– Пошутила…
Но она умолкает, заметив предупреждающий взгляд Майи. «Не реагируй». Хана кивает ей. Майя права. Ей же будет хуже, если она огрызнется в ответ.
В такие минуты ей больше всего хочется, чтобы здесь был Лиам. Он бы сжал ее ладонь под столом и сменил тему. Он всегда умел посочувствовать, успокоить. Когда они познакомились на вечеринке на дне рождения, Хана заметила это первым делом.
Высокий, темноволосый, мускулистый – она немедленно выделила его, но когда он заговорил, удивилась, насколько он застенчив, лишен самоуверенности, которую предполагает такая привлекательная внешность.
Позже тем вечером они оказались у костра на заднем дворе. Она с восхищением смотрела, как Лиам вступился за коллегу, которую расспрашивали, почему у нее еще нет детей. Хану тронула его реакция, и в конце концов они разговорились. Так раскованно можно болтать только в нетрезвом виде и с незнакомцем, которого точно никогда больше не увидишь.
После того вечера Хана была уверена в двух вещах: она хочет снова с ним встретиться и, если это произойдет, придется освоить горный велосипед. Как минимум половину времени Лиам говорил о своей страсти – велосипедах. Хана улыбается, но потом вспоминает, что должна гнать эти мысли как незваного гостя.
– Я тебя понимаю, – говорит Калеб, глядя на Хану. – Иногда мне хочется отмотать назад двадцать лет, чтобы поужинать, как в старые добрые времена.
– Ты о чем?
Джо подвигает стул ближе.
– Да обо всех этих видео. Иногда они достают, – пожимает плечами Калеб.
Джо устало качает головой:
– Мне знаком этот взгляд. Ты считаешь, это ниже своего достоинства, верно? Беа думает так же.
Он хмурится:
– В каком смысле?
– Я видела посты Беа в соцсетях. Вся эта псевдоинтеллектуальная чушь про сериалы и книги. Раньше Беа такой не была. Она всегда говорила, что если ты и правда интеллектуал, то не будешь вбивать людям в глотки, что ты читал или смотрел, как будто это какая-то вонючая медаль, доказывающая твой ум.
Калеб замирает, сжав губы в тонкую линию. Джо задела его за живое. Он меняет тему:
– А знаете, я читал про это место перед отъездом, думал, много шума из ничего, но когда увидел скалу вблизи… – Он наклоняет голову, чтобы заглянуть Хане за спину. – Эффектно, ничего не скажешь.
Сет кивает:
– И наводит на мысль, что в местных байках есть доля правды.
– Что за байки? – Калеб передразнивает серьезный тон Сета.
– Что остров проклят, помимо всего прочего. Неудивительно, учитывая, что происходило здесь многие годы.
– Что, например?
– Чума, сгоревшая школа… Кричер… Не думаю, что нужно еще что-то добавлять.
– Точно, не нужно, – вмешивается Майя. – История интересная, но не способствует отпускному настроению.
– Кстати, об отпускном настроении. Хочу заказать еще один коктейль. – Джо берет винную карту и читает вслух: – «Закат моряка. Бакарди оро, дипломатико, ангостура, ананас, апельсин».
– Беа это понравилось бы, – говорит Калеб, подзывая официанта. – У нее как раз сейчас коктейльный период. Она даже купила домой шейкер…
– Жаль, что Беа не приехала, – бормочет Хана, когда через несколько минут приносят напитки. Она отпивает из своего бокала. Коктейль крепкий, с большим количеством рома. – Без нее совсем не то.
– Ну, тогда давайте за нее выпьем. – Джо поднимает свой бокал, и яркая жидкость искрится на свету. – За Беа.
Бокал не поднимает только Майя.
Хана бросает на нее взгляд и потрясенно видит, что Майя смахивает слезы.
– Что случилось?
– Нам не хватает не только Беа, – говорит она. – София тоже должна быть здесь.
– Боже мой, ну конечно.
Хана сжимает руку Майи, мысленно ругая себя.
– Просто иногда мне приходит в голову, что она столько всего пропустила.
Майя вытирает глаза.
Джо снова поднимает бокал:
– За отсутствующих друзей…
Несмотря на сочувственное выражение лица, в ее тоне сквозит легкое пренебрежение.
Они пьют молча, после чего первой снова говорит Джо:
– Может, прогуляемся по пляжу?
А потом бросает фразу о том, не слишком ли они стары, чтобы искупаться голышом.
Разговор быстро возвращается к прежним шутливым, легкомысленным интонациям, но, судя по всему, поведение Майи обеспокоило Джо.
Майя как будто внесла какой-то изъян в превосходный вечер, который запланировала Джо, – бросила камень в идеально гладкое озеро.
10
День второй
Майкл Циммерман идет по ресторану с тряпкой и чистящим средством в руке.
Он окидывает взглядом пустые стулья, светло-серый каменный пол, гирлянды лампочек, в каждой из которых отражается крохотное сияющее солнце. Ему нравится время дня, когда постояльцы еще не проснулись. В такую рань солнце, едва открыв над горизонтом свой глаз с нависшим веком, не хочет встречаться с тобой взглядом.
К тому же это легкая смена. Накануне ночью все уже как следует вычистили. Ему осталось лишь навести финальный лоск в тех местах, которые пропустила ночная смена, – убрать засунутую в угол бутылку, закрыть капающий кран с пивом, оттереть жирные пятна от пальцев с балюстрады.
А больше он уже ни для чего и не пригоден, думает Майкл, почувствовав, как вступило в поясницу. Его дни тяжелой физической работы уже в прошлом, организм изношен от многолетнего преподавания физкультуры и игры в регби по выходным. Пора было перевести дух, но он пока не хотел окончательно уходить на пенсию, и эта работа стала идеальным промежуточным этапом.
