Девушка судорожно вцепилась в ткань камзола виконта и уткнулась лицом в его плечо. Она и рада была объяснить, оправдать свой срыв, но не получилось сказать ни слова.
– Плачь, – прошептал Фил, легко гладя ее по спине и чувствуя, как сотрясается от рыданий хрупкое тело. – Пусть вместе со слезами из твоей души уйдут все печали… вся горечь, что так отравляет тебя.
Дина прижалась сильнее, а он недолго думая, подхватил ее на руки. По правде говоря, ей сейчас было на все плевать. Наверное, даже если бы виконт прошел с ней через всю столицу, она бы не заметила.
Но у Фила были другие мысли. Он просто уложил девушку обратно в кровать, а сам присел рядом, продолжая успокаивающе поглаживать ее напряженную спину. Говорить больше ничего не стал, понимая, что любые слова будут совершенно бесполезны.
Когда Динара наконец притихла, Филипп все же вспомнил об успокоительных каплях. Он поднялся, чтобы их принести, но Дина вдруг резко села на кровати.
– Уходишь? – спросила хриплым голосом.
В покрасневших глазах клубилась такая тоска, что Филипп попросту не смог сдвинуться с места. Так и смотрел на нее, совершенно не узнавая в заплаканной, бледной девушке неугомонную сестру своего соседа.
– Хотел тебе успокоительного дать, – ответил он, снова присаживаясь на край кровати.
– Не нужно, – тихо сказала Динара, нервным движением смахивая слезу и опуская голову. – Я в порядке.
– Я вижу, – иронично заметил Фил, нежно стирая мокрые дорожки с ее щеки.
– Расскажешь, что случилось? – спросил Филипп, рассматривая влажные темные ресницы. – По правде говоря, дико видеть тебя такой. Мне казалось, что ты на подобное просто не способна.
– У всех есть свой предел, – шмыгнув носом, проговорила Динара. – И мой сегодня сломался. Как и кем, не спрашивай. Правда, я сама во всем виновата. Как, впрочем, и всегда.
– Я могу чем-то помочь? – с открытым участием поинтересовался Фил.
– Нет, – помотала головой она. – Хотя ты уже и так помогаешь. Без тебя я бы обязательно скатилась в настоящую истерику. А так удалось обойтись небольшим водопадом.
Дина попыталась изобразить на лице усмешку, которая тут же растаяла, словно ее и не было. Лицо опять стало отрешенно хмурым и непривычно холодным. Но вдруг она гордо вскинула голову и безразлично уставилась в окно.
– Думаю, Фил, я на самом деле проклята, – произнесла безжизненным голосом, отчего парень мгновенно напрягся.
За все время знакомства ему ни разу не приходилось слышать, чтобы она говорила настолько обреченным, лишенным красок тоном. И сейчас это откровенно пугало.
– И дело здесь даже не во внешности или запрещенной магии, – продолжала Дина, не обращая никакого внимания на его реакцию. – Я просто обречена по жизни быть одна. Ведь, по сути, нужна только брату. А у него своя судьба… свой путь. Зачем ему балласт в виде невезучей сестры? Да, он связан обязательствами и не имеет ту свободу, которую бы хотел, но на него хотя бы смотрят без испуга. А меня многие просто боятся.
Динара всхлипнула и опустила голову на притянутые к груди колени. Но Филипп видел, что молчать она уже не сможет.
– Ты спрашивал, что скрывает мой амулет? – Дина снова усмехнулась. – Жуть… белую невероятную жуть. Я понимаю, почему такие, как я, уходили жить в леса, подальше от людей. Просто не хотели видеть, как на них показывают пальцем. Как кричат вслед: «Ведьма!» Вот и мне прямая дорога в какую-нибудь глушь. Найду домик в лесу и заживу себе спокойно.
– Ты не сможешь жить одна, – мягко сказал Фил, усаживаясь рядом и обнимая поникшие плечи.
