Анна Ковальди "Тело"

И когда белокожий, все убыстряя темп, заставляя меня от невыносимого желания уже биться в навязанных им оковах, максимально глубоко ударил в последний раз, я утробно застонала, синхронно с горячей влагой, выплеснувшейся внутри. Мужчина, только что гортанно рычавший от удовольствия, резко вздрогнул и на миг замер, вслушиваясь в мой стон.

А я, прислушавшись к собственным ощущениям, поняла, что он все еще был твердым!

«В чье тело я попала?.. Что за гиперсексуальная раса?!»

Собственные, так до конца и не удовлетворенные, потребности, очевидно, занимали и белокожего, поскольку я почувствовала, как его руки вновь сомкнулись на моих бедрах, неподвижно фиксируя, а ноги раздвинули их до предела. Кончик его влажного члена, покинув мое лоно, уверенно ткнулся уже внутрь моей попки, заставив меня изумленно охнуть.

«Не выдержу», – с внутренней обреченностью, чувствуя, как крупной дрожью бьет мышцы ног, осознала я.

На мое счастье, прежде чем член мужчины втиснулся в меня наполовину, прозвучал громкий сигнал, заставивший меня нервно дернуться, а белокожего разочарованно зашипеть.

– Так и знал, что из-за твоих «зависаний» не успею закончить, – он с явным сожалением в голосе выскользнул из меня и, одним движением освободив мои руки, принялся омываться под водопадом бежевых искр.

Я обессилено осела на пол, вновь скользнув спиной по стене. Собственная нагота и даже природа нового тела уже не волновали. Хотелось только отдохнуть.

– Продержусь до обеда, так что будь готова, – морально добил меня информацией белокожий.

– А?.. – надо бы что-то спросить, как-то начинать разбираться в происходящем. Выяснить хотя бы, кто я. Но сил не было даже на разговор. Накрыло усталостью, мышцы рук и те, что глубоко внутри, запоздало заныли, отдавая легкой болью. Поимели меня основательно – качественно и усердно.

– Теге! – гневное шипение белокожего. – Ты опять разговариваешь? Нет, определенно бракованная. Сегодня договорюсь о замене.

С этой, потрясшей меня фразой он шагнул наружу из кабинки. Подстегнутая страхом, обнаружила скрытые резервы сил и вскочила на ноги. Быстро и с опаской проведя по телу ладонями, размывая потоки искр, выскочила следом в сизую дымку. Белокожий обнаружился уже одетым и явно готовящимся покинуть мое общество.

Не зная как поступить – говорить мне, видимо, нельзя – стала оглядываться в поисках хоть какой-то одежды. Сейчас собственная нагота ощущалась особенно остро и дискомфортно. Но вокруг в довольно большом помещении были только эти непонятные пузыри разных размеров и цветов. Ничего, чем можно прикрыться в моем понимании, на глаза не попалось. С чувством растущего недоумения и неловкости ждала момента, когда мужчина посмотрит на меня, надеясь, что он догадается мне помочь. Но нет – он вел себя так, словно меня не существовало в природе!

Так и не удостоив меня даже единственного взгляда (не говоря о большем), он исчез, углубившись в плотный туман. А я осталась одна, голая, среди непонятных пузырей, совершенно не представляя, что делать дальше.

Еще раз оглянувшись, пришла к очевидному выводу – все окружающее совершенно непонятно. Где тут может находиться одежда (даже абсолютно облегающий и на вид бесшовный темный комбинезон, что был на белокожем, меня бы устроил: невозможность прикрыть свое новое тело добавляла ощущения уязвимости) или что-то съедобное – я не представляла. А чувство голода, кстати, было ощутимым. И усталость. Она давила свинцовой плитой, рождая желание лечь прямо там, где стояла, и заснуть.

Не придумав ничего лучше, доплелась до того самого крупного, бежевого цвета, мягкого пузыря, служащего аналогом кровати, и обессилено упала на него. Поверхность предсказуемо прогнулась, обхватывая меня слегка по краям. Все же – «проверенный вариант».

Тело оказалось в мягком полукоконе тепла, позволившем наконец-то расслабиться. И меня мгновенно вырубило. Силы необходимо было хоть как-то восстановить: немыслимый сексуальный марафон, жесткая безжалостность белокожего и пережитый шок вытянули из меня всю энергию. Сновидений не было, вообще показалось, что прошло не больше получаса, когда меня разбудил резкий окрик:

– Теге! Что я велел тебе делать?!

Резко подскочив из положения «лежа», почувствовала, как тяжело колыхнулась грудь, сразу приковывая к себе внимание и алого взгляда.

«Не-е-ет…»

Напряженно замерев, уставилась на белокожего. Он… обнажался.

