«Медикаментозное прерывание беременности… Срок 5–6 недель… Плод развивается нормально». Больше я не видел ничего.
Читал текст и от каждого слова зверел.
Снова вернулся к общим данным и застопорился на строке «семейное положение». Ну и кто у нас муж?
Сука, только не Владик. Не Захаров, нет. Кто угодно, только не этот…
Правда оказалась последним гвоздем в крышку гроба моего спокойствия. Они пять лет женаты! Она и этот… И братик рядом, конечно, как же без него.
И кто у нас теперь Влад? Зуб даю, что важная шишка в ФСБ. И я не ошибся. Подполковник, идеально чистая репутация… И я даже знал, кто его за уши на эту должность подтянул.
Сука, нахрена я полез? У них все хорошо, блядь. Большая дружная семья. Это я был готов от боли и обиды десять лет бегать по потолку, эта же семейка отлично устроилась в жизни.
Хотя и мне было грех жаловаться… У меня было все. Все, кроме семьи и любви. Ни одну женщину я не мог представить своей женой, матерью своих детей. Ни одна даже на сотую долю не могла вытеснить то, что заняла она.
– Простите, вы не подскажете, где выход, я немного заблудилась, – послышалось за дверью.
Ну нет… Нет, нет, нет! Мне просто почудилось с перепоя.
Я еще и встал зачем-то. И даже пошел к двери, чтобы доказать самому себе, что просто слишком много думаю о ней в последние дни. Вышел в коридор и встретился с ней взглядом…
Мир застыл, Земля перестала крутиться, а я просто придурок, потому что вдруг решил с ней поговорить.
– Регина, – оскалился я, пряча ладони в карманы.
– Ваня, – тем же тоном отбила она.
– Кажется, не у меня одного проблемы, да? Могу поделиться таблетками, призванными остановить возрастные изменения мозга, – любезно предложил я.
– Не стоит, – с достоинством ответила Регина, делая шаг ко мне.
Мы стояли на расстоянии пары метров, но мне казалось, что вот она, только руку протяни.
– Ну почему же? – делая шаг в ее сторону, вкрадчиво поинтересовался я, – мне не жалко.
Еще шаг. И еще один, последний, да… Регина вжалась в стену, ее трясло и пошатывало, а я с каким-то садистским удовольствием продолжал уменьшать расстояние между нами, пока оно не стало катастрофично минимальным.
– Отойди, – потребовала она, облизнув губы, которые снова были намазаны алой помадой.
Я сжал кулаки, потому что рука сама готова была потянуться к этим губам, стереть ее помаду и…
– Что ты здесь забыла? – угрожающе поинтересовался я, склоняясь к ее лицу.
Регина всхлипнула, посильнее сжала в ладонях ремешок сумки, но ответила, точнее, прошипела рассерженной кошкой:
– Простите, господин Капацкий, что не прислала вам отчет. Не твое дело, ясно?
– Мое, Ррррегина, очень даже мое. Все, что происходит в стенах этого здания, – мое дело.
– Ну вот пусть тебе подчиненные и отчитываются, а меня оставь в покое, – потребовала она.
Мои руки игнорировали команды мозга. Сами собой поднялись, опираясь на стену у ее головы, запирая ее в кокон. Регина выдохнула сквозь зубы и затравленно посмотрела на меня снизу вверх. Я принюхался:
– Регина, ты пила?
– Я топор, Ваня! – не выдержала она накала. – Отпусти, или я буду кричать!
Маленькие ладошки уперлись мне в грудь, а единственным моим желанием в тот момент было закинуть ее на плечо, унести в свой кабинет и трахнуть.
«– Ты меня любишь? – хитро спрашивает Регина, водя пальчиками по моей груди.
– Да, – просто отвечаю, – а ты?
– Люблю.
– Сильно?
– Хотелось бы меньше, – смущенно повторяет она мои слова, опуская ресницы
– Тогда иди ко мне…»
– Кричи! – выкидывая из головы ненужные воспоминания, предложил я. – Думаешь, кто-то здесь тебе поможет?
– Ты псих! – Регина явно нервничала и снова попыталась меня оттолкнуть.
– Ты только что это поняла, да? Я повторяю свой вопрос: что ты здесь забыла?
