Лана Морриган "Я тебя забираю"

– И все эти мелочи в обмен за спасение твоей матери. Считай меня альтруистом, – закончил Балаам.

– А если ты потребуешь чью-то жизнь? – спросил молодой волк.

– Нет, даю слово. Я не буду от тебя требовать ничью жизнь. Александр свидетель. По рукам? – демон протянул раскрытую ладонь. – Разорви круг. Просто сотри границу, если не передумал, конечно.

Оборотень чиркнул носком ботинка по полу, растирая на камне запекшуюся кровь и сажу:

– Я согласен.

“Какой прекрасный день, – довольно отметил Балаам, сжимая горячую ладонь. – Молодой волк добровольно отдал собственную дочь. Еще не рожденную дочь…”.

***

“Вот она, истинность”, – демон присел у бездыханного тела молодой женщины.

– Успокой, он мешает сосредоточиться, – бросил небрежно за спину, выпрямляясь в полный рост.

Князь встряхнул оборотня:

– Арнар, – позвал по имени. – Арнар! – но в том, в ком пару минут назад можно было узнать человека, разбитого горем, но все же человека, победил зверь. Он полностью поглотил человеческий разум. Оборотень не помнил своего имени, не помнил своих близких, бросая на членов стаи не менее настороженные взгляды, чем на принца Преисподней.

Оборотень бесновался, рвался к бездыханной паре. Надрывно выл, оплакивал свою потерю и тут же остервенело щелкал у лица вампира продолговатой пастью, скаля внушительные клыки, грозя вывернуться и намертво вцепиться в горло врага, а из-под задних лап волка летели комья рыхлой земли вперемешку с сухими сосновыми иглами.

Угрожающее утробное рычание перемежалось с наполненным тоской воем, плавно затихающим и переходящим в душераздирающее поскуливание.

Александр плотнее обхватил мощное тело, покрытое жесткой темной шерстью. Стянул до хруста ребер в массивной грудной клетке.

"Пара – дар и одновременно проклятие", – хмыкнул демон.

С потерей истинной пары любое бессмертное существо лишалось частицы себя, а те, кто был слабее – погибали. Теряли интерес к жизни, медленно угасали, таяли…

– Действуй! – молодой волк нетерпеливо выкрикнул.

Балаам отвел взгляд от обескровленного красивого лица. Скинул пиджак, чуть ослабил галстук, обошел тело.

"Ко мне!" – мысленно отдал приказ своим легионам.

Ответ последовал незамедлительно, духи тянулись к своему хозяину.

"Повелитель… – сотни тысяч голосов отозвались на приказ. – Мой повелитель… Мой… Наш!” – спорили.

Духи прорывались сквозь миры, чтобы быстрее оказаться рядом со своим хозяином, прижаться к его ногам, ждать следующего распоряжения в надежде, что наградой послужит капля силы Высшего демона. Ничтожный кусочек, что Балаам швырнет как подачку… если будет доволен, конечно.

Туманные силуэты один за другим наполняли мир живых. Белесо-матовые, сероватые, угольно-черные, все они замерли в ожидании распоряжения. Колыхались среди высоких сосен, будто действительно могли чувствовать дуновение ветра.

"Найдите душу человечки, – Балаам скользнул взглядом по своим подданным. – Верните ее! – рыкнул, и духи заколыхались отчетливей. – Быстро, я жду!".

Поляну оглушил визг. Тысячи размытых пятен смешались в единую массу, взвились куда-то вверх, тут же падая градом о землю. Удлиняясь, принимали человеческие очертания, склонялись над телом, будто принюхиваясь, запоминая отпечаток души, и уносились прочь.

Только духи отправились на поиски, а Балаам поторапливал их:

“Быстрей! Не упустите!” – он нервно раскачивался с пятки на носок, блуждая расфокусированным взглядом по оборотням, сбившимся в стороне.

“Ищу, повелитель”.

“Ищу”, – отзывались духи один за другим.

