Сжимаю губы.
Надо промолчать. Не надо поддаваться на провокации. Не надо.
– Пойдемте, Катерина, – говорит он. – Или мне опять вести вас за руку? Я начинаю думать, что вы намеренно провоцируете меня на телесный контакт.
Вспыхиваю. Поднимаю взгляд на самодовольную ухмылку. Но молчу.
Это он сейчас провоцирует меня. Я вижу это. Провоцирует. Но нет. Я буду умнее. Поэтому сама делаю шаг.
Амир открывает входную дверь и пропускает меня. Это неприятно ощущать сзади его взгляд. А я уверена, что он смотрит.
– Вам тоже нравится, – слышу в спину.
Оборачиваюсь. Мы как раз подходим к машине.
– Что? – спрашиваю, складывая руки на груди.
– Платье. Нравится. Екатерина. Ведь так? Можно сколько угодно кривить лицо, но внутри вы чувствует совершенно другое. Ведь так?
– Не так.
– А врать нехорошо. Больше всего в жизни я не люблю ложь, – хмурится. Как же резко у него меняется настроение! – Не заставляйте меня опять прибегать к крайним мерам. Садитесь! – кивает на машину. Но дверь не открывает в этот раз. Обходит автомобиль и садится за руль.
Мы опять едем молча.
Сложно с этим человеком. Очень сложно. Такое ощущение, что он решает не только за себя, но и за меня. Решает и потом злится, если я поступаю иначе.
– Вчера я познакомил вас с женщиной. Со своей бывшей тещей, – внезапно произносит он.
Смотрю на него с опаской.
– Вы точно ее впервые видели? – тормозит на парковке и поворачивается ко мне.
– Я даже не запомнила ни ее имя, ни лицо, – пожимаю плечами. – Вчера в том доме я не встретила ни одного знакомого мне человека.
Вместо ответа он долго смотрит мне в глаза. Думает, я вру?
Потом выходит из машины и подходит к моей двери, открывает ее.
– Куда вы привезли меня? – оглядываю странное здание.
– Я хочу кое-что показать вам, – ухмыляется уголком губ. – А потом мы поговорим.
Опять взглядом своих черных глаз словно сканирует меня, с головы до ног и обратно.
– Черт, – сжимает губы и громко выдыхает. Сильнее стискивает мою руку. – Не смотрите на меня так, – просит внезапно и я не понимаю. Наоборот, не убираю взгляд с него. – Не провоцируйте.
Часто моргаю.
Чувствую, как он за руку тянет меня к себе.
– Опасно, Екатерина, – щурится и поднимает вторую руку, но замирает. Останавливается в каких-то сантиметрах от моего лица. Потом сжимает ее в кулак и опускает. Зажмуривается.
А я, мне кажется, не дышу.
Что с ним?
– Пойдемте, – резко разворачивается и тянет меня к зданию.
Вначале темный коридор и полоска света впереди. Я иду за Амиром и чувствую его пальцы на своей руке.
– Почему вы дрожите? – он вдруг останавливается и поворачивается ко мне. – Вам холодно или опять страх?
Берет меня за подбородок и смотрит в глаза.
– Что происходило в вашей жизни, что вы настолько пугливы?
Я молчу. Не знаю, что ответить ему.
Амир отпускает меня и мы идем дальше. Подходим к двери и он толкает ее.
– Ой! – вырывается у меня.
Перед нами загон с лошадьми. Огромное светлое помещение.
Амир отпускает мою руку и я, не сводя взгляда с красивых животных, иду вперед.
– Вам нравятся лошади? – слышу вопрос сзади.
– Не знаю, – оборачиваюсь. Амир внимательно следит за мной. – Я впервые вижу их вживую. Они красивые. Можно подойти ближе?
Амир открывает одну из калиток и приглашает меня внутрь стойла.
– Это самая спокойная, – показывает на серо-белую лошадь с длинной гривой. – Хотите погладить?
Почему-то рядом с этими животными я забываю обо всем. И даже на Амира не обращаю внимания.
– Хотите прокатиться? – неожиданно спрашивает он.
Оборачиваюсь и мотаю головой.
– Опять боитесь? – ухмыляется. – Может, пора начать избавляться от своих страхов? – смотрит куда-то и зовет: – Виктория!
Из-за стога сена выходит девушка.
– Виктория, это Екатерина Валерьевна, – представляет меня Амир. – Покажите ей Сусанну. Екатерина Валерьевна ни разу не каталась на лошадях. Помогите ей.
– Хорошо, Амир Каримович, – улыбается она и обращается уже ко мне: – Пойдемте? Вам надо будет переодеться.
В комнате, где стоят какие-то кубки, а вся стена увешана фотографиями с лошадьми, Виктория помогает мне переодеться. Такая непривычная одежда. Впрочем, платье тоже словно чужое.
Когда мы появляемся вновь, Амир о чем-то разговаривает по телефону, отвернувшись к окну. Виктория помогает мне забраться на лошадь и показывает, как и за что держаться. Потом сама за уздечку медленно ведет лошадь вместе со мной.
