– Да? – прищурилась Мэриэллен.
– Так мы – клуб или не клуб? – спросила Патриция. Ей нравилось знать наверняка.
– Да какая разница, клуб мы или не клуб? Лично мне наплевать, – сказала хозяйка. – Единственное, что мне хочется знать, так это за каким чертом Бетти Гор пришла к своей лучшей подруге Кэнди Монтгомери с топором и сама оказалась порубленной на куски.
Патриция посмотрела на других дам, желая узнать, что они думают по этому поводу. Мэриэллен в выцветших голубых джинсах, с перетянутыми резинкой волосами и хриплым голосом янки; крохотная Слик, которую остренькие зубки и глазки-бусинки делали похожей на энергичную мышку; Китти со взлохмаченными, как у медведицы, только пробудившейся после зимней спячки, волосами, в джинсовой блузе с разбросанными по переду нотами из золотистых блесток, прихлебывающая вино из кружки; и, наконец, Грейс с пышным бантом у горла, прямо и неподвижно сидящая на своей табуретке с аккуратно сложенными на коленях руками и медленно, словно сова, моргающая глазами из-за стекол очков в крупной оправе.
Все эти женщины так сильно отличаются от Патриции. Это совсем не ее мир.
– Думаю, – произнесла Грейс таким голосом, что все непроизвольно выпрямились, – все это свидетельствует о поразительном отсутствии планирования со стороны Бетти. Если ты собираешься убить свою лучшую подругу топором, то надо хорошенько понимать, что ты делаешь.
Так начался разговор, и Патриция, сама не заметив как, присоединилась к нему. Двумя часами позже, когда они уже шли к своим машинам, разговор все еще продолжался.
В следующем месяце они прочитали «Убийства в Мичигане: царство ужаса потрошителя из Ипсиланти», затем «Смерть в Ханаане: классический случай противостояния добра и зла в небольшом городке Новой Англии», за которой последовала «Горькая кровь: правдивая история о южной фамильной гордости, безумии и множественных убийствах»[11 - Журналистские расследования, описывающие реальные убийства: «Убийства в Мичигане» – книга Эдварда Кейса 1976 года; «Смерть в Ханаане» – книга Джоан Бартель 1976 года; «Горькая кровь» – книга Джерри Бледсо 1988 года.] – все эти книги рекомендовала Китти.
Книги на следующий год они выбирали все вместе, и, когда выцветшие черно-белые фотографии с мест преступления и поминутно расписанные события трагических ночей стали потихоньку перепутываться в памяти, Грейс выступила с предложением несколько разнообразить круг чтения, чередуя документальные рассказы о преступлениях с художественными произведениями. Так, в одном месяце они обсудили «Молчание ягнят», а в следующем – «Похороненные мечты: в голове у Джона Уэйна Гейси»[12 - «Похороненные мечты» – книга Тима Кэхилла 1986 года о Джоне Уэйне Гейси, Клоуне-убийце, который в 1970-х годах похитил, изнасиловал и убил по крайней мере 33 молодых человека.]. Прочитали «Хиллсайдских душителей» Дарси[13 - «Хиллсайдские душители» – книга Дарси О’Брайена 1985 года о двоюродных братьях – Кеннете Бьянки и Анджело Буоно, терроризировавших Лос-Анджелес с октября 1977 по февраль 1978-го. Используя полицейскую форму, они похищали, насиловали и убивали девушек и женщин.], а затем «Тита Андроника» Уильяма Шекспира, где мать накормили пирогом, в который запекли ее детей. («Проблема в том, – заметила Грейс, – что пироги надо было выпечь очень большие, иначе два ребенка туда бы не поместились, даже в виде фарша».)
Патриция полюбила эти встречи. Она спрашивала Картера, не хочет ли он почитать вместе с ней, но он ответил, что ему и на работе хватает чокнутых пациентов и меньше всего, придя домой, он хотел бы развлекаться книгами о психопатах. Патриция не стала спорить. Их «не-то-чтобы-клуб» со всеми этими душителями, отравителями, наемными убийцами и ангелами смерти позволил ей по-новому взглянуть на жизнь.