– Не смогу, – подтвердила она. – Но и вечно прятаться тоже глупо.
– Может, все же стоит подумать о замужестве? – осторожно поинтересовался Филипп.
– Пф! – привычно фыркнула Динара. – Ты видишь вокруг желающих на мне жениться? Я вот не вижу. А брак по договоренности считаю полнейшей глупостью. – Она покачала головой и обреченно вздохнула. – Нет, Фил. А знаешь, почему я все время одна? Ведь у меня ни разу не было даже ни одного свидания. Первый поцелуй оказался скорее случайностью, чем обдуманным шагом. Второй случился под действием вертийского вина. И вот на этом опыт моих отношений с противоположным полом закончился. А дело ведь даже не во внешности… ее как раз таки прекрасно скрывает амулет. К сожалению, мой дурной характер так же подкорректировать невозможно.
– Глупости, – решительно заявил Фил. – Слышишь меня? У тебя замечательный характер. Ты очень яркая, взбалмошная, импульсивная. И пусть рядом с тобой иногда сложно, но ты именно такая, какая есть. В тебе столько огня, что просто невозможно спрятать, и это восхитительно.
– Я такая только здесь, – проговорила Дина. – Дома приходится прятаться, подчиняясь вечному протоколу и законам демонова этикета. Знаешь, иногда так и хочется отмочить что-нибудь этакое, чтобы все эти лощеные, высокомерные придворные подавились собственным возмущением. Они ведь тоже меня боятся.
– Перестань так говорить!
Филипп потянул ее за руку, заставляя сменить позу и повернуться к нему всем телом. А как только Динара оказалась достаточно близко, обхватил ладонями ее лицо и заглянул в глаза, в которых теперь читалась растерянность.
– Что за апатия? Что за жалость к себе? – с искренним возмущением проговорил он. – Мелкая, я понимаю, что всем иногда бывает грустно, но не нужно на себя наговаривать. Ты замечательная девушка!
– Но тебе-то все равно не нравлюсь, – ответила она, опуская взгляд.
Ей была приятна такая близость, но ведь за рамки приличий Фил все равно не зайдет. Все-таки, как ни крути, а для этого он слишком правильный.
Но Филипп снова ее удивил.
– Нравишься, – прошептал он. Склонился ближе и легко потерся носом о ее щеку. – Очень…
Когда его губы невесомо коснулись ее губ, Дина замерла, не в силах поверить в происходящее. Поцелуй был таким ласковым, таким осторожным, что защемило в груди. Поначалу она так и сидела, совершенно не двигаясь. Боялась, что стоит пошевелиться, и Фил опомнится и отстранится.
Но он будто почувствовал ее страх и тут же перешел в наступление. Динара даже не поняла, как начала отвечать, как позволила мягкому языку скользнуть в свой рот, как сама с упоением и невероятным восхищением прикоснулась к его лицу и обняла за шею.
И обоих словно захлестнуло волной неведомых чувств. Поцелуи стали жадными, наполненными трепетом настоящей страсти, руки будто зажили отдельной жизнью, крепко обнимая и даря ласки. И если Филипп еще сдерживал свои порывы, то Дина ограничиваться какими-то рамками не желала. Она выправила его рубашку из брюк и, просунув руки под ткань, наконец, дотронулась до теплой, рельефной мужской спины.
Фил ощутимо вздрогнул и на мгновение прервал поцелуй. Прикосновение нежных пальчиков к обнаженной коже стало для него тревожным сигналом, который красноречиво намекал, чем может закончиться то, что началось с невинного поцелуя.
– Дина, – позвал, пытаясь поймать ее затуманенный взгляд. – Посмотри на меня.
И лишь когда спустя несколько долгих секунд она взглянула в его глаза, ласково погладил по щеке и мягко продолжил:
– Ты понимаешь, к чему все это ведет?
– Понимаю, – отозвалась Динара, стараясь выровнять дыхание. – Мы ведь увлеклись да? Нужно остановиться?