Демон поймал внимательный взгляд молодого оборотня:

– Копыт и хвоста у меня нет, волк, – приподнял верхнюю губы, обнаруживая острые, нечеловеческие клыки. Округлил глаза и зловеще прохрипел: – Но зубы и рога острые. Идут… – выдохнул удовлетворенно.

По земле пробежалась вибрация, как будто кто-то уронил что-то тяжелое. Вибрация нарастала вместе с монотонным гулом. Тени проскальзывали, друг за другом выстраиваясь ровными линиями рядом со своим хозяином, часть из них занимала пустующее пространство, другие врастали в деревья, кустарники, поваленные стволы. Настоящее войско. Легион.

Вибрация и невыносимый звук шли от светлого сгустка, окруженного темными силуэтами. Сгусток передвигался неторопливо, испуганно бился о тени, словно о прутья клетки.

– Отпустите, – приказал вслух Балаам.

Лишь появилась брешь между тенями, сгусток засиял ярче и метнулся к телу, врезаясь в грудную клетку и заставляя ее с болезненным стоном втягивать воздух. Блондинка закашлялась, попыталась сесть, но обессиленно рухнула обратно наземь.

“Повелитель доволен?” – раболепно спрашивали духи.

“Доволен?” – не смолкали, ожидая одобрения.

– Человечку советую подлатать, – произнес безразлично демон, игнорируя мольбы. – Исцеление не мой профиль, я помог вернуть ее в этот мир, остальное за вами. До скорой встречи, волк.

“Доволен, – он наконец соблаговолил ответить вопрошающим, бросая крупицу энергии в знак поощрения. – Возвращайтесь. А меня ждет ужин”, – добавил не без удовольствия.

Балаам вернулся в ресторан. По случайности или нет, но он возник в одной из кабинок женского туалета. Эффектно толкнул дверь, вызывая замешательство у двух девушек, только что вошедших в помещение.

– Дамы, прекрасный день, не находите? – он стряхнул с пиджака налипшие сосновые иглы. Глядя в зеркало, затянул галстук, расправляя ненужную складку на ткани. – Ровно?

– Ровно, – расслышал надломленный голос одной из девушек.

– Спасибо, – демон обворожительно улыбнулся. – Хорошего вечера, – направился в зал. – Ох, – выдохнул с огорчением, глядя на то, как убирают с его стола, – я же говорил, что вернусь.

– Но… вас так долго не было, – залепетал парень.

– Не страшно, – демон подхватил бокал с вином. – Повтори, только вот без этого, – пренебрежительно отодвинул блюдо с комплементом от шеф-повара. – Я не ем траву, – сделал глоток. – Так и быть, я подожду, – сел на прежнее место.

– Но, – официант вновь попытался объяснить нахальному гостю, – этот столик уже занят, – тактично кивнул на ожидавшую пару.

Балаам оторвался от рубиновой жидкости, плескавшейся на дне фужера:

– Десять минут на приготовление нового стейка.

– Я вас понял.

– И оставь вино.

– Конечно, – с подносом в руках официант отступал.

– Вот и отлично. Отлично, – повторил демон, погружаясь в приятные мысли.

Сколько ему нужно подождать, чтобы видения будущего стали настоящим? «Лет двадцать пять», – прикинул в уме. Именно в этом возрасте оборотень достигает своего пика. «Я готов подождать двадцать пять лет, – заверил себя. – Ничтожная цифра по сравнению с тысячелетиями в одиночестве. Мгновение, что пролетит, я и не успею заметить, – сделал крупный глоток вина, задумался и слегка изменил решение. – Нет, двадцати вполне достаточно. Двадцать лет – прекрасный юный возраст. Нежный возраст. Возраст, когда девушка готова к любым авантюрам и так легко поддается уговорам; когда готова следовать за мужчиной хоть в ад, – рассмеялся своим мыслям. – Определенно так», – утвердился в своем решении, обновляя вино.

– За скорейшую встречу, истинная, – тихо произнес демон и осушил бокал.

