– Возможно, ты плохо себя ведешь? – Меня забавляла реакция мальчика. Было в нем какое-то обаяние. Наверное, смазливое личико и ясные голубые глаза достались ему от матери. А может, и от отца…
– Конечно, плохо, но я не нарочно. Понимаю, что там сейчас все на ушах, но я соскучился по папе.
– Ну папа тоже наверняка скучает. Но он же не сбегает с работы. Почему ты не дождался вечера? – В моих планах не было отчитывать Никиту за эту выходку, но просто я пыталась понять логику мальчика и не находила нужных доводов.
Мое детство давно закончилось, но я не помню, чтобы вот так сильно скучала по матери. Хотя та как проклятая вкалывала всю свою жизнь на нескольких работах, чтобы вырастить меня.
– Вечером меня встречает тетя Люся, наша помощница по дому. Мы с ней играем, иногда она учит меня готовить. А папа все время на работе. И возвращается поздно. И как я, он бы не отважился на такой поступок и не сбежал из своего офиса, – с горечью произнес Никита.
– Он взрослый и ответственный человек. Точно бы не отважился, – я тепло улыбнулась мальчику, подразумевая, что его побег – глупая затея, которая доставила стольким людей неприятности. – Но из садика зачем сбежал?
– Хотел прийти к нему на работу – это единственная возможность пораньше его оттуда увести. Он мне обещал, что сегодня мы поедем играть в футбол. Я боялся, что он передумает…
Заочно сложилось впечатление, что ребенок все время был предоставлен сам себе, воспитателям из садика и какой-то тете Люсе… А что отец? Ему совсем наплевать на Никиту? Ух, я бы все ему высказала на этот счет!
До «Паллас Холла» мы дошли пешком. Мальчик, на удивление, правильно выбрал маршрут. Лишь перепутал перекрестки.
– Ты спрашивал у прохожих, как дойти до отеля? – поинтересовалась я.
– Да, – отозвался Никита. – Но немного свернул не туда…
Поразительно, что в рюкзаке у мальчика не находился встроенный жучок, а за ним уже не приехали на бронированном джипе. Меня бы, наверное, скрутили пополам, закинули на заднее сиденье, а потом всю душу вытряхнули, обвинив, что я украла ребенка с целью наживы и выгоды. Но киднеппинг – не моя перспектива. Даже если работу я больше не найду и пойду по миру со своими копейками, то до всяких глупостей никогда не опущусь.
Но вот в данный момент все же до одной опуститься хотелось. Слишком велико было желание подняться с мальчиком в кабинет его отца. Посмотреть на богатого толстяка и сказать тому, что не все в этой жизни измеряется деньгами. Работа работой, но ребенок так сильно скучал по родителю, что сбежал из садика и отправился через весь город в одиночку, чтобы папа о нем вспомнил и приехал пораньше домой. Наверное, в приемной у этого денежного мешка сидела красавица-секретарша, которая по вечерам и задерживала нерадивого папашу.
Мы подошли к высокому красивому зданию, я запрокинула голову и посмотрела вверх. Интересно, на каком этаже находился его кабинет? Предполагаю, на самом последнем? Чтобы свысока на всех смотреть и чувствовать свою значимость и величие? Да, человек добился всего трудом, это не может не вызывать восторга и уважения, но вот цена была неприлично высока…
Опустив голову, я перевела взгляд на мальчика. Сделала несколько шагов вперед, и автоматические двери расступились в стороны, пропуская нас внутрь. Никогда не была в этом месте, лишь пару раз слышала от знакомой, что сутки в обычном номере стоили, как мой ежемесячный взнос за ипотеку. Я подошла к Никите и взяла его за плечо. Мальчик вполне уверенно направился по холлу в сторону лифтов.
– Ты здесь часто бываешь? – спросила я.
От красоты мраморной плитки, чистоты и блеска вокруг аж зарябило в глазах.
– Нет, но иногда отец берет меня на работу, когда в выходные меня не с кем оставить дома.
Словно из ниоткуда появился мужчина в черном костюме и наушником в ухе, преградил нам путь и посмотрел строгим взглядом.
– Добрый день, чем обязан? – спросила мумия.
Ну ребенок еще ладно, складненько и модно одет, сойдет за сына миллионера, а я со своим старым шмотьем и в наряде серой мыши больше походила на оборванку и нищенку.
