– А доченька как на тебя похожа! От Валерки ничего, вся в тебя. Ой, извини.
Мама замялась. Повисла неловкая пауза.
– А это вот мой, смотри как вымахал, – чуть отодвинулась в сторону тетя Марина и махнула рукой на такого же светловолосого и кудрявого как она сама парня. Парень смотрел в окно, держа в руках синюю спортивную сумку, и терпеливо ждал пока мать натрещится с очередными знакомыми. В ушах у него торчали беспроводные наушники. По отсутствующему взгляду было понятно, что он ни слова не слышал из их беседы и ни капельки по этому поводу не страдал.
– Очень приятно, – смутилась мама.
– Сейчас, – вспыхнула тетя Марина и накинулась на сына, – Илюшка! Убери телефон! Или выключи музыку. Вот, подруга моя со школы, а дочка у нее глянь какая красавица, не то, что твоя Ярька облезлая.
– Мам, – закатил глаза Илюша, вынув один наушник, – сколько раз говорить.
– Ну да, ну да, – проворчала тетя Марина, – ходит вся такая, на улице встретишь, ни за что не поймешь, что девчонка. Ой. Илюш, – тетя Марина снова заставила сына вынуть наушник из уха, – а это Мишка, помнишь ее? Это вы с ней как-то в садике все апельсины сожрали, которые нянечка на всю группу принесла из столовой.
– Не помню, – буркнул Илюша, но взгляд на Мишель задержал.
– Не обижайтесь на него, вспомнит! А как на дне рождения у Мишки с мечом бегал, помните? – хихикнула она.
И тут Мишель осенило. Когда ей исполнилось лет пять, на ее дне рождения какой-то пацан со всей дури лупанул ее деревянным мечом по спине, вот крику-то было! Мишель всем телом ощутила тот самый удар и мысленно содрогнулась. От этого парня надо держаться подальше. Мало ли что у него на уме?
– А вы тоже едете в Кострому? – с надеждой в голосе спросила мама.
– Галь, конечно, ой наболтаемся с тобой!
– Нет-нет, я не еду, дочку одну отправляю, там бабушка встретит. Ой, как хорошо, присмотрите за ней в дороге, а то боюсь проспит или выйдет на какой-нибудь станции и поезд уедет без нее.
– Мам, куда я ночью выйду? Я спать лягу, – встряла в разговор Мишель.
Но тетя Марина заверила, что присмотрит, не только в поезде, но и в самой Костроме, дома-то рядом, навещать будут с Илюшей и к себе в гости обязательно позовут. От таких перспектив дух захватывало и ныло в спине, где-то как раз промеж лопаток.
Мама, успокоенная подругой молодости, покинула купе, тетя Марина с Ильей ушли обживать свои спальные места, а папа под визгливый голос проводницы, увещевающей провожающих покинуть вагон, завел в поезд Эппса. Он волновался и пах псиной, жарко дыша и высунув длинный язык. Сухо попрощавшись, папа вышел. А через пару-тройку минут поезд флегматично тронулся, пронзительно скрипнув на прощание.
«Пока Москва! Увидимся через пару недель. Это будут самые грустные две недели без Дани, но, когда я вернусь наша любовь будет сиять еще ярче, чем раньше». От воспоминаний о любимом сердце сладостно сжалось, Мишель набрала его номер и проговорила целый час, пока не уснула с телефоном в руке. Мишель еще не знала, что в этом внезапном путешествии на Родину ей придется провести чуть больше времени, чем она предполагала.
Глава 4
Первое, что бросилось в глаза Мишель – Кострома показалась ей «лысой» без многоэтажек и кучной застройки. Район, в котором жила бабушка, мог гордиться пяти и четырехэтажными зданиями. Центр и вовсе был по большей части одно и двухэтажный.
К счастью, Илья и тетя Марина не приходили и к себе в гости не звали. Дня через три Мишель перестала просыпаться от кошмарного сна, в котором деревянный меч обрушивался ей на голову. Во сне голова отскакивала и катилась по дорожке как колобок, напевая песенку: «Я от дедушки ушла и от бабушки ушла». Эппс перестал лаять на кота, кот перестал вырывать собаке глаз в драке и натягивать его на хвост. Бабушка оказалась очень гостеприимной и доброй, такой, какой и помнила ее Мишель с детства. А еще Мишель только при личной встрече почувствовала, что все еще любит ее, как в детстве.