Глава 2. Истинность – это заботы

– Что-о-о ж, – протянул Балаам. – Достойно, – следующие несколько суток демон не мог думать ни о чем, кроме предстоявшей встречи с истинной. Прогуливался по территории оборотней, смакуя свою удачу. – Вполне достойно для моей пары, – держался вдалеке от особняка, с трех сторон скрытого за высоким забором и последней – вековыми соснами. – А оборотни-то не бедствуют, – хмыкнул, осматриваясь.

“Добротно, безопасно, приятно глазу. Значит, девочка не будет падка на дешевые фокусы и широкие жесты, – мерцая, перемещался вдоль леса. – Но дома ей понравится больше. Никаких ограничений и правил. Нет высокого забора и людишек, от которых приходится скрывать свою природу любому нелюдю. Абсолютная свобода".

Демон больше не испытывал везение, не желая выдать свою заинтересованность раньше срока. По его мнению, лучше всего объявить о намерениях неожиданно, в самый последний момент – забрать истинную, когда придет время, – от этой мысли улыбка не сходила с красивых губ. Каких-то двадцать лет… и каждый прожитый день приближал желанную встречу.

– Ты когда-нибудь задумывался о наследнике? – Балаам лениво потягивал вино, развалившись на мягком диване. Свободной от фужера рукой он блуждал по бедру девушки, так похожей на волчицу из его видений.

Иллюзия же благодарно отзывалась на прикосновения, кротко улыбаясь и заискивающе вглядываясь в алые глаза. Да и что еще оставалось иллюзии – низшему демону, кроме как жаться к мужскому бедру, ожидая подачки. И каждая в тайне надеялась, что именно ее отметит Высший демон и, возможно, подарит такую долгожданную свободу.

От неожиданности Сеар – владелец одного из клубов, которые любил навещать Балаам, – замер с сигаретой у губ:

– Ты встретил пару? – он прищурил глаза.

“Неужели думаешь услышать правду?” – фыркнул про себя Балаам, а вслух безразлично произнес:

– К сожалению, из нас самым удачливым оказался Андрас.

Сеар стряхнул пепел и, наконец, затянулся:

– Определенно Великому маркизу повезло. Пара, наследник. Я слышал, он укрепляет свои позиции на западе, все больше и больше оттесняет Фурфура.

– Да, так и есть, – согласился Балаам, про себя ярко рисуя перспективу скорейшего появления собственных наследников. “Интересно, кого же волчица подарит мне: сына или дочь?” – с блаженством фантазировал. – Возможно, Андрасу повезло бы больше, если бы у него родилась дочь. Демоницы исключительно хитры и безжалостны, – он говорил со всем безразличием, на какое был способен, клокоча внутри от лавы накативших эмоций. Иллюзия шелохнулась, намекая, что она еще тут и ждет ласки, потираясь о неподвижную мужскую руку.

Собеседник докурил, смял окурок в пепельнице:

– Да что об этом гадать? Пока я прозябаю на Земле, вероятность встретить истинную приближается к нулю. Сам подумай, кто здесь может оказаться достойной?

– Ты как всегда прав, брат, – согласился Балаам, потешаясь.

– Вот про что я тебе и говорю, – Сеар нервно подкурил вторую сигарету, раздраженно придвигая пепельницу ближе. – Шестая сотня пошла, как я не могу покинуть проклятый муравейник. Бал, просто представь, что ты останешься среди них, – хозяин бара обвел кистью зал, – на полтысячи лет. Только представь, сколько я исполнил желаний. Десятки тысяч! Возможно, сотни. Миллионы. Я давно перестал считать, – откинулся на спинку кресла. – А теперь угадай, сколько раз ко мне приходили с просьбой не для себя? Не для удовлетворения собственных низменных желаний, не для достижения своих эгоистичных целей? Угадай, – прихватил фильтр уголком губ, выпустил сизый дым.

– Десять? Двадцать?

– Один, Бал. Один! – рыкнул Сеар. – Рано смеешься.

– Почему же?

– Соль шутки не в этом. А в том, что просил об одолжении охотник, – Балаам громко расхохотался, заставляя иллюзию вздрогнуть. – Вот и я о том же. Из всего этого сброда только охотник, что с легкостью обрывает чью-то жизнь за деньги, был готов к самопожертвованию.