Судя по тону, останавливаться она не хотела и очень огорчилась тем, что продолжения не предвидится.
– Нужно, – кивнул Фил, гладя ее по растрепанным волосам. – И не потому, что ты мне не нравишься. Поверь, будь ты для меня не важна, я бы просто взял то, что ты готова мне дать. Но, Дин… Это неправильно. А я не хочу, чтобы потом ты пожалела о своем поступке. Ведь сейчас ты еще не в себе, и я буду последним негодяем, если воспользуюсь твоим состоянием.
– Но ты меня поцеловал, – улыбаясь, протянула Динара. – Сам.
– И поцелую еще не раз, если ты позволишь, – заявил Филипп, прикасаясь к ее улыбке губами.
– Позволю, – ответила она, ловя поцелуй.
– В таком случае не будем торопить события, – сказал Фил, слегка отстраняясь.
И именно в этот момент такой приятной близости Дина вдруг ощутила знакомую наполненность в душе, которую чувствовала всегда, когда Брис находился поблизости. Вот только сейчас вместо привычного тепла до нее донесся отголосок раздражения – такого сильного, что ее в буквальном смысле передернуло. Теперь уж Динара не сомневалась: брат вернулся и находится где-то совсем рядом. Но судя по переполняющим его негативным эмоциям, сейчас он очень и очень зол.
***
Обратно, в столицу Сайлирской Империи Брис и Терриана возвращались тем же путем, каким покинули ее накануне. Так как пересечение магической границы страны было нелегальным, пришлось снова воспользоваться амулетами, меняющими ауру, и прибегнуть к помощи мага из группировки повстанцев.
Почтенный старец в серой мантии долго мудрил с порталом – артефактом, который Терри использовала, чтобы перенестись в свое родовое имение вместе с Эмбрисом. И в итоге переход вывел ровно на то место у пруда, откуда они вчера отправились в Вертинию.
Там по-прежнему было тихо и спокойно. Так же шелестели листьями склонившиеся над водой ивы, в водной глади пруда отражалось то же голубое небо, и ничего не напоминало о том, что здесь отдыхала влюбленная пара. Вероятно, Терриана опасалась, что их будут разыскивать, потому и постаралась избавиться от любых следов.
Как только погасла арка портала, Брис раздраженно осмотрелся и двинулся в сторону города. Девушка без лишних вопросов покорно пошла следом, с отрешенным видом смотря себе под ноги. И пусть говорить никому из них не хотелось, но… пришлось.
– Слушай меня внимательно, потому что два раза я повторять не стану, – холодно бросил Эмбрис, даже не удосужившись посмотреть на Терри. – Я хозяин своего слова, и именно поэтому ты здесь. Куда правильней было оставить тебя там, где родственнички обязательно нашли бы применение твоим многочисленным талантам. Но я опрометчиво пообещал тебе защиту.
Она молчала, никак не реагируя на его слова. Просто шла, опустив голову, и смотрела, как под подошвами туфель прогибается тонкая зеленая трава.
– Магической рабской привязки между нами нет, – продолжал Эмбрис. – Но предупреждаю сразу: если ты ослушаешься меня или откажешься от выполнения моих приказов, то я просто тебя продам. Отправлю на невольничий рынок твоей родной страны и вручу первому, кто захочет. И вот тогда, моя милая Терриана, ты узнаешь, как живут настоящие рабыни.
Девушка снова судорожно сглотнула и крепче сжала губы. Ее напряженный взгляд метнулся к шагающему впереди Эмбрису. Он уже вернул на шею маскирующий амулет и снова скрылся за внешностью рыжеволосого Доминика. Но даже несмотря на смену образа, продолжал вести себя как наследный принц. Холодный, надменный и жестокий.
