– А вы не знаете, в каком банке работает Артур? – спросила она, подумав, что непременно нужно расспросить этого человека об Оксане и о том, что происходило с ней в последнее время.
– Знаю. Он управляющий в банке «Восход». Фамилию Ксаночка не называла, она меня с ним даже не знакомила, только фотографии показывала, – вздохнула Ирина Петровна. – Да я и не настаивала, понимала, что не будет ничего хорошего… только вот Ксана мне запретила на эту тему говорить, сказала – не лезь в это, мама, сама разберусь…
«Ну, имя есть, название банка тоже, разберемся как-нибудь, – подумала Тина, записывая информацию в блокнот. – Может, он знает больше, чем мать, может, Оксана делилась с ним, рассказывала что-то».
– Правда, я ему звонила после того как она… Нашла телефон в ее записной книжке, куда Оксана записывала рабочие контакты и контакты клиентов. Имя-то не очень распространенное… Позвонила, хотела узнать, не в курсе ли он, где Оксана. Он удивился, сказал, что давно ее не видел, – продолжала Ирина Петровна бесцветным голосом. – И мне показалось, что он не соврал, очень уж искренне удивился. Его потом и следователь допрашивал, но, кажется, тоже ничего не смог узнать. Наверное, он действительно был ни при чем…
– А подруги? Ведь были у нее какие-то знакомые, те, с кем она работала?
Ирина Петровна покачала головой:
– С тех пор как появился Артур, Ксана перестала общаться с кем-то еще. Все ее время было отдано ему – то ждала, то была вместе с ним, не хотела отвлекаться на подруг.
– Что – совсем никого не было? Даже задушевной подружки?
– Если только Лика… Анжелика Морозова. Они учились вместе, Лика тоже дизайнер, загородные дома оформляет. Но мне кажется, что и с ней в последнее время Ксана не общалась. Лика заходила ко мне несколько раз, после того как Ксана пропала, – Ирина Петровна снова всхлипнула и поднесла платок к глазам.
– Мне нужен ее телефон или адрес, я должна с ней встретиться.
– Да, конечно…
– И еще. Вы сказали, что телефон Оксаны нашелся в вашей квартире. Мне он тоже понадобится, когда могу его взять?
– Да когда хотите, я ведь дома теперь сижу…
– Тогда я подъеду сегодня ближе к вечеру. А вы постарайтесь вспомнить каждую деталь последнего разговора с Оксаной. Я понимаю, что это трудно, прошло время, да и воспоминания не из приятных, но нам это очень поможет в поисках, – сказала Тина, закрывая блокнот.
Когда женщина ушла, Володина села к компьютеру и начала искать страницы Оксаны Евсеевой в социальных сетях, не особенно, правда, надеясь на успех. Как правило, собираясь порвать с прошлой жизнью, люди удаляют все, что может о ней напоминать, и начинают именно с соцсетей.
Тина нашла несколько Оксан Евсеевых, но под описание подходили только три, и лишь одна из девушек последний раз появлялась в сети год назад, остальные вели активную интернетную жизнь. Фотографию Оксаны мать принесла, Тина посмотрела ее и отложила на угол стола, однако, уходя, женщина, видимо, машинально прихватила ее с собой, и теперь Володина жалела, что не уделила снимку должного внимания.
«Теряешь хватку, подруга, – бранилась она мысленно. – Вовчик прав – нужно заниматься другими делами и хотя бы на время выкинуть из головы Дарину, иначе все пойдет прахом».
Дверь открылась, и в кабинет ввалился Вовчик, на ходу засовывавший в карман куртки телефон:
– Привет. Ну что, как наши дела?
– Дела есть, – отозвалась Тина, сжимая пальцами переносицу. – Не нависай надо мной, я теряюсь, – попросила она, когда муж обошел стол и, положив руки на спинку кресла, попытался заглянуть через ее плечо в экран монитора.
Кущин фыркнул:
– Не умеешь ты концентрироваться, – однако от стола отошел, уселся на диван у окна, закинув ногу на ногу. – Рассказывай.
