малыш". Да, рви, не щади.
Ник лихорадочно дернул змейку на ширинке и резким толчком вошел в меня до
упора, глухо застонал и от разрывающей наполненности я вскрикнула, но пощады
не будет. Все. Я в его власти и он возьмет все что захочет взять, без сантиментов
и нежности, неистово и жестко. С каждым толчком я чувствовала
приближающийся ураган который сметет остатки разума. Ник яростно целовал
мои губы, прокусывая нежную кожу, переплетая свой язык с моим, вторя
хаотичным движениям его члена внутри меня, разжигая пожар, клокотание
голодной страсти. Закинул мои ноги на плечи, и я выгнулась навстречу, закрывая в
изнеможении глаза, чувствуя, как он сжимает мою грудь, касается твердых, до боли напряженных сосков, как целует мои икры, проводит по ним языком
продолжая вдалбливаться в меня с диким остервенением, такой горячий
огромный внутри, неистовый, разрывающий, дарящий боль и наслаждение.
Порабощающая властность, требующая беспрекословного подчинения его
желанию. Деспот, тиран, жестокий манипулятор, знающий, как заставить меня
орать от неудовлетворенного желания и молить о пощаде, которой не будет. Я
вскрикивала от каждого толчка, захлебываясь стонами, слезами наслаждения, в
изнеможении закрывая глаза.
Оргазм был неожиданным, лишающим разума, он вспорол мое сознание и я
изогнулась в сладкой судороге, запрокинув голову, чувствуя, как Ник сильно
сжимает мои волосы на затылке не останавливаясь не на секунду, а потом этот
хриплый рык, его напряжение, мышцы, каменеющие под моими пальцами и я
заставляю себя открыть глаза потому что хочу видеть его безумие, вот это
нереально прекрасное, оголенное, неприкрытое наслаждение. Запрокинутая
голова, задыхающийся рот и мучительная маска болезненной агонии дикого
удовольствия. Быстро сокращаюсь вокруг его плоти, слегка тянет низ живота от
невероятной вспышки экстаза. В этот момент весь контроль у меня, и я сжимаю
Ника руками и ногами, чувствуя, как вздрагивает внутри меня его член, исторгая
семя, слыша его прерывистое дыхание и короткие хриплые стоны. Уткнулся
лицом мне в шею, а я задохнулась от безумной любви к нему, от мучительного
счастья с привкусом горечи и диким страхом потерять.
Постепенно голоса и звуки музыки начали прорезаться сквозь туман обоюдного
сумасшествия. Мои щеки залила краска стыда и я тихо прошептала:
– Мы сумасшедшие, – хотела освободиться, но Ник сжал сильнее и приподняв
голову посмотрел мне в глаза, усмехнулся краешком рта, а я
утонула, растворилась в кристально светлой синеве, видя свое отражение,
чувствуя опустошенность во всем теле.
– Со мной можно все, малыш. Ты помнишь? А все что нельзя – можно втройне. Я
бы взял тебя сейчас даже если бы мы стояли посреди площади. Я голодал по
тебе слишком долго. Это только начало.
С ним можно все, а без него…есть ли вообще жизнь, если он не рядом?
***
Но минуты полного единения, без жестокой реальности, быстро закончились. Мы
приехали домой и Ник заперся в кабинете вместе с Серафимом. Я пошла к себе,
прикрыла дверь, сбросив с себя одежду стала под душ. Я была счастлива,
какой–то нереальной запредельной эйфорией. Он со мной на несколько недель.
Вместе. У нас так редко получалось отключится от всего и побыть вдвоем, только
бы эти их постоянные беседы с Серафимом не помешали. Я не вмешиваюсь
обычно в их дела и не имею ни малейшего представления, что они там
обсуждают, но всегда был страх, что может произойти что–то способное разлучить
меня с ним надолго. Мне надоел Лондон я жаждала вернуться домой. Здесь все
чужое для меня, а Ник…он говорил, что слишком много сил потрачено на то,
чтобы держать в узде Европейские кланы и его присутствие необходимо, а мне
нужно быть рядом с ним.
Я переоделась в легкое платье, заплела мокрые волосы в косу и спустилась вниз.
Тут же появился слуга с подносом и поставил на столик графин с лимонадом. Я
автоматически поблагодарила и включила телевизор. Новости – это как всегда
очередной документальный фильм ужасов. Но репортаж из Лондона меня
заинтересовал. Странные беспорядки на улицах, массовые поджоги, особняков
видных политиков какими–то протестантами. В мире смертных свои войны и интриги за которыми мы пристально следим. Но это не моя забота, гораздо
сильнее поразило то, что один из сгоревших домов это особняк Элины, моей
знакомой, ее муж вел бизнес с Николасом. Они представители королевского
клана. Я набрала номер подруги, но она мне не ответила. Впрочем, ей сейчас не
до меня. Я отправила сообщение о том, что очень сожалею, а потом резко
подалась вперед. В новостях как раз показывали сгоревший особняк, санитары
выносили трупы, накрытые белыми простынями и грузили мертвецов в черные
минивэны. Это значило, что санитары, вовсе не медики – это Чистильщики,
мертвецы не из мира смертных, а из нашего. Я посмотрела на свой сотовый и
сильно сжала пальцы. Только что я отправила смс той, кто уже мертва. Я
судорожно сглотнула и налила себе воды. Может вернуть детей обратно в пригород?
Странные поджоги и убийства…кто знает с чем это связано. Я поговорю с Ником.
Пусть дети едут домой.
На душе появилось липкое предчувствие надвигающейся бури. Словно внутри
меня образовалась воронка, которая неприятно тянула нервы.
Я бросила взгляд на часы – долго они там. Очень долго. Позвонила Диане, но она
тоже не ответила. Я набрала Фэй и у нее сработал автответчик.
Я выключила телевизор и вышла в сад. Душно как. Гроза будет точно. Прошла к
ограде, увитой плющом. В этот момент верх ограды полыхнул искрами. Они
засверкали на зубцах и по всему периметру высокого забора. Я вздрогнула –
пустили лазерные лучи. Странно. Такое обычно происходит при усиленной охране
дома. Зачем понадобилось включать сегодня?
– Госпожа, сейчас небезопасно подходить к ограждению.
Я резко повернулась – один из охранников. Никогда не помнила их лиц и имен.
Они вечно снуют, как тени. У них работа оставаться незамеченными. Верные призраки моего мужа. Он всегда смеялся, когда я их так называла.
– Почему пустили лучи?
Спросила я, обхватывая себя руками, подул ветер и меня пробрало до костей. Особенности моей странной сущности – наполовину оставаться человеком. Парень посмотрел мне в глаза и тут же отвел взгляд.
– Получили приказ от Господина пару минут назад.
Я кивнула и в этот момент полил дождь. Резко. Самый настоящий ливень.
Охранник снял с себя плащ, подал мне, и мы мгновенно спрятались под навесом
заднего двора. Я инстинктивно укуталась, а он промок до нитки.
– Ничего себе погодка. Неожиданно, – парень усмехнулся и тут же смутился, –
простите.
– Зайди в дом, ты промокнешь, – я толкнула дверь, но охранник отрицательно
качнул головой:
– Я и так мокрый. Простуда мне точно не грозит, – усмехнулся, и смахнул капли со
щеки, – да и не положено нам. Я должен быть снаружи до рассвета. Не имею
право покинуть пост.
На его поясе затрещала рация.
– Дэн…как слышишь. Прием! Что там на заднем дворе? Все работает?
– Да, все под током, – ответил в рацию и вернул ее обратно.
