Одно дело – аристократишки замшелые, с кровью выродившейся, потому что далеко не все такие… ммм… веселые, как моя бабка Катаржина, и послушно женились да замуж выходили за таких же аристократов, а они все сплошь родня. И совсем другое – люди с искрой драконьей. Это же планку сразу так задрать можно, что с тобой и сам наместник в герцогстве считаться будет. Просто потому, что в родне у тебя – драконы.
Папаша сразу ситуацию просек, он у меня далеко не дурак. Деспот, конечно и самодур, но не дурак.
Так что люди драконов хотели, а вот драконы людей – не всегда.
Поэтому сейчас очень странная ситуация насчет меня.
Ну начался у него гон, у моего черного любовника, так в чем вопрос? Пошел бы к своим проверенным женщинам. Они у них есть. Я это точно знаю, тут секрета нет. Как уже говорилось, не дура, хоть и девственница. Была.
Воспоминания о потерянной девственности вносят немного уныния в мои мысли.
Учитывая, что дракон-то, сто процентов, жениться не станет, они не смотрят на древность рода человеческого, когда хотят женщину взять. А я не простолюдинка, чтоб радостно про шашни с драконом всем рассказывать. У нас все еще эта жуть про первую брачную ночь и вывешивание кровавой простыни принята. Не везде, конечно, но отдаленные княжества, да графства пользуют.
Ну да, не столица, нравы средневековые до сих пор…
Невеста должна быть чистая. И никому не интересно, что ее не по ее воле дракон в пещере валял…
Так что наставления папашины о том, чтоб беречь честь, я не выполнила. И продолжаю не выполнять, а совсем наоборот… И даже удовольствие получаю…
Эх, распутная ты девка, Катаржина Касси, а не потомственная дворянка. Хотя, в столице уже, говорят, невинные невесты – чистая условность, и женщины вовсю вкушают плоды эмансипации…
Но все равно. Мне, как и любой девушке, хотелось хоть каких-то эмоций во время этого процесса.
Любви, там. Нежности…
Сознание тут же услужливо подбрасывает эти самые эмоции.
Тьму, проникающую в меня, нарастающее удовольствие, сладкую заполненность, горячий язык, низкий шепот:
– Золото, золото мое, сокровище, мое, мое, мое…
Ух!
Опять горячо становится!
А ведь вроде только в себя пришла, дурман спал немного после слюны драконьей, проклятой!
Я досадливо передергиваю плечами и скатываюсь с высокого ложа.
Так. Надо бы найти отхожее место… Хотя, откуда здесь оно у дракона? У мужика все просто – вон тебе площадка, вон тебе – море. Делай все дела прям туда и не заботься о санитарии.
Я иду на выход, морщась от неприятных ощущений в промежности.
Мамочка моя, словно разворотили мне там все. Касаться страшно. Это с драконом, в угаре, да на обезболивающих, что в слюне содержатся, я ничего не ощущала неприятного. А сейчас очень даже ощущаю.
Словно в меня палку совали. Сучковатую. С занозами.
Платья на мне нет, дракон проклятый все же разодрал, в порыве страсти, хоть и пытался сберечь… Подхватываю какую-то тряпку, из тех, что валяются рядом с ложем, по ощущениям – тяжелый, плотный, шитый узорами плащ, обматываюсь и топаю.
На свету привычно слепну от яркого дня, какое-то время стою, дыша морем и соленым ветром. Потом аккуратно оглядываюсь. Да, ничего не поменялось за то время, пока дракон со мной играл.
Море, солнце и пустое пространство.
Я, аккуратненько отхожу в сторону, за камушек, делаю свои дела, морщась невольно. Бо-ольно.
Проклятый чешуйчатый гад! Заморочил мне голову!
Выхожу, опять осматриваюсь. Море равномерно накатывает на скалу, ветер пытается проникнуть под мое одеяние, заматываюсь плотнее, только сейчас приглядываясь к ткани.
Шитье золотом. Чистым, судя по тяжести и тому, как оно мне кожу царапает.
Ну да, что еще можно ожидать в сокровищнице дракона?
