Тьху, звучит как! Будто мы в браке лет десять. Отвратительно!
При этом понимаю, что сам я дома сегодня окажусь нескоро. Меня ждут в компании. Не начинают планерку без меня, уже полдня как…
Направляю такси к особняку. Там помогаю Екатерине с мелкой и их вещами. Передаю «гостей» под опеку недовольной Эльвиры. Она-то надеялась больше не увидеть их. Впрочем, как и я…
Наконец-то, пересаживаюсь в свой автомобиль и успокаиваюсь по дороге на фирму. Вождение всегда помогает мне прийти в норму. Поэтому когда паркуюсь возле трехэтажного делового центра, чувствую себя вполне уравновешенно.
Коллектив встречает меня с привычной любезностью, руководители нужных мне отделов в сборе, так что начинаем незамедлительно. Официально наша компания занимается ресторанным бизнесом. Правда, большинство отчетов я пропускаю мимо ушей: за ними следит мой верный пес (в самом хорошем смысле фразы) – заместитель Олег Иванов. Грузный, вечно потеющий мужчина сорока пяти лет, с залысинами на лбу, седыми висками и мешками под глазами. При этом профессионал своего дела: и персонал контролирует, и бухгалтерию ведет. Идеальный зам.
Планерка длится около часа и завершается на весьма оптимистической ноте: доходы растут, проекты разрабатываются, партнеры привлекаются, проверки компании нарушений не выявляют. В общем, пашем дальше.
Сотрудники покидают кабинет, и остается лишь Иванов.
– Есть что-нибудь интересное? – многозначительно киваю ему на стул напротив.
Олег плотно закрывает дверь, некоторое время роется в своем портфеле, даже нервировать начинает. Но потом наконец выуживает папки.
Начало неплохое…
– Да, два объекта. Первый – в одном из лучших районов города. Дела не так уж плохи, но…
Пробегаю взглядом бумаги. Ресторан «Роял». Прекрасно знаю его владельца, он не из тех, кто позволит довести свой бизнес до банкротства. Скорее всего, временные трудности. В любом случае, с ним аккуратнее нужно.
– Нет, – чеканю строго. – Этот нам не по зубам… Пока… Подождем пару месяцев. Следи за ним.
Иванов кивает поспешно и забирает папку, мгновенно раскладывая передо мной другую. Объект гораздо мельче и проще, но…
– А вот этому мы вполне в силах помочь, – усмехаюсь, предвкушая пусть и маленький, но все же куш. Копейка к копейке, как говорится. – Через пару дней сделаем ему предложение, от которого невозможно отказаться.
– Понял, – шустро отзывается Иванов, собирает бумаги и испаряется.
Нравится он мне, понятливый. А еще больше радует перспектива подмять под себя очередной мелкий бизнес. Ну хоть одна хорошая новость за сегодня!
Глава 11
На следующий день
Екатерина
Утром дожидаюсь, пока Дима покинет дом, и только потом выскальзываю из своей комнаты с Машей на руках. Не хочу пересекаться с ним. Позволяю себе эту маленькую слабость. Но только сегодня! Я почти смирилась с мыслью, что мне нужно будет проводить с Димой каждый день, лицезреть снисходительно ухмыляющееся лицо, слышать ехидные нотки в пусть и приятном, но чужом голосе. И тихо ненавидеть каждую черточку, каждый жест, каждое слово – все, что связано с депутатом Щукиным. Ненавидеть, но при этом улыбаться. До определенного момента…
Останавливаюсь возле двери в кабинет. Оглядываюсь, прислушиваюсь к окружающим меня звукам – и только потом толкаю ее плечом. Открывается с чуть заметным, но противным скрипом. Сквозь образовавшийся зазор заглядываю внутрь. Обстановку я успела запомнить еще когда мы с Димой здесь были в первый раз. Не теряла зря времени, пока мы целовались. Воспоминание вызывает смешанные чувства: хочется вытереть губы, желательно наждачкой, и в то же время… тянет попробовать еще раз. И за одно только это допущение начинаю себя ненавидеть. Спешу списать странную реакцию на опытность Димы в части обольщения женщин. Но я не поведусь! Предупреждена, значит, вооружена.
Делаю шаг, чтобы переступить порог кабинета. Осознаю, что немного форсирую события. Но не собираюсь пока делать ничего предосудительного. Просто немного погуляем с Машей.