Бабушка ниже Мишели на полголовы, у нее морщинистые натруженные руки с крупными венами, варикозные ноги и большой живот. Лицо доброе, с лучиками морщин у глаз. Глаза у бабушки карие, брови черные, крашеные, а ресниц казалось и вовсе не было, точнее были, но очень короткие и светлые. Волосы бабушка стригла коротко и красила в каштановый цвет. А еще она любила наряжаться и носить бусы.
Квартира у бабушки двухкомнатная, просторная и светлая, окна выходили во двор, поэтому было интересно сидеть на подоконнике и смотреть вниз, на людей, собак и кошек. Кстати, подоконники! Мишель таких широких и больших подоконников в Москве не видела, там они узенькие, может поэтому она не так часто в Москве смотрела в окно?
В комнате у бабушки в дальнем углу на высокой тумбе на красивой гобеленовой салфетке стояли иконы, их лики были светлы и суровы. Под взглядами святых Мишель каждый раз становилось неловко, как будто она уже заранее перед ними в чем-то провинилась. Бабушка часто молилась. Мишель вспомнила, что в детстве ей казалось, что бабушка шепчет какие-то очень сильные заклинания, ведь половину слов она не понимала. Сейчас она не боялась молитв.
Позвонила пару раз Даньке, хотела рассказать о том, как устроилась, но он не взял трубку, а во второй раз, кажется, сбросил звонок. Занят, наверное.
Алиса тоже не отвечала, хотя нет, один раз будто бы взяла трубку, но послышалось только пыхтение какое-то и сдавленный смешок. Мишель показалось, что смеялись над ней, но она постаралась избавиться от этого гаденького чувства. Заткнула пессимиста за пояс, пусть не высовывается.
За эти дни Мишель с бабушкой успели сходить в то самое кафе-мороженое, в котором до сих пор можно заказать три шарика разного цвета. Заказав их в первый раз, Мишель сказала:
– Я буквально на чуточку стала маленькой. Сейчас мороженое кончится, и я снова стану большой.
Потом они прошлись по Центральному рынку в Мучных рядах, где бабушка останавливалась у каждого торгового места, здоровалась с продавщицами и рассказывала, что к ней внучка из Златоглавой приехала. Женщины улыбались, кивали, разглядывая Мишель и, прицокивая языком, хвалили на все лады. Одной понравилась короткая стрижка Мишель как у Холли Бэрри из фильма «Женщина Кошка», другая изумилась цвету изумрудных глаз, третья сокрушалась, что в молодости имела такую же точеную фигурку, но с возрастом растолстела и обрюзгла. Мишель чувствовала, что щеки пылают от повышенного внимания, очень хотелось провалиться или испариться или все вместе взятое сразу. Одно хорошо, продавщицы умели не только языками чесать, но и подобрать самые лучшие куски мяса, самые спелые фрукты и овощи, самые сочные ягоды, каждой хотелось поддержать свою знакомую в такой прекрасный день.
С рынка Мишель с бабушкой зашли на сырную биржу. Там пахло молоком и творогом, свежим сливочным маслом и специями. А столько красивого и ароматного сыра как здесь Мишель никогда не видела: рулеты с медом и орехами, с травами, с курагой и черносливом, сыры чеддер, косичка, сметанковый, ореховый, российский, «Малыш». Открыты были три торговых места и в каждое стояла огромная очередь, бабушка посетовала, что попали под приезд туристического автобуса и теперь здесь открылся портал в восьмидесятые. Но все-таки им удалось достояться и купить два кусочка ароматного сыра и рулет с абрикосом.
Домой пришли уставшие, Эппс их так ждал, так ждал, что прыгал, тыкаясь носом в лицо и чуть не выбил бабушке глаз, а Мишель нос. Вечером Мишель лежала в кровати и пыталась нарисовать новый комикс. Она сфотографировала вчера Эппса на прогулке. Он встретил маленькую собачку породы Джек Рассел. На фото Эппс улегся поперек дороги и ждал, замеревшую от неожиданного препятствия, красавицу. Собачка была беленькая, с коричневой головкой и таким же коричневым хвостиком, а на боку у нее красовалось коричневое сердечко. Ничего себе, чудеса природы, удивилась Мишель, разглядывая фото собачки.
