Нужно заглушить боль любым способом. Я не так часто пью, и алкоголь почти сразу ударяет по мозгам. Мир раздваивается в свете неонового освещения.
Становится жарко. Здесь совсем не так легко дышится, как на террасе.
– Отпусти меня, – дёргаю за руку, и его пальцы медленно отлепляются от моей кожи.
Скидываю с плеч пиджак, возвращая его владельцу, и направляюсь туда, откуда доносится музыка.
Отчего-то почти уверенная в том, что Шамиль меня остановит, я устремляюсь к барной стойке, заказывая ещё порцию алкоголя. Пока девушка-бармен смешивает для меня коктейль, оглядываюсь через плечо, ища глазами Хозяина. Не понимая, почему он ещё не устроил мне взбучку. Я видела, что ему до чёртиков хотелось поставить меня в угол на горох.
Меня словно обухом по голове ударяет, когда вместо ожидаемой картинки я вижу Шамиля, расслабленно беседующего с подкатившей к нему незнакомкой.
Если бы бешенство можно было измерять по десятибалльной шкале, то мой уровень потянул бы на сотку.
Он стоит весь из себя такой красивый. В своём ладно сидящем на нём пиджаке, который ещё должен хранить мой запах, засунув руки в карманы брюк. А прелестная девушка прямо на моих глазах разве что не вылезает из собственного платья, лишь символически прикрывающего стратегически важные части тела. И тычет ему в нос свои внушительных размеров сиськи.
Через проходящих мимо людей наши взгляды встречаются. Его – спокойный и холодный. И мой – пылающий и яростный.
Разговаривая с ней, он смотрит на меня. К горлу подкатывают слезы, потому что я не понимаю этой жестокой насмешки судьбы. Почему именно он?
Если бы Соломон с самого начала предупредил меня о том, что Шамиль виновен в смерти отца и брата, я бы не позволила ему так глубоко проникнуть в сердце.
Как жаль, что это не ночной клуб, здесь не затеряться в толпе. Но я всё же иду на танцпол, покачиваясь на высоких каблуках, надеясь не растянуться на полу.
Мимоходом замечаю ту заботливую девушку, что пыталась мне помочь. И её мужчину. Они оба наблюдали за моим поведением, что меня крайне удивляло.
Тоже мне реалити-шоу.
На её эльфийском личике улыбка. На его – ухмылка.
Из колонок заиграла мегапопулярная танцевальная новинка. И я не могла даже припомнить, когда в свои восемнадцать лет была на дискотеке. Между погонями за матерью и поиском убийцы отца.
Отпустила все мысли, все страхи. Позволяя музыке и телу увести меня за собой. Мечтая когда-нибудь расплатиться по счетам с тем, кто разрушил мою жизнь. Уничтожил мою семью. Чего бы мне это ни стоило.
Не знаю, как выглядели мои пьяные движения со стороны. Боль пронзала кости и мышцы, танцевала со мной, утоляла жажду ледяным мохито. И циркулировала по жилам вместе с кровью. Она буквально лучилась из моей кожи. Выжигала меня, преобразуясь в движения.
– Эй, красавица, потанцуй со мной, – выдыхает кто-то мне в лицо, обдавая зловонным ароматом застарелого пота, привлекая к себе, касаясь моей кожи влажными ладонями.
Почему-то такого поворота я не ожидала на светской вечеринке, хотя, должно быть, нарушила все правила и угробила репутацию своему кавалеру собственным поведением. Уверена, все предыдущие спутницы Шамиля в его присутствии не позволяли себе лишний раз повысить голос.
Уставилась в пьяные глаза парня. И в его крови явно не только алкоголь, но и ещё какое-то нелегальное синтетическое вещество.
– Шёл бы ты, пока не поздно, – отвечаю, озираясь по сторонам. Но на танцполе стало слишком тесно. Да и с чего я взяла, что Шамиль захочет помочь?
– А то что, что ты мне сделаешь? По тебе же видно, что ты шлюха, пришедшая найти себе папика. Хочешь, сегодня я буду твоим папиком?
