– Кидай в сумку и держи весь боезапас при себе! – улыбается мне эта оторва через зеркало.
По инерции сжимаю коробку в руке, встаю и делаю несколько шагов в сторону дверей. С трудом передвигаю ноги. Все тело болит. Выхожу в коридор и застываю, встретившись со своим отражением в зеркальной стене.
На меня смотрит хрупкая растрепанная блондинка с голубыми испуганными глазами и отметками страсти по всему телу. Такое впечатление, что я побывала то ли в аварии, то ли в мясорубке. Хотя, последнее недалеко от истины.
– Тай, – чуть тише зову я, спускаясь по лестнице на первый этаж. Не слышу ни единого отклика.
Я прохожу по светлой гостиной, вижу накрытый на две персоны стол с остывшими блюдами, к ним мы так и не прикоснулись.
Чем больше проходит времени, тем более четко приходит осознание, что я здесь одна. Все кажется, что это просто случайность. Тайгер появится внезапно, схватит меня в охапку, закружит и вновь подарит остроту своих ласк.
В холле натыкаюсь на свой клатч, забытый на огромной белоснежной софе, медленно подхожу и достаю телефон. Потратив на раздумья секунды и поджав пальцы на ногах то ли от волнения, то ли от холода, проникающего в меня от мраморных плит, нажимаю на вызов.
Гудки идут, и я слышу знакомую трель. Поворачиваю голову в сторону непрерывного звука, холодею, наткнувшись на небрежно брошенный на овальном столе серебристый навороченный смартфон Тайгера…
Сердце начинает странно колоть ужасным подозрением. Оно находит свое подтверждение с каждой секундой.
Слышу резкий мужской голос:
– После того, как утолял свой голод, я забывал о своих шлюхах, просто выходил за дверь и вычеркивал девок без лишних слов и объяснений!
Что я знала о боли?
Наверное, ничего до этой секунды.
Ощущения такие, словно он эти ядовитые слова в лицо мне бросает, снова и снова бьет ими и толкает в пропасть, которая разверзлась под моими ногами, и я понимаю, что уже не лечу…
Я уже упала с высоты небес. Я разбилась вдребезги и валяюсь сломанной куклой на остриях камней.
Руки трясутся, телефон выскальзывает из ослабевших пальцев и с оглушительным грохотом ударяется о мраморный пол, разбиваясь…
Он ушел. Не сказав ни слова. Ушел так, как и предупреждал. Просто вычеркнул меня. Оставив мобильный, чтобы не названивала.
– Тай… – едва различимый предсмертный всхлип рождается на дрожащих губах…
Ноги подгибаются, я падаю на мраморный пол, болезненно стукнувшись коленками. Я физически ломаюсь от силы полученного удара.
Бью кулаками по глянцевым плиткам шикарного белоснежного холла, ломаю ногти в кровь и вою в голос.
Господи, как же мне больно! Я не знала, что сердце можно ощущать с такой силой, оно болит и пульсирует в агонии.
Я плачу, и мне кажется, что не слезы текут по щекам, это кровь вытекает из меня по каплям, жизнь уходит, и я чувствую, как ледяной холод заполняет все существо.
Предательство ядом расползается по губам, пропитывает и отравляет мою суть…
Глава 5
Ты – яд в крови,
Ты – одержимость,
Ты… мои сердце и душа.
Набросок. А. Гур.
Тайгер Ривз
Практически не сплю, безотрывно рассматриваю белокурую красотку, что устроилась под боком.
Адель вызывает тепло в груди, даже во сне кажется трогательной и невероятно сексуальной. Растрепанная, с чуть приоткрытыми исцарапанными и припухшими от моих остервенелых поцелуев нежными губами.
Этой ночью я сдерживался, как мог, пытался не замучить свою сладкую девочку, но все равно проиграл демонам, наконец добравшимся до желанной добычи.
Зажимаю тонкое одеяло в руке и медленно стягиваю, хочу видеть ее хрупкое тело, которое любил ночь напролет.
Улыбаюсь, поймав последнюю мысль за хвост. Вот именно, что любил, и никак иначе. Хищнику внутри меня нравится видеть отметины, которые он понаставил на нежной бархатной коже.
От моей агрессивной сути не уйти… Странные ощущения. Никогда еще не засыпал с женщиной. Шлюх имеют. С ними не спят. Их сон не стерегут и ими не восхищаются.
