«Извини, Надя, клиенты идут потоком. Нам не разрешают во время работы держать при себе трубку. Она в шкафчике лежала. Что случилось?»
«Не хрен брехать! Раньше хватала мобилу сразу. А теперь, когда Андрюшеньки нет, тебе насрать на мои смс? Что случилось? День рождения у меня».
«Я помню».
«Ну спасибо. Приезжай! Поздравишь меня! Или неохота?»
«С радостью прикачу, если хозяева будут не против».
«Кто???»
«Людмила и Артем».
«Это мой день!»
«Конечно, твой. Но поскольку ты живешь у сестры, то лучше узнать, не помешаю ли я им».
«Пошла на…!»
Через час переписка продолжилась.
«Оля! У меня день рождения».
«Знаю».
«Приезжай!»
«Хорошо. Во сколько?»
«В пять».
«Ок. Что тебе подарить?»
«Верни мне Андрюшу».
«Это невозможно».
«Я плачу каждый день».
«Понимаю, это очень тяжело!»
«Хорошо тебе говорить. Моя любовь навсегда ушла».
«Смерти нет. На том свете все встретимся».
«…! Поповские бредни! Пошла на…!»
Но вскоре Надя опять пишет Ольге.
«Привет! Так тебя ждать на мой др?»
«Конечно».
«Костика приведи».
«Он в лагере».
«Как? Почему?»
«Лето на дворе, мальчик отдыхает».
«Дура! Отправила малыша одного хрен знает куда! Он погибнет! Я умру! Отняла Андрюшеньку! Теперь сыночка отбираешь! …! …! Ненавижу! Верни мальчика! Любимого! Единственного моего ребенка!»
Я оторвалась от экрана.
– Потом идет звуковое сообщение.
– Прослушайте, – попросила владелица трубки.
Я нажала пальцем на строку, зазвучал голос умершей женщины, вернее, раздался истерический крик, в котором ненормативная лексика перемежалась с оскорблениями в адрес Ольги.
– Ну и ну, – пробормотала я, – после такого хочется человека навсегда заблокировать и забыть о его существовании.
Оля махнула рукой.
– Обычное общение с Надей. Вы дальше почитайте!
Я опять уставилась в ее мобильный.
«Ольгуша! Приветик! Жду тебя на день рождения. Приедешь? Если откажешься, буду плакать целый месяц».
«Не надо рыдать. Только сбрось точный адрес».
«Подарочек купила?»
«Да».
«Хороший?»
«Тебе понравится».
«Какой? Напиши».
«Сюрприз!»
«Ненавижу их! Хочу знать заранее! Если дерьмо, то не надо!»
«Набор для ванной».
«Чего там?»
«Кремы».
«Какие?»
«Лицо, тело, полотенца».
«А халатик?»
«Нету!»
«Почему без халата?»
«Не знаю! У них в наборах лишь полотенца».
«Ясненько! Я жирная тварь! Поэтому ты не взяла халат! Так?»
«Выбрала комплект, потому что в нем много всякого-разного».
«Нет! Врешь! Думаешь: Надька свинья! Спасибо! Не приезжай! Не хочу тебя видеть. Ненавижу! Подавись своими кремами, удавись на полотенцах!»
Последнее сообщение Надежда напечатала в пятнадцать часов в день своего рождения.
«Оль! Приедешь?»
«Собираюсь уже, точно в шесть появлюсь».
«Подарочек не забудь! Очень хочется получить эти кремики. Никогда ими не пользовалась. Почитала в интернете, там одни прекрасные отзывы. Не опаздывай!»
«Не волнуйся, ровно в восемнадцать увидимся».
Я вернула трубку хозяйке.
– Могу лишь позавидовать вашему терпению и хладнокровию.
Ольга печально улыбнулась.
– Андрюша чувствовал свою вину, он считал, что сломал Наде жизнь. Понимаю ход ваших мыслей. Бывшая жена до смерти надоела новой супруге, и та решила избавиться от нее. Но в ваших рассуждениях есть маленькая несостыковка. После смерти Андрюши Надежда недолго жила со мной, потом она оказалась на полном обеспечении Людмилы, стала проблемой младшей сестры. Да, Надя мне часто писала, начинала за здравие, заканчивала за упокой, хамила, материлась. Но я ее не блокировала. Почему? В память об Андрюше жалела его первую супругу. У нее подруг не было. Вы только представьте ее жизнь! Работы нет, мужика нет, детей нет, друзей нет, кошки-собаки нет, здоровья нет, счастья нет. Сидит взаперти. Ну, в сад ее вывозят. Ну, Людмила в спальню зайдет. Все! Из развлечений только интернет. Надя в нем с утра до ночи сидела, завела везде аккаунты. Пыталась знаменитой стать, но не удалось, подписчиков у нее не нашлось. Везде плохо. А тут еще я ее заблокирую! Это просто удар под дых! Я не способна на такое.
Оля перевела дух и продолжила:
– Реши я от Нади избавиться, отравила бы ее, когда она с нами в одной квартире поселилась. Она сама жилье Андрюше подарила, никто ее об этом не просил, а потом пришла со словами: «Мои метры, где хочу, там и живу». Зачем мне сейчас убивать ее? Можно просто оборвать все связи с ней. Домой к нам с Костиком она точно не заявится. Она в коляске сидит, живет далеко. Никто ее в село не повезет.