Зря я воображала, что сейчас придёт Ямадаев и врежет ему. Шамиль даже не думал шевелиться. Я наконец отыскала его взглядом.
Он ждал. Ждал, когда я попрошу помощи.
Сглотнула слюну, ощущая отвращение от новой компании. И в то же время не желая в очередной раз быть спасённой Хозяином. Чтобы он поставил ещё одну зарубку в столбец моих долгов перед ним.
Преодолевая внутреннее сопротивление, я улыбнулась как можно слаще оскорблявшему меня хаму и положила ладони ему на плечи, заставляя нагнуться.
– Видишь ли, милый, у меня уже есть папик. И он сейчас наблюдает за нами. Только вот незадача, он обычно не оставляет в живых моих ухажёров, – воркующим голосом шептала.
– Что ты мелешь, сука? – почему-то оскорбляется, хватая меня за шею.
Но ненадолго. Не проходит и пары секунд, как к нам подлетают крепкие охранники и утаскивают мужчину. И я точно знаю, что это дело рук Ямадаева.
Хотя бы потому, что он, оставив грудастую девицу, направляется в мою сторону. Чёртов игрок в покер. По его лицу не разобрать ни одной эмоции.
Ощущение, будто меня сюда аниматором пригласили. Развеять беспросветную тоску богатых дядь. Скучали, пока я не появилась. А теперь наблюдают шоу.
Вот и ещё один богатый дядя рассекал зал, как ледокол, так что остальные гости отходили в сторону, чтобы случайно не оказаться задетыми.
Важный такой. Руки в карманах. Мускулы под одеждой перекатываются, демонстрируя силу и власть. И каждый присутствующий в курсе, что этот человек способен свернуть шею одним движением.
Градус алкоголя спал. Тело от напряжения будто током пронзало, мышцы вибрировали под кожей. Я сцепила пальцы, не желая показывать дрожь, хотя по какой-то странной причине зуб на зуб не попадал.
Боюсь, что ли, его? Боюсь.
Глупая, решила, что под его красивой личиной скрывается человек. Повелась на обманку. А он ведь запросто может меня прихлопнуть. Надоем, и возьмёт в руку мухобойку. От моего жалкого существа только мокрое место останется.
Окатил холодным взглядом. Нагнулся чуть ниже, давая возможность расслышать его сквозь шум и музыку.
– Успокоилась? – спрашивает, нависая, по-прежнему оставляя руки в карманах.
Видимо, сдерживается, чтобы не наложить их на мою шею.
– Дядь Хозяин, отпусти меня, а? – склоняю голову, рассматривая его в свете прожекторов, пытаясь отыскать хоть один изъян во внешности. И не нахожу. – Я буду хорошей девочкой и больше не приду в твой клуб.
Думала, удивится. Спросит, почему я так резко изменила поведение. Недавно льнула кошкой. А сейчас выпустила иглы, как дикобраз.
Только этого человека вряд ли интересует моё мнение.
– Не получится, котёнок, – тяжёлая ладонь ложится на моё плечо, хрупкое, кажущееся особенно тонким под мощью его силы. Ему стоит чуть сжать, и косточки рассыплются прямо на танцпол. Я вижу по глазам, что он способен причинить мне боль. В какой-то степени, возможно, даже хочет. Потому что в них горит недобрый огонёк. Из-за чего ласкающий тонкую кожу большой палец, которым он лениво водит, меня скорее пугает.
– Почему? – сипло интересуюсь.
– Я заплатил за твою жизнь высокую цену. И не отпущу тебя, пока ты мне не надоешь.
Наверное, услышь я эти слова чуть раньше, они ранили бы моё нежное девичье сердечко из-за того, что его хозяйка успела по уши втрескаться в Шамиля. Но благодаря Соломону, взгляд которого я сейчас ощущала на себе, мой мир разбился вдребезги. А вместе с ним и чувства рассыпались в хаотичном порядке.
И всё же мои глаза становятся круглыми, как блюдца. Удивлёнными. Почему-то от него подобного поворота я не ожидала. Пускай и понимала, что действительно задолжала ему за своё спасение.