– Но я не зверь, – равнодушно добавил Брис, – постараюсь ограничиться всего тремя приказами. И первый и самый главный: ты больше никому не скажешь о том, кто скрывается под личинами Дины и Ника Арвайс. И обо всем произошедшем за последние сутки – тоже. Второй приказ: спокойно учиться и вообще вести тут же жизнь, что и раньше. Никто не должен заподозрить, что ты теперь существо безвольное. Рабыня ты только для меня, а для остальных пусть все остается, как было. И третий приказ: никаких мужчин, кроме твоего хозяина. Хотя не думаю, что смогу к тебе прикоснуться.
Эмбрис мрачно усмехнулся и посмотрел на небо, будто спрашивая высшие силы, как они допустили, чтобы карильский кронпринц так глупо попался в коварные сети.
– Честно говоря, Терри, мне даже смотреть в твою сторону противно, – добавил он, и впервые за весь монолог в голосе проявились хоть какие-то эмоции. – Поэтому… настоятельно рекомендую не попадаться мне на глаза.
Когда все условия были озвучены, Брис, казалось, вообще перестал обращать внимание на идущую за ним девушку. Просто шел, желая как можно скорее добраться до академии. Но для Терри некоторые вопросы остались невыясненными. И она нашла в себе силы обратиться к «хозяину».
– Дома у меня теперь нет, – сказала она, тихо шаркая ногами по траве. – Родных – тоже. За мое содержание платить некому. Мне нужно найти работу…
– Ты думаешь, я не в состоянии оплачивать содержание своей рабыни? – раздраженно поинтересовался Брис. – Будь спокойна. В этом плане для тебя ничего не изменится. Все свои счета можешь отдавать мне.
Он остановился и, обернувшись к Терриане, поймал ее пустой взгляд.
– Через полтора года, когда я закончу академию, ты получишь свободу, – сказал с презрением. – В Карилии рабства нет, и брать туда тебя я не стану. А если будешь хорошей рабыней, – он холодно усмехнулся и коснулся пальцем подбородка Терри, – то получишь еще и приличное денежное довольствие, которого хватит, чтобы до конца заплатить за обучение в Астор-Холт. А уж после получения диплома твое будущее окажется целиком в твоих руках.
Он убрал руку от ее лица с таким видом, будто касался мерзкого гоблина, и снова зашагал вперед. Терриане же стоило больших трудов сдержать рвущиеся на волю рыдания. Она до крови прикусила губу, не позволяя себе расплакаться, и покорно продолжила идти за тем, кого теперь должна считать хозяином.
Ее положение было не просто унизительным, оно казалось поистине безвыходным. И пусть гордость упрямо твердила, что нужно попытаться сбежать, но здравый смысл эту идею сразу же отверг. Увы, из-за зашкаливающих эмоций спокойно обдумать все Терри не могла. Она чувствовала обиду, страх, дикую пустоту в душе. Ощущала себя в западне, в жуткой, безвыходной ловушке. Ее предали самые родные люди. Отец попросту продал, а брат, которого Терриана считала самым честным и благородным человеком в мире, даже не попытался помешать.
Но, несмотря на все факты, она до сих пор не верила, что является теперь лишь безвольной вещью. Она? Дочь герцога Брайтского? Чьи предки когда-то занимали вертийский престол?
Вероятно, шок еще не прошел, потому что пока Терри все произошедшее казалось дурным сном. Кошмаром, который обязательно закончится, стоит проснуться. Ведь такое не могло случиться наяву! И папа никогда бы не стал расплачиваться дочерью за помощь карильцев, да и Эмбрис ни за что бы не унизил ее так, не назвал бы своей рабыней.
Нет…
Нет, нет, нет.
Подобное попросту невозможно.
Но у входа в спальный корпус Астор-Холт тот, кто теперь выглядел как Ник Арвайс, поймал ее за локоть и проговорил тихим, но довольно грубым тоном:
– Для всех, кто спросит, мы поссорились. О причинах никому знать не нужно. И постарайся сделать так, чтобы я пореже вспоминал о твоем существовании.
