Елена Фокс "Шестое чувство. Эмпат"

Шестое чувство. Эмпат
Елена Фокс

Мы возненавидели друг друга с первой встречи. Я – эмпат без семьи и дома. Он – телепат с открытой душой. Судьба сталкивает нас после долгой разлуки и отболевших чувств.Судьба? Или долг, за которым стоят невинные жизни. Что мы найдём в конце захватывающего и рискованного расследования – маньяка-одиночку или жестокую и крайне опасную организацию?А может, любовь?

Елена Фокс

Шестое чувство. Эмпат

Пролог

– Кайл, остановись, – прошептал я, уже не в силах сдерживать стоны. – Нас же могут услышать.

– Тсс, – Кайл зажал ладонью мой рот, не давая возможности протестовать. – Еще немного.

Вместо того чтобы остановиться, он вновь продолжил двигаться. Это было уже слишком. Я зажмурил глаза, глотая стоны. Если бы не его ладонь, нас непременно услышали. Но, твою мать, это было слишком хорошо. Его член входил в меня на всю длину, то и дело задевая чувствительную точку, отчего в мозгу будто бомба взрывалась. Меня мелко потряхивало. Если бы не Кайл, то я точно повалился бы мешком на пол. Правду говорят, что все телепаты жутко сильные. Мне казалось, мы примерно одинаковой комплекции, но он с такой легкостью поднял меня, и все это время продолжал держать на весу одной рукой.

– Уткнись мне в плечо, – прошептал Кайл, осторожно убирая ладонь. – Можешь прикусить, только ни звука.

Я так и сделал. Сильнее обхватил руками за шею, впиваясь зубами в голое плечо. Кайл дал мне минутную передышку и вновь начал двигаться. От всего происходящего я потерял контроль и меня накрыло волной его эмоций. Желание такой силы, что могло сжечь дотла. Эмоции Кайла наложились на мои собственные. Я из последних сил цеплялся за него, боясь просто провалиться в этот омут.

– Твою ж мать, Тед, как в тебе хорошо, – хрипло выдохнул Кайл.

Он мог бы и не говорить. Его чувства стали и моими. Когда-то я слышал от одного эмпата, какого это – заниматься сексом, когда ты чувствуешь не только себя, но и своего партнера. Он сказал, что это самое лучшее, что было в его жизни. И, черт, как же я его сейчас понимал.

Я чувствовал, как плотно обхватывает член Кайла. Как от даже малейшего движения, все мышцы натягиваются до предела, а в мозгах каша. И при этом я сам испытывал то же, только сильнее и больше. Это было так сложно и так просто одновременно. Иногда я терялся, где был я, а где Кайл. Но в какой-то момент, даже это перестало иметь значение. Наверное, это и есть полное слияние – физическое и эмоциональное. Мне будто открылась истина. Все стены рухнули, и я, наконец, увидел то, что Кайл от меня прятал все это время.

Нашу первую встречу и все последующие. Как мы вместе росли, учились, ошибались. Я видел, как мы повзрослели его глазами. Я видел себя таким, каким даже представить себя никогда не мог.

Кайл вдавил меня в стену, ускоряя движения. Я был безвольной куклой в его руках, но это именно то, чего я и сам хотел. Я так и не понял, в какой момент кончил и был ли я первым, или же это был Кайл.

От нахлынувших эмоций, уши заложило. Да что там, из меня будто душу выдернули, оставив лишь пустую оболочку.

Сколько длился момент моего забытья, я не знал. Только очнувшись, почувствовал губы Кайла на своих губах. Он не целовал меня, а скорее затыкал рот. Видимо, я все же начал стонать или…

– Все… в-все в порядке, – произнес я, слегка дрожащим голосом.

– Черт, я думал ты всю академию на уши поставишь, – усмехнулся Кайл, убирая прядь волос мне за ухо. – Ты точно в порядке? Ходить можешь?

