– Я никогда не смотрю на улицу из оранжереи. Но Кремер, безусловно, приходил. Кто еще мог поделиться с тобой таким фактом? Но вот как тебе удалось развязать ему язык?
– Ладно, так и быть, расскажу.
И я начал со звонка Джилл Харди. Порой, пересказывая разговор, важно излагать его дословно, но я и так стараюсь это делать – так я уже привык и так мне проще. Как всегда, Вулф слушал с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Я плавно перешел с Джилл Харди на Кремера, поскольку действие шло без антракта, а только со сменой персонажей. Когда я закончил, Вулф чуть приоткрыл глаза, снова закрыл и буркнул:
– Ровным счетом ничего.
– Вы правы, – согласился я. – Если Джилл Харди – лгунья, то очень талантливая. Орри убежден, что она ничего не знает про Изабель Керр, если же знает, то доказать это будет непросто. Если не знает, то можно сбросить ее со счетов. Она для нас абсолютно бесполезна. Что касается Кремера, то, видимо, у него и впрямь имеется этот дневник. Ну и что из этого? Мы и так знали, что у него есть козырной туз. К тому же вряд ли дневник заканчивается словами: «Он потянулся к пепельнице и собирается ударить меня по голове», а это немаловажно. Быть может, Кремеру и впрямь нужен этот дневник, чтобы доказать, что Орри была выгодна смерть Изабель Керр, но мы и так это знаем. Нам нужен еще кто-нибудь. В каком-то смысле это выгодно Джилл Харди, но я сомневаюсь, что она знала об Изабель. Так что согласен с вами – ровным счетом ничего.
Вулф открыл глаза:
– Думаешь, Орри убил ее?
– Нет. Я со всех сторон изучил аргументы Сола, и они мне нравятся. По меньшей мере они ставят вину Орри под такое сомнение, что ни один суд присяжных не признает его виновным, а я тем более. Но в любом случае мы уже на крючке. У Кремера. Если все-таки окажется, что Орри ухлопал эту девицу, я никогда не прощу его. Умыкну Джилл Харди. Она уже думает, что мы с ним похожи.
Вулф хмыкнул:
– Что дальше? Кем ты займешься?
– Сестрой, наверное. Или Эйвери Баллу.
– Насчет мистера Баллу я еще должен подумать. Начни с сестры.
Он выпрямился и потянулся к «Приглашению к расследованию».
Глава 5
В телефонной книге Бронкса числился некий Барри Флеминг, проживающий по адресу: Гумбольдт-авеню, дом 2938. Звонить я, ясное дело, не стал. Судя по статье в «Таймс», миссис Флеминг отказывалась беседовать с репортерами, и мой звонок она наверняка приняла бы за уловку назойливого журналиста. Я отыскал Гумбольдт-авеню по карте Бронкса и ухмыльнулся, потому что моя рука по инерции потянулась к карману для ключей. Дело в том, что из-за одного печального случая, приключившегося со мной несколько лет назад, я установил жесткое правило: никогда не выходить на задания, связанные с убийством, без оружия. А правило, которое вы устанавливаете сами, труднее всего нарушить, но и у него есть предел.
Вообще-то, сестроубийство нельзя отнести к чему-то из ряда вон выходящему. Даже если предположить, что Стелла Флеминг и в самом деле убила сестру, то это вовсе не значит, что всякий, попадающий в ее общество, должен держать наготове заряженную пушку. Поэтому я не взял револьвер, сказал Вулфу, чтобы к ланчу меня не ждали, и отчалил. Спустившись с крыльца, я поднял воротник пальто, хотя гараж был совсем рядом, за углом. Вместо обычной январской оттепели стоял хороший мороз, да и ветер старался как мог.
В 12:20 я оставил «херон» на парковке и пешком преодолел полтора квартала до дома номер 2938. Так, обычный десятиэтажный кирпичный муравейник, которых понатыкали множество по всем пяти районам Нью-Йорка, хотя в Бронксе их, пожалуй, больше всего. Конечно, в телефонной книге мог значиться совсем другой Барри Флеминг, но вскоре я это выясню. На кафельном полу в вестибюле вместо ковра лежала резиновая дорожка. Консьержа не было, но стену подпирал лифтер, с помятым бледным лицом и в униформе, явно нуждавшейся в стирке и глажке. Я подошел и произнес:
– Флеминг, пожалуйста.
Лифтер помотал головой:
– Нет их никого.
– Знаю, – ответил я. – Как знаю и то, что миссис Флеминг никого не принимает, но я не репортер; я пришел по личному делу и уверен, что она захочет со мной побеседовать.
В случае этого помятого детины зеркалом души служила физиономия. Никакого впечатления мои пылкие излияния на него не произвели. Его интересовало только одно – сколько. Я снял перчатки, достал бумажник, извлек визитную карточку и пятидолларовую бумажку и сказал:
– Честное слово, приятель. Могу показать даже свою лицензию. Только отвезите меня наверх, а если она меня не пустит, то получите еще столько же.
Лифтер взял у меня визитку, изучил ее, потом забрал и сунул в карман пятерку, после чего ответил:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68676262&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Отсылка к роману Р. Стаута «Даже в лучших домах».
