Блядь. Приглашение, прям. Явно хочет, чтоб ее на вертел натянули и отжарили хорошенько.
Не реагирую. Надвигаюсь, рукой за шею хватаю, к зеркалу пригвождаю. Несильно, без синяков и последствий, но достаточно, чтобы напугать.
– ГДЕ? – цежу вопрос.
Утыкает в меня блестящий взгляд голодной кошки.
– Горячий телохранитель Мэри попался. Красавчик. Просто ходячий секс, – губы в улыбке похотливой суки раздвигает, – резкий, сильный, грубый самец с явно большим достоинством. Все, как я люблю. Везет же некоторым…
Сжимаю зубы. Омерзение испытываю к первоклассной девке.
– Слушай сюда, подруга Мэри, – слова другие на языке вертятся, трущобные, – если тебе приспичило, чтобы я тебя здесь прям отодрал и по самые гланды заглотить заставил, ты на правильном пути. Я тебе такой жесткач устрою, ног не соберешь, встать не сможешь.
Голову к плечу наклоняю и взгляд в шары, накачанные силиконом, упираю, рукой по кружеву провожу.
Губу прикусывает, глаза прикрывает, бельишко-то, наверное, придется прикупить, небось потекла вся.
Стон глухой издает и подтверждает мое предположение. За крупный коричневый сосок хватаю и поворачиваю между пальцев. Кроме того, что соски – эрогенная зона, это очень болезненный участок на теле человека, где до хера нервных окончаний.
Глухой болезненный вскрик, который я глушу, сжимая хватку на шее.
– Где?! Отвечай, – растягиваю слова и продолжаю играться с бледнеющей на глазах девкой.
– Сдалась тебе она! – выплевывает ядовито, а я думаю, не свернуть ли подруженции шею. Совсем Рыжик в людях не разбирается. Пригрела на груди тварь.
– Я жду.
– Телохранитель слишком шустрый оказался, не повезло Ри с тобой! – вопит и из глаз слезы брызгают. Не реагирую на водопад. Выжидаю, молчу, жду, что расколется.
– С Дэни побежала встречаться, усек?!
Меня накрывает, зверею, не замечаю, как пальцы на горле сжимаются сильнее, и девка под рукой начинает пищать и дергаться.
– Какая… Дэни? – цежу слова и отпускаю, отхожу от хрипящей и кашляющей подружки. Руки в кулаки сжимаю, чтобы не пришибить.
– Не доходит… я думала, ты умней, – шепчет с трудом, ядом брызжет, – свидание у нее с парнем, к Дэниелу поскакала, чтоб обогрел после холодной Англии!
Застываю, замерзаю, кровь в жилах сворачивается, мышцы канатами натягиваются. Адреналин бьет в голову и ищет выход. Ярость. Злость вспыхивает кровавой пеленой, застилает все.
Рыжая красотка в белоснежном сарафане перед глазами появляется, по лестницам летит. МОЯ – бьет в висках и пульсирует. Ответить заставлю за обман, за гонор, за высокомерие накажу.
Мысли летят картинками страстной расправы, а в грудной клетке жжется так, будто в открытую рану соль засыпают и поджигают.
– ГДЕ?!
Пленку заело к хренам на одном слове. Девка смотрит на меня с расширенными от ужаса глазами. Просекает что-то, бледнеет окончательно.
– Через сквозной выход ушла, сказала, что у кинотеатра встретиться должны! – отвечает скороговоркой и забивается в угол кабины, сжимается вся. – Не трогай меня только!
Рассматриваю доступную шлюху. Не встает на таких. Мне Маша нужна. Из-под земли достану суку.
Глава 8
Вылетаю из магазина. Не замечаю никого, кто попадает на пути. Не сшибаю, и то хорошо.
– Где ты, девочка… Куда пропала, Маша?
Проговариваю под нос, а на душе муторно, неспокойно. Зачем пошел на поводу?! Чувствовал же что-то неладное. Голова раскалывается и внутри неприятно ноет.