Они с Картером переехали в Олд-Вилладж в прошлом году. Им хотелось жить на просторе, в каком-нибудь тихом и, самое главное, безопасном месте. Чтобы рядом были не просто соседи, а единомышленники, а дом стал воплощением семейных ценностей. В месте, защищенном от хаоса и скоротечных перемен внешнего мира. В месте, где дети могли бы целый день гулять на улице без присмотра, пока их не позовут к ужину.
Олд-Вилладж находился на дальнем от центра Чарлстона берегу реки Купер, в окрестностях Маунт-Плезант, но если Чарлстон был слишком торжественным и утонченным, а Маунт-Плезант – его точной, только деревенской, копией, то Олд-Вилладж был образом жизни. По крайней мере, люди, что жили здесь, верили в это. И Картеру пришлось долго и упорно трудиться, прежде чем они смогли позволить себе не просто дом, а образ жизни.
Эта жизнь включала в себя аллею старых дубов и элегантные домики, что расположились между бульваром Коулмана и Чарлстонской гаванью. Здесь все еще махали вслед проезжающим автомобилям, которые двигались со скоростью не более двадцати пяти миль в час.
Это было место, где Картер учил Кори и Блю ловить крабов с причала. Они опускали в мрачные воды гавани сырые куриные шеи, привязанные к леске, и, быстро подводя сачок, вытаскивали крабов с маленькими злобными глазками. Картер водил детей ловить ночью креветок при мерцающем свете коулманского фонаря[14 - Фонарь производства компании «Коулман». Coleman Company, Inc. – один из крупнейших американских производителей товаров для загородной жизни и отдыха. Была основана Уильямом Коффином Коулманом в 1900 году.]. Они ходили на традиционные Устричные пикники и в воскресную школу и посещали свадебные банкеты в Альгамбра-холле и похороны в бюро Штура. Рождество они встречали в кругу жителей квартала на Пьератес-Круз, а в канун Нового года было принято танцевать ламбаду в «Диких дюнах». Кори и Блю ходили в Академию Албемарл, что находилась на другой стороне гавани, дружили со своими одноклассниками, оставались у них ночевать, Патриция подвозила детей в школу и на ночные посиделки. Здесь двери всегда были открыты, а если ты покидал городок надолго, то все соседи знали, где лежит запасной ключ. Можно было целый день гулять, оставив окна в доме распахнутыми настежь, и худшее, что могло ждать тебя по возвращении, – соседский кот, мирно устроившийся спать на кухонном столе. Это было хорошее место, чтобы растить детей. Это было чудесное место, чтобы быть семьей. Тихое, приветливое, мирное и безопасное.
Но иногда Патриции хотелось перемен. Иногда ей не терпелось узнать, чего она сто?ит. Временами она вспоминала, что до того, как они с Картером поженились, она была медсестрой, и порой ей было интересно, смогла бы она сейчас раскрыть рану и зажать пальцами артерию или достанет ли у нее смелости вытащить рыболовный крючок, зацепившийся за веко ребенка. Иногда ей не хватало чувства опасности. И для этого у нее был литературный клуб.
Осенью девяносто первого года любимая бейсбольная команда Китти «Миннесота Твинс» вышла в Мировую серию[15 - Мировая серия (The World Series) – решающая серия игр в сезоне Североамериканской Главной лиги бейсбола.]. По такому поводу Хорсу Скраггсу пришлось спилить две сосны перед домом и известкой нарисовать уменьшенную копию бейсбольного поля, а члены «не-совсем-книжного-клуба» вместе с мужьями были приглашены поиграть в бейсбол.
– Все, послушайте, – сказала Слик на последнем собрании перед игрой. – Мне нужно вам кое в чем признаться…
– Бог мой! – Мэриэллен закатила глаза. – Начинается…
– Не говори о том, чего не знаешь, – перебила ее Слик. – Итак, послушайте. Мне не нравится просить людей брать грех на душу…
– Если бейсбол – грех, я провалюсь в ад, – засмеялась Китти.
– Мой муж… как бы это сказать… – продолжила Слик, не обращая внимания на Китти. – Лиланд… он никогда бы не понял, почему мы читаем такую жуть… в нашем клубе.
– Это не клуб, – как обычно, поправила ее Грейс.
