Надо было отдать Софи в садик, но она не ходила туда почти год, все не было времени, то болезнь и уход мамы, то мои командировки, так что няня была идеальным вариантом, пока она не влюбилась и не уехала в столицу.
И почему у женщин странная особенность чуть что бросать все, думать не головой и укатывать с первым встречным в другой город? Не понимаю.
Легли спать поздно, ужин, водные процедуры, Софи залила всю ванную, потом пес украл полотенце и рассыпал корм. Не понимаю, как вообще люди живут с детьми и животными? Я, кажется, провалился в сон моментально, как только добрался до спальни, после сказки на ночь и уснул как убитый.
И вот с утра болит голова, кофемашина не запускается, секретарша заболела, Алиса все еще вне зоны действия сети, Софи пришлось оставить с водителем, они сейчас должны позавтракать в кафе и гулять в парке. Собаку со слезами пришлось взять с собой, представляю, что этот шкодливый пес устроит сейчас в кафе, но Федор справится, у него двое детей и канарейка, он рассказывал.
Ах да, еще у меня новая странная секретарша в темных очках, да к тому же блондинка, черт, не переношу их на дух. С похмелья она, что ли, или прямиком на работу из ночного клуба приехала?
Всегда долго привыкаю к новым людям в своем окружении и знакомым. Это Пашка у нас парень, которого знает весь город, все ночные клубы, притоны, кабаки. Боюсь даже представить, какие еще злачные места.
Мой младший брат всегда был любимчиком, ему все прощалось, все позволялось, а я просто должен был быть примером для подражания и защитником. А то, что он здоровый бугай в татуировках – выше меня и шире в плечах, на это уже никто не смотрит.
Но все без исключения женщины, дети и звери от него без ума.
– Она там что, умерла? Что за нерасторопность?
Широко шагая, иду к двери, резко открываю и, выйдя в приемную, смотрю на двух мужчин, что сидят на стульях, в руках портфели, а моя новая секретарша стоит у кофемашины и читает ее инструкцию.
– Марина! Что происходит?
Никакой реакции. Подхожу ближе, нервно поправляю отросшую челку, говорю тише, но требовательнее.
– Марина, вы нашли договор? Почему вы держите людей в приемной?
– А если попробовать так? – девушка нажимает несколько кнопок на аппарате, делает шаг назад, кофемашина начинает гудеть, а потом наконец в белую чашку льется долгожданный кофе.
Она что, совсем меня не видит? Что за работник, из какого она отдела – такая странная?
– Меня зовут Маргарита, но если вам так трудно запомнить, я могу найти Марину – любую, что есть в офисе, которая будет откликаться на свое имя. А еще могу повесить бейджик, чтоб можно было легко прочесть.
У нее серые глаза с голубой дымкой, а в них презрение и гнев. Ростом мне по плечо, светлые волосы, красивый контур полноватых губ, родинка на левой щеке и припухшие веки.
Плакала, что ли? Хотя меня это не волнует, мне бы кофе покрепче и договор с «СеверТех» – и пусть весь мир подождет.
– Так что?
– Что?
– Написать бейджик или запомните?
– Запомню.
Смотрим друг на друга, как заклятые враги. Чувствую, хлебну я с ней до отпуска, дикая штучка, точно без мужика.
– Ваш кофе, Михаил Дмитриевич, – с ехидной ухмылкой подает мне чашку, по приемной разносится невероятный аромат. Что она такого туда добавила, что так вкусно пахнет? Но точно не плюнула, я бы заметил.
– Спасибо.
– Вас ждут представители компании «СеверТех».
Девушка указывает на двух мужчин, те явно ничего не понимают, но им очень интересно за нами наблюдать.
– А где договор?
– Вообще, я не секретарь, у меня высшее экономическое образование и красный диплом.
– Ваше высшее экономическое образование мешает вам найти договор, Маргарита?
