– Ну… да, – нехотя признался Ами.
– И зачем?
– Покататься, на пространство посмотреть.
– И на Планету, ведь так? – добавил Сей.
– Ну, иногда и на Планету можно, – равнодушно ответил Ами. – Так зачем корабль-то?
– Ты тупой? На восьмой радиус слетаем, покажу тебе, что и как. Сможешь увести кораблик-то? Он у твоей тётки быстрый, не то что наше семейное корыто, – Сей вздохнул. – Оно не летает, а тащится.
– Слушай, я попробую, – осторожно ответил Ами. – Но она мне не тётка, а опекун. Это разные вещи.
– Всё равно, – мотнул головой Сей. – Без разницы. В общем, давай так. Попробуй день какой-нибудь для этого выбрать, как её не будет, и смотаемся. Только предупреди заранее.
– Ладно, – сдался Ами. – Попробую.
* * *
Домой он вернулся почти одновременно с Джессикой, и не сказать, что сильно этому факту обрадовался – видеть Джессику сегодня ему не очень хотелось. Во-первых, ему было стыдно за корабль. Во-вторых, она сейчас захочет пообщаться, а он хотел не общаться, а сменить форму на обычную одежду, и побыстрее. В-третьих, Джессика, кажется, снова будет нетрезва, и это не нравилось ему больше всего.
Однако, вопреки его опасениям, Джессика была трезвой, собранной, и, кажется, чем-то слегка встревоженной – однако вскоре Ами понял, что делиться с ним своими тревогами она не собирается.
– Вернулся? – вместо приветствия спросила она, едва заметно улыбнувшись. – Ты сдал тему досрочно?
– Да, так получилось, – Ами улыбнулся в ответ. – Я не нарочно.
– Молодец, – похвалила Джессика. – Иди, переодевайся, сегодня полетим ужинать к Ритерам. Так что оденься поприличнее.
– А можно, я дома останусь? – попросил Ами. Попросил совершенно искренне, Ритеров он терпеть не мог, к тому же там будет Анна, белобрысая мерзкая Анна, которую он не выносил, причем с детства.
– Не в этот раз, – покачала головой Джессика. – Ами, прости, но ты полетишь со мной. Важные переговоры, а я уже пообещала, что буду с воспитанником. Правила хорошего тона, так нужно. Ты же понимаешь.
И она посмотрела на Ами одним из своих взглядов, которых Ами избегал и боялся даже больше, чем Джессики во хмелю, или Джессики сердитой. Она просила сейчас – глазами. Просила так, что отказать было невозможно – от этого взгляда Ами терялся, и с ужасом ощущал, что в душе, да и не только в душе, поднимается сейчас какое-то очень странное и совершенно неправильное чувство, которому уж точно не место между воспитанником и опекуном.
– Хорошо, – кивнул он через силу. – Мне надеть форму?
– Да. Но ту, которая тебе больше нравится, – Джессика уже отвела глаза, и Ами сразу стало легче – потому что порвалась эта невидимая нить, которой он так боялся. – Надень синюю. И церемониальный пояс. Интересно, где до сих пор гуляет Карина? – произнесла она сердито. – Так… понятно, – глянув на визуал, произнесла она. – Опять Терри, будь он неладен. Я же предупреждала: или ты занимаешься своей потенциальной семьёй, или работаешь на меня. Но нет, она старается совместить приятное и доходное.
– Не ругай её, – попросил Ами. – Может, она влюбилась.
– Даже если и влюбилась, приходить надо вовремя, – отрезала Джессика. – Так, ладно. Иди, переодевайся, и вылетаем. У нас полтора часа дорога, заодно отдохнем и поговорим.
– Иду, – Ами вздохнул.
Самолетикам, видимо, предстояло лежать в кармане до ночи.