– Иронично, не находишь? –  спросил принц Преисподней меняясь в лице.

– Нахожу, – Сеар вскинул руку, прося бармена налить выпить. – Будешь что-то покрепче? Бал?

– Тс-с-с, – демон бесцеремонно отодвинул иллюзию, растирая ладонью грудь.

– Неужели призыв? – поинтересовался хозяин бара. –  Я уже и забыл, что это такое.

– Нет, не призыв, – демон прислушивался к ощущениям. Страх – вот что плескалось сейчас в груди. Не его – чужой. Отчетливый, яркий. Чувство было ново, страх не такой частый спутник для Высшего демона. И не оставалось никаких сомнений, что тревога связана с его парой. – Мне пора, – поспешил скрыться за дверью с табличкой, запрещающей входить посторонним. Не теряя времени на раздумья, он сразу перенесся на территорию особняка оборотней.

***

– Я смотрю, ты не торопишься! – Балаам возник за спиной молодого волка.

– Быстро же захотел пить, – огрызнулся должник, снимая автомобиль с сигнализации.

– Не дерзи тем, кто предлагает свою помощь, – а страх из эмоции превратился в физическую боль. Демона скручивало: сводило плечи, мышцы шеи окаменели.  – Где сейчас твоя истинная?

– Если пришел не за долгом, отвали, – молодой волк предпринял очередную попытку сесть за руль автомобиля.

– Думай, идиот! Я ведь легко сверну тебе шею на глазах у родни, – Балаам схватил парня за грудки. – В принципе, ты мне и не нужен, волк. Думай!

– Что тебе от нее нужно?

Балаам с трудом сдержал рык отчаяния:

– Хочу спасти твоей паре жизнь. Безвозмездно, – добавил издевательским тоном. – Еще долго ждать? Мы бездарно теряем время, – по скулам демона проскальзывают языки пламени. – Мне не нужна твоя девчонка, если ты переживаешь об этом. Клянусь, – прохрипел, задыхаясь от чужих эмоций.

– Она должна быть дома…

Наконец, оборотень пустил в свои воспоминания, показал убогую квартирку с крохотными комнатами и узким коридором. Именно в этот узкий коридор их и выкинуло, впечатывая Балаама в грудь частично трансформировавшегося оборотня, а молодого волка отбрасывая к раскуроченной входной двери.

– Нужно ответственнее относиться к поручениям, – демон отшвырнул чужака, который был приставлен оберегать истинную. Оборотни никогда не оставляли пару без присмотра. Своя, чужая – для них нет никакой разницы. Стая заботилась обо всех членах без исключения, и именно эта черта вызывала у Балаама уважение к тем, кто всего лишь способен оборачиваться крупной псиной. – Это и тебя касается. Если с ней что-то случится, – он зло выдохнул, – смерть покажется тебе приятной забавой, – вторым движением втолкнул должника в дверной проем, где, сжавшись в углу, тихо скулила девушка. Полуобнаженная, с брюками, опутавшими ее лодыжки; она поджимала колени к самому подбородку, бросая затравленные взгляды. – Успокойся! – перехватил за горло и тряхнул полузверя-получеловека. Вытянутая пасть остервенело щелкала в воздухе, вынуждая демона то и дело отклонять голову. – Волк, уйми друга. Скажи, чтобы он успокоился! – перекрикивал звериное рычание.

– Коваль, демон со мной,– выкрикнул тот.

– Вот спасибо, – огрызнулся Балаам. – Ну что, псинка, где тот, что посмел обидеть истинную твоего собрата?

– Не твое дело, – рык вырвался из волчьей пасти.

– А вот и не угадал, пушистик, – демон ухмыльнулся. – Здесь негде спрятаться, – окинул взглядом стены коридорчика с желтоватыми обоями.  – Уверен, нам туда. И точно, – радостно воскликнул, не забывая тащить за шкирку оборотня.

– К-к-кто вы такие?! – взвизгнул фальцетом когда-то мужской голос.