Ната Радуга "Спаси меня"

grade 4,3 - Рейтинг книги по мнению 20+ читателей Рунета

Их пути могли бы никогда не пересекаться, если бы не случайное стечение обстоятельств. Казалось, у двух абсолютно разных людей не может быть ничего общего… кроме внезапно вспыхнувших чувств. Им бы никто не помешал, если бы не прошлое, которое один из них так тщательно скрыл. Сможет добрый и справедливый Матвей принять Давида, у которого руки по локоть в крови?

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 14.11.2022

Спаси меня
Ната Радуга

Их пути могли бы никогда не пересекаться, если бы не случайное стечение обстоятельств. Казалось, у двух абсолютно разных людей не может быть ничего общего… кроме внезапно вспыхнувших чувств. Им бы никто не помешал, если бы не прошлое, которое один из них так тщательно скрыл. Сможет добрый и справедливый Матвей принять Давида, у которого руки по локоть в крови?

Ната Радуга

Спаси меня




Глава 1

Словно через толстый слой ваты, слышу какое-то неприятное пищание, в воздухе витает запах лекарств, на пол-лица чувствуется что-то инородное. С трудом открываю глаза, и вспышка света заставляет зажмуриться. Ощущения какие-то странные, незнакомые, как, собственно, и всё вокруг. Попытка поднять голову с подушки не венчается успехом. Тело будто чужое, и, с трудом разглядев себя, я понимаю, что почти весь перебинтован.

Что, мать вашу, происходит?!

– Здравствуйте, – раздаётся незнакомый голос, и я обращаю внимание на мужчину в белом халате. – Как вы себя чувствуете? – спрашивает он и, наклонившись надо мной, светит маленьким фонариком в глаза.

– Никак, – едва слышно хриплю я и только сейчас понимаю, что на мне кислородная маска.

– Не стоит быть таким категоричным, – вежливо улыбается мужчина. – Вы пережили несколько операций, долго пробыли в коме, мышцы атрофировались, но в скором времени всё придёт в норму. Главное, что нам удалось вас спасти, – успокаивающим тоном сообщает.

Вот только нихрена мне не спокойно. Какие ещё операции? Какая кома? И от чего, мать вашу, меня спасают?

– Тихо-тихо, – проводит рукой по моему плечу докторишка, понимая, что меня начинает трясти. – Не паникуем, всё хорошо, ваша жизнь уже вне опасности, – мило улыбается, чем только сильнее выводит из себя.

Но вопреки нервному состоянию, я делаю пару глубоких вдохов, и медленно успокаиваюсь под мирным взглядом молодого врача.

– Что произошло? – хриплым голосом спрашиваю, но из-за маски говорить тяжело, и, поняв это, мужчина снимает её.

– К сожалению, затрудняюсь ответить на этот вопрос, – с грустью сообщает он. – Я нашёл вас на обочине дороги, на волоске от смерти, и вам очень повезло, – улыбается, проводя какие-то манипуляции с проводами, что приклеены к моей груди.

– А вы кто? – вопрос вырывается прежде, чем я успеваю подумать.

Ну, очевидно кто – врач. Что за глупые вопросы?!

– Я Черкасов Матвей Петрович, как понимаешь, врач. Это моя клиника, – разводит руками и улыбается.

Смотрю на него, и создаётся впечатление, что его ничем не взбесить. Он, наверняка, из тех людей, которые всё время улыбаются, верят в добро и занимаются благотворительностью.

– Ясно, – киваю сухо и отворачиваюсь к окну, где виднеется зелёное дерево.

– Твоя очередь, – говорит он и садится рядом, внимательно глядя на меня.

– Что? – перевожу взгляд на него.

– Мы ведь знакомимся, твоя очередь рассказать о себе, – с той же бесящей улыбкой.

– Я… меня зовут… – замолкаю, чувствуя, как меня окутывает паника.

Дыхание сбивается, глаза бегают по комнате, мозг судорожно пытается включится, но в голове ветер воет.

– Не помню, – шепчу одними губами. – Я не помню! Не помню! – уже кричу, осознавая всю степень катастрофы, в которой оказался.

– Спокойно, – мирным тоном пытается меня утихомирить Матвей, мать его, Петрович.

Но поздно. Истерика взяла верх, и от страха я творю какую-то хрень в виде сорванных проводов с груди и вытаскивания иглы от капельницы из руки. И понятия не имею, откуда взялись силы, потому что пять минут назад я и шевелиться не мог.