После чего обогнул ее застывшую фигуру и скрылся в здании. А Терри все же ущипнула себя за руку и с ужасом поняла, что все очень даже реально.
Но Доминик не видел, как побелело ее лицо, как безвольно опустились руки, как глаза наполнились слезами. Сейчас он вообще старался выбросить из головы любые мысли о предательнице вертийке. Хоть и понимал, что сделать это будет очень сложно.
***
Направляясь к своей комнате, Ник искренне надеялся, что хотя бы теперь сможет отдохнуть. Что все неприятности этого дня остались позади и самое жуткое он уже пережил. Но, войдя внутрь, едва не споткнулся на ровном месте.
Вот только поразил даже не тот факт, что дорогая сестренка спокойно сидит на коленях у Филиппа и обнимает его за шею, – это как раз таки было хорошей новостью. Куда большей неожиданностью для Доминика стало заплаканное лицо Мелкой и тот легкий, остаточный шлейф темной магии, что витал вокруг нее. И благо, что виден он был только тем, кто сам владел той же силой. Другие, даже самые опытные маги, конечно, могли его почувствовать, но только на уровне ощущений. Хотя кардинально это ситуации не меняло.
– Ник! – выкрикнула Динара, вскакивая с коленей Филиппа и подлетая к брату.
Она обняла его так крепко, насколько хватило сил. И пусть они не виделись меньше суток, но произошло столько всего, что казалось, будто прошла вечность. Отстранившись Дина принялась осматривать блудного родственника на предмет повреждений, а ничего не выявив, посмотрела в глаза.
– Твою флотилию, братец! – выругалась, рассматривая жуткую черноту, клубящуюся вокруг зрачков. – Ты в своем уме?! От тебя силой фонит так, что становится страшно. Глаза черные…
– И аура темная, – обличительным тоном добавил Фил. – А магией фонит от вас обоих, причем явно не стихийной.
Но Ник лишь одарил его высокомерным взглядом и направился к зеркалу, на ходу стягивая камзол.
– Извини, Филипп, но сейчас я на выяснение подробностей данного вопроса совершенно не настроен, – проговорил холодным тоном.
Он был не в себе и скрывать это больше не желал. А учитывая то, как играла в нем родная темная магия, находиться рядом не стоило. Слишком опасно.
Дина смотрела на брата с непониманием, но лезть с расспросами не торопилась. Вероятно, минувшие сутки прошли для Ника не лучше, чем для нее, а значит о своих приключениях и проблемах лучше пока вообще не заикаться.
– А где Терри? – спросил вдруг Фил.
Доминик резко втянул воздух и с силой сжал кулак, отчего даже его сестра непроизвольно сделала шаг назад. А когда он обернулся и посмотрел на Филиппа, тьма в глазах заметно сгустилась.
– Не произносите при мне ее имя, – раздраженно процедил Ник. – И я не желаю видеть это существо в своей комнате, даже мельком.
– С чего бы? – удивленно бросил Фил. – Это и моя комната тоже, и я волен приводить сюда, кого хочу. А Терриана – моя подруга.
Сейчас Ник выглядел по-настоящему жутко, но его соседа сей факт совершенно не волновал. Наверное, он бы продолжил спор, но тут снова заговорила Динара.
– Брат мой, ты в бешенстве, – сказала она, снова подходя к Доминику и кладя ладонь на его плечо. – Сила фонит так, что даже Фил заметил, а значит, может почувствовать еще кто-то. А тут вчера случилось кое-что… – Дина замялась, не зная, как объяснить помягче. – Здание рухнуло, и говорят, что оно пострадало от действия неизвестной магии. Так что лучше тебе сбить фон.
– И как ты предлагаешь это сделать? – иронично поинтересовался Ник.
– Ты ведь водный маг… А сейчас твоя стихия почти полностью заглушена. Значит, тебе нужно попасть в водоем. Желательно, проточный.
Он устало провел рукой по лбу и вдруг согласился.
