поймут намек и оставят нас наедине, а я не смогу сопротивляться тебе. Даже не захочу сопротивляться, верно?
Взгляд Уилла стал пронзительным, но он слушал молча.
– Ты прижмешь меня к той стене, – подбородком указала на стену с дверью, ведущей в женскую раздевалку, – и я отдамся тебе, потому что твое внимание так приятно. – В этом я нисколько не сомневалась. – А завтра мы пройдем по коридору, держась за руки, и все узнают, что мы влюблены друг в друга, да?
Он склонил голову набок и прикрыл глаза, уже сообразив, к чему я клонила.
– Брось, Уилл, – произнесла, тихо хохотнув. – У меня нет ничего, что тебе нужно. Я угрюмая. Я никогда не радуюсь. Мы не сходимся. Твоя жизнь для меня банальна, далека от реальности, а твое видение «Лолиты» отвратительно. Даже хуже – опасно.
Его челюсти сжались; в зеленых глазах вспыхнул вызов.
– Я ненавижу твоих друзей. Не хочу находиться рядом ни с кем из них. Кроме Кая, возможно. Один из трех азиатов в школе, полной БАСПов[11 - Белые англосаксонские протестанты – популярное идеологическое клише; термин, обозначавший привилегированное происхождение.], он, по крайней мере, имеет некоторое представление, каково быть на моем месте.
Почти уверена, что единственный еврей, помимо меня, закончил школу в прошлом году.
– У тебя тоже нет ничего, что нужно мне. Ты плывешь по течению, так как мог выработаться твой характер? Развлекаться с тобой я не хочу, потому что ты пользуешься всеми и всем вокруг. Я не испытываю к тебе уважения.
Уилл опустил голову, и теперь выглядел сердито.
– Через двадцать лет вы превратитесь в своих отцов – могущественных, богатых, с толпой любовниц, а ваши жены будут пичкать себя наркотиками, чтобы забыть об этих любовницах. – Глядя на него сверху вниз, я поднялась. – Однако, даже будучи Властелином Вселенной, Уилл Грэйсон Третий никогда не забудет, что я – единственная, кого ему не удалось добавить в список своих трофеев. Я не позволю тебе одержать эту победу. Хоть один раунд останется за мной.
Не успела я сделать шаг, как он подскочил, схватил меня за запястье и утащил за собой в бассейн.
Я закричала, брызги полетели в разные стороны, но Уилл не дал мне уйти под воду и притянул к себе, обвив талию. Тяжело дыша, я смотрела на него, а он смотрел на меня. Наши губы разделяли считаные сантиметры.
Капли воды блестели на его волосах и ресницах. На миг я утратила самообладание, опустив взгляд к губам Уилла. Податливые, упрямые, способные на самую прекрасную улыбку.
Мои глаза наполнились слезами. Я не могла его остановить.
Не надо. Пожалуйста.
Я никогда не была счастливым человеком. Мне не удастся тебя остановить.
Парень притянул меня ближе, и я приоткрыла рот, собираясь возразить, но вместо поцелуя он прижал мою голову к своему плечу и обнял так крепко, что казалось, будто это Уилл был на грани полного краха, а не я.
Не зная, что делать, замерла. И ощутила, как напрягался каждый его мускул, пока он делал глубокие вдохи.
Мои веки медленно опустились. В объятиях Уилла желание сопротивляться полностью покинуло меня.
Я так давно не чувствовала подобной близости, ведь бабушка в последнее время редко находилась во вменяемом состоянии.
Мои руки тянулись прикоснуться к нему. Боже, как я этого хотела. Но прежде чем набралась смелости, чтобы отстраниться или обнять его, Уилл прошептал:
– Я не такой. – Выпрямившись, он заглянул мне в глаза. Мы почти соприкасались носами. – Увидимся завтра вечером в автобусе, Эмери Скотт.
Уилл отпустил меня, оставив мерзнуть в бассейне, и поплыл к бортику.
Что?
Воздух охладился. Я смотрела ему вслед, пока он не начал подниматься по лестнице. Едва его обнаженное тело показалось из воды, я быстро отвернулась.
Черт.
Не в силах удержаться, поддалась порыву и все-таки оглянулась.
Правда, было уже слишком поздно. Уилл затягивал полотенце на талии. Рельеф мышц и сухожилий его спины потрясал; он был идеален во всем. Не удостоив меня взглядом, парень открыл дверь мужской раздевалки и скрылся внутри.
Уф. Что Уилл задумал? Почему он не отступится? Я выбралась из бассейна, подобрала свои вещи и, не вытираясь, побежала в женскую раздевалку.
Почему он не мог оставить меня в покое? Разве парни вроде него не хотят… чего-то другого? Или кого-то другого?
Тактика Уилла начинала действовать, заставляя думать, будто у меня сложилось ошибочное мнение о нем. В течение многих лет он вел себя в духе «что видишь, то и получаешь», а теперь хотел убедить весь мир, что это заблуждение.
Мне не нужны эти заморочки. В моей жизни полно гораздо более серьезных проблем.
Переодевшись, я отправилась к шкафчику за сумкой. Погруженная в размышления, проигрывая в голове все, что недавно произошло, я не заметила, как была уже на полпути домой.
В горле образовался ком размером с мяч для гольфа. Я до сих пор чувствовала его объятия.
Это было приятно.
Мне не хотелось желать большего. Все, что я говорила об Уилле, – правда. Он пустышка. Он использовал меня. И точка. Нельзя забывать об этом.
