– София, шесть лет.
Представила лицо Дороховой, не уверена, что в ее планы вписывалась девочка, она ведь хотела мужика.
– С ребенком потом разберемся, ты, главное – следи, чтоб рядом никто не вертел пятой точной и не строил глазки. Все, я отключилась, снова тошнит.
И почему сегодня такой поганый день? Встреча с Эмилем, ночь в слезах, утро с противным Вишневским, а вот глядя на его дочь, я улыбаюсь. София как раз несла несколько сортов мороженого, высыпала свою добычу в тележку.
– Зачем так много?
– Папа все время забывает купить, – девочка сказала это без эмоций.
– А мама? Где твоя мама?
Зря я задала этот вопрос, самой стало неприятно и больно.
– Нужно Стивену купить корм, папа о нем тоже все время забывает, а по кабельному телевидению была передача о том, что собака должна питаться сбалансированной едой, где много полезных веществ.
Ей точно шесть лет?
– Откуда ты столько знаешь?
– Говорю же, кабельное.
Софи весело зашагала между стеллажей с продуктами, у меня совсем нет опыта общения с детьми, кроме соседских, которые постоянно то плачут, то орут за стеной. Я видела ее вчера в парке, она грустила, но все равно была такой трогательной и милой, а сейчас совсем другая.
Корм был куплен, а еще практически целая тележка того, что любит и, видимо, ест девочка часто. Я спорить не стала, но все-таки взяла мяса, овощей, фруктов, молока и йогуртов. Моя мать всегда говорила, что питаться нужно правильно, при этом пьет по литру кофе в день, ну, скажу вам, не пример для подражания.
Федор помог загрузить пакеты, доехали относительно спокойно, а когда припарковались, проехав шлагбаум у дома Вишневского, во рту появился такой привкус, словно я зажевала лимон целиком.
Вот Дорохова бы описалась от счастья жить в этом комплексе, мне же все это было чересчур. Стекло, бетон и много зелени. Консьерж и охрана, повсюду указатели, как в санатории, что в цоколе спортивный зал, за углом салон красоты и СПА, а на верхнем этаже открытый бассейн.
Филиал рая, не иначе. Да, понимаю свою «подружку», шикарно жить не запретишь.
– Нам на пятый этаж, – Федор, держа пакеты и поводок, пропустил нас в лифт. – Михаил Дмитриевич позвонит вам, как освободится, но советую дождаться его и не оставлять Софи одну.
Снова хотела возразить, но при ребенке, который настроил на вечер грандиозных планов, делать этого не стала. В конце концов, ничего со мной не случится, если я проведу остаток дня и вечер в компании Софи и Стивена, хоть не буду думать об Эмиле.
– Михаил Дмитриевич знает мой номер?
– Нужно будет – узнает.
Федор начинал раздражать меня тоже. Вот Дорохова бы поставила его на место одним словом, нет, взглядом, а я – безвольная и бесхребетная амеба, мной может командовать даже водитель.
– Наш этаж.
Собака путалась под ногами, прыгала на дверь, с третьего раза Федору удалось, поставив пакеты на пол, открыть замок. Софи сразу куда-то убежала, Стивен за ней, вот точно неразлучные друзья, и неудивительно, если ее отец оставляет дочь не пойми с кем, взять хоть водителя или меня, Вишневский совсем ничего обо мне не знает, а уже впустил в дом.
– Пойдем, я покажу тебе свою комнату, пойдем быстрее.
Насколько я помню, придя с улицы, нужно помыть руки и не мешало бы псу протереть лапы.
– Софи, давай сначала вымоем руки и уберем продукты, а то мороженое растает.
На удивление девочка легко согласилась, я пошла за ней, разглядывая квартиру. Красиво, со вкусом, светло, но ощущение было такое, что здесь не живут, а ночуют, как в дорогом отеле. Беспорядок, на кухне гора немытой посуды, хоть есть посудомоечная машина, разбросанные детские игрушки, засохшая лужа, это, видимо, сделал пес.
– Ай!
Испуганно побежала на крик, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, не хватало еще, чтобы с девочкой что-то случилось. В ванной комнате, куда я влетела, бил огромный фонтан прямо в потолок. Меня сразу окатило холодной водой, Софи визжала, лейка душа извивалась как змея, заливая все и всех вокруг.
