– Это его замок?
– Да.
– А что я буду делать в деревне? – против воли голос прозвучал жалобно.
Док ей явно симпатизировал, проявлял заботу. Единственный на этой посудине. Пусть они были знакомы всего несколько часов, но Диана начала ему доверять. Как отцу. И теперь немного пугало, что придётся с ним расстаться. В чужом мире лучше быть рядом с более-менее знакомыми людьми.
– Есть у меня одна мысль, куда тебя пристроить, – пространно ответил Док, первым спускаясь по сходням.
Корабль уже опустел. Матросы разбежались кто куда, и капитан тоже потерялся в этой суматохе.
Ступая на трап, Диана обернулась. Может, она стала слишком сентиментальной, но этот парусник виделся ей неким символом, разделившим жизнь на “до” и “после”. “До” все было родным и знакомым. Пентхаус в Москве, новенькая “Ламборджини”, подаренная родителями на двадцатилетие. Игорь. Салоны красоты и даже перспективное место главного менеджера в фирме отца, которое ждало ее возвращения из свадебного путешествия.
А “после” – только тревога и неизвестность. И переходить этот рубеж было страшно.
Диана шла следом за Доком, а тот как ледокол вспарывал народ на пристани широкими плечами. Справа и слева от неё радостно шумела толпа. Мужчины и женщины целовались, обнимались, хлопали друг друга по плечам. Похоже, команда долгое время была в море, и по ним тут успели соскучиться.
Интересно, а капитана тоже кто-то встречает?
Диана с любопытством оглянулась по сторонам. Но ди Лабарда нигде не увидела. Наверное, он уже отправился в замок, отослав её подальше от себя.
Эта мысль была неприятной, и Диана постаралась быстрее забыть о ней. Почему она вообще думает об этом грубом и хамоватом дикаре? Пусть он капитан целого корабля и даже владелец замка, но это не дает ему права вести себя с ней так нахально! Все, она просто не будет думать о нем. Убрался в свой замок – и пусть. Ей не нужна его помощь!
Пока Диана сердилась, стараясь выбросить ди Лабрада из мыслей, Док успел выбраться из толпы и свернуть в одну из кривых улочек.
Она оказалась короткой. Всего сотня шагов – и перед Дианой предстала небольшая площадь. А на ней – двухэтажное бревенчатое здание с просторной крытой террасой, окружённой деревянной балюстрадой. Здесь стояли грубо сколоченные столы, между которыми сновали официантки с подносами. Девушка сразу распознала местный ресторан.
В животе заурчало, напоминая, что сама Диана сегодня не обедала. Да и вообще ела в последний раз ещё в прошлой жизни.
Ну вот, не зря она прониклась симпатией к Доку. Он единственный, кто додумался её покормить.
Но, как оказалось, радовалась она рано. Док поднялся по скрипучим, истёртым до матовости ступеням и обратился к первой же официантке.
– Сона, где хозяин?
Женщина, собиравшая посуду с опустевшего стола, обернулась.
Она была одета в такой же странный старомодный наряд, как и все на этом острове. Приталенное платье с широким подолом, заканчивающимся чуть выше щиколоток, и рукавами три четверти. На ногах – стоптанные туфли на низком каблуке. На голове – белая косынка, полностью скрывающая волосы. Скромнее не придумаешь. Зато вырез был очень глубоким и в нем едва умещалась внушительная грудь.
– Господин Треми, рада вас видеть, – круглое веснушчатое лицо Соны просияло при виде Дока. – Господин Пьес наверху, сейчас позову его.
Распахнув скрипучую дверь и топоча подбитыми каблуками, она умчалась вглубь ресторана.
Диана посмотрела вслед официантке. Интересно, сколько ей лет? Ведет себя как юная непосредственная девушка, а выглядит на все тридцать. Неужели работа здесь такая тяжелая?
Спустя пару минут дверь снова заскрипела, и на террасу вышел пожилой мужчина. Его загорелое лицо украшали седые виски и борода, начинающаяся от пушистых бакенбард и сходившая клинышком к подбородку. Несмотря на возраст, хозяин ресторана выглядел матёрым волком, хотя уже и начал округляться в области талии. Диана невольно представила его молодым на палубе корабля. Да, такой точно не просиживал задницу в креслах.
Господин Пьес глянул на Дока, затем заметил девушку, стоящую у того за спиной, и окинул ее внимательным взглядом.
– Господин Треми, – он коротко поклонился, – рад вас видеть. У нас сегодня отличные почки в соусе. Рекомендую.
– Благодарю, господин Пьес, – Док ответил таким же коротким поклоном. – Но я здесь по другой причине.