Эта девица начинает меня выводить из и так расшатанного душевного равновесия. Утром собака, Софи, молчание Алисы, шантажист и вот до кучи строптивая дамочка ростом с гнома и игривой родинкой на щеке.
– Нет, Михаил Дмитриевич, не мешает, и я его нашла.
Делаю глоток кофе, вкус невероятный, как у нее это получилось? В сравнении с этим Эльвира носила мне отвратительное пойло. Маргарита смотрит с вызовом, губы поджаты, но щеки вспыхивают румянцем.
Ну, не такая ты и дерзкая, если краснеешь. Значит, дрессировки поддашься легко. В приемной звонит телефон, а мы все продолжаем смотреть друг на друга.
– Придется ответить. Господа, извините за ожидание, пройдемте в кабинет, и, Маргарита, сварите еще два кофе, не возражаете?
Мне все равно, что там думает блондинка, беру с края стола приготовленный документ, нужно работать, потом с ней разберусь, и так хватает проблем.
– Вы забыли сказать «пожалуйста».
– Пожалуйста, Маргарита.
Кофе появляется через десять минут, Маргарита на меня не смотрит, а у меня есть возможность понаблюдать за ней. Прядь волос упала на лицо, она сняла пиджак, хрупкая фигура, изящная шея с голубыми венками под тонкой кожей, от нее исходит приятный, чуть уловимый цветочный аромат.
Не мой типаж.
Совсем не мой.
Не люблю блондинок.
На столе вибрирует телефон, входящее сообщение.
«Медвежонок, я соскучилась, тебя не было три дня».
За сообщением следует еще одно – вложенный файл, Кристина любит такое. Но в данный момент это вызывает лишь раздражение.
Глава 7 Маргарита
До чего напыщенный индюк!
И что Дорохова в нем нашла?
Смотрит так, словно я должна сию минуту отдать почку или достать звезду с неба. Свари кофе, найди документ, я вообще не секретарша, это какая-то ошибка. Надо сходить в отдел кадров и во всем разобраться, это чистый произвол, должен быть приказ, а я должна с ним ознакомиться.
Складываю рассыпанные по столу папки с документами, чистый бардак, Эльвира, видимо, так себе секретарь, только ногти красила на рабочем месте. Из любопытства заглядываю в ящик стола, ну конечно, пять баночек с лаком, плойка для завивки, помады, пудра.
Кто бы сомневался. Филиал салона красоты имени Дороховой Эльвиры.
– Цветкова? Как хорошо, что я тебя тут нашла, распишись в приказе.
Девушка из отдела кадров сунула мне под нос бумагу, сама уткнулась в свой телефон. Мои худшие предположения оправдались, меня реально перевели в приемную коммерческого директора на время больничного отпуска и командировки по повышению квалификации его секретаря.
Черт!
Представляю, как будет смеяться мама, она и так называет меня рабочим классом, а тут все, хоть не говори ей об этом, да я и не скажу.
– Слушайте, а на каком основании? Почему именно я?
– Я не знаю, мне сказали сделать приказ, и чтоб ты расписалась. Давай Цветкова у меня дел полно, расписывайся.
– Но я не секретарь, я экономист.
Девушка оторвалась от своего гаджета, посмотрела на меня.
– Ты не поверишь, я вообще мечтала стать кондитером, и где я сейчас? В отделе кадров, зато платят хорошо и вовремя, а тортики и пироженки не потянут частный детский садик сыну матери-одиночки.
Вздыхаю, пробегаюсь глазам по тексту приказа, все стандартно и сухо. Ну вот, есть еще один повод порыдать вечером, пожалеть себя за немилость судьбы.
Беру ручку, подписываю, приказ теряется среди других бумаг, шустрая сотрудница отдела кадров уходит, а я сажусь в кресло и просто смотрю на мигающий красный огонек телефона.
Это ведь внутренний номер, и судя по цифре «один», вызывает Михаил Дмитриевич, будь он неладен. Что ему еще нужно? Кофе отнесла, документ нашла, пусть сидит, совещается, а то бесит меня уже.