* * *
Вернулись они поздно, обратно корабль (не тот, который Ами брал утром, другой) вел приятель Джессики, которого звали Рой, и присутствие Роя Ами обрадовало. Нет, любовником Джессики он не был, но Ами знал, что Рой останется до утра, они будут сидеть в малой гостиной, что-то пить, и что-то обсуждать. Тревога Джессики прошла совершенно, переговоры прошли хорошо, и теперь она намеревалась расслабиться в компании старого приятеля – Роя Ами помнил с самого начала, он уже приходил к ней, когда Ами попал в этот дом. Дом… почему до сих пор жилые блоки принято называть домами, интересно? Они же не отдельные, не обособлены, они квартиры, у кого-то поменьше, как у семьи Сейя, у кого-то – роскошные и большие, как у Джессики, но всё равно, это уж точно не дома. «Странно, – думал Ами. – Живем себе и живем, пользуемся словами, и даже не думаем, что пользуемся на самом деле неправильно. Ну какие у нас тут дома? Это там, на Планете, есть дома. Всякие и разные. Например, детский дом, в котором живут братья – Пол описал его довольно подробно, правда, в письме было столько непонятных слов, что Ами неделю убил, чтобы разобраться, да и то понял не всё. Или – частные дома. Как у этого, как его там… захвоза? захоза? Тьфу, опять буквы спутал. Завхоза, конечно. Грубый мужчина со странным именем. Интересно, если бы кто-то узнал про самолетики, что бы сделали со мной? – Ами нахмурился. – Меня бы… убили? Выбросили в капсуле на Солнце, как предателя? Или сделали бы ещё что-то, много хуже? Ладно, с этим я разберусь, – пообещал он сам себе. – Поскорее бы домой, чтобы прочесть письма».
– О чём хмуришься? – спросил наблюдательная Джессика. Кажется, она умела чувствовать настроение воспитанника, как своё собственное – еще одна причина, по которой Ами в последние полтора года старался её избегать.
– Учёба, – Ами вздохнул. – Осталось три темы, и пять больших опросов. Потом распределение. А потом?..
– А потом ты, наконец, избавишься от моего надзора, и станешь взрослым человеком, – серьёзно ответила Джессика. – Доучишься. Получишь работу. Заведешь семью…
– А если я хочу чего-то иного? – напрямую спросил он.
– Хоти, – Джессика усмехнулась. – В молодости все хотят ни пойми чего. Поверь, Ами, дорогой, лет через пятнадцать ты будешь со смехом вспоминать о своих нынешних желаниях. Так происходит со всеми, так было со мной, так будет с тобой. Правда, Рой?
– Чистая правда, – откликнулся тот. – Твоя патронесса права, Амрит. Она очень умная женщина, и сказала всё верно.
– Ясно, – Ами вздохнул. – Ну что ж, буду становиться взрослым человеком, в таком случае.
– Вот и славно, – одобрила Джессика.
* * *
Глубокой ночью, когда стало окончательно ясно, что Джессика и Рой засели в гостиной надолго, Ами, наконец, решился. Сперва он записал картинку для системы слежения – я сплю – потом загнал картинку в цикл, активировал систему, и лишь после этого открыл, наконец, карман, и вытащил оба самолетика. Снова такая же бумага – серая, неровная, чуть ли не со щепочками, с грубо оборванными краями, снова – торопливый почерк Пола, и чёткий – Яна. И снова – слова, которые он не знал, и которые только предстояло узнать. Письма Яна было в этот раз совсем коротким, а вот Пол расстарался. Что-то в нём было такое, в Поле… странное что-то. Вроде бы они ровесники, но Пол – словно вечный ребенок, наивный, взбалмошный. Всё на нерве, всё на острие.