Мэри-Маша убежала на свиданку к пацану. Мне хочется треснуться головой об стену и врубить мозг. Я в бешенстве. Меня трясет не от того, что потерял объект. Я не реагирую на эту ситуацию с холодностью, которую должен испытывать.
Мне должно быть по хрен! Я должен беситься из-за того, что ее могут ненароком прихлопнуть или похитить, но никак не из-за того, что она убежала на свидание к левому пацану!
– Черт! Это просто пи*дец! – шиплю сквозь зубы.
Где-то внутри осознаю, что мне лучше найти ее позже, чем раньше, чтобы остыть, остудить мозг, потому что…
Не хочу думать об этом. Слишком много чувств.
Смотрю по сторонам. Я сейчас истерю не потому, что потерял охраняемое обезличенное нечто. Меня конкретно трясет, потому что она не просто цель. Не просто вверенный в охрану объект.
– Холли шит! Беги, Маша. Пусть я тебя не найду…
Мотаю головой и понимаю, что все инстинкты обострились и я внутренне нацелился. Найду. Не пропущу. Накажу. По-любому.
Лечу по эскалатору, перепрыгиваю через ступени.
Мысли летят, пока инстинкты работают.
Я, блядь, сраный нянь, а не киллер, которого на раз рыжуха развела. Торможу. Выбираю, куда идти.
Нет, не так. Не провела. Сам отпустил. Поддался. Пожалел, хотя нутром чуял, что все неспроста.
К пацану утопала, значит.
Обманула, обвела вокруг пальца. Факинг шит. Сам позволил. Проявил слабину.
Расплата не заставила себя долго ждать. Теперь, как дебил последний, вынужден бегать по всему торговому центру и искать.
Такая трогательная. Смущалась от того, что мужик с ней в магазин трусов пойдет.
Ага, сейчас. Хорошая актриса. Почти провела.
Бестия под личиной ангела. Кто бы знал, что нимфа подобные фортеля выкидывать умеет. Мата хари, мать ее, как подготовилась.
– Маленькая дрянь… – выдыхаю почти с восхищением.
Умная, расчетливая. Внимание и бдительность гасила пустым трепом с девками. Не просто так ведь выбешивала. Все заранее продумала и провернула.
– Зараза рыжая, так и тянет наказать со всем пылом.
Иду вдоль бутиков, рыщу взглядом и застываю как вкопанный.
Нашел все-таки. Не повезло Машеньке. Слишком быстро. Не успел остыть.
Выхватываю рыжую девчонку. Висит на задохлике каком-то и во всю сосется. С молокососом каким-то зализанным. Дохляк свою граблю от волос шелковых отлепляет и за задницу в себя Машу вжимает.
Кровавая пелена перед глазами. Сжимаю кулаки.
– Ты в людном месте, Фил, – напоминаю себе.
Действует слабо. Вдруг кажется, что меня пулями решетят. Боль под ребрами. Не хочу задумываться о том, что именно сейчас чувствую.
В пару прыжков подлетаю к парочке и девчонку отлепляю от пидора мелкотного.
В глаза малахитовые Машины смотрю, темные, одурманенные поволокой страсти.
Твою мать!
У меня в штанах все простреливает. Хороша. Чувственная девочка, способная пылать в мужских руках и крышу сносить своей откровенной притягательностью.
Хочу ее. Моя ведьма.
Смотрю на нее и помутнение длится ровно секунду. Чертовски долго. Непозволительно для меня.
Как только осмысленность возвращается, и Маша понимает, кто перед ней, от желания во взгляде ничего не остается.
Сглатывает и глаза широко распахивает. Губку нижнюю прикусывает, а мне хочется салфеткой ей рот от чужих слюней протереть, вымыть с мылом, а пацана ее втоптать в блестящий пол торгового центра, причем гасить конкретно.