Только зачем ему я? Щёлкнет пальцами, и стайка его поклонниц, расталкивая друг друга локтями, слетится к нам.
– А если я не хочу? – задаю крайне наивный вопрос.
Шамиль задумчиво изучает меня. Рассматривает с новым интересом. Будто так ему эта игра нравится даже больше. И в подтверждение этой догадки ладонь перемещается к шее. Всё ещё скорее лаская, нежели грозя асфиксией. Но от того, как при глотании я ощущала его руку, становилось не по себе.
– Захочешь, – просто отвечает он.
И мне бы следовало запротестовать. Сказать, что он не имеет на это права. Только такие, как он, законам не подчиняются. А кроят их под себя.
– Ты в любом случае уйдёшь отсюда со мной. По доброй воле или силой. Выбирай.
Оглядываюсь по сторонам. Снова встречаюсь глазами с Соломоном. Он тоже не один. С женой. Она меня не узнает. За минувшие годы я слишком изменилась. А вот Соломон был захвачен нашим представлением. Другим гостям мы уже безразличны.
Смысла устраивать балаган я не видела.
К тому же стоит ли отказываться от плана, когда мне удалось приблизиться к его реализации? Ведь теперь я как никогда близка к Хозяину. А значит, могу узнать куда больше, чем раньше.
Только не уверена, что после всего от меня хоть что-то останется. Живое и разумное.
– Хорошо, – тихо отвечаю.
Ямадаев, удовлетворённый ответом, кивает. Наконец опускает руку с шеи, скользя ею по моему телу вниз и останавливаясь на талии. Притягивает к себе под бок, так, что я ощущаю себя его аксессуаром. Красивым, дорогим приложением.
Он уводит меня из зала, и я ловлю на себе завистливые взгляды женщин. Наверняка они думают о том, как он скоро будет трахать меня. Жёстко и грубо, учитывая недавнее поведение. Его.
На мои плечи возвращается верхняя одежда. Я ожидала, что сейчас Шамиль сядет за руль. Но вместо автомобиля, на котором мы приехали, подъезжает другая машина. Тонированный чёрный джип с водителем за рулём.
Шамиль открывает передо мной дверь, помогая забраться на заднее сиденье, и сам садится рядом.
Я рассчитывала, что в пути меня ждёт передышка. Возможность придумать, как вести себя дальше. Как избежать близости с ним, которая казалась мне неминуемой.
Но он не дал мне такого шанса. Стоило джипу тронуться, как Шамиль потянул меня на свои колени. Свести ноги вместе он мне не позволил. Жёстким движением заставил оседлать себя, чтобы мы оказались лицом к лицу.
Короткое платье задралось до бёдер, обнажая чулки и трусы. Я невольно обернулась, чтобы взглянуть, не подглядывает ли водитель. Но он смотрел прямо перед собой. Наверное, даже в боковое зеркало боялся скосить глаза.
Пальцы Шамиля огладили мои ноги, полоску обнажённой кожи между кружевом чулок и трусиками. Прошлись по краю нижнего белья. Он прикасался ко мне так, будто старался запомнить. Изучить. Узнать реакцию моего тела.
А тело… тело совсем меня не слушалось.
По какой-то непонятной для меня причине я плавилась от этих ласк. Они туманили мой мозг. И я грешила на выпитый алкоголь.
– Лиса, запомни одно, – ровно и вкрадчиво произносит. Его голос не дрожит от возбуждения. Он спокоен и собран, несмотря на то, что промежностью я ощущаю его ставший твёрдым член. – Ты – моя. Посудомойка, официантка, собственность, вещь, женщина. Пока я этого хочу.
Глава 3
– Твоя? – переспрашиваю механическим голосом.
Взлёт по карьерной лестнице поистине феерический.
– Моя.
Его ладонь движется от моего зада вверх к пояснице, прижимая теснее. Позволяя ощутить жар его тела. Вдохнуть глубже мужской запах. И лишь прикладывая силу воли, я не утыкаюсь носом в изгиб его шеи, как наркоманка, которой требуется доза побольше. Но неумолимо скатываюсь с катушек от вожделения.
