Мужчина перешагнул радужное марево. У меня в глазах на мгновение всё пошло разноцветными кругами, всё зарябило, как в неисправном телевизоре, но к счастью, испугаться не успела и неприятный эффект быстро прошёл. Секунда-другая и мы оказались в совершенно ином месте.
Бар-ресторан.
Посетители при нашем появлении замерли и уставились на Апреля в немом удивлении. Голоса стихли. Приборы в руках гостей застыли. У кого-то с вилки шлёпнулся обратно в тарелку кусок мяса. Некоторые жевать перестали. Одним словом, десятки и десятки взглядов были обращены в нашу сторону.
Прелесть.
Видимо, Апрель не каждый день в ресторан притаскивает даму на плече.
Мужчина прошёл к столику в самом центре ресторана и, о, надо же! опустил меня, а не сбросил как мешок с дерьм… картошкой, и сам усадил меня в мягкое кресло. Я сделала морду кирпичом, словно всё отлично и так было задумано. Пальцами провела по волосам. Наверное, выгляжу как баба Яга. Да и пофиг.
Апрель тем временем, опустился в кресло напротив и щёлкнул пальцами.
Я покрутила головой.
Интерьер бара-ресторана был схож с винным погребом: неяркий свет люстр, поблёскивавших мутным хрусталём; обшарпанные столы из дуба; картины-портреты, висящие на стенах из красного кирпича; черно-белый плиточный пол. Тёмные аксессуары, камин в дальнем конце бара и кресла рядом; опрятно одетые официанты и бармен, с медитативным выражение на лице натирающий бокалы. Единственный индивид, который не обращает на нашу пару внимания.
Рассмотреть гостей не удалось, к нам подошёл официант.
Я моргнула, чтобы понять, видится мне или парень реально – не человек?
Хотя, Апрель ведь тоже не человек.
Кстати, а кто он тогда? Ну не Божество же?
Перед нами стоял высокий изящный молодой человек, с правильными чертами лица, янтарными глазами с вытянутым зрачком и красиво очерченными, густыми тёмными бровями. Губы были странные – очень тонкие.
Глаза… Его глаза…
– Люк, мне как обычно. Бутылку креплёного вина и два бокала, – распорядился Апрель.
Потом посмотрел на меня, тяжело вздохнул и добавил к заказу нарочито громко:
– Моей даме сердца – десяток котлет, к ним – большую миску винегрета, капустный пирог, лоток с заливной рыбой, заячьи почки, куропаток на вертеле. Десерт закажем позже.
Парень со змеиными глазами очень-очень быстро всё записал, кивнул, заинтересованно взглянул на меня и был таков.
Я уставилась на Апреля, широко распахнув глаза.
– Наша «любовь» уже началась, – шепнул мне мужчина. – Поешь, пожалуйста, без спектаклей.
Я проглотила рвущиеся с языка колкости и язвительности, расплылась в широченной улыбке и пропела:
– Милый мой, а не рехнулся ли ты, заказав одной мне так много блюд?
– Сердце моё, я забочусь о твоём организме. Мне хочется, чтобы любовь всей моей жизни не знала голода и холода, – парировал Апрель.
Наступил тот самый момент, когда «любовь всей жизни» должна томно склониться к мужчине, коснуться его ладони и, потупив взор, понести какую-нибудь чушь о любви.
Едва сдержалась, чтобы не скривиться от приторных речей Апреля. Слишком сладко – как сахар с сиропом.
– Подобные возлияния навредят моей фигуре, – строго проговорила я. Краем глаза заметила, что нас с интересом слушают. Вот же засада.
– Но… я как всегда поделюсь остатками еды с теми, кто не может позволить себе сытно поесть, – пропела я соловушкой.
Апрель сузил глаза.
– Моя невеста дерзкая девчонка. Совсем меня не боится, – прошептал он, потёр подбородок и добавил: – Видимо, я где?то промахнулся.
– Точно! В нашей спальне несколько минут назад… ты сильно промахнулся, – не смогла не уколоть его.
Кто-то из посетителей явно поперхнулся.
Апрель потемнел лицом.
А я гордо задрала подбородок, словно приготовившись броситься в бой.
– Не переживай, я наверстаю свой… промах, – прошипел Апрель и его губы расплылись в многообещающей улыбке.
Вернулся странный молчаливый официант, поставил на стол два удивительной красоты бокала, тёмную бутылку вина. Немного плеснул практически чёрного и тягучего напитка в один бокал и протянул его Апрелю.
Мужчина сначала втянул запах вина, потом пригубил, покатал его на языке и проглотил. Кивнул и сказал:
– Великолепно, Люк.
Люк наполнил наши бокалы и снова удалился.
– Этот официант… не разговаривает? – спросила Апреля.
– Отчего же? – удивился он. – Люк знает мои пристрастия. Наги считают, что незачем сотрясать бесполезно воздух, когда и всё так предельно ясно. Если он что-то не поймёт или решить уточнить – спросит.
– Люк – наг? – теперь я удивилась. – В смысле, змей? Змея? Как интересно. У него есть хвост, клыки и всё такое?
– Да, у него есть, хвост, клыки и всё такое, – невозмутимо повторил за мной Апрель и ехидно добавил, салютуя мне бокалом: – В клыках есть яд, в хвосте сильные мышцы и любимое блюдо нага – болтливые женщины.