– Я не помню! Ничего не помню! – ору во весь голос, не замечая, как в палату входят два амбала и за одну минуту заставляют успокоиться.

Врач вводит какой-то препарат, пока эти двое меня удерживают, возвращает на место капельницу и провода. И всё это со спокойным выражением лица, словно ему приходится каждый день иметь дело с буйными пациентами.

– Теперь можно и поговорить, да? – опять улыбка на лице, которую хочется стереть. Аж кулаки чешутся двинуть ему.

Сжимаю челюсть и отворачиваюсь к окну, не желая вести светские беседы. Вообще лучше будет, если он уйдёт и оставит меня в покое, но, чувствую, он и не думает об этом. И судя по тому, что он устраивается поудобнее на койке, где лежу, я правильно думаю.

– Значит, что мы имеем, – тем же бесяще-спокойным тоном проговаривает и, зацепив край простыни, оголяет мою наполовину перебинтованную грудь.

– Не трогай меня! – требую я, но тщетно.

– Под рёбрами мы обнаружили татуировку, – продолжает он, пользуясь тем, что мне его санитары связали руки, и я не могу дать отпора, да и введённые лекарства заставили всё тело обмякнуть.

– Ты глухой? – огрызаюсь на него я, едва найдя силы поднять голову с подушки.

– Красиво нарисованное имя и год рождения, – откровенно игнорирует меня докторишка. – Точно не сын, – задумчиво произносит он и проводит холодным пальцем по моей коже, заставляя её покрыться мурашками. – Возможно брат, или кто-то очень близкий. Но я всё же склоняюсь к тому, что это твои данные, Давид, – при произнесении последнего слова он поднимает взгляд на меня.

Смотрит прямо в глаза, словно пытается что-то там прочитать. Я рассматриваю его ровные черты лица, аккуратно коротко стриженную бороду, ровный нос и чувственные губы.

Что? Какие губы? Совсем с дуба рухнул? Перед тобой сидит мужик!

– Судя по году рождения, тебе двадцать восемь лет, – его слова заставляют мгновенно забыть о его губах и моих замечаниях по поводу их чувственности.

– Какие ещё двадцать восемь лет? Мне недавно двадцать три исполнилось. Что ты несёшь? – взволновано рычу на него, ещё не понимая, что имя точно моё.

– Я всего лишь предполагаю, не стоит волноваться, – мягко проговаривает и, сжав моё запястье, запускает по всему телу волны тока.

– Это невозможно, – отчаянно мотаю головой, не разбираясь в этих ощущениях и ещё не врубившись, что кое-что я всё же помню.

– Тебе надо отдохнуть, – улыбается и поднимается с кровати. – Поспи, и попробуем ещё раз поговорить спокойно, – проходится взглядом по всем приборам и выходит из палаты.

Оставляет меня в глубоком замешательстве и с огромным потоком мыслей, что мгновенно вызывают головную боль. Веки тяжелеют, но я старательно отгоняю от себя сон, пытаясь сложить имеющиеся кусочки паззла воедино.

Что я потерял память, уже понял. Несознательно возражал насчёт своего возраста, но не имени. Откуда-то пришло понимание, что я Давид. Есть возможность, что таким же образом придут и другие воспоминания?

Введённые лекарства достигли своей цели, и держать глаза открытыми становится всё труднее, почти невозможно. Сам не понимаю, как они закрываются, и я погружаюсь в глубокий сон.

Проснувшись, я замечаю, что за окном темно, а в углу палаты в кресле сидит Матвей. На тумбочке рядом светит настольная лампа, у него в руках открытая книга, а он сам тихо посапывает.

Снова принимаюсь его рассматривать с каким-то неподдельным интересом, забывая о снах, что я видел.

Кто он такой? Нет, не в смысле врач или нет, но что это за человек? Терпения ему явно не занимать. Мы не так долго беседовали, но понять, что он очень спокойный и уравновешенный, я успел. И главный вопрос: почему он не уехал домой, а сидит и дежурит в моей палате?

Глава 2

Давид

Продолжая размышлять, опускаю взгляд на его руки, замечая про себя, что это не руки врача. Хотя, с другой стороны, когда это я стал разбираться в мужских руках?! Но почему-то кажется, что у докторов руки должны быть нежные, немного похожие на женские. А у этого они покрыты сеткой бледно-синих вен, будто он тяжести целыми днями таскает.