Сначала она разделила лист А4 на три части: узкую и длинную слева, две короткие справа. Затем на левой части нарисовала тропинку, лежащего спиной к зрителю Эппса и смотрящую на него в упор маленькую беленькую собачку. Добавила объем с помощью штриховки, дорисовала волнистые речевые пузыри. Полюбовалась на работу. Собачке поставила знак вопроса. Это у нее мысли такие. У Эппса подписала: «Девушка, можно с вами познакомиться?» Затем на верхнем блоке нарисовала одну маленькую собачку и речевой пузырь, в котором написала: «Я вихрь! Я буря! Я ураган!» А на нижнем блоке нарисовала Эппса, который лежа в той же позе повернул морду на зрителя и сказал: «Маменька, несите успокоительное, мы снова встретили творческую натуру». Карандашный набросок был готов, конечно, не с первого раза, кое-где пришлось подтирать резинкой, но в целом рисунок Мишель устраивал. Осталось обвести черной гелевой ручкой, а потом и раскрасить.
В комнату заглянула бабушка:
– К тебе пришли.
Мишель удивилась. Ну кто мог прийти к ней в девять вечера? В душе всколыхнулась надежда, что это папа приехал поговорить, Мишель закрыла Эппса в комнате, чтобы не выскочил и не перетянул все внимание на себя, но в коридоре ее ждал не папа. Парень со светлыми кудрями повернулся и протянул ей домашний шоколадный торт в белом пластиковом лотке, закрытый сверху пищевой пленкой.
– Мама велела занести и пригласить завтра в гости.
Только сейчас Мишель обратила внимание, какие красивые голубые глаза у Ильи. Да и вообще очень приятное лицо с правильными формами, аккуратный нос, ямочка на подбородке, кожа чистая как с рекламного проспекта. Мишель вдруг представила, как целует этого мальчика. Сердце сжалось от томительного ожидания, губы пересохли и открылись и нестерпимо захотелось их облизать, но она не сделала этого только лишь потому, что испугалась. Он увидит всю ее, со всеми раскаленными до предела мыслями. Фантазия рисовала, что их губы соединились в долгом захватывающем дух поцелуе. Она стояла и смотрела как завороженная в эти глаза и на эти губы не в силах произнести ни слова, он тоже замер, будто чувствуя, что между ними прямо сейчас возникло какое-то напряжение. Нет, такой тип парней ей не нравился. Они слишком высокомерные, властные, замороченные. Зачем она сейчас размечталась о нем?
– Я завтра занята, – не своим голосом добавила Мишель.
– А ты с Илюшей и погуляй по центру, я помню, что обещала на Молочную гору сводить, – забирая торт у гостя парировала бабушка. – Но он тебе лучше меня все покажет и подскажет. А в гости и попозже сходишь. Засиделась дома, вам молодым надо побольше гулять.
Глава 5
– Погуляй с Илюшей! – сердилась Мишель, – Очень-то прямо хотелось!
Мишель решила, что ни за что, ни с каким Илюшей гулять не пойдет. Вот еще новости! А бабушка-то! Бабушка! Сводница. Нет. Никаких Илюш, уйдем с Эппсом гулять на полдня, потом заскочим пообедать и снова на улицу, так время и пролетит. А он обо мне и не вспомнит. Да и зачем ему я? У него что друзей что ли нет? Отстанет рано или поздно.
Мишель успокоилась и уснула, а утром наскоро позавтракав, надела голубой сарафан в белый горох и кремовые балетки, взяла Эппса на поводок и, поцеловав бабушку, пошла выгуливать собаку.
– Если Илья придет, что ему сказать? Где будешь?
– Так во дворе, бабушка, – Мишель выскочила из дверей и была такова.
Ага, щаз, во дворе, надо уносить ноги поскорее. Мы с Эппсом и сами погуляем, не потеряемся. Бабушка жила на улице Гагарина и эти места Мишель смутно помнила, ряд домов с палисадниками, чуть дальше гаражи, за ними детская поликлиника, а еще в телефоне всегда можно глянуть карту и выйти туда, куда нужно, так что не пропадет. Мишель проверила входящие звонки, пусто, Данька не звонил. Неужели ему не интересно, как она проводит дни, все ли впорядке с Эппсом?