– Добрый день, – неуверенно начала я, собираясь поведать охраннику нашу с мальчиком историю, предчувствуя, что нас могли мигом выставить за дверь, если все правильно не объяснить.
– Здравствуйте, я Вихров Никита Андреевич, сын того самого Андрея Владимировича. Будьте любезны, проводите нас с Линой к отцу, – он натянул на лицо милую улыбку и широко распахнул глаза. Если бы рыжий кот из «Шрэка» это увидел, умер бы от зависти.
3
Ангелина
Внутрь закралась мысль, что мальчик отлично бы справился и без меня. И ничего он не боялся. И даже не заплакал ни разу за все это время. Я на его фоне сейчас выглядела блеклой замухрышкой.
Повторив про себя имя генерального директора этого музея в тридцать этажей, я посмотрела в ничего не выражавшее лицо охранника. Он приложил палец к уху и что-то тихо и неразборчиво пробормотал. Может, у них шифр какой-то секретный или нанотехнологии?
– Идемте, – указал рукой куда-то в сторону.
Мы прошли через длинный коридор и остановились у лифта. Двери расступились, и мы зашли втроем в кабину размером с мой кабинет. Вот в этом углу, в котором я прижалась влажной спиной к металлической поверхности, как раз бы поместился мой стол с компьютером… Здоровяк ткнул пальцем в цифру «двадцать восемь», и спустя полминуты мы уже стояли в просторном холле.
Мое ожидание, что в приемной нас встретит сексапильная секретарша с ногами от ушей, оказалось ошибочным. За высоким столом восседала ухоженная женщина лет пятидесяти, а не молодая фотомодель.
– Никита? – женщина приподняла голову и удивленно посмотрела на мальчика, и тут же перевела внимательный взгляд на меня.
– Здравствуйте, Виталина Сергеевна, – вежливо улыбнулся мой подопечный.
– Но… Никита, разве ты не должен быть в садике? – она запнулась и снова посмотрела на меня. – Сейчас же позвоню твоему отцу, он как раз собирался после переговоров за тобой ехать. Что-то случилось, да? Вы его воспитательница?
Да, день сегодня отвратительный… Я так мечтала поскорее все здесь утрясти и отправиться домой, но кажется, что быстро не получится.
– Нет, я… – Никита надавил ботинком на мои туфли, а я, запнувшись, поглядела на мальчика.
Повисло молчание, я подняла глаза к изумленному женскому лицу. Разве я пришла сюда мямлить? Сейчас расскажу отцу Никиты про инцидент на перекрестке. Он должен знать, что мальчика едва не сбила машина. Да, я обещала Никите не ябедничать, но и молчать не собиралась, пусть хоть все туфли мне отдавит. Не ради этого я проделала такой путь и внесла коррективы в свои планы на вечер по поеданию вкусного мороженого.
– Нет, я не воспитательница, но очень бы хотела, чтобы вы пропустили меня к отцу этого мальчика, чтобы лично рассказать о причинах, которые привели сюда. Уверена, для него это будет ценная информация.
В лучшем случае меня сейчас просто попросят выйти из кабинета главного директора, а в худшем… В грубой форме предложат не совать свой нос куда не надо. Кому понравится, когда его поучают?
Женщина подняла трубку телефона и связалась с генеральным директором, сообщив ему все слово в слово, как я и просила.
– Проходите, – кивнула она в сторону двери.
Никита, опустив плечи, пошел первым, я же направилась следом. Мои руки уже потряхивало от напряжения и тяжести коробки, что я держала. Нужно было оставить ту в приемной на небольшом диванчике, который я заметила. Жаль, что хорошая мысль пришла в голову слишком поздно.
Я вошла в просторный кабинет, сделала несколько шагов и замерла на месте. Неужели рабочие кабинеты бывали такими огромными, светлыми и прекрасными? Мои ожидания не оправдались сейчас во второй раз, когда я заметила мужчину, который сидел в кожаном кресле за столом из красного дерева. Это был не страшный пузан, как представлялось мне всю дорогу до «Паллас Холла», а вполне красивый и ухоженный молодой мужчина. Отцу Никиты я бы дала не больше тридцати пяти. А широкий размах его плеч не оставлял сомнений, что вместо пуза у него были на животе кубики.
– Ник? – мужчина окинул меня беглым взглядом и сосредоточил внимание на сыне. – Ты почему не в садике? – спросил он.
