И все же Лукинг считал, что просто обязан был что-то предпринять. Ему хотелось помочь этой хрупкой и очень печальной женщине, пусть даже и в ущерб делу, в ущерб… своей жизни. Потому-то он сейчас сюда и явился вместо того, чтобы заканчивать приготовления на фабрике.
По какой-то причине мисс Мэри не пришла в кафе, и сперва Лукинг даже смирился, полагая, что, видимо, он ей просто неинтересен или что у нее куча других дел. А потом он задумался: «Может, она меня испугалась? Заподозрила что-то или… – И тут его посетила пугающая мысль: – А может, она не передумала? Может, она все же хотела прийти, но что-то случилось? Только не это!»
Он остановился и закрыл глаза. Город и его шум звучали приглушенно, словно откуда-то из вчера. Ветер колыхал бурьян, черный дом скрипел и легонько покачивался, а вороны на крыше каркали как-то уж слишком самодовольно.
Лукинг открыл глаза, губы его дрогнули: в этом доме недавно кто-то умер. Сердце бешено застучало в груди. Он преодолел оставшуюся часть пустыря за какое-то мгновение и вскоре уже стоял у входа в Гаррет-Кроу.
Дверь была приоткрыта.
– Мисс Мэри?! – позвал Лукинг, заглянув в прихожую.
Ответа не последовало, и он вошел в дом.
Переступая через порог, Лукинг споткнулся и едва не растянулся на полу. Ему стало дурно – в один миг его будто охватила столетняя тоска, за которой пришла тысячелетняя усталость. Тело стало ватным, горло словно усохло и сморщилось, превратившись в мятую тряпку, воздух отяжелел…
Лукинг понял, в чем дело, почти сразу, лишь только его взгляд упал на безобидный с виду половичок у двери. Незваный гость отшвырнул его ногой прочь. Сразу стало легче дышать, слабость пропала. Должно быть, в коврик был вшит оберег от темных сил.
Вытерев проступивший на лбу пот, Лукинг огляделся. Повсюду в прихожей были старые вещи, которыми, кажется, много лет никто не пользовался, – они висели на вешалке, громоздились на большом гардеробе, кучей лежали у двери. На обувных полках пыльными рядами застыли старые туфли. Зеркала небольшого настенного трюмо покрылись темно-зеленой патиной и ничего не отражали – их легко можно было принять за часть стены.
Лукинг опустил взгляд и вздрогнул. По полу к лестнице тянулась дорожка грязи и… крови.
Откуда-то сверху вдруг донесся тихий плач. Так мог бы рыдать ребенок, уже отчаявшийся, что его услышат.
Это она?! Жива? Если жива, то что с ней?
Вопросы стучали в висках вместе с ударами сердца, когда Лукинг торопливо поднимался по крутым ступеням, стараясь не хвататься за окровавленные перила и перешагивая через сорванные со стен картины и фотографии в рамках. Что здесь произошло? Кого-то убили? Только не ее, только бы не ее…
Кроваво-грязевой след привел Лукинга на второй этаж – он тянулся к пустому дверному проему и лежащей на полу сорванной с петель двери.
Лукинг со страхом заглянул в комнату. Встретил его погром: перевернутый столик; в ткани, которой была обита стена вокруг камина, – прожженные дыры; пол засыпан углем и покрыт ковром вороньих перьев; вместо окна – пролом, в который дует ветер.
Еще здесь была кровать с разорванным и висящим клочьями пологом. На кровати лежало мертвое тело, накрытое окровавленным пледом.
«Она не могла умереть, не могла!» – в отчаянии подумал Лукинг.
На негнущихся ногах он подошел к кровати и сорвал плед. Открывшееся зрелище одновременно утешило Лукинга и вызвало у него отвращение: старушечье тело напоминало одну сплошную рваную рану…
Вернув плед на место, Лукинг шагнул было к окну, и тут что-то хрустнуло у него под ногой. Нагнувшись, он разгреб вороньи перья и обнаружил под ними фотографию в разломанной рамочке. С фотографии на него смотрели две женщины, одной из которых была мисс Мэри – красивая, смеющаяся, совершенно на себя не похожая… Все те черты, что успели зажечь его сердце, на этой карточке были многократно приумножены и подчеркнуты…
Плач вдруг зазвучал снова. Он раздавался где-то над головой.
– Мисс Мэри? Клара?