– …и я не хотела волновать его. – Слик проигнорировала и ее. – Поэтому я сказала ему, что на встречах мы занимаемся изучением Библии.
На пятнадцать долгих секунд воцарилась полная тишина. Наконец Мэриэллен медленно проговорила:
– Ты сказала мужу, что мы здесь читаем Библию?
– Долгие годы я изучала Библию, – жалобно проговорила Слик, – и мне нужна была хоть какая-то компенсация…
Все опять надолго замолчали, недоуменно переглядываясь, и вдруг неожиданно расхохотались.
– Я говорю совершенно серьезно, – обиделась Слик. – Он никогда не отпустил бы меня, если бы знал, чем мы тут на самом деле занимаемся.
Они поняли, что она не шутит.
– Слик, – торжественно проговорила Китти. – Я обещаю тебе, что в субботу каждый из нас отдаст должное слову Божию.
И в субботу они постарались.
Мужья, обросшие воскресной щетиной, в рубашках поло с логотипами Университета Северной Каролины, заправленных в свежевыстиранные джинсовые шорты, о чем-то переговаривались на переднем дворе Китти, шутили, жали друг другу руки. Хозяйка разбила всех на команды, безжалостно разлучив пары, а Патриция настояла на том, чтобы Кори тоже включили в игру.
– Все остальные дети плавают, – ответила Китти.
– А она предпочла бы поиграть.
– Я не собираюсь подавать в полруки только потому, что она ребенок.
– Она справится, – уверила Патриция Китти.
Та прекрасно знала свое дело и с места питчера посылала поистине смертоносные фастболы[16 - Фастбол (англ. fastball) – в бейсболе прямая подача, при которой упор делается на скорость полета мяча, является наиболее распространенной подачей.]. Кори видела, как хозяйка выбила из игры Слик и Эда, мужа Мэриэллен.
– Мама, а если я промахнусь? – спросила Патрицию дочь, когда подошла ее очередь.
– Просто сделай все, что ты можешь.
– А если я разобью ей окно?
– Тогда на обратном пути я куплю тебе замороженный йогурт, – пообещала Патриция.
Но когда Кори встала на домашнюю базу, на ее мать нахлынула волна беспокойства. Девочке было неудобно держать биту, ее конец постоянно болтался в воздухе. Ноги Кори выглядели слишком тонкими, а руки слишком слабыми. Она всего лишь ребенок. Патриция уже приготовилась утешать дочь и сказать, что она сделала все, что могла. Китти бросила на Патрицию извиняющийся взгляд, отвела правую руку далеко за спину и, хорошенько прицелившись, с громким выкриком послала фастбол прямо в Кори.
Раздался треск, мяч изменил направление, полетел по длинной дуге прямо к особняку Скраггсов, застучал по крыше и, упав с противоположной стороны, скрылся где-то в густых зарослях. Все, включая саму Кори, замерли и молча наблюдали за траекторией его движения.
– Давай, Кори! – разорвал тишину вопль Патриции. – Беги!
Кори обежала все базы. В итоге игру со счетом шесть-четыре выиграла ее команда, и все очки были заработаны, когда девочка брала в руки биту.
Полгода спустя стало ясно, что Мисс Мэри больше не может жить одна. Картер и два его старших брата договорились брать ее к себе по очереди, по четыре месяца из года на каждого, и Картеру, как самому младшему, предстояло сделать это первым.
За день до того, как она должна была переехать, раздался звонок и ее второй сын, Сэнди, сообщил, что его дети слишком юны, чтобы находиться рядом с бабушкой, когда она в таком состоянии, и что, кроме того, ему бы хотелось, чтобы они запомнили ее молодой и здоровой, а не такой, какой она стала.
Картер позвонил их старшему брату, Бобби, но он сказал: «Мама не сможет жить здесь, в Вирджинии. Здесь для нее слишком холодно».
Братья обменялись несколькими весьма крепкими выражениями, затем Картер, сидя на краешке кровати, с силой опустил на кнопку «отбой» мобильного телефона большой палец и долго держал его там, прежде чем сказать:
– Мама остается.
– На сколько? – спросила Патриция.
– Навсегда.
– Но, Картер…
– А что ты хочешь, Пэтти? Чтобы я выкинул ее на улицу? Ты же знаешь, я не могу сдать ее в дом престарелых.