Плащ, скорее всего, какая-то мантия, похоже, что царская… И стоит, как папашкин замок. Мстительно сминаю плотный материал. Испорчу, да и все равно!
Сильно хочется пить. И есть.
И вообще, почему я одна? Где эта ящерица? Бросил меня здесь? Умирать?
Эта мысль неприятно холодит внутренности. Может, это какой-то неправильный дракон? Дракон-маньяк? Он поймал меня, использовал по-всякому, а потом бросил. Вернется, когда я здесь от голода и жажды умру, выкинет в море и другую добычу притащит…
От ужасных мыслей отвлекает тихое журчание. Иду на звук. И уже в пещере, не очень далеко от входа, нахожу родничок с чистой водой. Рядом выдолблена в породе большая чаша, как раз под драконью морду, скорее всего.
Я с удовольствием долго пью вкусную воду, умываюсь, думаю у том, что, может, подмыться, но даже касаться промежности страшно.
Проклятый дракон! И чем я ему приглянулась? Неужели это по женской линии у нас передается? Привлекательность для этих ящериц?
Толком обдумать эту интересную мысль я не успеваю, потому что раздается хлопанье крыльев, а потом в пещеру на полном ходу врывается дракон. Он уже сложил крылья и теперь активно тормозит лапами. Смотрится это забавно. Я видела пару раз, как кошка так со всего размаху лапами упиралась и пропахивала землю.
Конечно, скальная порода ничего не боится. Даже драконьих когтей.
Я едва успеваю убраться с траектории торможения. Ноги не выдерживают, сажусь на холодный скальный пол, замираю. Кутаюсь в плащ, отползая еще дальше в тень, чтоб не видно было.
Сердце начинает стучать заполошно и дико.
А дракон, остановившись возле ложа, начинает обнюхивать его. Потом недовольно шипит. И разворачивается. Точно ко мне.
Ничего себе! То есть по запаху – влегкую меня найти! Как собака, честное слово.
Я сижу, подобрав под себя ноги, прислонясь к стене. И завороженно смотрю, как огромная тварь подходит ко мне.
У него желтые немигающие глаза, здоровенные кожистые наросты на морде, на голове небольшие рога. Дальше я не вижу, все скрывает тьма.
Вид дракона невероятно угрожающий, и я со всей обреченностью понимаю, что, наверно, закончилась моя жизнь. Наигрался мой чешуйчатый гад со мной живой и теперь сожрет.
Вообще, конечно, я не слышала, чтоб драконы жрали людей, особенно в последние лет пятьсот, но мне, похоже, не повезло. И нарвалась я на дракона-маньяка-людоеда.
А потом дракон протягивает огромную когтистую лапу… И отдает мне большой узелок.
Увесистый.
А в узелке…
Окорок! Копченый! Головка сыра! Лепешки! Яблоки! Бутыль вина! Ох, мамочка моя! Спасибо тебе, оберегаешь свою дочку бестолковую!
Я настолько обрадована, что даже не обращаю внимания на дракона, начинаю есть прямо там, не отходя от родничка. Дракона не приглашаю, справедливо рассудив, что он явно сытый. Наверно, на охоту летал. Может, нажрался диких коз, которых полно по скалам гуляет.
В любом случае, убивать он меня явно не собирается, и это уже хорошо!
Еду принес! Вкусную! Позаботился!
Может, отпустит?
Глава 4
Пока ем, жадно и совершенно позабыв о манерах потомственной дворянки (на самом деле, смешно вспоминать о манерах и цивилизованности после того, что он со мной тут делал все это время), дракон опять ложится на свою любимую твердую гору золота и закрывает глаза.
Это у него такой процесс, что ли, восстановительный?
Полетал, поохотился, украл девушку, отдохнул, обернулся, поимел девушку, отдохнул, полетал, поохотился, отдохнул…
Так, если верно рассуждаю, то следующий виток цикла уже скоро.
Я закашливаюсь, запиваю комок в горле вином, лихорадочно соображая, что же мне все-таки делать дальше.
Надо выбираться, очень надо!