– Что такое «крыса»? – шепотом спросил Ами. В комнате висела тишина, крошечный фонарик, которым Ами подсвечивал письмо, не нарушал темноту, а в окно, большое, панорамное, можно было видеть проплывающий над их радиусом корабль цивилизации Самфелаг, длинный, обтекаемой формы, бирюзовой окраски – этот корабль, разумеется, пришел за очередным заказом на энергоблоки. – Ладно, поищу. Играть в крысу. Странно. Будем разбираться…
Глава 4
Морозново. Визит божества
– Да оставь ты этот отчет, ну хватит уже! – рассержено произнес Ри. – Ит, правда, для кого сейчас эта комедия?
– Комедия? – переспросил Ит, захлопывая картонную папку. – Ты говоришь про какие-то комедии? Ты? Который всё это устроил?
– Господи… Слушай, обойдется он пока что без отчета, завтра отдашь. И потом, ты не забыл, что я тут главный? – Ри чуть сбавил тон. – Скажешь ему, что я велел.
– Вот сам и скажешь, – отрезал Ит. – Ничего я ему говорить не буду. Мало мне того, что я этой твари ноги должен мазать по первому требованию, так ещё и говорить с ним про то, что отчет я задержал из-за того, что ваше величество изволило припереться, чтобы учинить мне очередной допрос? Ну уж нет.
– Хорошо, – вымученно согласился Ри. – Скажу сам.
– Вот пойди сейчас, и скажи, – с легким злорадством в голосе произнёс Ит. – Сам. Не откладывай. Мне не нужен скандал, мне тут и без того хватает.
– Чего тебе хватает?
– Чего? – Ит хмыкнул. – Например, утром состоялась очередная беседа с воспитателем, который считает нормой душить детей подушкой, если они не спят по команде. Как ты сам считаешь, это вообще как?
– Ну… – Ри немного неуверенно пожал плечами. – Низкая двойка. Случается.
– Угу. Низкая двойка. Регрессировавшая из высокой четверки. И вот такие нормы. Слушай, гений, тебе не кажется, что это несколько слишком? – Ит прищурился. – Ты не переиграл, случаем?
– Нет, не кажется, – отрезал Ри. – И ты ошибаешься, если считаешь, что мне это всё нравится. Не нравится. Совсем не нравится. Но вспомни, пожалуйста, через что прошли Лин и Пятый перед инициацией. Морозново, если сравнивать с третьим предприятием, рай земной. Так что не надо, я выбрал отнюдь не самый худший вариант, и…
– Ой, всё, – Ит зажмурился, тряхнул головой. – Рай земной. Гений, слушать тебя тошно, вот честное слово. И смотреть на этот твой рай – тоже.
– Я тебя не держу, – Ри нахмурился. – Не ты ли рвался в эту программу, и не ты ли проел мне все мозги, чтобы я тебя допустил? А? Ты! Ты, Ит, это был ты, причём ты сам отлично знаешь, как твоя же семья отнеслась к этой твоей идее…
– А не твоя ли ненаглядная женушка поступила точно так же? – прищурился Ит. – Не она ли сидит сейчас на Сфере, причем не первый год, и следит за Амритом? Когда ты последний раз её вообще видел? Знаешь, гений, ты ведь боишься, – заметил Ит. – Ты боишься, что у тебя что-то пойдёт не так, а ведь у тебя всё уже пошло не так, совсем не так, но ты упрямо не хочешь признать очевидное.
– Джесс я видел позавчера, тебе привет, кстати…
– Угу, спасибо, очень признателен, – едко усмехнулся Ит.
– Амрита тоже видел, – продолжил Ри. – И пока что всё идет именно так, как и должно идти. Ну, почти.
– Ладно, – сдался Ит. – Ты надолго?
– На несколько дней. Вы вечером дома?
– Дома, куда мы денемся, – вздохнул Ит. – Ждать тебя в гости?
– Если не прогоните, – Ри вдруг улыбнулся, почти совсем так же, как раньше. Иту от этой улыбки стало грустно – лучше бы её не было. – Коньяку захватить?