Прохожусь взглядом выше, к бугрящимся мышцам, обтянутым белой тканью халата, к мерно поднимающейся и опускающейся груди. Белая рубашка под докторским одеянием расстёгнута на одну пуговицу, а галстук ослаблен. Видимо, мужчина устал и немного опустил свой презентабельный вид. Покрытый чёрной коротко стриженной бородой подбородок расслаблен, рот слегка приоткрыт, от чего нижняя губа кажется выпирающей вперёд. Поднимаю взгляд выше и натыкаюсь на карие глаза, что смотрят на меня поверх очков в чёрной оправе.

Поймали с поличным!

Прочистив горло, я отворачиваюсь, принимаясь оглядывать палату и делая вид, что меня очень интересует потолок и стены этого помещения. Чёрт! Чувствую себя нашкодившим ребёнком, которого сейчас будет отчитывать большой дядя. Но, по сути, я ничего не нарушил, только смотрел на него.

«С интересом смотрел», – насмешливо шепчет голос в голове.

И что? Имею право, моя жизнь в этих руках, он меня вообще-то лечит. Правда хрен знает от чего. Кроме того, что мое тело наполовину в бинтах, а ко мне прилеплены всякие провода и капельницы, я ничего не знаю.

– Отдохнул? – раздаётся голос докторишки.

Я его не вижу, но отчётливо слышу, что он улыбается.

– Не знаю, – сухо отвечаю, продолжая таранить взглядом потолок, на котором играет жёлтая тень настольной лампы.

– Угу, – мычит и, поднимаясь на ноги, идёт ко мне.

Резко становится не по себе, в груди что-то, похожее на волнение, сердце гулко бьётся, в горле пересыхает. «Это всё неизвестная мне болезнь, от которой меня тут лечат», – убеждаю сам себя я.

Матвей, чтобы его, Петрович, прищурившись, смотрит на экран, где что-то типа графика на сайте финансов, проверяет пузырь с капельницей, после чего направляется на выход.

– Принесу тебе поесть, – сообщает обыденным тоном и покидает палату.

На удивление, он возвращается быстро, словно кто-то ждал за дверью, когда он выйдет. В руках у него поднос, от которого идет вкусный запах, и желудок, будто учуяв, что его скоро наполнят, довольно заурчал.

Матвей обходит кровать, ставит поднос на прикроватную тумбу с правой стороны и, зацепив стул у окна, присаживается рядом с моей койкой. Берёт с подноса миску с супом и ложку.

– Я не инвалид! – выплёвываю резко. – Сам могу поесть, – тоном обиженного мальчика, которому сказали, что он ещё маленький.

– Никто и не собирался тебя кормить, – одаривает меня добродушной улыбкой, на что-то наступает, и верх кровати начинает подниматься.

Пока я бегаю глазами, он пристально и с этой вечной улыбкой на лице наблюдает за мной. Прям чувствую себя идиотом каким-то, который из леса сбежал в новый мир.

– Держи, – протягивает мне миску и ложку.

Руки подрагивают, но я прикладываю все усилия, чтоб удержать ношу и попытаться донести наполненную ложку до рта. Не помню, какие супы я раньше ел, но этот кажется божественно вкусным.

– Хлеб? – спрашивает Петрович, маяча перед моими глазами куском чёрного хлеба.

Рот полный, так что я отрицательно мотаю головой, подумав, что не получится у меня ещё и хлеб в руках держать. Правда он так пахнет, знакомо и аппетитно. Подозреваю, раньше я не отказывался от него.

– Воды? – забрав пустую тарелку, Матвей вручает мне стакан, и я делаю пару жадных глотков. – Теперь можно и пообщаться, а то самые злые люди – это голодные люди, – усмехается, подняв указательный палец вверх.

Убрав поднос на стол, что стоит у противоположной от меня стены, он возвращается на стул и, закинув ногу на ногу, смотрит на меня через прозрачные линзы своих строгих очков.

– Днём ты был без очков, – замечаю я, забыв о том, что мы, вроде как, на «ты» не переходили.

– Кроме пациентов, я вожусь и с бумагами, к ночи глаза устают, – отвечает, пожав плечами.

Смотрю в его лицо и вблизи отчётливо вижу следы его усталости, под глазами легли тёмные тени, и они, и правда, покрасневшие. Вдруг мне стало стыдно за своё поведение и за то, что огрызаюсь. Наверняка таких как я, у него полбольницы, а он терпит все закидоны и всем улыбается.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я, не найдя смелости извиниться.

– Ты мой личный пациент, с того света вытащил, и я просто обязан следить за тобой, – отвечает спокойным голосом.

– А что со мной? Что за операции? – бросаю короткий взгляд на него, не решаясь смотреть дольше.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом