Уолт успел оттолкнуть меня в сторону до того, как мне опалило лицо. Яростно тявкая, Хуфу схватил бронзовое блюдце и швырнул его через перила вниз, прямо в Ист-Ривер.
– Что это было? – ошарашенно спросил Уолт. – В жизни не видел, чтобы гадальные чаши вот так…
– Мне нужно в Лондон. Срочно! – просипел я, выкашливая едкий дым от сгоревшего масла. – Какой портал ближе всего?
Кажется, Уолт все понял. Его лицо посуровело, на скулах вздулись желваки.
– Наш портал пока остывает. Значит, придется вернуться в Бруклинский музей.
– Грифон, – бросил я.
– Понял. Я тоже с тобой.
– Хуфу, скажи Амосу, что мы отправляемся в Лондон, – велел я павиану. – Сейди в беде. Объяснять некогда.
Хуфу согласно рыкнул и спрыгнул за перила – у него был свой скоростной метод спускаться на нижние этажи.
А мы с Уолтом промчались через мою комнату и понеслись прямиком на крышу.
6
Подарок от парня с шакальей головой
Сейди
Ладно, братец, поговорил и хватит.
Послушав твою болтовню, все решат, что я застыла истуканом на пороге бабушкиной-дедушкиной квартиры, вопя от страха во все горло.
И вы с Уолтом, значит, бегом сорвались в Лондон, решив, что мне позарез нужна ваша помощь… Одно слово – мальчишки!
Ну ладно, ладно. Мне действительно была нужна помощь. Но суть не в этом.
Итак, возвращаясь к концу моего рассказа: стою я, значит, у двери, а чей-то голос из темноты шипит: «Добро пожаловать домой, Сейди Кейн».
Конечно, я догадалась, что ничего хорошего меня не ждет. Руки у меня тряслись, как будто я сунула пальцы в розетку. Первым делом я попыталась вызвать из Дуата свой посох и жезл, но, как я уже упоминала, быстро у меня такие вещи не получаются. Само собой, я уже кляла себя последними словами за то, что явилась сюда неподготовленной ко всяким неожиданностям… Но не могла же я, в самом деле, отправиться на долгожданный выход с подружками, нарядившись в мешковатую льняную пижаму, да еще таская за собой повсюду нескладную ворсистую сумку, битком набитую довольно увесистым магическим снаряжением!
Наверно, самым разумным было бы тут же развернуться и уносить ноги, но меня очень тревожила судьба бабушки с дедушкой. Куда они подевались? Я не могла смыться, не убедившись, что с ними все в порядке.
Верхняя ступенька скрипнула. Подняв голову, я увидела подол черного платья и обутые в сандалии ноги… которые можно было назвать человеческими только с большой натяжкой. Скрюченные пальцы с разросшимися загнутыми ногтями больше походили на куриные лапы. А когда обладательница платья и сандалий полностью выступила из темноты, я не сдержалась, издав какой-то совершенно позорный жалкий писк.
На вид ей было, наверное, лет сто. Горбатая, иссохшая, сморщенная – вылитая ведьма из страшной сказки. Кожа на лице и шее собралась розовыми складками, как будто ее нарочно высушили. Нос больше походил на крючковатый птичий клюв. Маленькие пронзительные глазки сверлили меня из глубоких глазниц хищным взглядом. В довершение всей этой красоты старуха оказалась совершенно лысой, не считая нескольких пучков сальных черных волос, почти не прикрывающих шишковатый, обтянутый кожей череп.
Зато платье у нее было прямо-таки роскошное – черное, как безлунная ночь, и очень пышное. Вот только с размером старая карга не угадала – одежка оказалась ей великовата, причем значительно. Тощее тело тонуло в пушистой ткани, как в объемной шубе… Впрочем, когда старуха приблизилась, я поняла, что ее одеяние сделано не из меха, а из птичьих перьев.
Высунув из рукавов костлявые руки, она поманила меня когтистым пальцем. От ее улыбочки меня передернуло: зубы ведьмы оказались острыми, как осколки стекла. А про запах я сказала? Так вот, пахло от нее не просто как от неопрятной старухи… скорее, как от давно мертвой неопрятной старухи.
– Долго же тебя пришлось ждать, – проскрипела карга. – Хорошо, что терпения мне не занимать.
Я снова лихорадочно пошарила рукой в воздухе, надеясь нащупать спасительный жезл. Разумеется, ничего у меня не вышло. Но без подсказки Исиды и без ее силы я не могла наводить чары, просто пользуясь Божественной Речью. Мне нужны мои инструменты! Значит, нужно постараться потянуть время, пока мне не удастся собраться с мыслями настолько, чтобы получить доступ к личному хранилищу в Дуате.
– Кто ты? – спросила я, стараясь говорить без дрожи в голосе. – И где мои бабушка с дедушкой?
Старуха сползла к основанию лестницы и остановилась метрах в двух от меня. Вблизи оказалось, что ее платье сплошь покрыто присохшими кусочками… брр… гнилого мяса, что ли?
