– Ну любопытно мне посмотреть!
– Ну, посмотри…
– Нет е? нигде. «Алиса в зазеркалье». И голос. Вс?. Не в инсте, ни на сайте.
– Это значит только одно, Ваха. Если медиа-человек прячет лицо, а не продает его, значит, оно писсимизирует популярность голоса.
– Думаешь, некрасивая?
– Думаю, не оправдает твоих ожиданий.
– Эх… Наверное, ты прав.
Погружается снова в телефон. В кабинет заходит Регина. Вахтанг помогает ей снять пальто.
– Добрый вечер. Я с новостями.
– Пробились к Волкову?! – собираюсь я.
– Я отправила пять девочек с разными легендами, – растопыривает она пять пальцев. – Четверым он отказал с порога. А пятая, Ксюша, моя бывшая домработница. Она на восьмом месяце, у неё тяжёлый развод с дагестанцем. В общем ничего выдумывать не пришлось. Е? взял. Она, как оказалось, успела позвонить ему первая.
– Хм… Это и спасло. Значит, Волков проверяет легенду. Логично. Если Ксюша твоя облажается, он больше никого не возьмет, ему уже ясно, что его пробивают.
– Ксюша не облажалась, – многозначительно. – Но сбежала пока под предлогом поиска денег.
– Что он ей сказал?
– Вс? тоже самое, что и тебе. Если мы хотим деталей, то надо заплатить за услуги, а дер?т ваш Волков безбожно.
– Сколько?
Регина протягивает мне стикер с суммой в баксах.
– Ого… За что такие деньги? Уехать она и без него могла в любом направлении. А главное – откуда у нее экстренно взялась такая сумма? Золото продала? – вспоминаю ее изящные запястья с увесистыми браслетами. – Но если золото отдала Волкову, то на что живет? То есть Ольховская ещё и без денег где-то там сейчас. Класс…
– Может, мужчину нашла? Как она с двумя детьми-то одна без бабла? Ты говорил, красивая у тебя ведьма. «Меценаты» таких любят. Чтобы красивая, молодая и очень благодарная за спасение!
Мну стикер в кулаке. Давление подскакивает от этой мысли.
– Красивая, – хриплю я. – Жаль только, волосы свои обрезала.
Так возле камина, у зеркала и оставила копну свою, на полу, вместе с огромными кухонными ножницами. От меня словно самого кусок отрезали. И на камине – записка и кольцо обручальное. Любишь – не ищи. Это так не работает, нет, глупая девочка.
Зачем волосы обрезала? Этот вопрос мучает меня до сих пор. Мне чудится, словно из принципа, потому что я любил их. Чтобы сделать больно. В отместку. За что?! А может просто… примета это. Такие волосы большая редкость. Быстро бы нашли. А с короткой стрижкой сложнее.
– Почему не показываешь её, Дэм?
– Ты не просил.
– Разве не просил? – с сомнением.
Пожимаю плечами.
– Вот, прошу. Покажи.
– А зачем? – ревностно стучит внутри.
– Любопытно.
– Нет с собой фото, – зачем-то вру я, хватая ручку, чтобы чем-то занять руки.
– На телефоне нет фотки жены? – округляет он глаза. – Не верю.
Сжимаю ручку. Кулак белеет.
Это вс? от того, что внезапно слетел с катушек от его слов про «меценатов». Сердце болезненно сжимается и, сбиваясь с ритма, пляшет в груди. Мне эта мысль невыносима.
Ручка внезапно лопается на излом.
– Демон, извини, – покаянно качает головой Вахтанг. – Я не хотел тебя за яйца дергать. Так ляпнул про другого мужика…
Закрываю на мгновение глаза. Открываю, слепо глядя вперед.
– Вс? нормально, Ваха, – контролирую голос. – Поздно уже. Поеду я… Регина, деньги переведу. Пусть отправляет твою Ксюшу. Поезжай домой тоже.
Не торопясь, словно в коматозе, собираюсь домой. Всё время что-то забываю. Внутри неспокойно. Колбасит. Обычно так накрывает только когда уже ложусь спать. И засыпаю я либо на снотворном, либо на вискаре, либо уже умотанный в хлам усталостью. Болит у меня…
Вахтанг висит на телефоне, не отводя взгляда от наручных часов.
– Добрый вечер. Можно как-то с Алисой пообщаться? Почему? Только в эфире? Хм…
Вот, настырный!
– Чего так сложно-то?! – закатывает раздраженно глаза.
– Успокойся, Ваха. Голос – это всего лишь голос. Не рисуй ему образ.
– У каждого свои эротические слабости, брат, – улыбается он. – Я люблю «шахеризад». Образ… Образ давно уже случился. Темноволосая, фигуристая, капельку восточной крови, тёмные глаза, ресницы густые… И губы… Ооо… – сладострастно шипит. – Спать не могу!
Его ноздри возбужденно вздрагивают.