«Что, опять?! Куда я попала?!»

Перепуганно подтянув к подбородку белоснежные коленки, с мольбой уставилась на экзотического мужчину. И даже рот открыла в отчаянной попытке воспротивиться этой сексуальной эксплуатации, но последовавшее сразу яростное шипение: «Теге!» – свело на нет все мои намерения во спасение, напомнив о запрете на речь. И вообще, сонная муть в сознании резко прояснялась, восстанавливая в памяти события уже перенесенные.

– Слезай! – он снова был голым и возбужденным! – Перерыв короткий!

Трясясь от страха – такой нетерпеливой яростью исказилось его жутковатое лицо – спустила ноги на пол… Белокожий тут же стремительно ухватил меня за запястье и рывком поднял. Однако не успела я в полной мере прочувствовать ощущение прохлады поверхности, на которой стояла, как меня, крутанув, развернули лицом к пористой стене за кроватью и толчком заставили рухнуть вперед. При этом ноги так и остались стоять на полу. И прежде чем я инстинктивно подогнула колени, подстраиваясь под высоту «кровати», она начала расти и… твердеть!

Не успела я осознать новой напасти, как, отчаянно цепляясь руками за противоположный край окрепшего пузыря, уже болтала ногами в воздухе, перекинутая через это странное ложе, а мои бедра совсем недвусмысленно и решительно раздвинули.

«Спасите! – прозвучал в сознании мой безмолвный вопль. – Это мутировавшие кролики-убийцы!»

Его твердый и горячий член уверенно потерся о расщелину между моих ягодиц, скользнув вверх и вниз, отчего и я начала непроизвольно ерзать вперед и назад по пузырю, слегка ударяясь лбом о совсем не мягкую пористую поверхность стены. Белокожий на этом не остановился. Как и раньше, не теряя времени попусту, продолжая тереться о мою попу, одной рукой поддел меня снизу, забираясь пальцами внутрь лона, а вторую… неожиданно опустил мне на лоб, ограждая голову от болезненных ударов.

И понеслось. В глубине души я попеременно чувствовала себя то куском используемого мяса, то заходилась в нервных конвульсиях нежданного экстаза, когда властные мужские пальцы особенно тщательно исследовали мои внутренние складочки. И темп синхронных толчков его руки совпадал с резкими выпадами его члена в мою попу. Пока наружными, но от этого не менее сильными. Меня болтало по поверхности, толкая вперед и снова отдергивая назад, грудь с усилием терлась об уплотнившуюся поверхность пузыря; голова, прикрытая его ладонью, снова и снова долбилась о стену. И чем активнее он двигался во мне, тем больше пугал меня отклик уже собственного тела – оно распалялось, разгораясь внутри меня требовательным огнем сладкой боли. Я начинала хотеть этого неуемного белокожего! Забыв о чувстве голода, жажде и собственном унижении.

«Трындец!» – успела подумать, в отчаянии от самой себя и этого податливого тела, прежде чем напор внутреннего огня достиг максимума, взрываясь влажной сладостью внутри, которая тут же расслабляющей волной растеклась по телу.

Но возможности насладиться моментом мне не дали: его рука, вынырнув из меня, дополнительно и максимально широко развела мои ягодицы в стороны, открывая ему доступ туда, куда он так и не успел добраться с утра – в мою попку. Осознала я это в тот миг, когда он рывком толкнулся внутрь моего как раз расслабившегося тела, сминая на пути тугую преграду. Тело дернулось, инстинктивно запоздало и шаблонно реагируя на напор его члена, в ожидании боли. Но уклониться или увернуться мне не позволили его, намертво вжимавшие меня в поверхность пузыря, бедра и сильная рука, фиксирующая мою попу.

И боли как таковой не было. Это тело однозначно уже использовали таким образом, растянув и «подстроив» под конкретно этот член. Мой узкий вход натянулся на его горячий и твердый орган как самая плотная перчатка, растянувшись до предела, облегая мужчину, как вторая кожа. А мой, не сдержавшийся внутри, писк страха потонул в спальном пузыре, в который белокожий властным движением вжал мое лицо. Ослепшая, едва дышащая, дезориентированная разницей между ожидаемым и ощущаемым, я покорно поникла, вновь нанизанная на его член.

А странный мужчина двинулся дальше, награждая меня углубленным толчком и сильным шлепком своих чресл, внедрившись в меня уже до самого основания. Некоторая боль все же появилась, вызванная страшным ощущением абсолютной переполненности, грозящей взрывом. Но это было еще не все! Белокожий, вращая бедрами, которые очерчивали круги на моей попке, принялся прицельно растягивать меня изнутри своим членом, одновременно вновь скользнув рукой в слегка уже остывшее лоно.

«Невозможно!» – испугалась я, когда почувствовала синхронные вращения во мне его пальцев и члена, разделенные, казалось, тончайшей эластичной преградой. И задохнулась от волны новых незнакомых и диких ощущений. Да, меня имели как вздумается, но это было так… мощно! Первобытно!

Мое собственное тело уже принадлежало ему, послушно подчиняясь и выгибаясь, реагируя бешеным потоком интимной влаги на каждое движение. И напор нарастал. Везде. С возросшей интенсивностью его руки совпали и движения его члена. Он, основательно растянув меня, теперь выскальзывал наружу и резко, одним толчком, заполнял вновь мою попку. И – да, это было больно! Но как я ждала этой боли, как желала! Ведь она была единственным, что проясняло мысли, не позволяло скатиться в бездну сладострастия, потеряв разум.

Влага моего собственного желания, уже полностью покрыв его ладонь, стекала по его руке дальше вниз, размазываясь по нашим бедрам, слепляя сильнее, позволяя телам скользить друг по другу. Мое тело, послушное его выпадам, кидало вперед снова и снова, упорно толкая головой о стену. И только ладонь белокожего спасала, защищая от неминуемой травмы.

Он брал, забирая все мои силы, все эмоции до капельки. Он с завидным старанием погружался в меня снова и снова, доводя до совершенного драйва. Меня уже колотило от собственных ощущений, переполняло от сводящей внутренней судорогой страсти, снова и снова выплескивало на него. Кажется, я рычала, вторя мужскому гортанному шипению, впивалась зубами в поверхность под собой… Кажется, я спятила…

Когда он с силой в последний раз ворвался в меня, ударив горячей струей, я уже плохо что-либо понимала в этой горячке первобытного соития. Только слезы какого-то истового облегчения, выступившие на глазах, отметили для меня этот наивысший для белокожего миг удовлетворения. Он вычерпал меня, поимев, забрав вновь все силы.

Выскользнул, освободив от жесткого плена своего тела и позволив плавно обмякнуть, опустившись на пол. Ноги опять отказывались держать меня. И я ощущала, что при каждом судорожном выдохе из моей попки выплескиваются следы его страсти. Сил не было даже на то, чтобы поднять на белокожего взгляд. Я видела только его ноги, уже обутые в эластичные зеркальные сапоги-чулки.

– Теге! – наконец-то его голос был довольным. – Отправляйся в зону очистки. Перерыв закончится вот-вот.

И ноги, уверенно шагнув в сторону, исчезли в сизой дымке, наполнявшей помещений.

«Какое счастье!» – чувствуя себя опустошенной во всех смыслах, подумала я.

Как на четвереньках доползла до черной кабинки с отражающими поверхностями, как, приподнявшись на колени, дотянулась ладонью до панели, как, уже безразличная ко всему на свете, попыталась найти в себе силы и омыться в водопаде бенгальских огней, – не представляю. Но это явно были последние крохи сил, потому что на путь назад меня уже не хватило. Там и заснула, свернувшись калачиком на полу.

Глава 2

– Теге! – шипение было взбешенным, даже угрожающим. Но мне в данный момент было настолько плохо, что инстинкт самосохранения полностью отключился. Я с трудом сумела раскрыть глаза и немного приподняться на локте. Белокожий!..

Это движение стало пределом моих возможностей, поэтому, идентифицировав источник шума, я в полупрострации обмякла назад – на пол очистительной кабины. Искры сверху уже не сыпались.

– Теге! – странный мужчина присел рядом с моим, свернувшимся калачиком, телом, с оттенком недоумения на лице вглядываясь в меня.

«Еще потыкай…» – безразличная ко всему, подумала я и закрыла глаза. Так было проще.

– Что происходит? – спросил белокожий, обращаясь скорее к себе, и подхватил меня на руки. – Теге находится в странном состоянии.

Бывают моменты, наверное, когда даже угроза утраты языка не останавливает, и я, с трудом разомкнув губы, прокряхтела:

– Пить хочу и… есть.

Белокожий замер на месте. Постояв несколько секунд в озадаченном молчании, он уточнил:

– Как это?

– Хочу, – больше я промямлить ничего не смогла, тяжело привалившись к его плечу. Во рту совершенно пересохло.

Движение возобновилось. Потом меня положили, скорее всего, на тот же спальный пузырь. И спустя пару минут в приоткрытый рот мне воткнулась какая-то трубка. Не задумываясь, потянула ее содержимое внутрь, с облегчением почувствовав на языке сладковатый и густой привкус, схожий с фруктовым пюре. Два в одном – и еда, и питье. Впрочем, я так обессилела, что была неимоверно счастлива и этому.