За спиной раздается звук открывающихся дверей. Дима специально петли не смазывает? Чтобы следить, кто, когда и куда вышел? Однако мне его бесхозяйственность только на руку.
Поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Эльвирой. Она застыла в гостиной и сканирует меня. На ней новый костюм, на этот раз горчичного цвета, да только натура под ним все та же. Женщина сжимает губы, вытягивается, как тушканчик на охоте, готовится к смертельному прыжку. А я лишь усмехаюсь.
– Ты еще здесь? – плюется ядом, да только у меня иммунитет выработан.
Эльвира продолжает скользить по мне взглядом, медленно, изучающе и с отвращением. Останавливается на Маше, кривится, искажая свое идеальное лицо. А я импульсивно прижимаю ребенка к себе. Надо будет – в горло за нее вгрызусь кому угодно. Но Эльвира нападать не спешит. Вместо этого переводит внимание на приоткрытый кабинет за моей спиной.
– Ма-ама! – вскрикиваю я, отвлекая ее. – Доброе утро! Чай? Кофе?
Потанцуем позже – добавляю мысленно и нагло иду в кухню. Будто это не она, а я здесь хозяйка.
– Да вы не стесняйтесь, проходите! – щебечу приторно. – Сейчас и Машу накормим, и с вами поговорим по душам. Родные же люди!
Усаживаю малышку в стульчик, фиксируя ремешками: слишком уж Маша подвижная в свои полгода. А сама поворачиваюсь к Эльвире, одаривая ее глупейшей улыбкой.
– Ма-ама, – развожу руками, приглашая «свекровь» присоединиться. – Айда к нам!
Женщина багровеет от злости. Жду, когда у нее пар из ушей повалит, но она просто разворачивается и быстрым, но грациозным шагом направляется к выходу. По пути достает мобильный и набирает номер тонкими пальцами, то и дело цокая по дисплею искусственными ногтями.
Входная дверь громко хлопает. Но я даже не успеваю вздохнуть с облегчением, как она распахивается вновь.
Эльвира возвращается, еще более красная и недовольная. Заметно психует, но молчит. Занимает в гостиной диван, откуда открывается хороший обзор на кухню, кабинет и нашу с Машей комнату. Хватает в руки один из журналов, лежащих на стеклянном столике, и делает вид, что погружена в чтение.
Ясно! Дима приставил ко мне наблюдателя. Пусть…
Игнорируя Эльвиру полностью, занимаюсь нашими с Машей делами. И в будничной суматохе на мгновение забываю, где я и зачем. Словно у меня и правда полноценная семья. Жизнь, о которой я всегда мечтала, счастливая, беззаботная. А вечно недовольная свекровь, наоборот, придает картинке реалистичности. Классика!
Чувствую влажные капли на своем улыбающемся лице – и это отрезвляет. Моим мечтам сбыться не суждено. Знаю, что и от мести легче не станет, но больше мне ничего не осталось.
Подхватываю Машу на руки и спешу спрятаться в своей-чужой комнате. Пару секунд, чтобы привести себя в порядок, и я опять буду в порядке. Насколько это возможно для человека, потерявшего все.
Эльвира, кажется, оставляет свой "пост", освобождая гостиную. Тем не менее, исследовать дом сегодня я больше не решусь. Осторожнее надо быть.
Сначала Дима должен принять дочь. И я дождусь этого «радостного» события…
Щукин возвращается домой очень рано. Я едва успеваю уложить Машеньку, как слышу грохот входной двери и короткий, строгий оклик «Екатерина!». А тон такой, словно это команда собаке «Ко мне! К ноге!» Наверно, нескоро к этому привыкну. С другой стороны, мне и не придется. Если все пойдет по плану, то нужно продержаться здесь всего пару месяцев. До начала осени… Управлюсь раньше – свободна, как птица!
Эта мысль придает мне сил и настроения, поэтому не просто выхожу, а выпархиваю из комнаты. Намеренно натягиваю кукольно-лицемерную улыбку на лицо, потому что Диму она, как я успела заметить, нервирует и выбивает из колеи одновременно.
Но сейчас… Все мои немногочисленные уловки не работают.
Щукин доволен, как кот, от пуза наевшийся сметаны. И я бы решила, что он только что из постели очередной своей пассии, имени которой даже не запомнил, но…
В его руках возникает большой конверт, а я все понимаю без слов. Пришли результаты теста ДНК.