Сердце Патриции немедленно смягчилось. Отец Картера умер рано, когда тот был еще совсем маленьким, и мать одна растила младшего сына. Сэнди был на восемь лет старше и вскоре оставил родительский дом, а Бобби уже давно не жил с ними, так что Картер и его мать выпутывались сами, как могли. Жертвенность Мисс Мэри стала семейной легендой.
– Ты прав. У нас ведь есть гаражная комната. Мы справимся.
Действительно удачно, что кто-то из прежних владельцев дома переоборудовал гараж и на первом этаже появилась еще одна просторная комната с отдельным санузлом.
– Спасибо, – сказал муж после долгой паузы, и в его голосе прозвучала такая искренняя благодарность, что Патриции тут же стало ясно, что они приняли правильное решение.
Но Кори перешла в среднюю школу, Блю никак не мог сосредоточиться на математике, и ему, хотя он был только в четвертом классе, требовался репетитор, а мать Картера не всегда могла сказать, чего она хочет, и с каждым днем ей становилось все хуже.
Вскоре стало ясно, что Мисс Мэри страдает расстройством личности, которое постепенно усугубляется. Когда-то она хлопотала над своими внуками и души в них не чаяла, теперь же, когда однажды Блю случайно перевернул ее кружку с пахтой[17 - Па?хта – обезжиренные сливки, побочный продукт, получаемый при производстве масла из коровьего молока. Используется, например, при приготовлении каш, как добавка в кофе и для заправки творога.], так сильно ущипнула его за руку, что остался большой почти черный синяк. В другой раз свекровь пнула Патрицию по голени, когда узнала, что на ужин не приготовили печень. И постоянно требовала отвезти себя на автобусную станцию. После ряда несчастных случаев Патриция поняла, что оставлять свекровь дома одну нельзя.
Однажды днем, когда Мисс Мэри уже успела перевернуть на пол тарелку с хлопьями и молоком и забить рулоном туалетной бумаги унитаз в своей комнате, к дому Патриции подъехала Грейс.
– Хотела пригласить тебя на заключительный вечер фестиваля Сполето[18 - Фестиваль Сполето (Spoleto Festival USA) – один из крупнейших фестивалей художественного и театрального искусства в Чарлстоне, Южная Каролина, основанный лауреатом Пулитцеровской премии композитором Жаном Карло Менотти в 1977 году.]. У меня есть билеты для тебя, Китти, Мэриэллен и Слик. Я подумала, что неплохо было бы нам всем вместе выбраться на какое-нибудь культурное мероприятие.
Патриции ужасно хотелось пойти. Закрытие фестиваля Сполето проходило на открытом воздухе в Миддлтон-плейс. Можно было расстелить на холме одеяло и устроить пикник с видом на озеро, пока симфонический оркестр Чарлстона играет классическую музыку. Заканчивался вечер большим красочным фейерверком. Но тут где-то внутри дома жалобно заскулил Пёстрик и грязно выругалась Мисс Мэри.
– Я не могу.
– Тебе нужна помощь? – спросила Грейс.
Внезапно, сама того от себя не ожидая, Патриция рассказала приятельнице все: как ее пугает то, что Мисс Мэри живет с ними, как тяжело всякий раз садиться с детьми обедать, какое давление это все оказывает на нее и мужа.
– Но я не хочу жаловаться, – закончила она. – В конце концов, она так много сделала для Картера.
Грейс заметила, что очень сожалеет, что Патриции придется пропустить Сполето, и ушла. Патриция тут же разозлилась на себя.
На следующий день после обеда на подъездную дорожку ее дома вывернул грузовой пикап с мальчишками Скраггс на заднем сиденье. В кузове перестукивались биотуалет, ходунки, умывальник, горшки, набор больших пластиковых столовых приборов и коробки с небьющимися тарелками. С водительского сиденья выбралась Китти.
– Когда мать Хорса жила с нами, нам было необходимо все это барахло, – пояснила она. – Завтра привезу еще больничную кровать, надо собрать побольше мужской силы, чтобы вывезти ее и установить.