– Софи, погоди, дай я, – пытаюсь отодвинуть девочку, пес прыгает рядом, я уже мокрая с головы до ног.
– Я хотела… я хотела… лови его, лови!
Нет чтоб выключить воду, я как ненормальная пытаюсь поймать лейку, вода уже стекает по волосам, пиджак пропитался насквозь, лицо мокрое. Наконец все получается, на нас больше не льет тропический холодный дождь, тяжело дышу, сжимаю в руке злосчастную лейку.
– Ты как?
– Это был злой дракон, а ты его победила.
– О, да, а дракона выпустила ты.
Смотрю на Софи, она, как и я, вся мокрая, но улыбается, в глазах веселые искорки, пес у ее ног, такой же мокрый, как и мы все, смотрит на меня, высунув язык.
– Мы со Стивом хорошо, пойдем кушать мороженое.
– Не получится.
– Почему?
– Я, как и ты, вся мокрая, нужно что-то сухое. Битва с драконом не далась легко.
– Тогда давай переоденемся и будем кушать мороженое.
Помыли, называется, ручки. Может, ну ее, эту гигиену, если такое будет каждый раз, моих нервов не хватит, как бы я ни любила детей.
Глава 10 Вишневский
– Кому ты постоянно звонишь, котик?
Кристина ведет острым ноготком по моей руке, зажимает пухлыми губами трубочку, пьет коктейль. В глазах соблазн, а под тонкой атласной майкой на бретельках нет белья, и мне отчетливо видны все ее «прелести».
После бесконечного рабочего дня без секретаря, с визитом после обеда отца и его очередным нравоучением – думал, если Алиса возьмет наконец трубку, выну ее мозг и выкину в помойку. Но моя бывшая девушка, несостоявшаяся жена и мать дочери так и была вне зоны действия сети.
Наш безопасник вычислял местонахождение Алисы и того номера, с которого было выслано сообщение, а еще проверял, с какого IP-адреса было загружено видео на почту. Телефон Алисы был за городом, Малахов отправил ребят проверить, а я, вместо того чтоб наконец отдохнуть и уединиться с Кристиной, сижу в ресторане и жду звонка.
– Котик, ну ты совсем меня не замечаешь, я так соскучилась, сил нет, поехали уже к тебе. У меня для тебя много вкусного и интересного.
Девушка, скинув туфельку, ведет ступней по моей ноге, откидывается на спинку стула, кусает губки, играет прядями длинных темных распущенных волос.
Точно, совсем забыл, дома моя секретарша с дочерью. На часах девять вечера, а я должен быть там. Но ничего не случится, если эта Маргарита посидит с Софи еще.
– Ко мне нельзя, малышка, у меня такой бардак.
Про бардак я не обманываю, утром было именно так. Ерзаю на стуле, двигаюсь ближе, надо затащить Кристинку хоть в туалет, до ее квартиры, которую, кстати, я ей и снимаю, ехать нет времени. Веду пальцами по ее руке, сознание накрывает похоть, представляю все в красках, как и что я с ней буду делать.
– Ты что-то говорил об отпуске, котик, помнишь? Так хочется уже уехать из этого пыльного и душного города.
– Да, еще немного, и настанет наш жаркий отпуск: горячий песок, красивое море Индийского океана.
– И что же мы будем там делать?
Девушка смотрит откровенно, облизывает губы, порочная штучка, именно то, что сейчас нужно. Немного механических движений, без чувств и заморочек. На столе вибрирует телефон, быстро смотрю на номер – незнакомый, но нужно ответить.
– Да, слушаю.
– Михаил Дмитриевич, это Маргарита.
– Какая Маргарита? – после томного и манящего взгляда Кристины не понимаю, кто меня спрашивает.
– Маргарита Цветкова, ваша якобы секретарь, которая сейчас сидит с вашей дочерью, а время уже – десятый час вечера.
– Да, Маргарита, извините, у меня срочное совещание, не переживайте, я компенсирую ваше потраченное время. Будет отгул и премия.
Слышу, как она сопит в трубку, как пытается что-то сказать, но я ее перебиваю.
– Считайте, это личное поручение, вам все компенсируется, буду позже, мой водитель вас отвезет. А сейчас мне некогда.
– Что за Маргарита? Я уже ревную,– Кристина театрально дует губки, а я соврал про водителя, Федор отпущен, ничего, вызову и оплачу ей такси.