Выбежав из комнаты, Лукинг бросился вверх по лестнице. Третий этаж… Выше… Четвертый…
В потолке крошечной комнатушки темнел квадратный проем люка, к которому вела деревянная лесенка. Плач доносился оттуда…
Поднявшись по скрипучим ступенькам, Лукинг выбрался из проема и оказался на чердаке. У открытого окна на полу лежало что-то, похожее на груду грязной черной одежды. «Одежда» шевелилась и каркала.
Лукинг сделал неуверенный шаг, и в воздух, шелестя крыльями, поднялась стая ворон. Черные птицы, испуганные появлением незнакомца, взмыли под крышу и расселись на балках, гневно уставившись на него.
На полу, там, где только что сидели вороны, корчилась женщина. Голова ее неестественно откинулась набок, как будто шея сломалась, локти торчали вверх. Платье женщины было порвано, тут и там на месте вырванных из головы клочьев волос багровели кровавые проплешины.
Женщина плакала и царапала обломанными ногтями дощатый пол. Она выглядела так, словно попала в автомобильную катастрофу. И все же это была она – живая!
– Мисс Мэри!
Лукинг поспешно приблизился и, опустившись перед ней на колени, осторожно коснулся ее плеча.
– Вы… – прохрипела женщина, глянув на него из-под черных опухших век. – Уходите. Прошу вас.
– Кто это сделал?! – Лукинг аккуратно приподнял ее голову. У него сжались зубы от негодования. – Кто это сделал с вами?!
– Никто, – прохрипела она. – Я сама это сделала. Только я. Моя дочь… Они забрали и убили ее. Мне больше незачем жить, больше незачем…
– Ваша дочь?
– Я вспомнила ее. Узнала, что они с ней сделали. Ее больше нет. Совсем нет…
То, что говорила мисс Мэри, напоминало горячечный бред. Ее пустой взгляд блуждал по сторонам.
– Посмотрите на меня, – твердо сказал Лукинг, пытаясь вырвать ее из омута сумасшествия.
– Пришли и меня убить? – Она истерически рассмеялась, выплевывая на подбородок капельки крови. – Как убили тех, кто издевался надо мной? Я проходила по мосту потом и все видела… Там была полиция – они нашли три изувеченных тела… Это справедливо? Заплатить жизнью за пару минут насмешек… Вот и я заплачу. Мне не жалко…
– Моя сила не только в том, чтобы забирать, – сказал Лукинг. – Я могу и возвращать. У Зеркал есть память… Смотрите мне в глаза. Смотрите!
Она послушалась. И тут же дернулась от неожиданности – глаза Лукинга теперь представляли собой полированное зеркальное стекло. Не успела Клара испугаться, как в этих зеркальных глазах увидела себя саму. Но вовсе не Ворону, затюканную городскую сумасшедшую, которой она была все эти годы, и не мисс Мэри, напускной и ложный образ, за который она цеплялась, пытаясь сбежать от беспросветности и отчаяния. Она увидела гордую и уверенную в себе, в чем-то даже властную мадам Клару Кроу, главу большой семьи, чуткую к своим и грозную к врагам. Она увидела ту, которой могла бы стать, сложись ее жизнь иначе. Увидела рядом мать, живую и сохранившую остатки былой величественности – София Кроу в конце концов смирилась с тем, что умница дочь во всем превзошла ее. С некоторых пор мама даже гордилась этим. Еще Клара увидела любящего мужа. Увидела дочь, ту самую, их первую, которая давно выросла, стала красавицей и считала мать лучшей подругой. Увидела других своих детей, которые еще учились в школе, всего их было трое или четверо – она не успела рассмотреть…
Наваждение было настолько близким и реалистичным, что казалось, стоит ей только протянуть руку – и эта красивая ненастоящая жизнь станет ее жизнью. В то время как ужасное настоящее развеется, словно дурной и опостылевший сон.
– Нет, я не могу дать вам их, и никто не может, – печально прошептал Лукинг. – Простите. Здесь лишь вы – настоящая. Но вы можете забрать себя. Если хотите. Вы хотите?
– Хочу…
Клара моргнула и…
Что произошло?
Боль куда-то ушла. Вместе с болью пропало и желание умереть.
Лукинг помог ей подняться.
Клара посмотрела на свои руки – они были чистыми и целыми, без единой царапины. Она их не узнавала: гладкие, нежные и розоватые – такие, какие были у нее молодой, лет двадцать назад. Ее тело будто обрело давно забытую силу, в нем не осталось никакой усталости. Лишь неуемное желание – жить! А еще она чувствовала, как кипит ее кровь. Ей вдруг невероятно захотелось превратить всех этих сидящих на балках ворон в цветы, а затем распревратить их обратно. Она поняла, что с легкостью сумеет это сделать.