– Пап, – мальчик пробежал через весь кабинет и забрался ему на колени.
Я только сейчас обратила внимание, каким он был маленьким, особенно на фоне своего величавого отца. Никита прижался к папе и крепко его обнял. Надо же, я полагала, тут уже все вокруг стояли на ушах, а служба безопасности искала ребенка, но оказывается, что никому-то он был и не нужен… Этот факт еще сильнее раззадорил меня, как и то, что человек напротив выглядел, как бог.
Стояла посреди огромного кабинета с коробкой в руках, и смотрела на сына с отцом, на секунду забыв, зачем пришла. Ах да, сказать этому нерадивому папаше, что нужно лучше смотреть за своими детьми, а не только в монитор навороченного ноутбука.
– Поторопись-ка объяснить, как ты здесь оказался и кто эта женщина, что пришла с тобой? Добрый день, – он коротко кивнул мне и переключил внимание на сына.
Женщина? Не такая уж я и женщина, а вполне еще молоденькая девушка. Возможно, в этом мешковатом наряде я походила на серую мышь, но дресс-код на работе никто ведь не отменял!
– Я ушел из садика, пап, а…
– Погоди, – отец строго посмотрел в лицо ребенка. – Что значит, ушел?
То есть, пока я думала, что несчастный отец сбился с ног в поисках чада, получается, он и не знал, что сын ушел из садика? Замечательно! Все оказывается даже хуже, чем я думала…
– Представьтесь, – мужчина повернул голову и пристально посмотрел мне в глаза.
Поднялся с кресла вместе с мальчиком на руках, посадил его на свое место, а сам подошел ко мне. Мне вдруг показалось, что я очутилась в сказке про Гулливера. Где пухлый старичок в годах? И почему на его месте оказался симпатичный мужчина, от взгляда которого по коже бежал табун мурашек?
– Меня зовут Ангелина… – я запнулась, потому что все мысли улетучились, но я быстро взяла себя в руки. – Никита едва не попал под колеса машины, он попросил проводить его до места вашей работы. Разве детей можно оставлять одних? Все могло закончиться страшной трагедией! – с укором проговорила я, придав лицу напускной сердитости.
Мужчина несколько секунд прожигал меня тяжелым взглядом, а затем отвернулся и подошел к столу, взял телефон в руки и набрал чей-то номер.
– Любовь Анатольевна, добрый вечер, – процедил он. Если женщина не дура, то сразу поймет, что добром ее вечер даже не пахнет. – Будьте любезны, объясните мне, как так случилось, что Никита ушел из садика, а Вы не потрудились мне об этом сообщить? Что за бардак творится у вас в учреждении?
Повисло долгое молчание, я заметила, что Никита сильно побледнел, а от самого Андрея Владимировича, – так к нему обращалась секретарша, – исходили в эти секунды волны напряжения и гнева.
– Что значит, побоялись сообщить и искали мальчика сами? Вы понимаете, что я сотру ваш садик в порошок? Камня на камне не оставлю! Куда смотрит ваша охрана? За что я плачу вам деньги? – мужчина не повышал голоса, но его тон… Даже не знаю, что лучше. В каждом слове – твердая решимость и сталь. – Спасибо, больше в ваших услугах я не нуждаюсь. Никите я подыщу новое место. – Он отнял телефон от уха и бросил трубку на стол.
– Пап, ты ведь обещал, что сегодня мы поедем играть в футбол, я хотел сразу с твоей работы отправиться на стадион…
– Никита, с тобой мы поговорим дома, – мрачно произнес отец. – Я уверен, ты уже осознал, что своим поступком подставил сейчас многих людей, – отвернулся от сына и посмотрел на меня. – А если не осознал, то вечером у тебя будет для этого достаточно времени. А теперь иди, пожалуйста, к Виталине Сергеевне, она напоит тебя чаем.
– Ну папа… – возмутился ребенок.
И я уже не знала, кого мне было жальче в этот момент.
– Никита! – строго проговорил мужчина. – Марш в приемную!
От его голоса у меня снова прошла волна дрожи по спине. Что я там собиралась ему сказать? Каким он был нерадивым папашей?
Никита опустил плечи, взгляд его потух, он спрыгнул с кресла и направился к двери. Спустя пару мгновений дверь за ним закрылась, а Андрей Владимирович прожег меня угрожающим взглядом. Мне в эту секунду захотелось выронить коробку со своими вещами в третий раз.