– Крис, может, пойдем, найдем тихий уголок? Твои шаловливые ножки довели меня до безвыходного положения.
Телефон снова вибрирует, наверняка опять Маргарита, ведь объяснил, что я на совещании и буду позже.
– О, какие люди!! Братишка, решил поужинать, или у вас тут, что другое намечается?
Морщусь от голоса, понимая, что уединение с Кристинкой не состоится, что надо было валить раньше, а теперь веселого стеба и подколов не оберешься.
– Я совсем не рад тебя видеть.
– А я – наоборот, чего пьете? М-м-м-м, винишко, красное, неплохо, неплохо.
Мой младший брат Павел ведет себя свободно, двигает от соседнего столика стул, садится рядом. Взяв бутылку вина, читает этикетку, хватает мой бокал, нюхает, наливает, делает несколько глотков. Кристина сидит с выпученными глазами, смотрит то на Пашу, то на меня, пытаясь понять, точно этот бугай в черной футболке и татуировками на руках мой брат или нет.
Отросшая модная стрижка, небритый, Паша бросает свой телефон на стол, берет из тарелки Кристины кусок рыбы, закусывает.
– Твоя козочка? Ну, ничего такая, ничего, но та, что была раньше, как ее – Вика, Вера? За твоими девицами не уследить, но была лучше.
– Паша, для твоего визита есть повод?
– О, еще какой, клуб новый открываю.
– Что со старым?
– Сгорел, не поверишь, я его застраховал на десять лямов, а он взял и сгорел.
Паша говорит с набитым ртом, теперь уже пробуя из моей тарелки недоеденный уже остывший стейк. Брат младше меня на восемь лет, золотой мальчик, родился с золотой ложкой во рту – это выражение именно про него.
Так как он чуть не помер при родах, с ним носились как с бесценным даром, посланным с небес, Паша не знает краев и берегов. Мама до последних дней относилась к нему иначе, хотя говорила, что мы для нее одинаково любимые мальчики. Но Пашка всегда у нас в семье был особенным.
Ему многое прощалось и спускалось с рук: подростковые бунты и драки, три разбитых машины, куча татуировок по всему телу, увлечение ночными нелегальными гонками. Даже на его первый ночной клуб денег ему дал отец, но он его потом так удачно продал, что купил новый.
Короче, братик живет так, как хочет, в свое удовольствие, а вот я должен тянуть компанию, зарабатывать те самые деньги, чтоб он их пустил на ветер. И все это как бы в порядке вещей. Интересные дела, да?
– Кукла, тебя как зовут?
Это Паша обращается в Кристине, та уже улыбается, моргает длинными ресницами, она, как и большинство женщин, уже попала под обаяние Пашки.
– Так ты чего хотел? – перебиваю это милое знакомство.
– Она точно в твоем вкусе? Чего-то я сомневаюсь.
Паша выливает в бокал остатки вина, откидывается на спинку стула, смотрит на Кристинку. Привык уже не реагировать на его провокации, а вот раньше дрались до крови, брат орал, плакал, бежал жаловаться матери, меня наказывали, и это злило больше всего. Ведь это он первый начинал меня задирать.
– Паш, чего хотел?– начинаю терять терпение.
– Да ничего особенного, увидел, дай, думаю, поздороваюсь с любимым старшим братом.
– Поздоровался?
– Вроде того.
– А теперь свали, чтоб я тебя не видел.
– Ух, какой строгий братишка. И кстати, кукла, Мишка больше любит блондинок, у тебя шансов ноль, ну, если только чисто… ну, ты сама поняла, о чем я.
– Пошел вон.
Не понимаю, почему Пашку все любят и все ему прощают? По мне, так это зазнавшийся, избалованный, ничего не делающий детина двадцати семи лет, который только и делает, что пьет, гоняет по ночам и непонятно чем занимается в ночных клубах. А еще меняет девчонок как перчатки и позорит фамилию, но папа этого словно не замечает.
– Ок, ушел. Держи позвони, как Мишаня даст тебе пинка, пристрою в стрипклуб, – брат кидает на белую скатерть черный прямоугольник своей визитки.
– Миша… что… что это такое? Он… он назвал меня…
– Нет, Крис, тебя никто никак не назвал, успокойся.