– Конечно могу, – фыркнул я. – Отпусти.

Ухмылка Кайла ясно говорила о том, что он мне не верит. Ладно, я и сам себе не верил. Он осторожно опустил меня на пол и в этот момент я почувствовал как из раскрытой дырки что-то течет.

– Твою мать, Вудс! – зарычал я. – Ты что, без резинки был? Еще и в меня кончил? Ты охуел?

– Ты сам на меня накинулся, – начал оправдываться Кайл. – Некогда было думать о таких пустяках.

– Мудила! – выругался я, повышая тон.

– Да я не…

– Тсс! – прошипел я, услышав шаги в коридоре. – Кто-то идет.

Пришлось надевать штаны, даже не вытеревшись. Кладовка, где мы с Кайлом спрятались, была недалеко от нашей комнаты. Самым главным было выйти незамеченными.

Сердце заколотилось с бешеной скоростью, когда ручка в двери кладовки зашевелилась. А затем послышался голос:

– Я точно слышал какие-то крики. Позови сюда завхоза. У него должны быть ключи.

– Блядь! – беззвучно произнес я.

Теперь-то мы точно попали. Я уставился на Кайла, в надежде, что у него есть хоть какой-нибудь план. Но он лишь хлопал глазами, находясь в точно таком же ужасе. А на что я, собственно, рассчитывал? Кайл никогда не отличался особой сообразительностью. Это не в стиле телепатов.

Пришлось быстро соображать, но все же я придумал хоть насколько-то нормальный план.

– Вудс, – позвал я тихо. – Ударь меня.

– Ты рехнулся? Сейчас не время для сексуальных игр, нас могут услышать, – несмотря на наше трудное положение, этот идиот все равно думал членом, а не головой.

– Придурок! Ударь меня. Сделаем вид, что мы устроили разборки. Влетит обоим, но так про нас никто не узнает.

Кайл мгновение тупил и только потом понимающе улыбнулся. Я знал, что он сделает, но это все равно было довольно больно. Все-таки рука у него тяжелая. Собственно, я тоже не собирался стоять в стороне и с размаху ударил его под дых. Он закашлялся и, придя в себя, толкнул меня на дверь. Она, итак, держалась на честном слове, а от веса двух здоровых парней, окончательно сломалась.

Мы повалились на пол, прямо к ногам дежурного. Кайл продолжал бить меня, по всему что попадалось под руку. Словно клубок из человеческих тел мы катались по полу, пока дежурному не пришли на помощь.

– Вудс! Девис! Опять вы! Сейчас же оба к директору!

Я вырвал руки из хватки парней и злобно глянул в сторону Кайла. Он одарил меня таким же взглядом, но, опустив голову вниз, все же ухмыльнулся. Мы хорошо сыграли свои роли. Конечно, теперь обоим влетит по первое число, но лучше так, чем если о нас узнают правду. Этого допускать нельзя ни в коем случае.

Глава 1 Я – эмпат

День, когда я стал эмпатом, запомнился мне на всю жизнь. Я точно помнил какой именно это был день – вторник, двадцатое декабря девяносто четвертого. Мне было всего пять, но воспоминания того времени запомнились очень отчетливо.

Мы жили в бедном районе Чикаго. Зарплаты родителей едва ли хватало на нормальное существование. Мать работала посудомойщицей в дешевой забегаловке. Вечно уставшая, с мозолями на руках. Именно такой я ее запомнил. Отец был большим любителем выпить. Но несмотря на это, он долгое время работал в такси. Пока однажды не попал в аварию с летальным исходом. Это и стало началом конца.

Отца посадили в тюрьму, а мать была обязана выплачивать огромную компенсацию семье погибшего. Но хуже всего было то, что весь район ненавидел нас. Не было ни дня, чтобы кто-то не кинул кирпич в окна нашего дома. Меня отлавливали старшие, избивая до бессознательного состояния, называя сыном убийцы. В конце концов, маму уволили с работы. Мы остались совершенно одни, без какой-либо надежды на будущее.