С темным удовольствием рассматриваю исцарапанные моей щетиной ключицы. Изучаю отметины и следы своих диких поцелуев на молочной коже груди с алыми острыми воспаленными сосками, и понимаю, что опять завожусь, словно не я был в пьяном угаре секса всю ночь.
И мне все равно мало. Как маньяк, продолжаю тянуть покрывало вниз, открывая все больше желанного тела, любуясь.
Нехило завожусь. Но в эту самую секунду Адель передергивает тоненькими плечами во сне, и ее кожа покрывается мурашками. Быстро возвращаю одеяло обратно, укрываю, чтобы ей не было холодно.
Лежать рядом и не трогать ее становится первоклассной пыткой. Осознаю, что рано пока, и так замучил, заставляя кончать снова и снова, наслаждаясь хрипотцой сорванного голоса.
Сжимаю зубы и выдыхаю. В какой-то момент понимаю, что со стояком нужно что-то делать и иду под холодный душ.
Ледяные капли острием игл простреливают пылающую кожу. Стою, опустив голову и подставив затылок под удар. Заставляю себя не двигаться, не дышать, пытаю тело, прогоняю возбуждение и остываю в прямом и переносном смысле.
Возвращаюсь в спальню, сразу выхватываю взглядом Адель, которая закуталась в одеяло так, что только остренький носик и выглядывает.
Внезапно мозг простреливает пониманием. Я не предохранялся. Впервые мне не хотелось никаких преград. Черт. Быстро подхожу к кровати и выдвигаю ящик.
Нахожу необходимые таблетки.
Адель отвлекает, переворачивается во сне, и я не удерживаюсь, провожу пальцами по белокурому шелку волос, в беспорядке свисающему с подушки.
Пока мне не понадобилась вторая ледяная экзекуция, быстро одеваюсь. Отворачиваюсь. Беру ключ-карту и направляюсь к лифту.
Нужно проветрить мозги, погулять полчасика и вернуться. Учитывая, что Адель уснула под утро, ей еще спать и спать. Не хочу оставлять ее надолго. Мне просто нужна короткая передышка и несколько минут вдали от нее.
Прикладываю ключ-карту и захожу в лифт. Стальные створки плавно закрываются, и я еще не подозреваю, что именно сейчас серебристый метал отрубает меня от целого пласта прежней жизни, лишая обратного пути.
Я стою с коробочкой сделанных на заказ пирожных в ожидании лифта, когда со спины на меня нападают, бьют под коленную чашечку, валят на пол. Коробка вылетает из рук.
Взгляд выхватывает размазанные по полу кашеобразные цветные сгустки. Эта цветная лажа, разбрызганная на полу, еще долго будет приходить мне во сне.
Странная игра восприятия – я не буду вспоминать кровь, изувеченные тела и изорванные части плоти врагов. А эту хрень запомню.
Получаю точные удары по почкам и печени. Меня бьют правильно, четко отработанными движениями, используя фактор неожиданности и пытаясь завернуть руки за спину, дезориентировать.
Зверею. Действую инстинктивно. Выворачиваюсь. Высвобождаюсь из болевого захвата, несмотря на хруст и прострелившую плечо адскую боль.
Бью на поражение, выполняю все запрещенные удары. Получаю в челюсть и чувствую металлический вкус крови. Когда напарываюсь взглядом на знакомые лица охранников, слетаю с катушек. Еще один вылетает из боя, получив удар по кадыку, задыхается. Я слышу хруст ломающихся костей.
Нет времени думать и понимать, почему все это происходит. Отцовские псы напали, и единственное, о чем я думаю, это то, что Адель в моей квартире. Фак. Первая и единственная мысль – защитить.
На автомате наношу удары, сопротивляюсь. Но я один против тренированных бойцов, которые ожидаемо укладывают меня на пол в очередном болевом захвате, вывернув руки.
Цежу ругательства и все равно пытаюсь отбиться, выворачиваюсь, вполне осознавая, что еще немного подобного давления и мне просто порвут связки.
В какой-то момент меня хватают за волосы и натягивают их с такой силой, что, кажется, сорвут скальп.
– Твою мать, Тигр! Какого ты тут устроил?! – кричит мне в лицо начальник службы безопасности отца.
– Это ты какого хера, Стив?! Совсем охренел?! – ору в ответ.
– Ты не знаешь… – ошалело выдыхает крупный седовласый мужик. Я знаю его с самого детства. Он кивает парням и меня немного отпускают.
Стив заглядывает в глаза и произносит:
– Тайгер, за твою голову назначена награда. У нас нет времени.
