– Ваш супруг сегодня сделал мне интересное предложение, на которое я подумываю согласиться, – врала я напропалую, пытаясь просчитать, какого черта меня вообще посреди ночи посетило такое высокопоставленное лицо. – Он обещал, что снимет с меня проклятье и передаст задание другой воспитаннице, если я соглашусь занять место его фаворитки. Но…
– Но?
– Вы пришли сюда по этому поводу? – уточнила я, хоть на ответ и не рассчитывала.
– Ты не задержишься во дворце и дня, – произнесла она таким тоном, что я сразу поняла: меня уничтожат.
– Так помогите мне сбежать. Помогите мне избавиться от проклятья и сбежать, и тогда вы расстанетесь со мной навсегда. Я не желаю быть фавориткой вашего супруга, но, если не поможете, у меня не останется других вариантов…
Она поднялась. Поднялась резко, выказывая тем самым нервозность, однако внешне оставалась спокойной и все такой же величественной.
– Я увидела все, что хотела, – прогремело посреди спальни. – Наверное, ты не помнишь этого, но императрицей я стала гораздо раньше, чем Максилион стал императором. Мой первый супруг – его старший брат – отличался невероятной любовью к охоте. Она же его и погубила, а мне пришлось срочно выходить замуж повторно. Да только я не устраиваю Максилиона в качестве императрицы. Он всеми силами избегает того, чтобы моя фамилия укрепила за собой право на трон. У нас нет детей, но у него были бастарды. Хочешь узнать, почему они были, а не есть?
– Нет, – честно ответила я, предполагая худшее.
– Не стоит вставать у меня на пути. Ты отправишься на это задание. Или… отправляться будет некому.
Оставшуюся часть ночи я не спала. Так и не сомкнула глаз после ухода императрицы. Нет, совсем не думала над ее словами. Уже поняла, что друзей у меня здесь нет и помощи ждать не стоит. Нужно выбираться из передряги своим умом, но сначала – просто выбираться. За пределы дворца.
Анастья как сквозь землю провалилась, но то мне было только на руку. Неспешно разбирала находки, спрятанные под подушкой. Связка писем мне ничем не помогла. Прочла каждое послание, адресованное от отца Лейлы ее матери. Судьба девушки была почти как две капли воды похожа на мою.
Если вкратце, то герцог Лрейский через несколько лет после рождения Лейлы привел во дворец молодую любовницу, а жену и дочь отослал в дальнее поместье. Переписки их были редкими. В основном жена просилась обратно, судя по отказам в ответах, а в последнем письме говорилось, что герцог скончался. Что стало с матерью, по письмам я понять не могла, но раз Лейлу взяли воспитанницей, значит, и с этой стороны все было плохо.
Что же касается шкатулок. В первой обнаружились сложенные в несколько раз портреты. Женщина, мужчина и еще одна женщина. Бумага казалась старой, на сгибах появились потертости, но рассмотреть их при свете свечи я все-таки смогла, хотя мне это ровным счетом ничего не дало.
Во второй шкатулке я нашла украшения, но это были не разрозненные побрякушки, а конкретный набор, состоящий из двух перстней, четырех браслетов, колье, странных застежек, тиары и обруча. Никаких надписей, записок – ничего. Словом, ничем эти украшения помочь мне не могли. Разве что плодили новые вопросы.
Миниатюрные флакончики – буквально на несколько капель – открывать во избежание я не стала. Мало ли что там? Надписи, оставленные мелким каллиграфическим почерком, я могла рассмотреть и без лупы, но названия мне ни о чем не говорили.
Старый портрет, залитый в стекло, мне тоже ничего интересного не дал. Судя по надписи, там был изображен самый первый герцог Лрейский, но мне с того было ни горячо, ни холодно. А вот книга в мягкой розовой обложке, украшенная высушенными цветами, меня заинтриговала. Как бы я ни билась, пытаясь ее открыть, отверстия для ключика не нашла. Пробовала расковырять замок кинжалом, но безуспешно. Даже палец себе порезала от усердия, и именно это возымело успех.