Что же произошло?
Клара ничего не понимала. Это ощущение… Будто и не было последних часов, которые ей довелось пережить. Будто не было последних двадцати трех лет сломанной жизни. Клара чувствовала себя так, словно у нее все еще впереди, словно она только что приехала домой из университета на каникулы.
– Лукинг, кажется, я схожу с ума.
Даже голос ее изменился. Он утратил хрипотцу, стал звонким и чистым. Она посмотрела в его глаза. Самые обычные, карие, глаза.
– Кажется, я заснула и… и увидела сон. Страшный сон! Моя мама… Мне приснилось, что это она отняла мою… потерянную вещь. Которая на самом деле оказалась моей дочерью и которая мне больше не дочь, потому что Кэндлы разорвали наши с ней кровные узы. Мне кажется, что я… убила маму.
– Все хорошо, – сказал Лукинг. – Вы просто потерялись, а я нашел вас…
Он нежно и осторожно обнял ее, и она обняла его в ответ.
Над головой каркнула ворона. Лукинг отпустил Клару и всунул ей в руку фотографию.
– Это вы… посмотрите…
Если бы Клара смогла сейчас увидеть себя со стороны или в зеркале, то лишь уверилась бы в собственном безумии: ее лицо стало другим – оно словно сошло с этой старой выцветшей фотокарточки.
– Что бы ни случилось прежде, теперь все хорошо, – сказал Лукинг. – Мы сейчас спустимся вниз. Не оглядывайтесь по сторонам. Я потом все вам расскажу – когда мы уйдем отсюда.
– Хорошо…
Они покинули чердак и спустились на первый этаж, благополучно оставив позади ужасный разгром в комнате Софии Кроу и лежащее на кровати мертвое тело. Лукинг позаботился о том, чтобы Клара не смотрела в ту сторону. Вот-вот все закончится… Скоро они покинут это место… Можно будет просто оставить этот кошмар за спиной…
Они уже были в прихожей и направлялись к выходу, когда дверь перед ними вдруг с грохотом распахнулась.
На пороге стоял мистер Эвер Ив.
Глаз его не было видно из-за низко надвинутой зеленой шляпы. Зато была видна мерзкая, не сулящая никому ничего хорошего улыбка…
…Мистер Эвер Ив не считал себя плохим человеком. Он полагал, что является более высокоорганизованным существом, пребывающим выше всех этих примитивных людских понятий о добре и зле. Для него гораздо важнее были тонкость иронии, мастерство шутки и эпатаж, чем какое-то там дешевое злодейство или бессмысленный садизм. Но иногда он все же делал из своего правила исключения.
– Лукинг! Как неожиданно и… как ожидаемо! – Губы мистера Ива еще сильнее расползлись в стороны.
– Кто… это? – тихо спросила Клара.
Несмотря на вернувшуюся к ней силу, она не могла определить, кто перед ней стоит. Колдовской взгляд просто отскакивал от фигуры незнакомца, не в силах распознать его подлинную суть, при этом Клара ясно ощущала исходящую от него опасность. Нет, это определенно был не человек. Скорее перед ней стояла… Вещь. Вещь или даже Явление. Кларе вдруг вспомнилась история о Человеке в зеленом, которую она не так давно сама рассказывала своему классу. Очень некстати вспомнилась.
– Позвольте представиться, мадам! – воскликнул незнакомец. – Мистер Эвер Ив, к вашим услугам.
– Не сказал бы, что рад вас видеть, босс. – Лукинг закрыл собой до смерти перепуганную Клару, встав между ней и мистером Ивом. – Отпустите нас. Я прошу вас.
– Да? – делано удивился Человек в зеленом. – Неужели ты решил, что вправе указывать, как мне следует поступать? Возможно, один палец на моей руке вдруг возомнил себя свободным от остального тела? Мне что, предлагается взять нож и отрезать его?
– Я вас не боюсь, – заявил Лукинг.
На самом деле он очень боялся.
И мистер Ив это прекрасно знал. Он рассмеялся:
– Не желаешь малодушничать перед дамой, Зеркало? – метким выпадом поддел он своего протеже. – Но, как мне кажется, ты все же смалодушничал и побоялся признаться этой ведьмочке в своих… хм… как это может там у тебя называться? Ощущениях?