– Неужели ты не узнаешь меня, милая? – Образ жуткой карги мигнул, расплылся… и изменился. Черное платье превратилось в цветастый халат, сандалии на когтистых лапах обернулись пушистыми зелеными шлепанцами. Я увидела завитые седые букольки, водянистые голубые глаза, знакомое ласковое выражение лица… Передо мной стояла бабушка.
– Сейди?.. – Бабушкин голос прозвучал слабо и как будто смущенно.
– Бабуля!
Миг – и на ее месте снова стояла кошмарная ведьма в черных перьях, с гнусной улыбочкой на сморщенном лице.
– О да, моя дорогая. В жилах вашей семейки течет кровь фараонов, а боги любят вселяться в наследников древних династий! Но не заставляй это тело излишне напрягаться, милочка. Сама знаешь, сердце у твоей бабушки уже не то, что прежде.
Меня затрясло. Раньше мне уже доводилось видеть людей, в которых вселялись боги, и это всегда было отвратительно. Но сейчас… сама мысль, что моей бедной старенькой бабулей завладела какая-то мерзкая египетская ведьма, привела меня в полный раздрай. Если в моих жилах и впрямь текла кровь фараонов, то сейчас вся она обратилась в лед.
– Оставь ее в покое! – Я собиралась грозно заорать, но от страха у меня получился только какой-то испуганный писк. – Убирайся из нее!
Карга скрипуче захихикала.
– О, боюсь, никак не получится. Дело в том, Сейди Кейн, что некоторые из нас сомневаются в твоей силе.
– Некоторые из вас… богов, что ли?
Лицо старухи как будто пошло рябью, на мгновение превратившись в жуткую птичью голову – лысую, бугристую, ярко-розовую, с длинным острым клювом. Моргнув, я снова увидела ухмыляющуюся старуху. Определенно, старой ведьме лучше бы сосредоточиться на каком-нибудь одном воплощении.
– Я уважаю сильных личностей, Сейди Кейн. В прежние времена я становилась защитницей фараонов, если они доказывали, что достойны этого. Но слабые… Ах, Сейди Кейн, если слабые оказывались в тени моих крыльев, больше я их уже не отпускала. Я ждала, пока они умрут, а потом съедала их. И ты, моя дорогая, станешь моим следующим обедом.
Попятившись, я прижалась спиной к двери.
– Я тебя знаю, – нахально соврала я. На самом деле сейчас я лихорадочно перебирала в уме всех известных мне египетских божеств, пытаясь припомнить среди них уродливую каргу в перьях. Конечно, я не могла сравниться с Картером в способности к запоминанию всех этих имен, об которые язык сломаешь. (Нет, Картер, это не комплимент. Это просто означает, что ты законченный «ботаник».) Но поскольку мне приходилось учить мифологии наших учеников, я заодно и сама кое-что усвоила.
Имена обладают магической силой. Значит, если я узнаю имя моего врага, это станет первым шагом к победе над ним. Так, значит… отвратительная черная птица… птица, питающаяся мертвечиной…
Я даже сама удивилась, когда в моей памяти всплыло нечто подходящее.
– Ты – богиня стервятников, – с торжеством заявила я. – Некбут, верно?
– Нехбет! – рассерженно каркнула старуха.
Отлично, я почти не промахнулась.
– Но ты же считаешься хорошей богиней! – возмутилась я.
Богиня раскинула руки, которые тут же обернулись крыльями с черным засаленным оперением, в котором копошились какие-то мухи и от которого жутко несло падалью.
– Стервятники очень хорошие, Сейди Кейн. Полезнее нас не сыскать. Мы устраняем больных и слабых. Кружим над ними, пока они не упадут замертво, а потом поедаем их трупы, очищая мир от смердящих останков. А вот вы намереваетесь вытащить из небытия Ра – этот никчемный, иссохший от древности труп старого бога солнца. И вы собираетесь усадить его на трон царя богов! Это противоречит всем законом природы, милочка. Только сильные достойны жить. А слабых и мертвых полагается съедать.
От ее дыхания веяло падалью.
До чего же гадкие создания, все эти грифы, стервятники… самые омерзительные птицы на свете. Согласна, они делают благое дело, но неужели для этого обязательно быть такими грязными и уродливыми? Почему очищением мира от падали не могли бы заниматься какие-нибудь милые пушистые создания… скажем, кролики?
– Ну ладно, – сказала я, стараясь подпустить в голос хоть немного угрозы. – Во-первых, убирайся вон из моей бабушки. А во-вторых, если ты такая хорошая и полезная, обещаю купить тебе мятных пастилок для освежения дыхания.
Должно быть, для Нехбет это была болезненная тема, потому что она вдруг бросилась на меня со злобным клекотом. Я метнулась в сторону, перескочив через диванчик и нечаянно опрокинув его. Замахнувшись крылом, Нехбет снесла с буфетной полки бабушкину коллекцию фарфоровых статуэток.
– Ты умрешь, Сейди Кейн! – прохрипела она. – Умрешь, и я обглодаю твои косточки. Тогда остальным богам тоже станет ясно, что большего ты не стоишь!