Приземлившись на обложку, алая капля бесследно впиталась в книгу. Ежедневник открылся тут же, после щелчка, но, как оказалось, не являлся ни расписанием, ни тем более дневником. Здесь были рецепты, посмотреть которые я в это раннее утро так и не успела. А все потому, что с первой же полоской рассвета ко мне в комнату явилась Анастья.
– Я помогу вам собраться на занятия, – произнесла она сипло, будто сама только что проснулась.
Куда там меня посылала императрица? В ад? Ее пожелания сбылись.
Это было кошмарно. Четыре дня, предшествующие моему отбытию, слились для меня в единую агонию. Думая, что жизнь воспитанниц была сложной, я очень сильно ошибалась. Она была адски тяжелой, потому что с раннего утра и до позднего вечера у них не имелось ни единой секунды на то, чтобы передохнуть.
Все начиналось со скромного завтрака под надзором матери. Матерью здесь называли гофмейстерину – старшую фрейлину императрицы, которая отвечала за расписание девушек, их воспитание и наказания. В первый же день за завтраком, обедом, дневным чаепитием и ужином я получила больше двадцати замечаний. То ложка была не той, то блюдце держала неправильно, то нельзя самой тянуться за общим блюдом, то осанка у меня отвратительная. В общем, к концу первого дня у меня явственно дергался глаз, но это действительно было только началом.
Урок рисования я провалила еще на подлете, потому что своей слоновьей грациозностью перевернула столик с красками, кистями и другими инструментами. Что же касается моего рисунка – навыки у этого тела действительно были, а вот фантазия прибавилась уже моя. Портрет императора в моем исполнении выглядел смешной карикатурой, за что по головке меня не погладили от слова вообще.
Следом шел урок чтения с последующим обсуждением истории. Мои взгляды на проблемы героев показались преподавателю вольнодумием. А все потому, что я выразила свое мнение касаемо поступка героя, который отхлестал жену перед слугами плетью у позорного столба. Из этой книги, как оказалось, мы должны были понять, что слово мужчины – нерушимый закон, тогда как я окрестила его зарвавшимся аристократишкой.
Его супруга только и сделала, что обратилась за финансовой помощью к своему отцу, потому что супруг с возложенной на него ответственностью за семью не справился, изрядно проигравшись в карты. В общем, еще бы немного и мы бы с преподавателем вступили в схватку уже не словесную, но время урока закончилось, и мы отправились на физическую подготовку.
Честное слово, я со школьной скамьи уже забыла, что такое бегать кросс да и вообще выполнять какие-то физические упражнения. Однако рефлексы помогли мне и здесь. Тело отлично справлялось с нагрузками.
Я даже не задыхалась, но здесь вопрос стоял в другом. В том, как я воспринимала эти трудности.
Морально оказалось тяжело заставить себя ползти через грязь, преодолевать высокую стену, перепрыгивать через пропасть и бежать по бревнам, что находились в движении. После этого урока мне хотелось притвориться мертвой, но кто бы меня пожалел.
Еще на один урок – фехтование – я ползла как на казнь. Отбиваться от нападок других воспитанниц было гораздо проще – все те же рефлексы, а вот нападать я не умела, как бы ни старалась.
Урок самозащиты прошел более-менее, если не считать отбитой задницы. Перекинуть через плечо другую воспитанницу? Легко. Приставить кинжал к ее горлу? Отлично! Сгруппироваться в полете, чтобы правильно упасть? Да кто бы знал, что есть правильные способы упасть!
На уроке танцев я откровенно вешалась. Все эти нелепые па казались мне невыносимо скучными. Хотя стоит заметить, что танцы девушки все-таки отыгрывали разные. В том числе и демонические, которые отличались не только особой грацией, но и ритмом, и даже страстью. Такие танцы мне, конечно, понравились, но мое исполнение сильно хромало. По словам преподавателя, я была слишком плавучей, тогда как демонические танцы предполагали, что партнеры должны быть колючими, острыми, как шипы. В общем, пристрелите того, кто это придумал!