Ерунда. Прекрасно ты спишь с другими феями, Ваха. Что такое «спать не могу», ты еще пока не знаешь. И слава Богу!
На столе лежит телефон там идет дозвон. Иконка трубки меняет цвет на зеленый.
– О!! Дозвон! – хватает он телефон. – Да! Здравствуйте, Алиса! – подрагивает его голос.
С улыбкой смотрю, как щеки покрываются румянцем. Это ж надо…
С ностальгией вспоминаю, как самого бросало то в краску, то в дрожь от ведьмы моей карельской.
– Вахтанг, Москва… – представляется он. – Можно песню заказать? Для кого? Для Вас… А какая Вам больше нравится? Ух, ты. Вы любите романсы? А по?те? Вы обязаны петь. У Вас такой голос… – восхищенно. – Кому привет передать?
Растерянно поднимает на меня глаза.
– Другу моему. Демиду. И пожелайте ему, пожалуйста, в эфире найти свою любовь. Спасибо! Алиса… Алиса! – ускоряется. – Вы не сочтите за наглость, пожалуйста… Как Вас в сети найти? Подождите… Нет! Блять!! Трубку положила! – с досадой.
Швыряет телефон на стол. Взъерошивает волосы.
– Идиот? – смотрит на меня с вопросом.
– Идиот, – киваю я.
Открываю бар, достаю нам два стакана. Разливаю коньяк. Ваха достает пепельницу.
– Ну включай свою шахерезаду, послушаем «привет», посочувствую твоему горю, как ты моему и по домам.
Включает радио на телефоне на громкую. Там играет какая-то композиция. Мы чокаемся, делая по глотку. Он щелкает зажигалкой, прикуривая мне, потом себе.
– Дэм, ну покажи Злату свою. Ты чего как не родной? Я же не украду её.
Вздыхая, отыскиваю на телефоне фотку. Толкаю к нему по столу. С любопытством поднимает.
Я улетаю в свои мысли, медленно выдыхая дым вверх. Возвращает телефон.
– Да… – опускает взгляд.
– Давай без комментариев. Я плохо их переношу.
– Волосы и правда очень жаль. И брат у тебя кретин.
– Это – неоспоримый факт.
– Кто ж от таких девочек гуляет? В Москве это уже считай раритетные экземпляры. Захочешь – не найдешь.
– Ну всё, хватит облизывать, – затягиваюсь глубже и слушая треск табака в сигарете. – Я и так что-то не в себе сегодня. Ты давай Алису свою облизывай.
Фоном нашему разговору звучит негромкий женский голос. Внезапно дыхание моё замирает, дым тормозит в легких.
– …Я ни разу не сказала ему «да». Это ни разу не остановило его. Его останавливало что-то другое. Иногда мне казалось, что он играл со мной, как с красивым насекомым… бабочкой…
Глохну.
В ушах нарастает гул. Я не могу поверить в то, что слышу.
«Я муха в паутине», – вспоминаю её слова.
И свои: «Какая же ты муха? Ты – бабочка…».
Отмерев, поднимаю шокированный взгляд на настороженного Вахтанга.
– … Бывает ли важнее слов, которые произносит человек? – звучит её голос. – Расскажите нам свои истории. Алиса жд?т ваших откровений.
«Алиса ждёт», – звучит как призыв к виртуальному сексу!
Закашливаюсь, задушившим меня дымом. Хватаю в руки телефон. Еще, блять, не хватало! Это чо?! Как это может быть?!
– Дэм?!.. – Ваха вырывает телефон из моих рук обратно.
– Вахтанг из Москвы передает привет своему другу Демиду…
Вырываю снова. Словно это может вырвать ее голос из его ушей. И грязных фантазий!
– … Желаю Демиду найти свою любовь!
Телефон, выскользнув, летит между нами на пол.
Экран гаснет, мы слушаем романс.
– «Поманил, поманил, крылья подарил,
Показал взглядом – куда лететь надо,
Напоил, напоил водой из ладоней,
Говорил, что не тронешь, а сам забыл…»
Глава 7 – Не хочу вспоминать
Держа на одной руке Варю, второй брат мешает кашу. Дует на ложку, пробует. Варя требовательно хватает его за волосы и тянет.
– Дай-дай-дай…
– Ай… Пусти. Варвар! – возмущается он.
Подув, даёт ей попробовать с ложки. Варя отбирает её, облизывает. Роняет на пол, в царство вездесущего Арса. А может, и намеренно бросает ему! С любопытством смотрит, как он облизывает ложку следом за ней. Брат выключает кашу, сдвигая е? с конфорки.
– Готово.
Мне стыдно, что я периодически превращаю его в няньку и домработницу. Но он никогда не жалуется, он вс? понимает.
– Ты будешь самым лучшим в мире папой.
Бросает на меня скептический взгляд.
– А можно не надо?
– Устал? Давай е?, – отрываясь от текста на экране, протягиваю к дочке руки.