– Из Перми? – спросил Ит. – А то местное пойло, сам понимаешь…
– Из Перми? – переспросил Ри. – Издеваешься? Нет, конечно. С Анлиона. Отличный коньяк, не сомневайся. И смородиновый ликёр. Берта такой любит.
– Подлизываешься? – Ит коротко глянул на Ри. – Ты опять?
– Ит, перестань, пожалуйста, – попросил Ри. – Ты же понимаешь, что мы в одной лодке, в любом случае, и поэтому…
– Ага, лодка одна, – согласно кивнул Ит. – Вот только мы сидим на вёслах, а ты вцепился в руль, и делаешь вид, что знаешь, куда нам всем надо. А на самом деле…
– А на самом деле я действительно знаю, куда нам всем надо, нравится тебе это, или нет, – отрезал Ри тоном, не допускающим возражений. – Уж так получилось, прости.
– Не прощу, – покачал головой Ит. – Ты вот чего. Если собираешься к нам в гости, принеси мяса. Потому что мы сегодня мяса не достанем. Никак. День не базарный, блата у нас нет, а в магазине за суповым набором очередь, да и то, когда он в наличии. И если ты не планируешь закусывать свой коньяк кильками в томате, обеспечь горячее. Салат мы сделаем, так уж и быть. Огурцы у нас свои, я вырастил. А на горячее ничего нет. Ты всемогущий? Всемогущий. Вот и действуй.
– И где я возьму мясо? – недоуменно спросил Ри.
– В первый раз, что ли? – округлил глаза Ит. – Ты ж директор этого дурдома. Давай, доставай. Тебе продадут.
– А чем бы вы ужинали, если бы я не приехал? – вдруг сообразил Ри.
Ит рассмеялся.
– Яичницей с хлебом, – ответил он. – Или ты думаешь, что мы тут мясо каждый день едим, что ли? Или яичницей, или перловкой. Перловка с жареным луком, кстати, тут получается вполне себе сносная.
– Издеваешься, – покачал головой Ри.
– И не думал, – Ит встал, сунул Ри в руки папку с отчетом. – Ладно, так уж и быть. Вот тебе бумажки, иди к этому, и вечером ждём.
– К семи подойду. Перловка, – Ри покачал головой. – Хм. И ведь не врёшь. Ты сейчас не врёшь.
– Да, не вру, – согласно кивнул Ит. – Но ничего, поверь, перловка – это тут меньшее из зол.
– Ты каждый раз мне эти злы… – Ри осекся. – Как будет множественное число от «зло», Ит?
– Ри Торк это будет, – ответил Ит раздраженно. – Слушай, гений, иди уже, а? – попросил он. – Сейчас припрется кто-нибудь, будут потом разговоры. Вечером пообщаемся.
– Хорошо, – сдался Ри. – Пойду добывать мясо.
Он вздохнул, развернулся, и пошёл к двери.
– Другой разговор, – сказал Ит ему вслед. – И хлеба купи!
* * *
Если бы разговор доктора и директора кто-то слышал, этот кто-то, конечно, сильно бы удивился, потому что визит директора, Самого Директора, был для детдома событием отнюдь не рядовым. За несколько дней до его появления (из Перми, ну а как же) в детдоме начиналась лихорадочная подготовка к этому самому визиту. Спешно отмывалось всё подряд – от вечно загаженной и засиженной мухами столовой, до спален и кабинетов, спешно приводилась в порядок убогая территория, спешно подметалась площадь, и спешно приколачивалось то, что отвалилось, подкрашивалось то, что облупилось, привинчивалось то, что отвинтилось, и зашивалось то, что было дырявое. Детдомовцам под этот визит тоже кое-что перепадало – например, братьям Фламма досталось в этот раз по новой майке, да еще и с рукавами, да еще и цветных, не белых, а Комару с компанией – шикарные, просто шикарные штаны, и не синие, форменные, которые носили все без исключения детдомовцы, а цвета хаки, и на молнии, не на пуговицах. Дело в том, что Комаровой банды побаивался даже завхоз, вот и решил умаслить потенциальных агрессоров, выдав им под визит то, что выдавать не планировал в принципе. Что греха таить, одежду завхоз частенько толкал налево, и подобные штаны иногда продавала на базаре его супруга, рублей по десять, а если с торгом, то по восемь. Впрочем, торга почти никогда не было, штаны уходили влёт, достать что-то подобное в Морозново было непросто.