Из соседского окна надрывалась группа «Ивана Купалы»:
«Кострома-Кострома, государыня моя Кострома,
А у Костромушки кисель с молоком молоком…»
Как назло, у подъезда в траве валялась куриная кость и пес, конечно же, ее схватил. Мишель дернула за поводок, но Эппсик вцепился мертвой хваткой и потащил ценную находку, давясь и жуя ее поскорее, будто его сто лет не кормили. Мишель наклонилась и попыталась разжать челюсти собаки, телефон мешал, а в процессе борьбы еще и выпал из рук, звонко шлепнувшись на асфальт. Эппс зарычал. Ругается еще. Ты, дубина, корм премиум-класса с утра поел! Кое-как кость вытащила из пасти и выкинула в ближайшую мусорку, телефон, к счастью, от падения не пострадал, экран не разбился, повезло. Эппс, деловито нюхая асфальт, побежал дальше, вероятно в надежде найти еще одну… да что ж такое! Ну, конечно, кость. Мишель бросилась отбирать еще одну вонючую находку, злясь, что какие-то свиньи раскидали прямо в траве у тротуара обглоданные куриные ножки. Пес был снова обезврежен. Эппс не терял надежды найти очередную ароматную закладку и бодро побежал вперед. Навстречу Мишели шли два нетрезвых мужичка, один яростно махал руками и эмоционально доказывал, что идти в магазин не на что, деньги кончились. Эппс бодро подбежал к мужчинам и обнюхал брюки. Тот, что махал руками, отпрыгнул в сторону на метр и снова заорал:
– Да уберите вы собаку! Я собак боюсь!
Мишель хотела возмутиться, но мужички, шатаясь словно Буратины, прошли мимо на негнущихся ногах и уже удалялись в сторону детской поликлиники. В это время Эппс гордо вырулил из травы с куриным крылышком. Только вот отобрать его на этот раз не получилось. Пес так быстро заработал челюстями, что, роняя отдельные куски, все-таки успел съесть.
– Жопа ты серая, – констатировала Мишель беззлобно, оттаскивая любимца с места преступления.
Гуляя по улицам спальной Костромы, Мишель отметила, что все, кого она сегодня встретила, курили обычные сигареты, в то время как в Москве многие перешли на электронки. Зато дороги стали ремонтировать! Раньше папа частенько жаловался на ямы и кочки, да и Мишель помнила вечно разбитый асфальт, сейчас же только тротуары подкачали, дороги же выглядели отлично.
Мишель выбилась из сил и устало опустилась во дворе на сиденье качели, держа Эппса на коротком поводке. Он жарко дышал, высунув длинный красный язык и свесив его почти до земли.
– Вообще-то на детской площадке гулять с собаками запрещено.
К Мишели шла суровая женщина, поставив руки в бока.
– Да тут и площадки-то нет. Одна качель и горка.
– Ну и что! Дети здесь гуляют, почему они по какашкам собачьим должны ходить?
– Он уже выгулян, мы остановились просто отдохнуть, – Мишели спорить не хотелось, но и смысл претензий был не понятен, зачем приставать к собаке, которая просто лежит? Он же не какал под качель.
– Людям ходить негде, все засрали уже, собачники проклятые, – негодовала женщина, наступая на девочку с собакой. Эппс вскочил и залаял громко и пронзительно. Женщина отступила лишь на миг, вызов был принят, перекрикивая лай собаки, женщина высказала все, что думала о собаках, собачниках и зоозащитниках, которых надо было вывалять в муке и яйце и посадить на кол. Ничего не оставалось делать, как встать и ретироваться с поля проигранного боя.
Мишель поплелась домой, хотелось есть, пить, а главное, завалиться на кровать и как следует поплакать. Навстречу Мишели, как ни в чем не бывало, тихонько насвистывая, шел Илья. Она хотела нырнуть в ближайшие кусты и переждать его внезапное пришествие, но он заметил ее и помахал рукой. Эппс завилял хвостом и бросился знакомиться. Илья протянул руку и терпеливо ждал, когда пес его обнюхает, а потом присел на корточки и погладил. Эппс расцвел и завертелся еще больше, затыкался мордой в лицо, облизал щеку и подпрыгнул, чтобы ткнуться носом в лоб или глаз, в общем, до куда достанет, после чего Илья сгреб его в охапку и как следует всего почесал.
«Какие они все-таки с Данькой разные», – подумала Мишель. – «Но почему они мне оба нравятся?»
– А я тебя везде ищу, – сказал Илья, – с собаками у нас гуляют в Березовой роще, показать тебе, где это? Там целое сообщество собачников…
– Ну давай, – согласилась Мишель. В конце концов, она действует в интересах собаки, а не потому, что ей внезапно глаза Илюшины понравились, и не потому, что их прогулку благословили бабушка и его мама.
Раздавшийся звонок застал ее врасплох, звонил Данька.
– Привет! – Мишель всеми силами пыталась скрыть неловкость, – Как дела?
– Привет, медвежонок. Все хорошо, прости не слышал звонок, а у тебя как?
– Представляешь, тут на каждом шагу бомбы в виде куриных костей, с Эппсом погулять негде…
– Опять ты про пса? – разочарованно протянул Даня, а потом добавил игриво, – Что делаешь прямо сейчас?