Но в то мгновение, когда он обнимал меня, мы словно поменялись местами и преодолели одиночество. У меня возникло ощущение, что мне было суждено оказаться у него в руках.
Я закрыла глаза. Ресницы слиплись от слез.
Не имея ничего другого, я искала смысл там, где его не было. Это все не по-настоящему. Он ничего не чувствовал. Помни об этом, Эм. Не забывай. На несколько секунд ты лишь увидела то, что хотела видеть.
Добравшись до городской площади, я поднялась по небольшому холму в парк и посмотрела на свою беседку. Балки все еще были влажными после дождя, а запах пьянил. Я любила запах древесины.
Обойдя вокруг, убедилась, что она по-прежнему находилась в отличном состоянии. Каркас оказался крепким и пока не подвергся вандализму.
С дороги донесся визг шин, и я оглянулась. Толпа собралась перед «Стиксом». Четыре машины промчались к парковочным местам у обочины, включая пикап Уилла, до отказа набитый пассажирами.
Колеса дымились, все кричали, из автомобильных стереосистем гремела музыка.
– Как дела?
Обернувшись, я увидела Тревора Криста с футбольным мячом в руках. Он бросил его своему приятелю, стоявшему поодаль на тротуаре.
– Привет, – пробормотала я и перевела взгляд обратно на бар.
Уилл вылез из машины, достал черную футболку из заднего кармана джинсов, надел ее. К нему подошел Дэймон и, кажется, что-то прошептал на ухо. Разглядеть я не могла.
Собравшиеся расступились перед парнями, которые направились к входу.
– Скажем так, – произнес Тревор. – Как только они окончат школу, Ночь Дьявола канет в лету. Слава, мать вашу, богу, да?
Я повернулась к нему.
– Не намерен продолжать семейную традицию?
Тревор на три года младше своего брата Майкла. Он еще достаточно времени проведет в школе.
Парень лишь усмехнулся.
– Ты имеешь в виду проходящий раз в год быдло-фестиваль, в ходе которого мой брат и его дружки заставляют весь город сосать их члены, потому что они слишком глупы, чтобы помнить, как быть мужчинами на протяжении оставшихся трехсот шестидесяти четырех дней? – Тревор покачал головой. – Нет.
Я фыркнула. Возможно, я недооценила его. Он оказался острым на язык, несмотря на то что вырос с серебряной ложкой во рту.
– Когда все повзрослеют и поймут, что Всадники ничего из себя не представляют, тогда я посмеюсь и отпраздную. Или когда их наконец арестуют за все тупые выходки.
– Хороший ты брат.
Тревор пожал плечами, а я слабо улыбнулась. Возможно, он не так уж и плох.
Мне были понятны его чувства. Я бы не расстроилась, если бы мой брат попал в неприятности.
Вдали Уилл, присоединившийся к тусовке, достал мобильный телефон. Судя по всему, он снимал двух дерущихся парней.
– Это ведь правда, не так ли? – подумала я вслух. – Насчет риска попасть под арест, я имею в виду. Они все снимают на телефон. Довольно неосторожно с их стороны.
Крист проследил за моим взглядом. Все знали, что Всадники записывают свои похождения. Существовали доказательства совершенных ими мелких преступлений и шалостей.
– Если бы у кого-то возникла мысль, – продолжила я, – обнародовать эти видео в нужном месте, то никому бы не удалось закрыть глаза на их поведение, понимаешь? Представь, какой бы это был позор?
Магазины, которые они ограбили. Вандализм. Несовершеннолетние девочки, или парни, или даже замужние женщины. Город бы встал на уши.
Он молчал. Когда я вновь посмотрела на Тревора, его взгляд все еще был устремлен на толпу перед баром, однако лицо посерьезнело. Винтики явно закрутились у него в голове.
– Им слишком комфортно, это уж точно, – произнес парень.
Я кивнула.
– Ложное чувство безопасности и все такое.
Они снимали видео и, вероятно, фотографировали, потому что были уверены в собственной неуязвимости. Даже если кто-нибудь найдет эти записи, повлекут ли они за собой что-то более серьезное, чем шлепок по руке и выговор от родителей?
Деньги решали все проблемы.
Тревор наблюдал за парнями в бильярдном зале.
– Извлеки из этого урок, – сказала я. – Не документируй свои проступки. Интернет вечен. Ясно?
Сомневаюсь, что он меня услышал.
– До встречи. – Рассеянно кивнув, младший Крист развернулся и отправился к своему другу.
Глядя на противоположную сторону улицы, я слышала музыку и понимала, что приняла правильное решение. Мне не место там с ними. Можете себе представить? Я? Веселюсь?
Меня бы все время мучил вопрос: в чем смысл? Я не умела дурачиться, а он не знал, как быть серьезным.
Повернувшись, подняла сумку, но та распахнулась, и я увидела внутри пачку бумаг.
Вытащив их, прочитала надпись на титульной странице: «Лолита. Методическое пособие».
– Чего? – пробормотала. Я везде его искала! В том числе в этой сумке, в обоих шкафчиках, дома, в мусоре…
Что за черт?
Работа была подписана моим именем. Более того, кто-то выполнил все задания, записав ответы карандашом. Аккуратными печатными буквами.
Пролистав страницы, я изучила каждую. Каждый ответ был впечатляющим, даже для меня, но пара замечаний немного взбесили.