***
Судя по сияющему лицу Димы, он пока не заглядывал внутрь. Ведь так? А что если…
Второй вариант развития событий холодными лапами проникает в мое сердце, сдавливает и замораживает кровь. Задерживаю дыхание, потому что оно кажется мне слишком громким и судорожным. Предательски выдает мои эмоции!
– Вот это правильная реакция, дорогая, – хмыкает Дима, наблюдая за мной. – Вещи собрала? – демонстративно заглядывает за мою спину, будто готовые чемоданы там ожидает увидеть.
Закусываю губу, до боли и чуть ли не до крови. Сложно сохранять невозмутимость, когда Щукин такой… уверенный и несокрушимый!
Но молчу, не тороплюсь оправдываться или что-то объяснять. Терпеливо жду, что он скажет. А у самой все внутри в узел скручивается.
– Ладно, упустила ты свой последний шанс уйти без скандала, – Дима окидывает меня подозревающим взглядом, забирается в душу, но от него она заперта на сто замков!
Рукой указывает мне присесть на диван, и я поспешно слушаюсь, мысленно ругая себя за то, что так легко поддаюсь волнению. Щукин становится напротив и надрывает конверт. Вместе с шелестом бумаги раздается мой шумный выдох. Все-таки Дима еще не видел результатов. А меня провоцировал. Отличный игрок. Профессиональный.
Но теперь моя партия.
Откидываюсь на спинку дивана расслабленно, укладываю руку на подлокотник, скрещиваю ноги. Смотрю вызывающе и дерзко. Жду.
Дима разворачивает бумаги. Движения четкие, грубые, уверенные. Надо же, даже руки не трясутся. Ничего, скоро будут.
Медово-огненный взгляд стреляет в меня напоследок, а потом устремляется в письмо из клиники.
– Исходя из результатов исследования, полученных путем… – мужчина пробегает глазами текст и глотает слова. – Так… Екатерина Ильина… – услышав свое имя, невольно закашливаюсь. – Ну, тут все и так понятно… – поспешно переворачивает страницу. – Вот. Дмитрий Щукин…
– Димочка, может, водички? – щебечу нарочито приторно, на грани с издевкой.
Мужчина бросает на меня уничтожающий взгляд исподлобья и жестом приказывает утихнуть. Я лишь улыбаюсь шире, доводя его до точки кипения.
– Вероятность отцовства составляет 99,9%, – зачитывает медленно. – Биологический отец тестируемого ребенка. Данная вероятность… – продолжает машинально, пока сам погружается в глубокий шок.
А я тем временем упиваюсь его реакцией. Дима такой удивленный, растерянный. Впервые в его жизни что-то идет не по плану. Не так, как он решил и приказал.
– Какого?.. – очнувшись, зло выплевывает Дима. – Чушь!
– Тест на отцовство не врет, – хмыкаю победно. – Ты сам клинику выбирал.
Бледнеет, спадает с лица. Поднимает палец вверх, приказывая мне замолчать. А сам больше ни слова выдавить из себя не может. Резко разворачивается и уходит, направляясь в кабинет.
С ехидной ухмылкой смотрю ему вслед. Хочет сбежать? Поздно!
– Тише, Димочка, не хлопай дверью. Твоя дочь спит, – не могу удержаться от контрольного выстрела.
Щукин замирает на пороге. Вижу, как напряжена его спина, как лихорадочно поднимаются и опускаются плечи, как мощная ручища яростно сминает бумаги с ДНК-тестом, хотя вместо этого с удовольствием сжалась бы на моей шее.
Так и не оглянувшись, Дима скрывается в кабинете, все же аккуратно прикрыв за собой дверь.
Глава 12
Екатерина
Некоторое время во мне будто борются ангел и демон. Как поступить? Оставить Диму наедине со своим «горем» или подлить масла в огонь?
Гипнотизирую взглядом закрытую дверь кабинета, словно воспламенить желаю, а вместе с ней и все внутри. А потом резко поднимаюсь с дивана. В конце концов, для чего я здесь? Чтобы отсиживаться в стороне? Нет уж, нужно действовать.
В кабинет захожу без стука, вплываю бесшумно. Дима сидит за рабочим столом, в огромном кожаном кресле, поистине «директорском», а точнее, депутатском. Да только не выглядит больше смелым и уверенным в себе политиком. Дима поникший, огорченный и шокированный. Но я не чувствую к нему ни капли жалости.