Мишель показалось, что он в этот момент даже двусмысленно пошевелил бровями вверх-вниз. Она растерянно посмотрела на Илью, ощущение было дурацкое, будто она уже изменила и теперь вынуждена скрывать.
– Я тебе потом перезвоню, – испугавшись сказала она и сбросила звонок.
Она знала, что ведет себя подозрительно, знала, что Даня это так не оставит. Но это будет потом.
Глава 6
По дороге Илья купил две бутылки воды. Одну протянул Мишели, из второй жадно попил сам. Мишель напоила из ладошки Эппса. Он тоже пил жадно, капая водой с бороды, отвлекаясь на ворон и голубей, заодно виляя хвостом Илье.
В роще стояла прохлада и тишина, одни лавочки были заняты, другие пустовали. Возле каждой лавки Мишель заметила ведра для мусора и банки с водой для окурков. Многие бросали мусор в эти ведра, но кое-кто все-таки умудрялся и мимо. Бабушка рассказывала, что в Березовой роще ходит дедушка Искандер и следит за чистотой. Это он расставил здесь ведра у лавок. Ему не платят зарплату и убирает он не за «спасибо», а просто потому, что хочет жить в чистом городе. Мишель так обрадовалась, увидев эти ведра, будто привет от того самого дедушки Искандера получила.
Эппс тут же познакомился с маленькой коричневой собачкой Радой, с ней гуляла добрая старушка, которая с радостью угостила нового пушистого знакомца кусочком лакомства.
Мишель порадовалась, что они с Ильей шли молча, она устала и поддерживать ненавязчивую беседу не хотелось. Прошли до школы, Эппсу приспичило идти вдоль забора, прыгая по насыпи, лавируя за деревьями, Мишель скакала за ним, причитая, чтобы он не тянул поводок, Илья прокомментировал:
– Собачий паркур!
Нырнули во дворы, прошли мимо цветущей мальвы и огромного трактора, отдыхающего в тени деревьев, Илья показал, что чуть дальше парк аттракционов, но с собаками на территорию вроде бы нельзя, поэтому они прошли дальше мимо мусорных контейнеров, дорога выровнялась. Здесь уже была облагороженная территория с дорожкой из серого кирпича и городскими урнами возле каждой лавки. На ближайшей лавке сидели три пацана, они, увидев Мишель и Илью загалдели так, что стало понятно – встретились знакомые Ильи. Стоп. Или одна из них девчонка? Угловатая, резкая, задиристая, но девчонка, хоть и одета в шорты и футболку. Стрижка налысо. Но что-то все равно выдавало в ней девчонку, то ли игривая улыбка, то ли поворот головы, то ли манерная привычка сидеть сложа нога на ногу. Останавливало от выводов только то, что манерных парней на свете было не меньше, чем девчонок, уж Мишель-то повидала.
То ли парень, то ли девчонка окинула взглядом Мишель и спросила у Ильи:
– Так это и есть твой друг детства Мишка?
– Да, для своих Мишка.
Мишель сморщила нос, потому что этих, смотрящих на нее с любопытством подростков, своими не считала.
– Можно Мишель, – сказала она.
– Ага, – хохотнул мелкий парнишка с лицом молодого бульдога, – а меня муча кусора, – Но глянув на Илью смутился, – Ладно-ладно, тогда буду Барак.
– Я буду звать тебя Фредди, – заявил то ли парень, то ли девушка, глядя в упор на Мишель.
– Может Тедди? – робко поинтересовалась она, недоумевая причем тут Фредди Меркьюри или, не дай Бог, Фредди Крюгер? От первого тащился папа, заслушиваясь его песнями с молодости, от второго пребывала в ужасе мама, посмотрев в детстве кино вместе с родителями. Когда мама решила, что “Кошмары на улице Вязов” должны посмотреть все, Мишель от просмотра предусмотрительно отказалась. Но была наслышана.
Тэдди хотя бы какое-то отношение имел к медведям и частенько, познакомившись с Мишель поближе, ее называли Мишкой Тедди или Teddi bear.
– Нет-нет, именно Фредди, в честь крипового медведя из хоррор-игры.
– Это там кролик, курица и лиса всех убивают? – поинтересовался парень, похожий на сантехника. Он сидел вполоборота и выковыривал грязь из-под ногтей. Он был самый спокойный и самый крупный из всех.
– Ага, и медведь такой страшила, а на башке у него человеческая пятерня, – добавил мелкий, смеясь, глазки у него стали узкие как у китайца.