Движение сильных рук снова к ногам, узким стопам в паутинке чулок. Сжимает, поглаживает. Простые прикосновения, отправляющие миллиарды мурашек по всему телу. Зажигающие искры и пламя.
Дыхание сбивается, и уже не понимаю, что нужно делать, чтобы оно вновь вернулось в прежнее русло. Вдох-выдох. Потому что сейчас я способна лишь судорожно глотать воздух. И плескаться в густом и горячем омуте желания. Слишком насыщенном, слишком вкусном. Туманящем разум.
Голова отказала. Осталось только тело. Только чувства.
Я нырнула в тёмную бездну, зажмурив глаза.
Горячие пальцы проникли мне в трусики, электрическим током пронзили тело. Я вздрогнула, ощутив ласку. Движения, размазывающие влагу по губам. Он словно показывал, чего я могу лишиться, если вдруг откажу. Но таким, как он, не отказывают.
Прикоснулась щекой к его виску, млея, тая. Не зная, как собрать свои размякшие кости и мышцы. И мозги.
Из коматоза меня вывел заглохший двигатель. Водитель вышел из машины, и я вздрогнула от хлопка двери и холода, окатившего разгорячённую кожу.
Мы приехали. Вернулись в «Рай».
Сквозь тонированное стекло видела сверкающее здание, готовое в любое время впустить в свои чертоги гостей. И исполнить за их деньги любое, даже самое грязное желание.
Нет.
Хозяин «Рая» совсем не простой человек. Разбирается в грехах не хуже Люцифера. И меня искушает, подавляет волю. Если бы не разговор с Соломоном, я давно бы уже сдалась. Но, даже зная, насколько жуткое обвинение ему предъявлено Соломоном, веду себя непозволительно. Оправдывая своё поведение лишь смутной надеждой на то, что слова друга моего отца не имеют ничего общего с истиной.
Но я обязательно узнаю правду. И если Соломон не солгал, уничтожу Хозяина.
– И на что будут похожи наши отношения? – отстраняюсь, чтобы заглянуть в почерневшие глаза.
В них горит желание, такое мощное, что способно спалить всё дотла. Сглатываю слюну, опасаясь, что после него от меня останется только обуглившаяся плоть.
– Что скажут твои люди, когда узнают, что их сюзерен якшается с посудомойкой?
– Якшается? – переспрашивает, забавляясь выбранным мной определением.
Улыбается. Действительно улыбается. И я вижу прямой ряд белоснежных зубов. Не сидела бы на нём, мои коленки превратились бы в вату от столь захватывающего зрелища. Мамочки. Нельзя быть до такой степени убийственно красивым. Вероятно, он скрывает свои улыбки, чтобы не стать жертвой поклонниц-сталкерш.
Встряхиваю головой, пробуя избавиться от наваждения и включить мозг. Отвожу от него глаза, хотя мне до ужаса нравится то, как он сейчас смотрит на меня. Будто лаская. И оттого внутри расплывается тепло. Как от горячего напитка в студёную погоду.
Я не сомневалась, что он вновь проведёт меня в свои апартаменты окольными путями. Да и не особо меня это заботило. Ведь наш разговор – простой трёп. Моя цель – узнать правду.
Хоть в голове сейчас мякиш, но я отдавала отчёт тому, что я для него временное, экзотическое развлечение. Забава, с которой весело возиться. Попользуется мной и забудет.
– Таскаешься, путаешься, шароёбишься? – подкидываю ему ещё парочку вариантов.
Шамиль вздыхает, закатывая глаза, и принимается приводить мою одежду в порядок. Натягивая платье на зад, оставляя мою плоть пульсировать от неудовлетворённого, напоминающего о себе при каждом движении желания.
Сукин сын, он сделал это намеренно. Специально заставил испытывать муки.
– Надо было бы дать тебе время подрасти для начала. Да не уверен, что ты способна выжить самостоятельно, – выдаёт странную, неясную для меня мысль.