Не знаю, что видит в моем лице лисичка, но в ужасе замирает, дрожит вся. Под пальцами чувствую, как кожа покрывается гусиными точками, знобит ее.
Бледнеет на глазах. В лице ни кровинки не остается…
Пальцы сильней вонзаются в нежные предплечья. Сделать с собой ничего не могу. Хочется ее встряхнуть хорошенько, чтобы дурь из головы рыжей выбить и прибить к себе до хруста костей.
– Ох… – всхлипом слетает с алых губ на грани слышимости, но я улавливаю.
Отпускаю ее. Отшатываюсь, словно удар схлопотал. Не предполагал, что меня так разрешетит от страха в изумрудных глазах…
Смотрю на красавицу, безошибочно определяю ее запах. Даже сейчас в потоке огромного торгового центра, среди толпы и звуков, я чувствую себя оглушенным ею.
Моя девочка…
Неужели я настолько тебя пугаю?
За кого боишься? За себя страшно или за придурка? Кто никак не хочет защитить от монстра экстремалку, которая совершила невозможное, сбежав от меня к лощеному пидору?
В башке бьет от понимания, что собственник во мне уже все решил и выбрал свою женщину. Хочу ее. Не просто тело, не просто желание. Глубинное что-то, темное во мне просыпается и с силой жалит, заставляет выть зверем и хотеть крови и смерти соперника.
Что-то в грудной клетке болезненно пульсирует и колет от понимания.
Не для меня страсть ее.
Не для меня огонь в глазах.
Для лоха, который в сторонке кантуется…
Ярость просыпается.
Глава 9
Мэри Кац
– Маша… – в голосе сталь и приказ.
Замираю. Всматриваюсь в бесстрастное, безэмоциональное лицо убийцы со шрамом, искажающим линию губ.
Джокер пугает. От него кровь в жилах стынет и вместе с тем глаз не оторвать.
Страшно красив. Да, пожалуй, это то самое определение, которое подходит этому мужчине…
Отпускает меня, и я на инстинктах делаю шаг назад, спиной прижимаюсь к Дэни. Ведь он мужчина, тот, кому я планирую принадлежать вся, до конца.
Чувствую, как под ядовитым взглядом графитовых глаз мой парень каменеет. Смотрю в бледнеющее на глазах лицо любимого и злюсь. Сильно. Меня бесит отцовский убийца. Наглый. Злющий. Смотрит на меня так, словно кости уже обгладывает.
Откуда взялся только на мою голову?! Вот не мог посидеть подождать?! Во всем виноват этот чертов Джокер! Если бы не он, ничего бы не случилось. Полчаса. Всего лишь жалкие полчаса на общение с любимым. И этого лишена, и это отнимают!
Разворачиваюсь всем корпусом к своему телохранителю. Сталкиваюсь взглядом с киллером и холодею.
– Маша… отойди от него, – произносит спокойно, но именно в этом холоде мне мерещится настоящая опасность. С таким отрешенным лицом нажимают на курок.
Этот повелительный взгляд я хорошо знаю. Так смотрят отец и брат. Прибивают мощью и ледяными плитами. Мне не по себе от такой общности, которую вижу в мужчине, стоящем на стреме моей безопасности.
Джокер кажется скалой: огромной, темной, нависшей надо мной. Другие в дом отца не вхожи. Элита. Как в старые времена лучшие воины – в свите короля. Чтобы защищать правителя ценой своей жизни.
Опять смотрю на клеймо ассасина. Киллер. Профессионал. Тот, кто может вырывать сердца и жрать их на завтрак. Одна из ключевых фигур в иерархии синдиката.
– Подойди ко мне, – приказ сухой и безжизненный.
Поджимаю губы и смотрю прямо в глаза монстру. Я привыкла бросать вызов, привыкла воевать за свою свободу. Искусство по доведению бравых мужиков до белого каления осваивала на братце. Димитрий меня придушить иногда готов, когда цапаемся.