– Где вы крем купили? – поинтересовалась я. – В фирменном магазине?
Оля смутилась.
– Это версия для Нади. Ей было крайне важно, что презент приобрели не на рынке. На самом деле я заказала его в интернете! Там сейчас все найти можно. Есть сайт, где люди выставляют ненужные им подарки. Размер не подошел, цвет не понравился или просто не нужен. Выбросить жалко, в магазин не вернуть, чек к подношению, как правило, не прикладывают. Вот и выставляют в Сеть.
Я обрадовалась.
– Дайте телефон продавца.
– У меня его нет, мы общались через сайт, – объяснила Бовари, – договорились о встрече с курьером на бензоколонке, не хотела свой адрес неизвестно кому давать. Приехал парень, привез посылку. Пакет фирменный, коробка, лента, бумага – все родное. Я проверила содержимое. Банки закрыты намертво. Все точно новое. Вручила деньги. До свидания!
Глава десятая
– Если Ольга не врет… – начал Сеня.
– Думаю, нет, – перебила я Собачкина, – она права, мотив отсутствует. Нет смысла ей лишать жизни Надежду. Что она получит от смерти своей предшественницы? Ничего. Судя по переписке, которую я читала, Оля терпеливый, добрый человек. Сообщения все на месте. В ее текстах нет ни малейшего проявления злобы в адрес Надежды. Вот старшая Косина строчила и говорила гадости. Да, вскоре после смерти Андрея вдова не захотела более заботиться о его первой жене, но у той есть сестра с очень богатым мужем. Надежда Ольге никто! Они не родственники, не подруги. И, похоже, у Бовари сейчас материальные трудности. Дом, в котором живут они с сыном, обычная деревенская изба. Не коттедж, не особняк. Из элитного фитнес-клуба она ушла, работает в каком-то санатории. Деревня, где Ольга поселилась, убогая, там даже магазинчика нет. И всего двое жителей: какая-то старушка и Оля. Последняя существует на деньги от сдачи московской квартиры. Ей, наверное, едва хватает средств.
– М-м-м, – пробормотал Собачкин, – немного странно. Продала жилье в Капотне! Зачем?
– Хотела уехать за город, – объяснила я. – Потом поговорим, я приехала!
– Куда? – не понял Сеня.
– В магазин фирмы «Лялит и Мурлит», у него в Москве всего одна торговая точка, – ответила я, – очень дорогие средства, пена, шампуни, кремы для лица и тела. Мужской линии нет, исключительно женская. Стоит все запредельно, а сейчас можно найти косметику за вменяемые деньги. Мне очень нравится то, что произведено в Корее, и есть наши российские отличные средства. Цена у этих производителей умеренная, выглядит продукция просто: обычные баночки-бутылочки, вполне симпатичные, но не шикарные. А у «Лялит и Мурлит» роскошная тара. Хрустальные флаконы с эмалевыми вставками. Банки из натурального камня. Золотая роспись на дозаторах с лосьоном.
– Большая часть цены небось идет за упаковку, – сообразил Сеня, – покупают их люди обеспеченные. Но зачем тара стоимостью с космический корабль? Все равно склянкам в ванной стоять, а туда никто, кроме тебя и близких, нос не засунет.
– В чем смысл дорогого женского белья? – задала я свой вопрос. – Его же всем не видно!
– Мужу или любовнику приятно, – ответил Собачкин, – отвратительно, когда у бабы лифчик затасканный. К чему твой вопрос?
– Красивое белье женщина приобретает в первую очередь для себя, – объяснила я, – если жизнь повернулась темной стороной и приходится носить старый бюстгальтер, это очень печально для большинства из нас. С кремом та же история. Хочется видеть в ванной все красивое. Но «Лялит и Мурлит» уж очень дорогое удовольствие! Навряд ли у них есть продажи по интернету, как у «Золотого яблока» или «Рив Гош»! Вот там тысячи посылок в день. Надо нам самим взять на анализ кремы из банок, которые подарила Оля. Интересно, Людмила их выкинула после того, как давала Мовпалису?
– Сейчас созвонюсь с Лёней, – решил Сеня, – он приедет, заберет все у младшей сестры. Надеюсь, она еще не выбросила вещи покойной.
– Побеседую в «Лялит и Мурлит», прикинусь богатой и капризной, попробую узнать, кто у них такой товар покупал, – сказала я, – узнаем имя, поговорим с человеком, спросим, кому он набор подарил, побеседуем с тем, кто его получил, спросим: выставлял ли подарок в интернете.
– Надо проверить самим, отравлено ли содержимое подарка Бовари, – перебил Кузя, – повремени с визитом.
– Уже припарковалась, – заныла я, – ничего плохого от моего посещения бутика не будет. Если Оля ни при чем, то хорошо. А вдруг она крем отравила? А мы уже знаем, кто интернет-посылку продавал!
– Да зачем тебе зря время терять, – удивился Кузя.
– Давай, Дашенция, вперед, – скомандовал Собачкин, – хорошая идея тебе в голову пришла.
– Могу сам выяснить, кто выставил набор на сайте для продажи, – затараторил руководитель нашего компьютерного войска, – нет смысла в магазин идти. Продавцы-то понятия не имеют, что с банками делал покупатель: сам пользовался или нет.
Я вздохнула.
– Шагай, Дашута, – велел Сеня и обратился к приятелю: – Да ей просто охота побывать там, посмотреть, понюхать их продукцию…