– Я повторяю свой ответ: не твое дело! Отпусти меня, Капацкий, я серьезно!
– Нет, пока ты мне не ответишь…
– И что ты мне сделаешь? – прошипела она.
Регина вздрогнула, а я снова вернулся на десять лет назад. Когда хотел ее так сильно, что всегда было мало. Я хотел всегда быть в ней. Войти и не выходить сутками, выбивая из нее крики удовольствия. Смотреть, как она кончает, а потом смущенно опускает ресницы. Как спит, прижавшись ко мне всем телом. Регина любила полностью забраться на меня, обнимая руками и ногами. Я всегда удивлялся, удобно ли ей, но только так она засыпала…
– Трахну! – шепнул я. – Еще одно слово, Регина, и я тебя трахну. Прямо здесь, в коридоре, при всех…
Во мне проснулось что-то дикое, первобытное, темное. Я, мать вашу, всегда считал себя если не джентльменом, то близким к этому. Почему именно с ней я превращался в дикаря, мозг которого всегда на метр ниже головы?..
Регина сглотнула вязкую слюну, не мигая глядя на меня. И в ее взгляде уже не было страха. Оно сменилось диким возбуждением…
– Ты бешеный псих! – выдала она. – Неандерталец. И ничего ты мне не сделаешь!
Она попыталась сбежать, но я перехватил ее за талию, возвращая на место.
– Ваня? Что ты делаешь? – как сквозь пелену услышал голос Леси.
Регина тоже повернулась в ее сторону и гневно сверкнула глазами.
– Уйди! – попросил я Лесю.
– Ваня, ты ее пугаешь, – снова вступилась Леся за Регину.
Регина, наконец, оттолкнула меня и прошла вперед.
– Он, видимо, лекарства все-таки забыл принять, – ядовито процедила она, глядя на Лесю. – Контролируйте супруга, не видите, на людей бросается…
Супруга… Она решила, что я и Леся… А Ваня – мой?
Об этом я не подумал, стоя на крыльце.
– Что ты сказала? – зарычал я в спину Регине, но она уже бодро шагала по коридору к лестнице.
– Капа, – остановил меня Макс, когда я попытался пойти за ней.
Его непрошибаемое спокойствие немного отрезвило.
– Все в порядке, – заверил я, возвращаясь в свой кабинет.
Налил воды в стакан и вылил ее себе на голову. Где-то краем сознания я понимал, что меня несет и я знатно перегибаю, но поделать ничего не мог.
И чем закончится наша следующая встреча, я не мог даже и предположить…
Глава 8
Регина
Бежать! Не оглядываясь, бежать из этого места и из этого города, где нам с Капацким внезапно стало тесно.
Я никогда и предположить не могла, что смогу так быстро бежать на высоких каблуках – любому марафонцу дам фору. У меня словно крылья за спиной выросли, и я летела, не касаясь пола, подальше от моего кошмара. И ведь сразу же нашла выход, хотя до этого около десяти минут петляла по коридорам отделения.
И волей-неволей начинала верить в злой рок. Потому что в моем понимании судьба должна быть более благосклонна и точно не сталкивать нас лбами ежедневно, не давая передышки.
Я не помнила, как добралась до дома. Пришла в себя, когда за моей спиной захлопнулась дверь, а я обессиленно растеклась по полу. Перед мысленным взором все еще были взбешенные ледяные глаза, в которых плескалась похоть и ненависть. Ко мне! Но это ведь я должна его ненавидеть! Я!
А я, как последняя идиотка, готова была отдаться ему прямо там, в коридоре, в паре метрах от его жены и ребенка! Идиотка ненормальная. Не бывает бывших наркоманов. Они могут годами не принимать свою дозу, но стоит только почувствовать вкус былого наслаждения, как срывает к чертям все тормоза. Десять лет назад моей дозой стал Капацкий. И даже по прошествии стольких лет, даже после всего, что он сделал, я как наркоман с трясущимися руками готова на все, чтобы получить свой кусочек эйфории.
Правильно говорил Влад – я дура. Редкостная дура. И жизнь меня ничему не учит…
Я вздрогнула, когда раздался стук в дверь. Затем еще один – уже настойчивее. И я бы нисколько не удивилась, обнаружив на пороге Капацкого.