– Почему Теге не питалась? – приоткрыв глаза, обнаружила нависшее надо мной белое лицо с алыми глазами.

– Не знаю, что есть, – с большей отчетливостью прошипела в ответ.

– Что и всегда… – недоумение странного мужчины возросло троекратно.

– Как… – я прокашлялась, – твое имя?

На лице белокожего отразилось потрясение. Он довольно долго рассматривал меня, прежде чем негромко переспросить:

– Теге хочет знать мое имя?..

– Да, – я слегка кивнула.

– Зачем? – подозрительно уточнил незнакомец.

– Чтобы обращаться, – дивясь его странности, пояснила я, поджимая колени. Постоянно находиться раздетой так унизительно!

– Теге собирается… общаться со мной?! – если в природе существует абсолютное потрясение – я его сейчас лицезрела.

Еда сделала свое дело, несколько возродив меня к жизни и немного наполнив силами.

– Ну, если это запрещено – не буду, – всполошившись, что нарушаю серьезный запрет, пошла я на попятную.

Неожиданно мужская рука решительно обхватила мое лицо и, удерживая подбородок, он уставился в мои глаза, не позволяя уклониться. Смотрел он долго – минут десять. Я уже начала опасаться того, что он там увидел, когда белокожий присел на корточки рядом и неверящим тоном прошипел:

– В Теге вселилась душа!

Насторожившись, рассматривала недоверчивое выражение мужского лица. Словно души у подобных мне не могло быть по определению. Но он сам ведь явно одушевленный. А внешне мы точно относимся к одной расе.

– А… что с того? – переспросила осторожно.

– Что я буду делать с Теге, в которой душа? – он привычно не обращал на меня внимания, адресуя вопрос себе. – Ты уже скоро мне понадобишься…

И резко выпрямился, словно пронзенный внезапной мыслью:

– Так вот почему ты не могла найти еду. Твоя душа… чужая? – судя по замершим в напряжении чертам лица, это было совсем не хорошо. – Отвечай!

– Не знаю, – искренне призналась ему. И тут же поинтересовалась. – А мое имя узнать можно?

Алые глаза изумленно округлились:

– А зачем Теге имя? Ведь души у них нет.

«Потрясающе!»

– Тогда буду представляться старым именем – Марина!

На этот раз у белокожего округлился и рот. Что не так с этими Теге?..

– А кто такие Теге? – чувствуя, что оживаю с каждой минутой, вдогонку своим мыслям уточнила у незнакомца.

– Те, кто без души, – прозвучал на удивление «содержательный» ответ.

– А одежду какую-нибудь можно? – вспомнила я о самом необходимом, поеживаясь под его недвусмысленным взглядом.

– Зачем Теге одежда? Ты же не можешь покинуть мою личную территорию, – он опять смотрел удивленно. – И можешь понадобиться мне в любой момент – что же, ждать, пока ты обнажишься?..

Теперь глаза на лоб полезли у меня – вот это логика… И самое скверное, что голой ходить совсем не хотелось.

– Может, все же можно? – настойчиво переспросила я.

– Нет! – кажется, он был возмущен моей просьбой.

Подозрения подтвердились, когда, стоило открыть рот для возражений, белокожий резко перебил меня:

– Молчи! Я не разрешаю тебе говорить. Ты – моя Теге, и этим все сказано. Но как только смогу, я тебя обменяю. Зачем мне Теге с душой?.. А сейчас вставай и иди в очистительную кабину.

В последней фразе прозвучал явный приказ. Я же, несколько расслабившись во время хоть какого-то диалога, решила не подчиняться. Тем более все равно грозят обменять, а раз и так не считаются… Пережившим смерть уже ничто не страшно. Конечно, хотелось бы второй шанс использовать максимально эффективно, но вытирать о себя ноги не позволю. В конце концов, кем бы ни были эти бездушные Теге, у меня-то душа есть!

– И не подумаю! – в итоге категорично озвучила позицию.

Белокожий круто развернулся в мою сторону и рявкнул:

– Теге молчит и делает то, что должна!

– Я – Марина! А Теге пусть делает, я не возражаю, – проявила я природное упрямство, не сдвинувшись с места.

Алые глаза сузились, после чего их обладатель подскочил ко мне и, схватив за руку, вопреки моим попыткам удержаться, стащил с пузыря и поволок в направлении очистительной кабины.

– Заменю тебя на другую не раньше, чем через неделю. А как я все это время обходиться буду без Теге? Я же пиалин.

«Одинокий», – тут же чудным образом идентифицировала я его шипение.

– А про воздержание слышали? – отчаянно брыкаясь, выкрикнула я.