– Есть кто? – дверь с грохотом распахнулась, и в отделение ввалился магистр Салливан. Глаза б мои его не видели. – Где мисс Пиркинс?
– Что у вас там стряслось? – недовольно пробурчала, прикрывая спиной зельеварительный стол.
– Ничего. Пиркинс где? – хмуро переспросил мужчина, и я, наконец, обратила внимание, что он прижимает руку к груди.
Какую-то неестественную, неправильную руку. Потому что торчащий из ладони стилет – это разве естественно? Кожа по обе стороны от древнего ножа была обмотана не пойми чем, явно не слишком чистым. Да так он в кровь еще и заразу занесет!
– Так. Сюда давайте, – я поманила пальцем руку, но мне ее не дали. Наоборот, сделали полшага назад.
– Вы и здесь практикуетесь?
– Временами, – уклончиво ответила я.
Глэдис я и правда часто подменяла, пока Мари пропадала в бессрочном отпуске: тренироваться на людях куда спокойнее. Их не так жалко, если что-то пойдет не так.
– Подожду Пиркинс, – упрямо заявил раненый тролль и присел на кушетку.
– Вы что, Глэдис доверяете больше, чем мне? – оскорбилась до глубины души.
– Определенно.
– Тогда ждите. До вечера должна подойти. Авось еще и не отвалится ваша рука, но гарантировать не буду, – надменно заявила и отвернулась к зелью. Оно и должно идти пеной или что-то пошло не так?
Нет, не могла я равнодушно варить снадобье, пока из магистерской лапы торчал древний нож. Мне всех жалко, даже нудных троллей.
– Это надо вытащить и обработать. Иначе схлопочете загрязнение, – упрямо развернулась обратно и двинулась на пострадавшего. – Как вы вообще умудрились себя проткнуть?
– Производственная травма, – буркнул Салливан.
– Ритуал проводили запрещенный? – сузив глаза, допытывалась я.
– Всего лишь вспомнил старое хобби, – он достал из кармана небольшой брусок дерева, на котором было вырезано… тролль знает что.
– Этому стилету три сотни лет! – оскорбилась я теперь уже за ножик.
– Он все еще достаточно острый, – уверил меня Салливан.
– Да я заметила! – рявкнула на безалаберного магистра и выдернула клинок без лишних сантиментов. – Терпите. Я не человеческий врач.
– Вы вообще бесчеловечное создание, – сдавленно прохрипел мужик. – То-то от вас шмырлы даже на заднице глаза закатывают.
– Не выражайтесь. Животному я бы вколола снотворное, но вы вряд ли согласились бы, чтобы вас усыпили. Хотя я бы с радостью, Судьба свидетель. И на подольше, – я сдернула с его ладони грязную тряпку и влила прямо в образовавшуюся дырку наш стандартный антисептик. – Жжется, знаю. У меня, в отличие от мамы, целительский дар не раскрыт, так что терпите, не маленький.
– Вы ненормальная!
– Я. Не. Человеческий. Врач, – прошипела, с силой перехватывая его ладонь, чтобы не вырывался. – Животных я люблю. Что до людей, то далеко не всех. Вы меня все время поучаете. То нельзя, это неправильно… А сами… Сами… Вот это вот все! Стилетом! Древним!
Я кивнула на деревянную фигурку, брошенную на голубую простыню.
– Прекращайте орать. Сам не знаю, что на меня нашло, – признался вдруг Салливан. – Вспомнил, что мне это нравилось в пятнадцать. В школе при магприюте было не так много развлечений. По инерции взялся… Но мастерство пропало.
Я закатила глаза в лучших традициях шмырлов. И почему у всех чудищ есть безопасное хобби, из-за чего они кажутся милыми? Так легко обмануться!
Отец трясется над своими оранжерейными созданиями. Может час делать стрижку Монстроглазу! Говорит, успокаивает. После первокурсников сразу туда бежит прятаться. А дед варит ядреный цветочный сбор. Гадость редкостная, но он даже фирменный рецепт запатентовал.
– Ну и что вы там вырезали? – недовольно пробурчала, косясь на фигурку. Из понятного там был только один глаз и нос. – Чье это лицо?
– Не знаю.