Каждый раз приезд директора обставлялся со всем доступным шиком. Во-первых, собиралась линейка из учеников, неважно, что время было каникулярное. Во-вторых, Фрол Савельич самолично сопровождал директора во время инспекции, параллельно докладывая о спешно изобретенных успехах. В-третьих, после инспекции директор обедал в своём кабинете, в обществе всё того же Фрола Савельича, и была между ними некая конфиденциальная беседа, для чужих ушей не предназначенная. В-четвертых, после обеда директор обходил весь персонал, и беседовал с каждым, от доктора, до завхоза. А потом уезжал в гостиницу, в Морозново, и весь детдом, увидев отъезжающую чёрную директорскую «Двину», коллективно выдыхал – до завтра можно расслабиться. Приезжал директор обычно пять-шесть раз в год, остальное время он руководил детдомом из Перми. По слухам, он не только в этом детдоме был директором. И слава богу, потому что если бы он присутствовал постоянно, весь детдом, скорее всего, быстро бы свихнулся – в первую очередь, от нервного напряжения.
Да, директор был строг, но, к счастью, справедлив: придирки его никогда не были пустыми, если он ругался, то исключительно по делу, зря не трогал никого. Но всё равно, даже самым незапятнанным и послушным становилось не по себе, когда в коридорах детдома имени К.П.Маслова маячила высокая, статная фигура Игоря Терентьевича, обходящего пустые по летнему времени учебные кабинеты, и спешно приведенные в порядок спальни.
Впрочем, визиты директора далеко не всегда имели негативные последствия. Точнее, последствия эти имели несколько странный характер – вроде бы что-то хорошее, но при этом…
Например, если он появлялся под праздники, его присутствие сулило какую-то выгоду, а то и вообще что-то невероятное. Один раз он приехал под Новый Год, и ошалевшие от неожиданности воспитанники получили прямо во время линейки совершенно невиданные подношения – каждому достался апельсин, яблоко, три невероятно вкусные леденцовые конфеты, и, главное, календарик. Причем все календарики были ещё и разные, и за эти календарики шла потом полгода тихая война, в которой, разумеется, победа осталась за тогда еще только набирающей силу бандой Комара. А вот с конфетами вышло не очень хорошо, потому что далеко не все были такие же ушлые, как братья Фламма, и конфеты хорошо спрятать не успели – в результате Коврига обожрался сладким, и доктор промывал ему желудок, а Зот умудрился сломать себе указательный палец, когда играл с кем-то в фантики. В общем, визит директора всегда был предприятием нервным, и особой радости не вызывал, ни у воспитанников, ни у педсостава, ни у персонала.
* * *
Когда Ри робко сунулся в Бертин кабинет, она подняла глаза от какой-то книги, и недовольно спросила:
– Чего тебе?
– Поговорить, – Ри вошел, и прикрыл за собой дверь.
– О чём? – неприязненно спросила Берта. – Слушай, я занята. Давай вечером.
– И чем ты таким занята? – поинтересовался Ри, усаживаясь на стул, стоявший рядом со столом. – До начала учебного года ещё полтора месяца.
– Не ещё, а всего, – поправила Берта. – Учебным планом занята. У меня две недели. Мы хотели с Итом съездить на море, если ты не забыл, и через две недели у нас отпуск начинается. Поэтому занята я своими прямыми обязанностями.
– А на самом деле? – с легким ехидством спросил Ри.
Берта молча подтолкнула в его сторону книгу и объёмистую тетрадь с записями.