– Да, – поднимаю трубку.
– Маргарита, вы там заснули? До обеда еще час, спать не время.
Хотелось ответить грубо, но я ведь культурная девушка, а не какая-то хабалка с рынка, к тому же нужно во всем искать плюсы. Ой, нет, не вижу ни одного плюса своего здесь нахождения.
– Я вас слушаю.
– Зайдите с блокнотом.
И отключился.
С блокнотом?
Все мои представления о работе секретаря идут из фильмов, они, естественно, безумно сексуальны, спят со своими боссами, ходят в красивом белье, обязательно стильная оправа очков и красный лак на острых ногтях. Ничем из перечисленного я не обладала, и это даже порадовало.
Нашла блокнот – розовый, точно Дороховский, ручку, зашла в кабинет, Вишневский сидел в своем кресле, рукава светлой рубашки закатаны, волосы взъерошены, требовательный взгляд, а еще – мне показалось, или в нем действительно пробивается ненависть?
Двое представителей «СеверТех» смотрят заинтересованно, становится неуютно, пожалела, что сняла пиджак, прижимаю блокнот к груди. Но странно, из-за всей этой суеты я забыла Эмиля и его вчерашний приезд.
– А можно попросить еще кофе, он вышел просто восхитительным, у вашего секретаря, Михаил Дмитриевич, золотые руки, нам бы в фирму такую. Девушка, а пойдемте к нам работать? Только придется переехать на крайний Север.
А вот это идея! Сбежать от своего прошлого, матери и секретарской должности.
Мужчина, что моложе, улыбается, достаточно приятный, я даже немного смущаюсь от такого интереса к своей скромной персоне. Но мой начальник кашляет, привлекая к себе внимание.
Противный какой.
– Кофе немного подождет, Маргарита, на почту пришел новый договор, распечатайте его, отдайте юристам на проверку, потом мне, найдите папку с прошлогодними сметами, не знаю, где она, и да, еще кофе, можно с бутербродами, мы, я так полагаю, без обеда.
– Мне все это записать?
– Как хотите.
Я, конечно, все это могу и запомнить, память у меня отличная, но вот этот тон, которым это все было сказано, покоробил. И как Дорохова терпит такое? Это же чистый помещик, указывающий своим крепостным, что и как делать.
Сцепила зубы так, что, кажется, свело челюсть, сжала в руках блокнот, вышла, ничего не сказав, лишь выругавшись нецензурно про себя, и тут же вздрогнула от собачьего лая.
Так можно вообще умереть в расцвете лет от испуга и разрыва сердца.
– Стивен, фу, нельзя лаять в помещении.
Невысокий пес с лохматыми ушами с золотистым окрасом вилял купированным хвостом и, задрав на меня лапы, нюхал. У меня никогда не было собаки, я вроде и не мечтала о ней, но всегда к ним хорошо относилась.
– Стиви, иди ко мне, быстро иди ко мне. Ты почему такой непослушный? Иди сюда, иначе нас выгонят.
Звонкий детский голос резал слух, я наконец отлепилась от двери, девочка лет шести пыталась оттащить от меня пса, убирая при этом с лица мешающие ей распущенные светлые волосы.
А ведь я ее видела, эта та самая грустная девочка из парка.
– А где Кикимора?
– Прости? Кто?
Пес потерял ко мне интерес, побежал обнюхивать приемную, заглядывая в мусорное ведро и уже вытаскивая из него бумаги и использованные влажные салфетки.
– Ну, здесь была другая тетенька – с длинными волосами и яркими губами.
Девочка показала на стол секретаря, Кикимора из Эльвиры вышла бы отличная, ребенок не обманет, он видит больше взрослых.
– Эльвира?
– Может быть.
– Заболела.
– Сильно?
Девочка оживилась, отошла к углу, где у кофемашины стояла вазочка с конфетами, привстала на носочки, взяла одну, развернула фантик, понюхала, но потом завернула и положила обратно.