Патриция предположила, что Грейс позвонила Китти и рассказала ей обо всем. Не успела она набрать телефонный номер приятельницы, чтобы поблагодарить, как раздался звонок в дверь. На крыльце стояла невысокая чернокожая женщина, пухленькая, с ясным внимательном взглядом и старомодной укладкой, напоминающей шлем. На незнакомке были широкие белые брюки, а из-под сиреневого кардигана выглядывала белая туника медицинской сестры.
– Миссис Кавана сказала, что, возможно, вам понадобится моя помощь, – произнесла она. – Мое имя Урсула Грин, и я присматриваю за пожилыми.
– Это очень мило с вашей стороны, – начала Патриция, – но…
– Без дополнительной платы я иногда могу присмотреть и за детьми, – сказала миссис Грин. – Я не детская няня, но миссис Кавана сказала, что вам необходимо время от времени выходить из дому. Я беру одиннадцать долларов в час днем и тринадцать ночью. Могу иногда приготовить еду для детей, но мне бы не хотелось, чтобы это стало моей обязанностью.
Плата, которую запросила миссис Грин, была значительно ниже, чем думала Патриция, но ей до сих пор не верилось, что кто-нибудь захочет иметь дело с Мисс Мэри.
– Прежде чем вы примете решение, разрешите представить вас моей свекрови.
Они прошли на веранду, где Мисс Мэри смотрела телевизор. Той явно не понравилось их вторжение.
– Кто это? – нахмурившись, резко спросила она.
– Это миссис Грин, – ответила Патриция. – Миссис Грин, я хотела бы познакомить…
– Что она тут делает? – прервала ее Мисс Мэри.
– Я пришла, чтобы причесать вам волосы и сделать маникюр. – Миссис Грин перехватила инициативу в разговоре. – А позже приготовить вам что-нибудь поесть.
– Почему эта не может сделать все это? – спросила Мисс Мэри, тыча скрюченным пальцем в Патрицию.
– Потому что этой вы уже достаточно потрепали нервы. И если в самое ближайшее время не дать ей отдохнуть, то, боюсь, она просто-напросто сбросит вас с крыши.
Минуту Мисс Мэри размышляла, потом сказала:
– Никто не скинет меня ни с какой крыши.
– Продолжайте в том же духе, – сказала сиделка. – И я, возможно, помогу ей.
Три недели спустя Патриция сидела на зеленом клетчатом пледе в Миддлтон-плейс, наслаждаясь
«Музыкой для королевского фейерверка» Генделя в исполнении симфонического оркестра Чарлстона. В небе над ее головой, словно волшебный зеленый одуванчик, расцвел первый огонек. Фейерверки всегда трогали Патрицию до слез. Их правильная установка отнимала столько сил и времени, а они так быстро взлетали и сгорали, успевая порадовать лишь совсем небольшое количество людей.
При свете загорающихся в небе огней Патриция смотрела на женщин, которые окружали ее: Грейс сидела на складном стуле и, прикрыв глаза, слушала музыку; Китти, лежа на спине, спала, в ее руке опасно кренился пластиковый стаканчик с остатками вина; Мэриэллен в джинсовом комбинезоне сидела на пледе, вытянув ноги, и, казалось, больше всех наслаждалась сегодняшним вечером; Слик была сосредоточена, она подогнула ноги под себя и наклонила набок голову, слушая музыку так, как будто выполняла домашнее задание.
Патриция внезапно осознала, что в течение четырех лет она встречалась с этими женщинами каждый месяц. Она говорила с ними о своем браке и своих детях, вместе с ними грустила и смеялась, спорила с ними, видела, как они плачут. И где-то на этом пути, среди всех этих зарезанных студенток, пропавших детей, шокирующих секретов небольших городков и правдивых отчетов обо всех этих вопиющих событиях, навсегда изменивших Америку, она поняла две вещи: подобное может случиться с каждым, и, если мужья когда-нибудь застрахуют их жизни на кругленькую сумму, надо будет бить тревогу.
Helter skelter
Май 1993 года
Глава 3
– Если я не смогу заставить Блю садиться с нами за стол, когда там мама Картера, – поделилась Патриция с членами своего «не-книжного-клуба», – Кори тоже перестанет выходить к ужину. Она и так весьма разборчива в плане еды. Я обеспокоена тем, что это подростковые штучки.