Заметив мое появление, Щукин смотрит исподлобья, но не произносит ни слова. Потому что сказать нечего, и тем более в свойственной ему язвительной манере.
Его рука сама машинально тянется к стакану, и я только сейчас замечаю бутылку на столе. От всей картины меня передергивает, а горло душит тисками отвращения. Поглубже прячу не вовремя накатившие воспоминания и делаю вдох.
А дальше… Будто наблюдаю за собой со стороны.
Неконтролируемым вихрем оказываюсь рядом с Димой, выхватываю стакан и выливаю его содержимое в стоящий возле ноутбука горшок с кактусом. На мгновение замираю, пялясь на несчастное растение, что попалось под горячую руку. Впрочем, ненавижу кактусы – под стать себе его Дима выбрал!
Медленно перевожу взгляд на Щукина, предвкушая взрыв. Признаю, с моей стороны поступок действительно был импульсивным.
– Такой пример ты собираешься подавать дочери? – говорю в свое оправдание, а для пущей убедительности укоризненно цокаю языком.
Но Дима все так же молчит. Испепеляет глазами, подается вперед, укладывает руки на стол, скрестив кисти в замок. И ни слова. Ни звука. Только взгляд, пронзающий огненно-медовыми стрелами. Целится прямо в сердце, которого у меня больше нет.
Невозмутимо подхожу к столу и усаживаюсь на его край, закинув ногу на ногу.
– Ну что, нам с Машей собирать вещи и уезжать? – спрашиваю Диму с ухмылкой.
Пока он продолжает играть в молчанку, искоса бросаю взгляд на бумаги, разложенные перед ним на столе. Все те же результаты теста ДНК. Мои и Щукина. Рядом. Дима словно сравнивал, искал подвох. Малейшую зацепку. Но… Пробегаю глазами текст и убеждаюсь, что все идеально. Я – мать, он – отец, Машенька – наша общая лапочка-дочка. Счастливая семья.
Окончательно расслабившись, улыбаюсь Диме и даже касаюсь пальчиками его напряженных рук, провожу по запястьям. Я уверена, что в данный момент он видит во мне лишь причину всех своих бед, а не женщину. Поэтому играю, провоцируя и раздражая его. Но допускаю роковую ошибку.
Дима чересчур резко, не дав возможности сориентироваться, сгребает меня в охапку. А в следующее мгновение я уже сижу у него на коленях. Одна рука Щукина покоится на моей талии, придерживая, чтобы я не упала или… не сбежала. Второй он вдруг сжимает мой подбородок, притягивая ближе. Наши лица напротив, и я чувствую обжигающее дыхание на губах, когда Дима начинает говорить.
– Я все это время был уверен, что даже не знаком с тобой, – заявляет хрипло, пристально рассматривая мои черты.
В этот момент чувствую себя будто голой. Ощущение, что Щукин видит меня насквозь. И давно просчитал все ходы.
– Наша ситуация странная и подозрительная, – продолжает размышлять вслух. – И ты… странная, – почти касается моих губ своими.
Делает паузу, но, не дождавшись никакой реакции, сильнее вжимает мое тело в свое. Вздрагиваю и хочу вырваться. Чувствую себя птицей, попавшей в силки. Тем временем пальцы Димы сильнее, до боли впиваются в мой подбородок.
– Если это какая-то игра, – выдыхает чуть слышно, но при этом тон его звучит жестко и опасно, – тебе лучше признаться во всем прямо сейчас.
Наклоняется к моему уху так, что мы касаемся щеками. Подобная близость убивает меня, дезориентирует. Сейчас есть только я, ненавистный Щукин и… его угрозы.
– Иначе потом ты пожалеешь, – щекочет кожу дыханием, – и ответишь за каждое слово лжи. Я предупредил, детка.
И следом… он проводит языком вниз по моей шее, отправляя в нокаут сердце и разум. Неожиданно целует, оставляя грубый засос на коже. Убеждена, что намеренно! Щукин испытывает меня? Считывает реакцию? Или просто берет то, что, как он думает, априори принадлежит ему? В конце концов, если мы с Димой спали, и у нас общий ребенок, то его поведение вполне закономерно.
– Тесты не лгут, – повторяю дрожащим голосом как мантру, прикрываясь бумажками, словно щитом.