Еще из безопасного был урок музыки, где мы не только учились играть на музыкальных инструментах, но и пели. Скажем так, в качестве певицы я себя никогда не представляла, но получалось очень даже миленько, а вот с инструментом, похожим на пианино, у меня не сложилось. Как только я начинала думать, то промахивалась мимо нот, прочитать которые с нотного листа у меня просто не хватало знаний.
Уроки оказания медицинской помощи, зелья и яды, ориентирование на местности, выживание с помощью подручных средств. Этот список длился до бесконечности, а я чувствовала себя выжатой как лимон. Последним испытанием для меня стал подвал. Нужно было пройти по подземелью, обходя все препятствия, которые для каждого были индивидуальными.
Десять колец, десять препятствий на каждом кольце и только одна площадка в центре колец, к которой мы все должны были выйти. Но если бы все было так просто. Никто не мог просчитать, какое препятствие будет следующим, потому что кольца на месте не стояли, а постоянно двигались в разных направлениях.
В общем, перед сном меня чуть не сожгли, дважды едва не продырявили стрелами и кинжалом, один раз чуть не сбили летящим бревном и еще раз – едва не расплющили под прессом. Кроме того, меня чуть не сожрали маленькие зубастые рыбки и едва не задушили обманчиво милые барсуки.
На этом моя полоса везения закончилась. Целых семь раз змеям-переросткам удалось ударить меня током. Ежи с гвоздями на длинных хвостах успешно оставили в моей ноге три дырки, а дикие демонические собаки отобрали сапог. К центру площадки я добиралась последняя, изрядно помятая, пожеванная и злая.
– А теперь отправляйтесь спать, – этой фразой заканчивался каждый из четырех дней.
До комнаты я буквально доползала, проклиная все и вся. Обычно засыпала прямо в купальне, не имея сил дойти до постели. Анастья будила меня первые разы, но потом поняла, что это бесполезно. Таким образом, я сама просыпалась посреди ночи и отправлялась досыпать, но снились мне преимущественно кошмары.
В них, как и наяву, за мной то и дело наблюдал император. Нет, во время занятий он так ни разу ко мне не подошел, однако его каменную мину я лицезрела чаще, чем чью-либо другую.
Какого черта смотрел, следил? Неужели ждал, что я все-таки соглашусь? Что одумаюсь и подойду к нему, вымаливая освободить меня от задания?
Нет уж! Для себя я уже все решила. Как только завтра меня посадят в карету, а дворец останется позади, я попробую сбежать и поискать того, кто согласится снять с меня это чертово проклятье.
Ну их, этих демонов! Не желаю быть ничьим подарком! И уж тем более брать на душу грех.
– Доброе утро, – поздоровалась со мной Анастья, раздвигающая тяжелые портьеры.
Солнечный луч тут же упал на мое лицо, заставляя сильнее зажмуриться. Вставать не хотелось совсем, но день икс настал. Сегодня занятий для меня не было, да только за завтраком я все равно должна была присутствовать, чтобы уже потом пойти собираться. Хотела забрать абсолютно все, что чисто теоретически принадлежало Лейле, потому что добром разбрасываться не в моих правилах. В жизни все может пригодиться!
За завтраком стояла гробовая тишина. Причин, на мой взгляд, было несколько. Во-первых, за столом сегодня с нами сидел император, неизвестно что здесь забывший. А во-вторых, в мою сторону то и дело бросали сочувствующие взгляды. Такие, что я сразу поняла: меня уже хоронят.
– Леди Лейла, вы ничего не хотите мне сказать? – произнес мужчина, глядя на меня испытующе.