– Да, поставьте вы ее уже на стол! Что вы в нее вцепились, будто у вас там сокровища?
Я не сразу отреагировала на его слова, но когда отмерла, то, наоборот, прижала коробку к себе еще крепче, будто она была моим спасательным кругом. Словно меня выбросило в открытое море, а волны кидали из стороны в сторону, но я из последних сил хваталась за свой круг, чтобы не пойти ко дну.
Мужчина сощурил глаза, заметив мое замешательство. Подошел, взял коробку из моих рук, и поставил ее на стол.
– Садитесь, – кивнул на стул. – И рассказывайте все по порядку, – попросил он требовательным тоном.
4
Ангелина
Зеленые глаза смотрели на меня испытывающе. Я чувствовала себя неуютно под этим пристальным взглядом, но уже ведь давно не девочка, чтобы так реагировать на симпатичного мужчину.
– Я возвращалась с работы, когда встретила вашего сына на перекрестке. Мальчика едва не сбила машина. В последний момент я схватила его и потянула на себя…
Мужчина присел на край стола, сложил руки на груди, и смотрел на меня мрачным взглядом. Ни один мускул на его лице не пришел в движение, словно он был каменной и бесчувственной статуей, а я говорила ему не о его ребенке, а докладывала о биржевых новостях на финансовом рынке.
– Дальше.
Я скользнула взглядом по его благородным скулам и задержала глаза на чувственных губах. Мне показалось, что им не хватало пухлости…
Сглотнула нервный ком, снова думая о том, что он слишком молод, чтобы занимать подобный пост. И сын… Неужто ошибка юности? Где была его мать?
– Приехал патруль ДПС, девушку на большом внедорожнике отпустили, выписав штраф, а Никита сказал, что заблудился, и попросил его отвести к Вам на работу.
– Что за внедорожник? Вы запомнили номера, имя девушки? Подписывали протокол или какие-то бумаги?
Да нет… Я не на новостной портал попала, а на допрос к следователю.
– Нет… Да… – я задумалась. – Давайте по порядку? Протокол я не подписала, номер машины и имя девушки запомнила. – Благо с памятью у меня все было хорошо.
– Так… – задумчиво протянул мужчина. – Я собираюсь сам лично разобраться в этой ситуации. Никита до этого дня не позволял себе шалостей подобного размаха.
– Возможно, это не мое дело, но лучше бы Вы внимание мальчику уделяли, чем запугивали воспитателя или пытались искать виноватого в том, что ребенок не получает Вашей любви.
Мужчина резко поднялся, а коробка, которая стояла на самом краю, пошатнулась, и оказалась внизу. Какая-то несчастливая картонка… Все же стоит избавиться от нее и не нести домой. Содержимое частично вывалилось на пол. Мужчина взглянул на меня, наклонился, подбирая бумаги и канцелярские принадлежности.
– Не стоит, – я подошла и помогла ему. – Я сама.
Пальцы мужчины выхватили снимок, где мы стояли с Кириллом, прижавшись друг к другу. Андрей Владимирович снисходительно улыбнулся.
– Вы сегодня уволились? – спросил он.
– Да, сокращение, – тихо отозвалась и выдернула из его рук наш снимок с бывшим женихом. Но если фото так понравилось директору отеля, то я могла оставить его на память. Мне оно уже не пригодится.
– Что же, – сказал мужчина. – Тогда это многое объясняет.
Мы поднялись одновременно, едва не столкнувшись лбами. Я в последний момент успела увернуться.
– Что объясняет? – посмотрела в его лицо непонимающим взглядом.
– Сколько Вы хотите? – отрывисто произнес он.
– Что? – я недовольно свела брови.
Он сейчас предлагал мне озвучить ценник за то, что я помогла ребенку добраться до места его работы? Мужчина подошел к столу, достал наличность из выдвижного шкафчика и положил передо мной на стол.
– Нет, ничего мне от вас не нужно. Лучше пожертвуйте эти деньги на благие цели, и займитесь уже ребенком. Он всю дорогу говорил, как скучает по Вам. Что Вы обещали его сводить поиграть в футбол. С таким успехом, – я кивнула на деньги. – Могу сама Вам их предложить, чтобы Вы сердце себе купили. Подсказать место, где продают?
Настал черед мужчины недовольно сводить брови. Его взгляд сделался жестким.