– Чего я не знаю? – задаю вопрос, потому что чую, когда мне лгут и замалчивают.
На грубом, испещренном морщинами лице Стива проскальзывает неверие и губы поджимаются, выдавая скорбь:
– Все убиты, Тайгер. Вся твоя семья… Ты – последний.
Грудная клетка взрывается болью. Воздух застревает в легких. Осознание произошедшего убивает.
Я чувствую себя так, словно нахожусь под действием первосортных транквилизаторов. Обмякаю в руках отцовских псов, позволяю им утащить меня, падаю на заднее сиденье бронированной тачки и понимаю, что мой мир взорван, уничтожен, как и вся моя семья.
Тайгер Ривз. Все, кем он когда-то был, убито этим утром. Где-то в глубине в предсмертной агонии бьется душа мальчишки, сгорает с именем и образом белокурой девчонки на устах.
На пепелище потерь, смрада и гари рождается монстр, который обречен жить лишь на одном двигателе и имя ему – месть.
Глава 6
Адель Соммерсье
Тихонечко забираюсь на софу в холле, обнимаю колени и останавливаю взгляд на створках лифта, которые тупо гипнотизирую на протяжении длительных часов. Глупое сердце все ждет, что Тай вернется. Но…
Чуда так и не происходит.
Сквозь панорамное окно во всю стену наблюдаю закат, раскрашивающий пространство пентхауса багровым цветом. Кажется, что вокруг все в крови.
Символично.
Ночь с любимым мужчиной, утро разбитых надежд и одинокий багрянец заката…
Бросаю взгляд на коробку с противозачаточными, все еще зажатую в руке, сжимаю кулак до хруста костей.
Мне нужно принять лекарство и решить вопрос…
Выдавливаю таблетку на ладонь, ненужная коробка падает на пол. А я рассматриваю белоснежный кругляш, словно диковинную ядовитую тварь, упавшую на руку.
Стоит подумать, что мне нужно проглотить лекарство, как меня начинает тошнить. Прикрываю глаза, прислушиваюсь к себе. Тело болит нещадно.
Провожу кончиками пальцев по груди, задеваю соски, которые отвечают пульсацией и опускаю руку на живот, замираю, прикрываю глаза.
Во мне может уже жить частичка Тайгера… Продолжение моего безжалостного монстра.
Могу ли я убить его?
Солнце скрывается за горизонтом. Черные тени заползают в дом, играют на стенах… Вот и пришел мрак. Последняя крупица надежды погибает.
Медленно поднимаюсь с софы и направляюсь к лифту. Решение приходит неосознанно.
Если этой ночью во мне зародилась новая жизнь, то так тому и быть. Какие бы последствия ни имела эта ночь, я их приму…
Ненужная таблетка падает на пол, слышу, как она стукается о мрамор и теряется на просторах холла. Активирую лифт, покидаю логово зверя.
Больше мне здесь делать нечего.
Как добралась домой, не помню. Все случилось так, как и предсказывала мать. Я вернулась израненная, с перебитыми крыльями за спиной.
Положила чемодан в коридоре и упала в теплые материнские объятия. Я не плакала. А Ивет ничего не спросила. Все было ясно, предсказуемо. Сердце откликалось болью, а в душе царила пустота, некий вакуум, когда нет чувств, нет эмоций. Все глухо.
Я зашла в свою комнату, закрыла дверь, и как была в одежде, так и упала на кровать. Мне хотелось побыть в темноте и одиночестве. Лежала с открытыми глазами, уставившись в никуда.
Пограничное состояние между сном и явью. Сколько я пролежала, не знаю, просто в какой-то момент фамилия Тайгера донеслась до сознания, а затем послышался звук разбитой посуды.
Я рванула с кровати и бросилась в гостиную, где по телевизору крутили новости: раскадровка с места трагедии, следы пожара и разбитые куски искореженного метала.
А затем… Я вижу фотографии. Замираю, застываю, когда с экрана телевизора на меня смотрят сине-зеленые глаза Тайгера. Семейная фотография, где двое мужчин, страшно похожих, обнимают миниатюрную элегантную шатенку. Тайгер – копия отца. Вереница фотографий незнакомых людей и девочки-подростка в черных рамках. Сердце рвется в кровь от понимания, что случилось страшное.
В самом конце карусели из фотографий на экране появляется лицо моего Черного Ястреба крупным планом. Меня пробивает вспышкой дикой боли.