Не видела, чтобы он вообще притрагивался к завтраку. Впрочем, я под этим взором тоже есть не могла. Кусок в горло не лез. Элементарно боялась подавиться.
– Я хотела поблагодарить вас за участие в моей судьбе, Ваше Величество, – ответила отстраненно. – Мне будет не хватать этого дворца там – в чужой империи.
– Только дворца? – спросил, желая вызвать на лживое откровение.
– Пожалуй, без всего остального я там вполне обойдусь. Вы дали мне замечательное воспитание, благодаря которому я не пропаду.
Он поднялся из-за стола резко. Ножки кресла сдвинулись со скрипом, но я не дрогнула. Даже не посмотрела в его сторону, продолжая помешивать ложкой кашу.
– Тогда, быть может, вы будете скучать по своей подруге?
Мне так и хотелось удивленно спросить: «У меня есть подруга?» – но я удержалась, да только ложка все-таки звякнула о край тарелки. Исключительно от неожиданности.
– Я готов сделать вам прощальный подарок, – тем временем продолжил мужчина. – Леди Сильва, вы отправляетесь на задание вместе с леди Лейлой.
– Ваше Величество, но мой жених! – воскликнула миловидная блондинка, в ужасе глядя на императора.
– Для него это будет невосполнимая потеря. Впрочем, я все еще могу передумать…
Максилион покинул нас стремительно. Когда дверь за ним захлопнулась с громким стуком, вздрогнула даже гофмейстерина. Но я это пережила. Как пережила и взгляды, устремленные ко мне.
– Прощайте, – поднялась и я, чтобы направиться к выходу.
Для себя я решение уже приняла.
Глава 4
Шаг в бездну
Сундуки.
Да-да, именно в сундуки Анастья складывала все мои вещи. Хотя…
Нет, девушка отчего-то не положила ни книги, ни оружие, ни платья. Увидев это, я сама начала заталкивать оставшиеся вещи, получив при этом удивленный взгляд.
– Миледи, вам это не понадобится… – неуверенно заметила служанка.
– Я сама лучше знаю, что мне понадобится, а что нет, – отрезала я зло.
И да, я злилась. Нет, не на Анастью, которая тоже в этой ситуации выбора не имела. Она, как и я, исполняла приказ, однако я на его выполнение могла повлиять. Не обеднеют, если позволят забрать мне все. У них вон какой дворец роскошный, а у демонов меня ждет неизвестность. Не хотелось бы зависеть от этих султанов в таких мелочах, как книги и одежда. И да, я даже все флаконы из ванной сгребла, как и духи со столика. Исключительно из природной вредности.
Злилась я в первую очередь на себя. Конечно, в большей степени на императора, который думает, что нашел рычаг давления на меня, но в основном именно на себя. За излишнюю человечность.
Несмотря на то, что за прошедшую неделю Сильва ни разу ко мне не пришла и даже не заговорила на занятиях, мне было ее искренне жаль. У девушки в скором времени намечалась свадьба, а теперь она тоже станет… кем?
Подарком? Убийцей? Невольницей?
Никому не желала подобной судьбы. Понимала, что от меня зависит чужая жизнь, но была ли готова поставить на кон свою? Нет. Здесь уж, простите, каждый сам за себя. Мне бы со своими проблемами разобраться.
Стук в дверь раздался неожиданно. Переглянувшись со служанкой, кивнула ей, чтобы открыла. Настороженно ждала, пока перед нами появится нежданный визитер, однако вошедшая женщина не удостоила меня и словом. Лишь поклонилась и внесла какие-то голубые тряпки, чтобы уложить их на постель.
Разглядывала неожиданный подарок со скепсисом. Короткий топ с короткими же рукавами был расшит мелкими камушками. То, что я приняла за тряпки, являлось штанами из полупрозрачной ткани. Резинки штанов на бедрах и щиколотках тоже были украшены камнями. Также к этому комплекту прилагался длинный широкий платок, золотой ободок с каплевидным камнем и мягкие тапочки, едва-едва закрывающие стопы.