В тот день мама плакала. Я пытался как-то ее успокоить, но будучи совсем маленьким, просто не знал, как это делать. Она накричала на меня. Она била посуду, ломала мебель. Ее боль была такой сильной, что она дала толчок к пробуждению силы. Я так отчаянно хотел помочь ей.

Когда это случилось, я отключился. Точнее мое сознание – оно просто ушло. Для пятилетнего ребенка это были слишком сильные эмоции. Очнулся я в пустой комнате на холодном матрасе. Голые стены без единого окна, наглухо закрытая дверь. Лишь под потолком моргала слабая лампочка.

Я был напуган. Настолько, что даже плакать было страшно. Я звал маму, но меня никто не мог услышать. Я был совершенно один…

Сколько прошло времени, я не знал. Мне казалось – целая вечность, но возможно не прошло и дня. За мной пришли люди в форме. Тогда я еще не знал, кто они такие, но вскоре мне объяснили. Это были люди из МКЭТ – международный контроль эмпатов и телепатов. Они сказали мне, что я пробудил силу эмпата и теперь буду обучаться в специальной школе. Меня научат контролировать силу и даже использовать ее во благо общества. Но мне было плевать на то, что они говорят. Единственное чего я хотел, это увидеть маму.

Само собой, этого не произошло.

Я не видел маму с того самого дня, а прошло уже тринадцать лет. Первое время она писала мне письма, но вскоре и они перестали приходить. Я всем сердцем ненавидел людей из МКЭТ, потому что они забрали у меня мать. Я был уверен, что именно они не позволяют нам видеться. Скорее всего, именно они не давали мне читать ее письма. Им нужна была моя сила, так я думал. И уверенность в собственной правоте с каждым днем становилась сильнее.

Но настало время выпуска. Это был период, когда каждый эмпат и телепат должен был выбрать свой дальнейший путь. Нам давался месяц на размышления. Целый месяц свободы. Я не мог в это поверить. Наконец-то я увижу свою маму.

Вот только ожидания мои не оправдались.

Школа, в которой я учился, находилась в пригороде Чикаго. Огромная огороженная территория с собственным лесом и озером. Нас погрузили в автобусы до ближайшей железнодорожной станции, откуда мы уже могли разъехаться.

Сначала я не мог поверить, что нас так легко отпустили, но потом понял – мы всегда будем находиться в поле зрения МКЭТ. Они следят за каждым нашим шагом и не позволят сделать что-то, что будет противоречить их планам.

В любом случае мне было плевать на чертовых ублюдков из МКЭТ. Единственное о чем я думал, это скорая встреча с мамой. Теперь, я был в этом уверен, мы больше с ней не расстанемся.

Район, в котором я жил, ничуть не изменился за тринадцать лет. Все такой же серый и убогий. Будто и не уезжал никуда. Я боялся, что мама могла переехать, но страхи не оправдались. Наш дом стоял все на том же месте, да и выглядел ничуть не лучше.

Сколько бы я не стучался в старую ободранную дверь, никто не открывал. Я подумал, что мама на работе, или просто куда-то ушла, но тут из соседнего дома вышел мужчина.

– Парень, тебе чего здесь понадобилось? – он осмотрел меня с ног до головы, презрительно хмыкнув. – Ты слишком молод для этой грязной шлюхи. Хотя, если не передумаешь, надень две резинки. Иначе рискуешь подхватить от нее какую-нибудь дрянь.

Чем больше говорил этот ублюдок, тем сильнее закипал гнев в моей душе. Но мне ни в коем случае нельзя было терять контроль. Иначе на меня обрушится слишком много эмоций. Причем, не самых приятных. Вряд ли люди, живущие в этом районе, были счастливы.