Я приготовилась к очередной атаке, но старуха только сверлила меня злобными глазками из-за перевернутого дивана. До меня постепенно дошло, что стервятники обычно не убивают свою жертву, а ждут, пока она умрет сама.
Черные крылья Нехбет заполнили всю комнату, накрыв меня сумрачной тенью. Я тут же почувствовала себя маленькой, беспомощной и слабой, как загнанный больной зверек…
Если бы я не сталкивалась с враждебной волей богов раньше, я, наверное, не распознала бы в этом магической уловки, именно для того и нужной, чтобы заставить меня впасть в отчаяние и сдаться. Но я заставила себя вспомнить, что раньше уже одерживала победы над самыми жуткими божествами потустороннего мира. Значит, и с этой паршивой старой птицей тоже справлюсь.
– Отличная попытка, – хмыкнула я. – Но я не собираюсь ложиться тут и умирать, чтобы доставить тебе удовольствие.
Нехбет злобно зыркнула глазками.
– Возможно, это случится не сразу, милочка, но я ведь уже говорила, терпения мне не занимать. Если не хочешь поддаться мне добровольно… что ж, скоро здесь будут твои смертные подружки. Как их зовут: Лиз и Эмма, верно?
– Не смей их трогать! Они здесь вообще ни при чем!
– Ах, но из них получится такая славная закуска… И ты так до сих пор и не поздоровалась с дедушкой. Разве ты ему не рада?
Кровь застучала у меня в ушах.
– Где он? – резко спросила я.
Нехбет бросила взгляд куда-то на потолок.
– О, он скоро будет здесь. Мы, стервятники, любим держаться поближе к большим хищникам. Пусть они убивают, а мы возьмем свое попозже.
С верхнего этажа донесся приглушенный грохот – как будто кто-то швырнул в окно нечто тяжелое.
Я услышала громкий крик дедушки: «Нет! Не-е-е-ет!» – а потом его голос вдруг стал меняться, превращаясь в протяжный звериный рев: «НОООООАААААА!»
Остатки моей храбрости вместе с душой ушли в пятки. Прямо в мои армейские ботинки.
– Ч-ч-то это…
– О да, – с удовлетворением кивнула Нехбет. – Баби просыпается.
– К-кто? Бобби? Неужели есть бог по имени Бобби?
– Б-А-Б-И, – прорычала богиня по буквам. – А ты туповата, дорогуша, как я и ожидала.
С потолка посыпалась штукатурка. Кто-то очень тяжелый расхаживал по верхнему этажу и сейчас приближался к лестнице.
– Уж Баби о тебе позаботится как положено, – пообещала старуха с ухмылкой, которая мне очень не понравилась. – И на мою долю еще останется вдоволь.
– Тогда до свидания, – торопливо бросила я, ринувшись к двери.
Нехбет не стала даже пытаться меня остановить, только пронзительно заорала мне вслед:
– Охота! Охота! Замечательно!
Я уже успела выскочить на улицу, когда входная дверь как будто взорвалась. Оглянувшись на бегу, я увидела, как из кучи обломков и пыли появилась огромная, черная косматая тварь – уж точно покрупнее моего дедушки.
Впрочем, разглядывать ее я не стала.
Мчась со всех ног, я завернула за угол, вылетев на улицу Саус-Колоннейд, и нос к носу столкнулась с Лиз и Эммой.
– Сейди! – взвизгнула Лиз, роняя завернутый в блестящую бумагу подарок. – Что с тобой?
– Некогда объяснять, – выпалила я. – Бежим!
– Ага, я тоже рада тебя видеть, – буркнула Эмма. – А куда ты так спе…
Позади нас, быстро приближаясь, раздался угрожающий рык.
– Позже расскажу, – перебила я подругу. – Если не хотите, чтобы вас распотрошил бог по имени Баби, давайте за мной!
Вспоминая этот день, я готова признать, что более убогого дня рождения у меня никогда не было, но в тот момент я была в такой панике, что даже забыла себя пожалеть.
Мы неслись вниз по Саус-Колоннейд, и хныканье моих подружек почти заглушало рев преследующей нас твари.
– Сейди! – пропыхтела Эмма. – Признайся, это очередная твоя шуточка?
Я успела заметить, что за то время, пока мы не виделись, она стала чуть повыше, но в остальном выглядела точно так же: огромные очки в блескучей оправе и короткие, стоящие торчком волосы. Сегодня она вырядилась в черную кожаную мини-юбку, пушистый розовый джемпер и дурацкие туфли на высокой платформе, в которых и ходить-то трудно, не то что бегать. Как там звали того эпатажного рок-певца времен 70-х – Элтон Джон, что ли? Так вот, если бы у него была дочь-индианка, она бы выглядела точь-в-точь как Эмма.
– Никаких шуток, – поклялась я. – И ради бога, выбрось ты эти туфли!
Эмма выпучила глаза.
– Да ты хоть знаешь, сколько они стоят?
– Нет, ну правда, Сейди, – вмешалась Лиз. – Куда ты нас тащишь?