Приличная компания, чтобы не вляпаться в неприятности, как сказала бы жена, и это правда. Одиночество ничего хорошего не сулит. Слишком много времени для размышлений.
Майкл в последний раз проводит тряпкой по балюстраде, надавливая кончиками пальцев на ткань, чтобы лучше оттереть сальные следы, а потом идет в павильон для йоги.
Еще не доходя до входа, он замечает на траве за стеклянной балюстрадой перед павильоном какой-то обрывок ткани.
Ткань с ярким узором его беспокоит – вряд ли ее могла пропустить ночная смена уборщиков.
Майкл медленно подходит и перевешивается через балюстраду, чтобы достать странный предмет, но, когда хватает рукой скользкую ткань, его внимание привлекает что-то на камнях внизу.
Он вздрагивает. Наверняка просто разыгралось воображение.
Но, вглядевшись пристальнее, он понимает, что ему не померещилось.
Майкла бьет дрожь. Его пальцы выпускают шарф, и тот падает обратно на землю.
Он отворачивается, и его рвет. С каждым спазмом комки мюсли, которыми кормят персонал каждое утро, все сильнее забрызгивают светлый каменный пол.
11
Элин садится за рабочий стол, ее бедра по-прежнему ноют после пробежки. Ей нравится офис ранним утром – тишина и цитрусовый аромат чистящего средства, сероватый свет, ложащийся на пыльные компьютерные мониторы. Крохотные детали, которые она замечает только в это время, когда мозг еще свеж, не загружен суматохой дня.
В этом расследовании пригодится любая помощь; это жизненная искра, которой ей до сих пор не хватало. Вчера произошла еще одна кража со взломом, последняя в череде подобных преступлений: воры унесли ювелирные украшения и технику на несколько тысяч фунтов, не так уж и много. За последние несколько недель Элин расширила сеть. В попытке найти свидетелей или видеозаписи полиция обратилась в прессу, но тщетно. Криминологическая экспертиза тоже ничего не показала.
Это на нее давит. Если она не сумеет продвинуться в таком деле, то вряд ли ее сочтут пригодной для возвращения в убойный отдел.
Элин перебирает показания свидетелей. Банда, а она уверена, что это организованная группа, учитывая объем преступлений, действует профессионально – находит жертв без охранной сигнализации или камер в доме и поблизости.
– Доброе утро.
Она поднимает голову. Стид. Он дружелюбно улыбается и скидывает рюкзак на пол. От него исходит жар, под мышками расплылись пятна пота.
– Господи, ну и жара в такую рань. Я собирался приехать на велосипеде, но передумал.
Он вытаскивает из бокового кармана сумки протеиновый коктейль и открывает крышку.
– К полудню поднимется выше тридцати.
Элин нравится болтать со Стидом, она благодарна, что он не упомянул о встрече с ней на пляже. Он очень деликатен. Элин убедилась в этом за время совместной работы – Стид знает, когда стоит промолчать.
– Что у нас сегодня?
Стид отпивает коктейль.
– Ночью было еще одно ограбление. Нужно очень внимательно проверить все камеры наблюдения в радиусе километра от места происшествия. Поблизости есть пара ресторанов, а с другой стороны – яхт-клуб. Может, там что-нибудь раздобудем. Погоди-ка…
Она замолкает, заметив, что на телефоне высветилось имя Анны.
Вспоминая их последний разговор, она нервно вздрагивает. Но Анна не упоминает о вчерашнем дне. В ее голосе звучит нетерпение:
– Нам сообщили, что на скалах острова Кэри, на курорте, найдено тело.
– В «Люмен»?
У нее перехватывает горло от совпадения. Награда Уилла.
– Да. Ты не могла бы туда съездить и разузнать подробнее? Ты ближе всех. «Скорая» и криминалисты встретят тебя на пристани в Баббакомбе. Оттуда вас заберет полицейский катер.
«Ты ближе всех». Звучит логично, но Элин знает, что Анна посылает ее не просто из-за близкого расстояния. Это голос в ее пользу, вера в ее способности. После вчерашнего спора.
Но в голове теснятся сомнения, накопившиеся за последние недели. А если она не справится? Элин быстро подавляет эту мысль. Она сможет. Она готова.
– Конечно. Соберу вещи и еду.
Прощаясь, она замечает, что Стид прислушивается к разговору.
– Что-то случилось?
– На острове Кэри обнаружено тело. Хочешь поехать?
– Конечно.
Он выпрямляется и тут же пытается скрыть волнение, копаясь в телефоне.
Однако когда Элин начинает методично собирать все необходимое, от пакетов для улик до перчаток, ее тоже охватывает нервное предвкушение.
Несмотря на связь Уилла с «Люмен», она никогда не бывала на острове. Ей никогда и не хотелось туда поехать, как и любому местному жителю. Уж больно неприятным было прошлое острова.
12
Полицейский катер сбавляет скорость, мотор стихает до гортанного рыка. Они приближаются к причалу.
Эксперты-криминалисты, Леон и Рейчел, и два парамедика восхищенно рассматривают курорт, но, когда катер останавливается, Элин чувствует только бесконечный ужас.
Она видела остров на фотографиях, но в жизни все по-другому. В нем есть что-то дикое, первозданное и бескомпромиссное. Хотя она пытается сосредоточиться на творении Уилла, природа все равно доминирует, притягивает взгляд: лесная чаща, нависающие утесы, порхающие в тени крон птицы и скала.
Жнец.