Он отошёл в сторону, оставив Диану стоять перед владельцем ресторана, а тот смотрел на неё цепким взглядом из-под кустистых бровей. Девушка чувствовала себя лошадью на торгах. Казалось, сейчас господин Пьес осмотрит её зубы, расспросит о возрасте и беговых характеристиках.
– Госпожа Диана ищет работу и приют. Я сразу подумал о вашей таверне, – пояснил Док.
Девушка бросила на него обиженный взгляд. Она-то думала, он собирается её накормить. А работать… работать Диана была не готова. Тем более здесь.
Но возразить она не посмела. Было в этом господине Пьесе нечто, что не позволяло с ним спорить.
– Мне нужна подавальщица, – после некоторого раздумья наконец ответил хозяин. – Если… госпожа Диана согласна, я её возьму. С проживанием.
То, как этот Пьес сделал паузу перед словом “госпожа”, заставило девушку возмутиться и сжать кулаки. Перед ней стоял прожженный шовинист, для которого место женщины – на кухне. И никаких исключений. Диана терпеть не могла таких мужчин. И, к счастью, они нечасто попадались в её жизни. А теперь ей придётся работать под руководством одного из них. Но разве могла она отказаться?
На Дока смотреть бесполезно. Господин Треми и так проявил заботу о ней, нашёл работу и – как он там выразился? – приют. Требовать большего от постороннего человека, если он сам не предложил, бессмысленно.
А значит, надо соглашаться на то, что дают. По крайней мере, у нее будет крыша над головой. А там она что-нибудь придумает. Живут же здесь люди!
Диана глубоко вдохнула, собираясь с духом, и не слишком уверенно произнесла:
– Я согласна.
Глава 5
Когда Док ушел, на Диану нахлынуло одиночество. Она обхватила себя за плечи и с тоской огляделась.
Грубые лица, застиранная одежда, простая деревянная мебель – и среди этого ей придется жить дальше?
Подавальщицы и немногочисленные посетители тоже поглядывали на нее. Кто с любопытством, а кто – неприязненно. За парой столиков даже разговор прекратился. Сидевшие там мужчины отставили кружки и теперь изучали девушку откровенными взглядами.
Один из них нагнулся к товарищам и что-то тихо сказал. Взрыв грубого хохота заставил Диану вздрогнуть и разозлиться. Она поняла, что эти типы сейчас говорят о ней и смеются тоже над ней. Бросила на нахалов яростный взгляд. Но в ответ получила только скабрезные ухмылки.
– Иди за мной, – сказал господин Пьес, будто не заметивший этого смеха. – Передам тебя Лурдес, она расскажет, что делать.
– А кто такая Лурдес? – Диана поспешила за ним.
Ей хотелось поскорее убраться из-под раздевающих мужских взглядов.
– Моя жена. Она отвечает за девушек на кухне, так что ты тоже будешь под ее началом.
Он провел ее узким темным коридорчиком в заднюю часть трактира, где располагались хозяйственные помещения. Кухню Диана определила по доносившемуся оттуда запаху подгоревшего мяса, женским крикам и звону посуды. Но к ее удивлению, господин Пьес свернул в сторону. Он поднялся по лестнице, толкнул дверь, сбитую из потемневших досок, и жестом пригласил Диану войти.
Она с опаской переступила порог.
Это был кабинет. Небольшой, заставленный деревянными этажерками, на которых валялась всякая всячина. У окна Диана увидела стол, за которым сидела пухлая миловидная женщина в кружевном чепце и пересчитывала монеты. Возле нее на столе высилось больше десятка столбиков из золотых, серебряных и медных кругляшей.
Диана впилась взглядом в это сокровище.
Золото? Настоящее и так много? Да эти люди баснословно богаты! Почему же они так потрепано выглядят и почему их заведение похоже на дешевую забегаловку? Ни скатертей, ни белых салфеток, ни захудалой вазочки с ромашками на столах? Да и сами столы с лавками грубо сколочены. Никакого комфорта!
– Лурдес, дорогая, – заговорил господин Пьес, обращаясь к женщине, – у нас новая подавальщица. Расскажешь ей что и как?
Та отложила стопку монет и подняла на Диану изучающий взгляд.
– Новенькая? – в карих глазах Диане почудились настороженность и неприязнь. – Откуда она?
– Господин Треми привел. Прибыла сегодня на “Бурерожденном”.
– А, так ты из-за Грани? – в глазах Лурдес вспыхнуло любопытство. – Ну идем, расскажу все и покажу. Жить-то где, у нас будешь?