– Чем-то на вас похоже, – я присмотрелась к магистру. Ну да, он такой же твердолобый и бесчувственный чурбан, как этот кусок деревяшки. – Может, мать?
– Мы не были с ней знакомы. Что за розовую дрянь вы там варите? – перевел тему Салливан, забирая у меня свою руку и вставая с кушетки.
– Оу… Это для животных. Кое-какое экспериментальное снадобье. Не обращайте внимание.
– Пахнет, в целом, неплохо, но вид сомнительный…
– Оно для увеличения популяции, – проболталась я. Должен же хоть кто-то оценить мои старания. – Шмырлы никак не хотят сами размножаться, вот и…
– Я понял. Оно сейчас взорвется, отойдите, – предупредил магистр, напрягшись всем телом.
– Нет, нет, это вы отойдите! Немедленно! – я в ужасе бросилась к зельеварительному столу, но упрямый тролль загородил мне проход.
Что-то позади него бабахнуло. Комната заполнилась едким ароматом взорвавшегося снадобья. По полу растеклась розово-фиолетовая жижа, практически коснувшись моих каблуков.
Я взвизгнула и в ту же секунду обнаружила себя прижатой к магистерской груди. То ли он сам сгреб меня в охапку, то ли я с перепугу обезьяной на него запрыгнула – кто ж теперь разберет.
Не удержав равновесие, Салливан пошатнулся и с гулким «шмяком» грохнулся прямо в лужу, не выпуская меня из лап. Я приземлилась на мужчину, в панике поджав все конечности, чтобы не коснуться снадобья. Толку от этих стараний было немного: магистр был заляпан воспламеняющим зельем по самые уши.
И к такому меня жизнь тоже как-то не подготовила.
Глава 7. О внезапном желании обзавестись потомством
– Слезьте с меня, – прохрипел магистр, и я в отчаянии помотала головой.
– Не могу! Тут повсюду слизь.
– Вы используете меня как плот?!
– Ну должны же и вы приносить пользу обществу? Хоть какую-то?
– Карпова, я вас придушу.
– Это будет лучший вариант из возможных, если учесть, как вы заляпались, – согласно закивала, разглядывая фиолетовые пятна на его шее, скулах, ушах и губах. Они свидетельствовали о том, что вляпались мы оба. Крепко и глубоко. На мне розоватой слизи не было, но едва ли это могло меня спасти. – Судьба-богиня… Да вы весь в зелье!
– Полагаете, я так сильно дорожу своим костюмом?
– Я очень, очень надеюсь, что даже сильнее, чем костюмом, вы дорожите своей репутацией и этими вашими…
– Нашими?
– Правилами Академии. Ну и честью там, достоинством, принципами морали и нравственности…
– А в правилах Академии было что-то про удушение учениц? Я запамятовал, – грозно сдвинул брови магистр. Но пугал он меня сейчас не этим.
– Я уже сказала, что согласна на удушение. Меня другое волнует…
– Меня… кхм… тоже начинает волновать. Карпова…
– Мм? – я невинно похлопала ресницами, пытаясь унять дрожь в коленях, упиравшихся в магистра, чтоб его, Салливана.
– Напомните, что вы варили? – вкрадчиво поинтересовался мужик, напрягаясь каждой мышцей.
– Зелье. Любовное. Оно для зверей.
– Рад быть первым подопытным, – сквозь зубы прошипел мужчина. – Если оно для животных, то чего вы так трясетесь?
– Я добавила кое-что для людей. «Воспламеняющее», – краснея, призналась фиолетовому пятну на его щеке.
– Боги, надеюсь, в прямом смысле?!
– А у вас есть непреодолимая тяга к самовозгоранию? Интересный побочный эффект, – вдумчиво закивала я. – Жаждете воспламениться?
– Я уже на все согласен. Даже со стыда сгореть, лишь бы побыстрее. Что вы намешали?
– В основном там «Животная страсть» и немножко «Эльфийской ночи». Или наоборот, – я покусала губу. – Вообще, там много «Ночи» было. А «Страсть», возможно, чуток просроченная, она у нас с прошлого года пылится. Совсем бестолковое снадобье.
– Да не сказал бы, – прошептал загадочно этот тип, и что-то мне не понравился ход его мыслей. Как и его лап на моей спине. – Карпова…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68006532&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