– Значит, смотри, что мы имеем. Оксана Михайловна Евсеева, двадцать семь лет, москвичка, дизайнер интерьеров. Не замужем, но имеется кавалер в лице женатого управляющего банком «Восток» по имени Артур. Фамилии не знаю, еще не успела посмотреть. Встречались около двух лет, тут все стандартно – дурил мозги, обещал развестись, но… Из родных – только мать, из подруг – Анжелика Морозова, однокурсница, тоже дизайнер. Пропала год назад, продала квартиру на Ордынке, банковский счет заблокирован, телефонный аппарат нашла мать в старых вещах в собственной квартире. Накануне исчезновения Оксана приезжала к ней, оставила крупную сумму денег, но никаких разговоров о продаже квартиры или о том, что собирается куда-то уезжать, не было. Одно время вдруг приободрилась: начала ярко краситься, вызывающе одеваться, а незадолго до случившегося стала замкнутой, перестала общаться с кем бы то ни было, даже с матерью. В общем, пока все. Я нашла единственную страницу в соцсетях: Оксана заходила туда год назад.
– Не так много, как хотелось бы, – заметил Вовчик, взъерошив пятерней густую русую шевелюру.
– Ну было бы хорошо, если бы она оставила подробный адрес, – согласно кивнула Тина, – только вот, дорогой мой, тогда мы с тобой бы сейчас об этом не разговаривали.
– И какой у нас план?
– Сделаем так. Я сейчас поищу что-то об этом Артуре и постараюсь с ним встретиться. Вечером мне нужно забрать у матери мобильник Оксаны. Тебе достается приз в виде Анжелики Морозовой, вот телефон, – она подвинула на край стола листок, на котором Ирина Петровна неровным почерком написала номер подруги дочери. – Попытайся выудить из нее все, что возможно, о жизни Оксаны – такое, о чем может не знать мать. И все, о чем Оксана ей рассказывала в последнее время. Может, упоминала о каких-то новых знакомых, о мероприятиях, которые посещала, – словом, все, что может натолкнуть нас на какой-то след.
– Понял, принял, – кивнул Вовчик, дотягиваясь до листка и убирая его в карман. – Ужина, я так понимаю, сегодня не будет?
– Закажем что-нибудь. Так, все, ты поехал, а я в интернет, – Тина придвинула к себе клавиатуру, давая понять мужу, что и ему пора работать.
Добрыня послушно поднялся, чмокнул жену в щеку, но она, похоже, этого даже не заметила, погруженная в строчки на мониторе, и пошел к выходу.
Анжелика Морозова оказалась худой высокой блондинкой модельной внешности, одетой в дорогой брючный костюм кораллового цвета, сидевший на ней с небрежным шиком. К месту встречи она подъехала на красном «порше», вальяжно забросила ключ в объемную сумку, болтавшуюся на локте, и, сняв темные очки, оглядела стоявшего на крыльце ресторана Добрыню. Он специально выбрал место ближе к дому, где раньше находилась квартира Оксаны, надеясь, что подруга расскажет и об обстоятельствах продажи квартиры.
– Вы Владимир? – спросила Анжелика, приближаясь к нему.
– Да. А вы, выходит, Анжелика?
– Зовите меня Ликой, так короче. О чем вы хотели поговорить, я не очень поняла по телефону?
– Давайте для начала кофе выпьем, не возражаете? – Кущин галантно распахнул дверь и пропустил девушку вперед. – Выбирайте столик.
Лика с хозяйской уверенностью двинулась по залу, совершенно не обращая внимания на взгляды, которыми ее провожали сидевшие за столиками мужчины – было время ланча. Остановившись у стола перед окном, она бросила сумку на диван и изящным движением опустилась на сиденье, поправив чуть разъехавшиеся полы пиджака. Вовчик устроился напротив и заметил:
– Похоже, вы тут не впервые.
– Да, это мой любимый ресторан, мы тут часто с подругой отмечали гонорары.
– А подругу вашу, случайно, не Оксаной зовут?
Лика слегка опешила:
– Да… но откуда…
– Вот об Оксане я и хотел с вами поговорить, – Вовчик взял из рук официанта меню, пробежал глазами и заказал большую чашку латте.
– Об Оксане? – чуть удивленно переспросила Лика. – Но… разве вы не знаете, что она пропала год назад?
– Именно потому я здесь.
– Так вы из полиции? Но дело же закрыто, мне Ирина Петровна сказала.