Нехотя поднялась, упираясь ладонями в дверь, отперла замок и тут же пожалела о том, что не посмотрела в глазок.
– Рина, что с тобой? – обеспокоенно уточнил Влад, протягивая ко мне руки и нагло вторгаясь на мою территорию.
Закрыть дверь перед его носом теперь не получится. А мне так хотелось побыть одной.
– Тебе плохо? – продолжал муж, осматривая меня с ног до головы. – Малышка, кто тебя обидел?
– Никто! – отбрасывая от себя его руки, процедила я. – И тебя я тоже не звала, уходи!
Но Влад уже стягивал с меня пальто. Повесил его на вешалку и снова развернулся ко мне. Помог сесть на тумбочку, опустился на корточки и помог снять сапоги.
От подобного проявления заботы я, наверно, должна была что-то почувствовать. Но эмоций не было, только холод внутри, который замораживал внутренности.
– Я налью тебе чаю, – пообещал Влад, снимая с себя верхнюю одежду.
– Уходи, умоляю! – взвыла я, – я не хочу тебя видеть!
– Я никуда не уйду, Регина. Без тебя я никуда не уйду, – упрямо повторил он.
Влад развернулся и потопал в кухню, пришлось идти за ним. В тот момент я очень пожалела, что Лизе пришлось выйти на работу. Они с Владом друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Муж был против моей дружбы с Лизой, подруга же считала его снобом и занудой. И ее поддержка мне бы пригодилась…
Влад тем временем почувствовал себя хозяином положения. Он щелкнул кнопкой чайника и осматривался в поисках кружки. Я же просто села на стул, облокотившись на спинку, и наблюдала за супругом.
Обнаружив, наконец, в ящике две чашки, Влад расставил их на столе и сел напротив в ожидании, когда вскипит чайник.
– Регина, ты сама на себя не похожа, – покачал он головой. – Вернись домой, обещаю, мы все решим и во всем разберемся. Даю слово, что ты больше не услышишь о них, а со временем забудешь.
– И что ты с ними сделаешь? – вскинулась я.
– Ничего, – обиделся Влад, – не забивай себе голову, ладно?
– Я слышу это уже пять лет! Пять лет одно и то же! Не забивай себе голову, Регина, это мои проблемы. Не выходи из дома, не дружи с Лизой, не выходи на работу. Потому что ты все решишь!
– А я не решал? – нахмурил Влад черные брови.
– Решал, – вздохнула я.
– В чем проблема? Я просто пытался оградить тебя от забот. Тебе и так досталось…
– И ты оградил. От жизни в целом. Ошейник давит, Влад, дышать нечем, – обхватив себя ладонью за горло, выдавила я.
– Единственное, чего я хотел – это чтобы ты была счастлива, – грустно сообщил супруг. – Ладно, если проблема в работе, то я не против. Хочешь, я сам найду тебе работу? И больше ни слова не скажу о твоей дружбе с Лизой. Общайтесь сколько влезет. Только поехали домой?
Влад поднялся со стула и сел на корточки возле меня, преданно заглядывая в глаза. Взял мои ладони в свои, согревая.
А я снова почувствовала себя редкостной тварью. Ну почему я так и не смогла его полюбить? Почему мое сердце начинает биться только при упоминании совершенно другого имени? Что это? Синдром жертвы?
Я закусила губу, глядя в медовые глаза своего мужа, обрамленные длинными черными ресницами. Между бровями пролегла глубокая складка, которая становилась заметной, когда мой муж хмурился. Прямой нос, пухлые, чувственные губы… Влад – мечта любой женщины. Умный, благородный, понимающий… Но не мой. И, возможно, все последние пять лет я занимала чье-то место. Той, кто сможет сделать его счастливым.
– Регина, малышка, – почувствовав мою слабину, вкрадчиво начал Влад. – Тошно без тебя дома, хоть волком вой. Я на работе живу, потому что не хочу возвращаться в пустой дом. Я ошибся, знаю. Это было всего один раз, когда мы с тобой поругались. Ты тогда тоже хотела уйти, помнишь?
Помню. Тогда был единственный случай за пять лет, когда Влад произнес имя Капацкого. И тогда мы чуть было не развелись. После того случая имя Вани было под строжайшим запретом.