– Да…
Диану насторожила такая смена настроения. Только что жена хозяина смотрела на нее почти враждебно, а теперь едва ли не улыбается.
– Вот и хорошо, вот и замечательно…
Когда они вышли из кабинета, оставив там господина Пьеса, Лурдес спросила:
– Так ты прибыла с его высочеством?
– С кем? – удивилась Диана.
– На тебе его камзол. Наверное, тебе пришлось постараться, чтобы его получить. Наш принц не очень-то падок на женщин.
Диана покраснела.
– Вообще-то я не…
– В этом нет ничего постыдного! – Лурдес махнула рукой. – Принц на то и принц, чтобы все женщины мечтали о нем. Только будь осторожна. Леди Инес спит и видит, как женить его на себе. Она не потерпит соперницу. Странно только, что он отправил тебя сюда, а не забрал с собой в замок.
Диана молчала, позволяя госпоже Пьес думать все, что той хочется. Объясняться и оправдываться перед ней она не собиралась. Но решила при первой же возможности избавиться от камзола. Теперь стало понятно, почему мужчины в зале так посматривали на нее. Решили, что она спала с этим их… Принцем.
Ну и прозвище у этого грубияна!
Сначала госпожа Пьес устроила ей экскурсию по кухне, многословно объясняя, как важно угодить клиенту, чтобы он ушел сытым и довольным. Затем провела Диану по верхнему этажу, где располагались комнаты для постояльцев. И только потом они поднялись по шаткой лестнице на чердак.
– Будешь спать здесь.
Диана уставилась на старый тюфяк, набитый прелой соломой. Тот валялся прямо на грязном полу. Сквозь дыры в крыше пробивался солнечный свет.
Лурдес продолжала:
– Твоя одежда не сильно подходит для работы. Могу одолжить в счет заработка.
Подцепив край шелкового подола, она растерла его между пальцев и цокнула языком:
– Арецкий шелк? Продай мне. Дам три серебряка, купишь себе крепкие башмаки. В твоих-то долго не выходишь, подошвы протрутся. И на платье с постельным бельем хватит, если брать подешевле. Я бы и камзол у тебя выкупила, уж больно хорош. Но его высочество за такое может и на рее вздернуть, – жадно вздохнула она напоследок.
– А вам зачем? – Диана в прострации уставилась на нее.
– А я себе чепцов новых нашью. Арута умрет от зависти!
Диана окаменела.
Чепцов?! Да этот сарафан – последнее, что у нее осталось от прошлой жизни! Даже заколку, которая удерживала волосы – и ту забрали, хотя в ней не было ничего ценного!
– Нет, – она ревностно вырвала подол из чужих рук. – Это не продается.
– Ну как хочешь, – хмыкнула Лурдес. – Сама прибежишь скоро. Только я тогда не буду такой щедрой. Тряпки и ведра в каморке за кухней. Вода – в колодце на заднем дворе. Можешь приступать к работе. Как раз две комнаты освободились, надо прибрать, а вечером вымоешь кухню и главный зал.
– Что? Какие комнаты? Ваш муж сказал, ему нужна подавальщица! – возмутилась Диана.
Госпожа Пьес глянула на нее со злорадством:
– Место подавальщицы нужно еще заслужить. Вот Тришку подавальщицей и назначу, а ты вместо нее в поломойки пойдешь. Зовут-то тебя как?
Диана была настолько потрясена, что не сразу ответила. А когда открыла рот, то жалобное бурчание живота заглушило слова.
– Может, вы накормите меня для начала? – спросила она, пряча неловкость за сухим тоном. – Я очень голодна.
Лурдес смерила ее насмешливым взглядом.
– С чего бы мне тратиться на тебя? Ты еще ничего не сделала. Вот закончишь работу, тогда и поешь. Скажу, чтоб на кухне тебе ужин оставили.
До Дианы дошло: эта женщина просто мстит. Вот так подло и мелочно. Мстит за то, что она отказалась продать ей сарафан!
Госпожа Пьес ушла, потеряв к новенькой весь интерес.
Диана несколько секунд прислушивалась к цокоту ее башмаков по деревянной лестнице, затем перевела взгляд на тюфяк.
Лицо девушки скривилось от брезгливости.
И на этом рассаднике клопов ей придется спать? Какой кошмар! Не так она представляла себе свой новый дом!
***
У противоположной стены лежал ещё один тюфяк. Только он был аккуратно застелен сероватым постельным бельём. Рядом стояла корзина. Диана заглянула в неё, стараясь не подходить слишком близко. Какие-то вещи. Наверное, так здесь хранят одежду.