– Нет, я не из полиции, я частный сыщик.
Лика сделала заказ и покачала головой:
– Неужели Ирина Петровна все еще на что-то надеется?
– А вы?
– А что я? Будем реалистами, Владимир. Человек год не подает никаких вестей – что это может означать?
– Что угодно.
Лика пожала плечами:
– Ну, не знаю… мне кажется, будь Оксана жива, она бы не стала так с матерью поступать, согласитесь, это очень жестоко.
– Бывают разные обстоятельства. Но давайте поподробнее об Оксане. Вы часто с ней виделись?
– Мы дружили с первого курса, даже пытались открыть вместе дизайнерское бюро, но, к счастью, быстро поняли, что куда лучше просто дружить, чем вести совместный бизнес. Разделили бюро пополам: у нее свои заказчики, у меня свои. И продолжили просто общаться, как раньше.
– А что случилось? Бизнес не пошел? – спросил Вовчик, наблюдая, как официант ставит перед ними чашки кофе и сахарницу с крошечными щипцами.
– Бизнес-то пошел, но каждая хотела быть главной, понимаете? И потом… Оксанка квартирами занималась, к ней обращались чаще, чем ко мне, но у меня работа стоила дороже, – помешивая ложечкой напиток, сказала Лика. – И всякие рабочие моменты… словом, мы вовремя поняли, что нужно разбегаться, чтобы сохранить дружеские отношения, вот и все. Ссор не было, мы все конструктивно обсудили и договорились. Оксана вообще человек миролюбивый, не взрывной, с ней легко договариваться было.
– Она хорошо зарабатывала, я так понял?
– Да. Она делала дизайн-проект и потом осуществляла весь надзор, так что выходила приличная сумма. Ну и вы ведь понимаете, что люди, которые хотят сделать ремонт на скорую руку, не обращаются в дизайнерские студии.
– И вы, значит, в этот ресторан ходили отмечать успехи? – Вовчик сделал глоток и зажмурился – кофе оказался горячим и очень вкусным.
– Да. Нам обеим здесь нравилось. А Оксана жила неподалеку, ей квартира досталась от бабушки, мы потом туда перемещались, я ночевать оставалась, чтобы домой через всю Москву не ехать. Я в Алтуфьево живу, – объяснила Лика.
– Чего же в центр не перебрались?
– Не люблю суету. Никогда не понимала этого стремления непременно обосноваться в центре всего.
«Интересно, какое впечатление производит твой пижонский «порше» на жителей спального района?» – подумал Вовчик.
– Скажите, Лика, а вы знакомы с мужчиной Оксаны?
– С Артуром? Да. Мерзкий типок, честно говоря, хоть и денежный.
– В чем это выражалось?
– Да во всем. Жлоб, одним словом. Водил Оксанку за нос, вешал лапшу на уши, обещал развестись, – Лика передернула плечами. – А сам по сторонам глазами шарил – типичный бабник. Я ей пыталась об этом сказать, но Оксанка сразу в штыки это принимала – мол, ты завидуешь. Чему там было завидовать? Денег он ей не давал, встречались они в ее квартире. Куда-то вместе выйти он боялся – вдруг жене донесут? А Оксанка, как загипнотизированная, твердила, что он непременно разведется и будет с ней. Нет, я понимаю, влюбилась, надеялась… Но надо же трезво на все смотреть. Если мужчина за год встреч не сделал никаких попыток быть вместе, то глупо ждать дальше. И, мне кажется, в какой-то момент до Оксаны это тоже дошло. Она попыталась с ним порвать, приехала как-то ко мне, ревела белугой – мол, люблю его, жить без него не могу, а он все юлит, тянет. Неделю у меня жила, скрывалась, на звонки не отвечала.
– А он звонил?