– Хм. В таком случае, почему ты всё ещё жив? – поинтересовалась невинно.
От моего вопроса Апрель поперхнулся своим великолепным вином.
Кстати, надо попробовать.
Пока он откашливался, я сделала первый глоток.
Мммм… Изумительно!
Глава 6
* * *
Не поверите, но еду нам принесли очень быстро, я даже не успела осушить свой бокал.
Вот это скорость.
На середину стола наш молчаливый официант-змей по имени Люк поставил корзинку из нарезанного свежего хлеба: чёрный, белый, чуть подсушенный и хрустящий, слоёный и с травами.
Хлебное ассорти меня удивило. Вот честно, одним только хлебушком здесь можно наесться.
Затем Люк поставил передо мной скворчащую сковородку с котлетками.
Теперь понятно, зачем Апрель заказал десять штук.
Котлеты тут были размером с пуговку.
На один зубец вилки как раз можно наколоть.
Милые такие котлетки вызвали у меня улыбку.
Я хмыкнула и весело посмотрела на Апреля. Кивнула ему, мол, благодарю за заботу.
Мужчина подвигал бровями.
К котлетам присоединилась отдельная глубокая тарелка с винегретом.
О не-е-ет, это был не наш привычный винегрет.
Это был винегрет из раков и тушёных овощей, посыпанных икрой.
Капустный пирог, лоток с заливной рыбой, заячьи почки, куропатки на вертеле – всё выглядело невероятно аппетитно и имело вполне приемлемые размеры, чтобы всё-всё хотя бы попробовать. Чем я сейчас и займусь.
А вот Апрелю поставили просто гигантскую тарелку с жареной курицей-переростком и трюфелями.
На гарнир – тушёные овощи и картофель. Ещё салат из овощей и сыра, бутерброды с паштетом и какие-то морские гады на шпажках, только-только снятых с гриля с кисло-сладким соусом.
Выглядит тоже аппетитно. Уверена, что и очень вкусно.
Кажется, мы лопнем.
Я приступила к своему обеду.
Вкус котлеток был изумительным – богатым, глубоким, неописуемо прекрасным. Винегрет, пирог, перепела были… У меня просто слов нет. Это были настоящие произведения кулинарного искусства.
Апрель тоже немедля с наслаждением набросился на курицу, как будто не ел сто лет, а то и больше.
Он обглодал куру за считанные минуты. Я успела вкусить свои блюда и восхититься невероятным вкусом, получить гастрономический оргазм и чуть не подавиться, увидев, как ужасно, просто по-свински ест Апрель.
Ну, это же просто неприлично. Еда летит в разные стороны. Он чавкает, ковыряется в курице пальцами, будто пытается отыскать в её недрах золото Колчака…
Берёт бокал грязной рукой и одним махом вливает в себя вино.
Уставилась на него в немом осуждении.
Апрель почувствовал мой внимательный взгляд и оторвался от поедания, точнее, уже доедания остатков несчастной курицы.
– Что? – с полным ртом спросил он и выгнул одну бровь. Длинные пальцы блестели от сока, соуса и жира.
Хмыкнула и деловито произнесла:
– Да знаешь ли, как-то твой образ сердцееда не соответствует тому, что я вижу. Кажется мне, высших существ или кем ты там являешься, должны были обучать элементарному столовому этикету. Хотя ты, наверное, был двоечником и прогуливал все уроки.
Он швырнул объедки курицы обратно в тарелку.
Фиолетовые глаза опасно сверкнули.
В зале вновь воцарилась гнетущая тишина.
Хотя почему гнетущая? Скорее предвкушающая. Народу явно интересно наблюдать за нашей странной парой.
Апрель щёлкнул блестящими от жира пальцами и над нами появился радужный и подвижный, как мыльный пузырь купол.
– Ты теперь будешь меня оскорблять по поводу и без? Я устроил тебе ужин, Аля, – прорычал Апрель. – Разрешил тебе жить в своём доме и пообещал снабдить редкими цветами. А ты даже спасибо не сказала! Сидишь тут, ешь за мой счёт и ещё критикуешь!
У меня тут же пропал аппетит. И появилось стойкое желание избавить наш мир от одного месяца в году.
Швырнула нож и вилку прямо в мужчину.
Жаль, он умудрился увернуться.
Приборы миновали магический купол и со звоном упали и прокатились по чёрно-белому полу ресторана. Замерли у одного из столиков.
Подалась к Апрелю и прошипела рассержено:
– Я должна говорить тебе спасибо за то, что меня выдернули из родного мира, и я месяц должна ждать, чтобы вернуться? Спасибо за то, что я помогаю тебе избавиться от навязанного брака? Ты, чёрт возьми, серьёзно? И я не оскорбляла тебя! Больно надо! Я просто сказала очевидную вещь: ты же за столом ведёшь себя как свинья!
Апрель прикрыл глаза грязной рукой. Вдохнул, протяжно выдохнул, явно пытался поймать дзен и произнёс очень тихо, но я всё равно услышала:
– Завидую тем, кто незнаком с тобой, Аля.
– Не драматизируй, – фыркнула я. – На этот дешёвый финт ушами не поведусь.
– Чего ты от меня хочешь? – проворчал он.
Пожала плечами.