Дракон, несмотря на гон, все же мыслящее существо, с ним можно договориться. Можно!
И вообще, какого, спрашивается, хре… Кхм… То есть, чего это он в гон-то сорвался? Они сейчас все, насколько я в курсе, на специальных микстурах сидят! И полукровки, и четвертушки, и даже седьмая вода на драконьей крови, с трудом оборачивающиеся раз в род по великим праздникам, и даже те, у кого оборота нет, но есть проклятое наследие дурной крови – гон.
Причем, он есть и у самцов, и у самок.
И, если у самок это выражается в постоянном хотении любви, и их удовлетворить несложно, был бы нужный (или вообще любой) дракон рядом, то вот самцы – еще и завоеватели. Им не интересно, чтоб просто подставлялись. Им азарт вкусен и охота.
Короче, твари.
Хорошо, хоть ищут пару обычно только среди себе подобных. И, предчувствуя будущий кошмар, то есть гон, забираются куда подальше, к своим, и там уже развлекаются. А если не удается, то, как уже говорила, имеются запасные аэродромы и проверенные бабы.
Тот дракон, кстати, который с моей бабкой поиграл, тоже, наверняка, летел к себе на юг, пока не настигло.
А его взяло и настигло. Настигла, то есть. Бабка, чтоб ей икалось… И надо было ручкой помахать! А я теперь отдуваюсь за весь наш род!
В общем, раньше такие вещи случались почаще, чем сейчас.
А в последние сто лет изобрели специальные лекарства, которые их ящериность огненную сдерживают. И позволяют это дело хорошо контролировать.
И в связи с этим все тот же вопрос: какого, собственно, хе… Кхм… То есть, почему мне так повезло? И почему этот, отдельно взятый, и, судя по шкуре, нереально породистый ящер не на лекарствах? Почему он летает себе, спокойно, похищает невинных девушек и делает их не девушками?
Или на мне реально проклятие какое-то? А? Может, бабка Катаржина не все рассказала?
Все эти мысли в голове моей блуждают вторым планом, пока я ем и осторожно кошусь на неподвижную черноту в дальнем углу пещеры.
А на первом плане пока что только одна, но самая главная, основная мысль – КАК МНЕ ОТСЮДА ВЫБРАТЬСЯ???
Надо бы какой-то план разработать, да, Катаржина?
Пока змей спит и копит силы для следующего раунда.
Потому что, если он проснется, а у тебя не будет плана… Ох…
Тело сразу же начинает ныть во всех местах, подвергшихся истязанию, причем, боль эта странная. Такая… Томная, что ли… Влекущая.
Хочется себя потрогать там, где больнее всего.
И знаю, что будет еще хуже, но от этого почему-то только дрожь сладкая, и сердце стучит. Сильно.
Я осторожно делаю еще глоток вина, потому что в горле сухо.
Выдыхаю, пытаясь успокоиться.
Катаржина, это не ты.
Это дракон проклятый с его подходами.
Возьми себя в руки, Катаржина…
Пальцы непроизвольно тянутся к самому больному месту в моем измученном организме, воспринимая команду мозга «взять себя в руки» ну очень буквально.
Стоп!
Катаржина! Плохая девочка! Думай! Думай давай! Используй голову по прямому назначению, а не для того, для чего ее дракон совсем недавно использовал!
Так. Надо с ним поговорить. Он способен соображать, вон, поесть мне принес…
В человеческом виде он способен разговаривать.
В прошлый раз нам не удалось нормально перемолвиться, потому что дракон успел меня облизать, и все, что я была способна говорить, это: «Еще» и «Да» в разных интонациях и комбинациях.
А если б он меня услышал, если б я могла ему четко сказать «Нет», то, может, быть… Он, конечно, зверь, но больно мне не делал, не мучил, не был жесток. Наоборот, столько удовольствия, тайного, запретного…
Опять не о том, Катаржина! Это все последствия воздействия его слюны. И других жидкостей. Надо было мне все же смыть с себя это все. Может, там какое-то длительное воздействие…
Ладно. Возвращаемся к размышлениям.