– Эй, ты оглох что ли? – вновь позвал сосед. – Так зачем тебе понадобилась Лиза? Ты ж не трахать ее пришел, я прав?

– Где она? – хрипло спросил я, избегая смотреть на ублюдка.

– Да дома она, – махнул он рукой. – Обдалбалась поди, вот и не открывает. Просто толкни дверь, она ее никогда не запирает.

Я сделал так, как сказал сосед. Дверь действительно была не заперта. На меня обрушился спертый запах сырости и плесени. Я едва сдержался, чтобы не заткнуть нос и рот. Даже глаза начало щипать, но я все равно вошел в дом.

Темнота, только сквозь заколоченные досками окна чуть-чуть пробивался солнечный свет. Если снаружи дом почти не изменился, то внутри я едва ли смог узнать его. Обои на стенах посерели от времени и влажности, местами были покрыты плесенью. Пол был настолько грязным, что, казалось, на улице чище, кухня завалена пустыми бутылками и коробками из доставки. А еще повсюду были разбросаны шприцы, упаковки из-под таблеток и презервативы.

Меня начало тошнить. От запаха, от того, что я видел, от слов ублюдошного соседа, от осознания, что его слова могут оказаться правдой.

Я поднялся по лестнице, стараясь не касаться стен и перил. Родительская спальня была наверху, как и моя детская комната. Мне было одновременно и страшно и любопытно. Но страх все же был сильнее. Я оказался совсем не готов к такому исходу. Реальность обрушилась на меня словно ведро ледяной воды. Меня трясло и контроль трещал по швам.

Наконец я поднялся на второй этаж. Идя по коридору, я старался не рассматривать то, что когда-то было моим домом. Дверь в спальню родителей была открыта. Там, в отличие от всего дома, окна не были заколочены досками, поэтому было относительно светло.

Она лежала на кровати. Рваное, заляпанное в чем-то платье, было задрано почти до пояса. К счастью, на ней было белье. Ноги, худые настолько, что сложно было представить, как она на них вообще ходит. Да и сама она была словно скелет обтянутый кожей.

– Мама, – позвал я дрогнувшим голосом. – Мам, я вернулся.

Ее глаза были плотно закрыты, но веки тревожно дергались, будто ей снился какой-то кошмар. Я подошел ближе, с ужасом отмечая синяки по всему телу. Рука потянулась прикоснуться к ней, разбудить, но замерла на полпути.

Лицо моей матери было неузнаваемым. На правой щеке багровел синяк, под глазами пролегли тени, губы иссохшие и потрескавшиеся. От когда-то красивых густых черных волос ничего не осталось.

– Мама, – вновь позвал я чуть громче.

Она открыла глаза, глядя в пустоту. Медленно, будто на это уходили все ее силы, она повернула голову в мою сторону.

– Кто ты? – голос хриплый, безжизненный.

– Я Тед, мама, твой сын. Я… я вернулся.

– Сын? – удивленно произнесла она. Затем ее губы дрогнули в презрительной усмешке, – У меня нет сына.

Ее слова отдались болью в сердце, но я не показал вида. Упав на колени перед кроватью, я горячо заговорил:

– Мама, это правда я. Меня отпустили. Теперь я никуда не уйду, слышишь? Мы…

– Убирайся! – рявкнула она тут же закашлявшись. – Пошел вон!

– Мама, но я… Я же Тед!

Она вновь посмотрела на меня. Зрачки будто подернуты какой-то дымкой. Внезапно ее глаза распахнулись шире, словно она наконец узнала меня. Мое сердце пропустило удар, счастье ударило в голову. Мне было плевать в каком состоянии она находилась, я готов был сделать все, чтобы вытащить ее. Но…

– Зачем ты вернулся? – спросила мама так тихо, что я едва ли мог расслышать ее слова. – Я тебя давно вычеркнула из своей жизни. Просто уходи. Забудь обо мне так же, как это сделала я.

– Но почему? Ты… Мы…