– Это что? – спросила я после долгой паузы, отказываясь верить в то, что мне это необходимо надеть.
Нет, я не была ханжой. Имела вполне современные взгляды, и для меня являлось дикостью скорее то, сколько слоев одежды женщины вынуждены надевать на себя здесь, но это…
Исходя из элементарной логики, я понимала, что мне сейчас нанесли непростительное для леди оскорбление. Надеялся, что прибегу в слезах? Буду умолять не облачаться в это непотребство?
Зря. Я давно привыкла идти с высоко поднятой головой, даже если секундой ранее вляпалась ногой в сюрприз от соседской собачки.
– Вам велено переодеться, – несмело ответила незнакомая мне девушка. – Разрешите идти?
Я кивнула. Ничего другого в сложившейся ситуации мне и не оставалось. Да, к этому наряду я не прикреплю шпагу, как хотела ранее. Да и все самое ценное здесь прятать негде, но нет такой проблемы, которую нельзя решить.
– Анастья, раздобудь мне какую-нибудь сумку или мешок для вещей, – скомандовала я, осознанно пропуская слово «пожалуйста».
Мне нужно было, чтобы у девушки и мысли не возникло противиться моему приказу. Несмело присев в реверансе, она вышла из комнаты, но вернулась почти тут же.
– Так быстро нашла? – обернулась я, но вместо служанки увидела Сильву.
Блондинка стояла на пороге моей комнаты и безмолвно плакала, сжимая от злости кулаки. На ней был точно такой же наряд, какой преподнесли мне, только цвет варьировал от желтого к оранжевому. Платок, которым я хотела обмотаться, свисал с макушки до самого пола.
– Лейла… – выдохнула она, делая шаг вперед. – Лейла, молю тебя, повлияй на решение Его Величества! Это позор! Ты же моя подруга, не дай свершиться непоправимому!
– Я не пойду к императору, – ответила спокойно. – Если тебе хочется, можешь предложить ему в качестве фаворитки свою кандидатуру. Я же отправляюсь к демонам.
– Ты сгоришь за это в аду! Из-за тебя рушится вся моя жизнь! – заявила она с излишним пафосом.
– А как же моя жизнь, Сильва? – слегка склонила я голову набок. – Тебя не волнует, что станет со мной?
– Да какая тебе разница, кому принадлежать?! – резко дернула она плечами.
– А теперь подойди к зеркалу и произнеси это еще раз. И да, в своей комнате, – отвернулась я, с тяжелым вздохом вновь оглядывая наряд.
– Но Лейла!
– Я не Лейла, – заметила отстраненно. – Дверь там.
Теперь я собиралась без сожаления. Не знаю, в каких отношениях были Лейла и Сильва ранее, но что-то подсказывало мне, что на нежную милую девушку, коей ее называла ведьма, давили авторитетом все кому не лень. Вили не то что веревки – канаты, зная, что она не откажет.
Я такой сердобольностью вперемешку с идиотизмом не страдала.
Анастья вернулась как раз тогда, когда я закончила переодеваться. Увидев меня, небольшой наплечный мешок она положила на кровать, предлагая мне заняться прической, однако переложить все самое важное сейчас было первостепенной задачей.
Психовала, укладывая все самое необходимое – к ним относились травы, деньги, порошки, украшения, портреты и комплект одежды для физических упражнений. Кое-как запихала книги, но не все. Остальные пришлось убрать обратно в сундук. Кинжал тоже не поместился, но для него я место нашла.
В волосах.
– Миледи, вы уверены? – не скрывая удивления, спросила Анастья.
– Более чем. Плети.
И нет, уверена я не была, но вариантов не оставалось. Вместо сотни локонов, которые девушка хотела уложить в замысловатую прическу, я попросила ее изобразить косу. Красивую, разумеется, но максимально простую, чтобы она без труда могла вплести в нее ножны.