– Звонил, – усмехнулась Лика, аккуратно возвращая чашку на блюдце. – Сами подумайте – кому хочется терять такую удобную любовницу? Денег не требует, в свет с ней выходить не надо, в любой момент позвони – она ждет, готова к встрече, накормит, напоит, спать уложит – даже на отель тратиться не нужно. Она ведь даже кулинарную школу закончила, чтобы ему разную экзотику готовить, – в голосе девушки сквозило раздражение. – Ну как можно настолько себя не ценить? Она ведь красивая, умная, у нее могло быть все, чего только можно желать, а она вцепилась в этого Артура…
– Вы же сказали, она хотела от него уйти, – напомнил Вовчик, и Лика пожала плечами:
– Хотела, но что толку в том хотении? Как только он ее выследил и на колени упал среди улицы, она и потекла. Позёр несчастный… такой дешевый трюк, я бы ни за что не купилась, а Оксанка…
«Да, ты определенно знаешь себе цену, тебя таким фортелем вряд ли удивишь», – внутренне согласился Кущин.
– И она вернулась?
– Конечно! Я с ней месяц вообще не разговаривала, но что толку? Это же Оксана – она ради своего Артура вообще на себя забила.
– Скажите, Лика, Оксана в последние полгода перед исчезновением не говорила вам о каких-то новых знакомых? Может, появился кто-то?
Лика наморщила лоб и забарабанила по столешнице длинными ногтями.
– Знаете… знакомых вроде бы не появилось, но она стала странно много говорить о природе.
– О природе? – насторожился Вовчик. – А что именно?
– Что-то про деревья… как же… хвойное что-то… вертится в голове название, а вспомнить не могу. Не елка, не кедр…
– Пихта? – подсказал Кущин, и Лика обрадовалась:
– Да! Точно – пихта! Оксана где-то брала пихтовое масло, пила его и меня пыталась заставить. У нее квартира пахла как лесопилка… кругом какие-то ветки, флаконы с маслами… она мне на Новый год подарила, кстати, я его держу на балконе – выбросить жалко, флакон красивый, а запах… – она сморщила нос.
– Лика! – прижав к груди руки, проникновенно попросил Вовчик. – Я вас умоляю – отдайте флакон мне, а?
– Зачем? – удивилась девушка.
– Пока не знаю… но вдруг это какой-то ключ к исчезновению Оксаны, а?
– Да забирайте… просто странно – как пихтовое масло может помочь ее найти?
– Я обещаю, что потом непременно вам расскажу. А больше ничего она вам не давала? Книги, брошюры? Может, она ходила на какие-то собрания?
– Никуда она не ходила, сидела дома и ждала, когда ее прекрасный Артурчик соизволит навестить, – снова брезгливо сморщилась Лика.
– А она вам не говорила, что собирается квартиру продавать?
– Нет. Я вообще обалдела, когда от Ирины Петровны об этом узнала. Оксана так любила эту квартиру, такой ремонт там закатила… Это картинка была журнальная, а не жилье – все продумано, каждая мелочь на своем месте, такой интерьер – закачаешься. У Оксаны хороший вкус был, она пространство отлично чувствовала, никогда ничего лишнего, все четко. Детали очень любила, мелочи всякие – ну, такое, знаете, что придает неуловимое очарование. Убери какой-нибудь фужер или вазочку – и все, идеальная картина рухнет.
Вовчик отметил, что Лика говорит о таланте подруги совершенно без зависти, просто констатирует факт, признает – и все. Редкое умение для женщины – не завидовать чьему-то успеху или таланту.
– А сколько примерно могла стоить ее квартира, как вам кажется?
– Много. Во-первых, центр, дом сталинской постройки, потолки три метра, этаж хороший, двор закрытый. Ну и ремонт – заезжай и живи, мебель прекрасная, вся техника хороших фирм, ванная – вообще сказка. Думаю, она хорошую сумму выручила.
«Надо попытаться найти договор купли-продажи, там ведь и фамилия покупателя имеется».
– Я думаю, она квартиру через Ритку продала, – вдруг произнесла Лика, словно услышав его мысли.
– А кто это – Ритка?
– Старшая сестра одной нашей однокурсницы, она риэлтор. К ней всегда обращались, если нужно быстро что-то продать или купить. Ритка еще с девяностых работает, прожженная такая… Ей сейчас за пятьдесят, но ее иначе как Риткой никто не звал никогда. Ну, увидите – поймете, – усмехнулась Лика. – Я вам телефон напишу, агентство «Квартал», она там генеральный директор.
– Спасибо, Лика, это мне очень поможет.
– Если у вас нет больше вопросов… – Лика демонстративно посмотрела на крошечные часики. – У меня еще встреча с клиентом.