– Чувствах, – вызывающе уточнил Лукинг. – Это не ваше дело, сэр, и… – Он поглядел на Клару. – Простите. – После чего снова повернулся к боссу. – Вам не выжечь во мне это.
Клара, казалось, перестала дышать. В голове у нее все смешалось, словно кто-то взял ложку и как следует перемешал ею мысли.
– Вот, значит, как вас ловят, – пробормотал мистер Ив. – Ты понимаешь, Зеркало, что просто попался, как глупый лисенок в капкан? Кстати, не ты один. Котел и Метла тоже. Эта ведьма всех вас использовала. Но от тебя я все же ожидал… хм… большего.
– Меня никто не ловил! – воскликнул Лукинг. – Она здесь вообще ни при чем! Все это только наши с вами дела, не впутывайте ее!
– Поздно, мальчик мой. Мы все впутаны…
Человек в зеленом переступил порог. В зеркалах трюмо, в которых прежде ничего не отражалось, вдруг отразился улыбающийся мистер Эвер Ив. А еще в них отразился сам Лукинг, пристально следящий за каждым движением своего босса.
– Вот Котел, – продолжал мистер Ив, – тот сразу понял, что его обманули, потому что он сам – бесчестная скотина, жадная и занудная, не способная оценить ни шутки, ни двойного подтекста. Но твой подход всегда был мне ближе, поэтому даже жаль будет тебя…
В этот момент отражение Лукинга Гласса в зеркале вскинуло руки и схватило отражение мистера Ива за горло. Реальный Лукинг при этом все так же стоял, закрывая собой Клару, а реальный мистер Эвер Ив судорожно дернулся, почувствовав на шее невидимые пальцы своего взбунтовавшегося помощника.
И все же быть задушенным в его планы сегодня явно не входило – у него было еще много дел.
Человек в зеленом подмигнул Лукингу и исчез, в тот же миг перестав отражаться в зеркале. А уже в следующее мгновение в трюмо ударил появившийся прямо из воздуха тяжелый подсвечник. Зеркало треснуло и мелким крошевом посыпалось из рамы.
– Бежим! Мисс Мэри, скорее!
Лукинг схватил Клару за руку и потянул ее к выходу. Но не успели они переступить порог, как дверь захлопнулась перед ними.
Беглецы затравленно повернулись. Лукинг вскрикнул и опустил взгляд – в его плече торчал острый зеркальный осколок. Спустя какой-то миг еще один, просвистев, вошел чуть ниже, в грудь. Два или три новых осколка вонзились в живот. Лукинг едва успел закрыть руками лицо и закричал от боли: в окровавленные ладони впились зеленоватые стекла.
– Сэр, что вы делаете? – выдавил он, сжав зубы. – Зачем?!
– Обожаю бить зеркала! – донеслось откуда-то со стороны лестницы. – Зачем делаю? Мне просто кажется это забавным. Разве мне нужны другие причины?
Человек в зеленом вновь обрел прежний, вещественный, облик. Он угрожающе шагнул к Лукингу и прячущейся за его спиной Кларе, демонстративно хрустя пальцами. Мистер Ив больше не собирался шутить.
– Конечно нужны! – воскликнул Лукинг. Морщась от боли, он принялся вытаскивать осколки из обезображенных ладоней. – Если вы убьете меня, ваше дело не будет закончено…
– Тогда, будь добр, просто отойди в сторону, чтобы я мог свернуть ей шею, – сказал мистер Ив. Их разделял лишь шаг.
– Я вам не позволю, – упрямо ответил Лукинг.
– Не позволишь? Вот как? Даже если ценой этому будет дело? – Человек в зеленом скривился. – Проклятье! Ну почему только я всегда помню о важных вещах, в то время как вы, никчемности и ничтожества, мало того что работаете из рук вон плохо, так еще и смеете мешать моим планам?! Ты разочаровал меня, Зеркало…
Лукинг хотел что-то ответить, но мистер Ив, казалось, устал от разговоров. Не снимая с губ улыбки, он ударил своего помощника появившимся вдруг в его руке подсвечником. Удар пришелся в нижнюю челюсть Лукинга Гласса, отбросив того назад, в объятия охнувшей Клары.
Вся нижняя часть лица Лукинга пошла трещинами, как то самое зеркало, разве что осколки пока не падали, скрепленные остатками окровавленной кожи.
Человек в зеленом занес подсвечник для нового удара.
– Не тронь его! – закричала Клара, будто вспомнив, что больше она не Ворона, которая способна лишь жалобно плакать и забиваться в темные углы в надежде, что ее не отыщут.