Я сижу, вцепившись в упряжку. Мне и страшно, но и нравится это.
– Вы хорошо держитесь! – подбадривает меня Виктория. – Сусанна приняла вас. Почувствовала.
– А можно ее погладить сейчас? Когда я на ней?
– Конечно, – улыбается.
Я провожу рукой по мягкой шерсти, лошадь слегка дергает головой, но продолжает спокойно идти. Я даже расслабляюсь немного.
Но тут раздается громкий возглас Амира:
– Что значит «не может»?! Я не спрашивал, что он может! Чтобы вечером информация была у меня!
Мы с Викторией устремляем взоры на него. А он ударяет кулаком в воздух и со всей силы пинает стоящее рядом ведро. Оно летит в стену с грохотом. И я чувствую, что лошадь этого пугается. Хрипит, мотает головой, а потом подпрыгивает на задних ногах. Я, вроде, не ослабеваю хватку, но все равно теряю равновесие и падаю.
– Сусанна, тихо! – слышу голос Виктории и она отводит от меня лошадь.
Пытаюсь встать и ощущаю острую боль в ноге. Морщусь.
– Что с вами? – ко мне подходит Виктория. – Встать сможете? Извините, пожалуйста! Это я виновата, не досмотрела. Не удержала Сусанну. Давайте я помогу.
– Спасибо, – отвечаю, продолжая морщиться. Все равно движение ногой доставляет боль. – Вы не виноваты.
– А кто виноват? – голос Амира раздается сверху. – Идите, Виктория. Я помогу Екатерине Валерьевне.
Девушка послушно кивает и возвращается к лошади.
– Договаривайте. Я виноват? – он садится передо мной на корточки.
Смотрит сначала в глаза, а потом переводит взгляд на ногу, за которую я держусь. Убирает мою руку и касается ноги своими горячими пальцами. Чуть нажимает и я ойкаю.
– Неужели, повредили? – хмурится Амир. Аккуратно обхватывает меня и поднимает на руки.
– Не надо, – прошу я.
– Вы здесь хотите остаться? – спрашивает строго и, не дождавшись ответа, уносит меня.
Заходит в какую-то комнату и сажает на диван. И начинает расстегивать обувь на мне.
– Что вы делаете? – хватаю его за запястье.
– Ногу осмотреть хочу, – второй рукой убирает мою ладонь. – Успокойтесь, Екатерина. Надо осмотреть. Если что-то серьезное, то без врача не обойтись.
Наверное, он все же прав.
Амир с серьезным лицом ощупывает мою ногу, осматривает ее.
– На мой взгляд, ничего серьезного. Так больно? – поворачивает ступню.
– Нет.
– Попробуйте сейчас встать, – тянет меня вверх.
Я с опаской, но приподнимаюсь.
– Ну вот. Ничего страшного. Только Сусанну напугали.
– Я?! – смотрю на него возмущенно.
– Ну, раз вы можете ходить, предлагаю кое-куда отправиться и посидеть в тихом месте, – вполне спокойно отвечает Амир.
– Мне домой надо и… переодеться бы, – осматриваю себя. – Домой, – поднимаю взгляд на него. – Тамерлана кормить скоро.
– Не волнуйтесь. София справится.
Я хмурюсь.
– Вы же оставляете молоко на всякий случай. Каждый день. София покормит.
– Но это на случай, если что-то случится со мной.
– Ну, вот и случилось, – ухмыляется. – Сейчас именно тот случай. Сами пойдете к машине или вас отнести.
– Я сама, – отвечаю строго, а Амир лишь усмехается опять.
– Жду вас у машины. Переодевайтесь.
Когда за ним закрывается дверь, я вздыхаю. Мне все это не нравится. Но кого это волнует?
Переодеваюсь опять в платье и выхожу.
Амир привозит меня в какой-то ресторан. Там нас провожают до столика в дальнем углу. Мужчина делает заказ, а я просто сижу, перебирая от волнения пальцы под столом. Чтобы он не видел.
Официант отходит от столика и Амир откидывается на спинку стула. Не стесняясь, осматривает меня.
– Расскажите мне про свою семью, – произносит, отпивая из бокала. – Кто ваши родители?
– У меня обычная семья, – пожимаю плечами. – Правда, родители развелись несколько лет назад. Я живу с мамой и братом. Старшим братом.
– Вы приемный ребенок? – спрашивает неожиданно.
Удивленно смотрю на него. С чего он взял?
– Нет. Странный вопрос. Амир Каримович, – выпрямляюсь и стараюсь не отвести взгляда от него. – Тогда… в тот день… это была случайность. Я пошла за телефоном. Изольда Игоревна осталась с Тамерланом. Я бы никогда не оставила его одного, – смотрю на него. Он молча слушает, не перебивает. – Надо поговорить с Изольдой Игоревной. Наверное, что-то случилось. Уверена, она бы тоже не оставила малыша одного. Это все стечение обстоятельств. Я не знаю…
