– Я подобрал тебе коньки, – он провёл руками по тёмным волосам, приглаживая. – Может, пойдёшь со мной? Кстати, а чем пахнет так вкусно?
Она уже поставила на плиту чайник и добавляла мёд в молоко со сливками. Ответила:
– Моим пирогом. Тем самым, над которым ты вчера потрудился. Раз уже вкусно пахнет, значит, скоро будет готов.
– Значит, могу рассчитывать на кусочек? – он поглядывал на неё как-то… необычно.
– Не сегодня. Пирог дней десять будет дозревать в холодной кладовке, завёрнутый в вощёную бумагу. – пояснила Линн. – И всё это время его надо поливать бренди, или бренди с сиропом. Или апельсиновым соком. Да много чем можно.
– Как интересно! – хмыкнул он. – Я точно хочу попробовать!
Шоколад был сварен и налит в большую чашку – для Троя. Для себя Линн заварила чай в фарфоровом чайничке. Шоколад ей всё-таки нравился просто так, а к пирожным чай подходил лучше. Она выложила пирожные на большую тарелку, поставила на стол несколько маленьких, достала ложечки и вилки для десерта. А взгляд Троя, устремлённый на неё…
Она поняла, с чем его сравнить. Он смотрел на неё так же, как на… ну да, вот на это бисквитное пирожное из королевской кондитерской.
И сердце отчего-то забилось. И стало страшно.
Совсем немножко, но страшно. Вот как стоишь на пороге тёмной комнаты и не знаешь, что там, и шагать, в сущности, не надо, но хочется…
– Не смотри на меня так, Трой, – попросила она, сказав то, что лишь отдалённо отвечало её мыслям и чувствам.
Да, очень приблизительно.
– Не смотреть? – удивился он. – Почему? Мне как раз очень приятно на тебя смотреть. Гораздо приятней, чем на нарядных девиц в замке… – он вдруг замолчал.
– Ты любишь разглядывать нарядных девиц? – улыбнулась Линн.
– Что там особенного? – он ответил такой же улыбкой. – Обычно ничего. Просто они не догадываются, что лучше готовить мне шоколад, чем три часа наряжаться, а потом изображать кукол.
– Тебе, готовить шоколад?.. Ты правда так думаешь? – хмыкнула Линн.
– Ну, может, и не мне! – поправился он, тряхнул головой и рассмеялся, – я неправильно сказал. Просто ты очень красива… то есть красиво готовишь шоколад, – и он отпил из чашки. – Как же вкусно!
– Трой… – она села напротив, – не надо. Пожалуйста. Я не хочу тебе нравиться. То есть… Я совсем не этого хочу. Понимаешь?
Он перестал улыбаться, нахмурился, посмотрел потемневшим взглядом.
– Что?..
– Прости, – сказала она с искренним раскаянием. – Только немножко дружбы, или… ничего не надо.
Ну конечно, она поняла, почему у него был такой взгляд. Не дурочка же она. Но этого и правда нельзя!
– Линн, – его взгляд, тем не менее, потеплел. – Глупенькая ты совсем!
– Да! – тут же согласилась она. – Наверное, ты совершенно прав. Я рада, что ты не сердишься. Не будешь?
– Не сержусь, – заверил он. – Ладно, дружба так дружба. Всё, как тебе хочется. Но прошу, ешь пирожные! Я всегда дарю их друзьям! Не веришь?
– Не очень. Но раз ты утверждаешь… – она подвинула к себе тарелочку с пирожным, разломала вилкой и подцепила кусочек.
И отправила в рот. Он смотрел на её губы, на которых таяла капелька белоснежного крема, и…
С усилием отвел взгляд, подумав, что надо срочно отвлечься…
Надо вспомнить хотя бы таблицу магических интегралов, вот что.
А ведь знает он её, таблицу эту, от зубов отскакивала. А теперь отчего-то забыл.
Дружба, ага. Дружба с такой, как Линн…
Да что угодно, пусть даже дружба!
– Я старался выбрать тебе коньки, – сказал он. – Хочу, чтобы ты попробовала на них встать. Тут близко каток. Тебе понравится, вот увидишь. И мы недолго. Если отлучишься на час, тебя ведь не хватятся?
Скорее всего, не хватятся – Линн почти не сомневалась. Её и днём-то могли не хватиться весь день. А уж ночью…
Как же ей хотелось пойти с ним кататься на коньках!
– Пирог, – каким-то чудом опомнилась она, вскочила и бросилась к печке. – О, Трой, мой пирог!
Удивительно, но забытый пирог не сгорел. Он был аппетитный, с коричневой корочкой – как раз на её вкус, и источал аромат горячей фруктовой сдобы. Линн осторожно вытряхнула его из формы на белоснежное льняное полотенце.
– Линн, я готов на всё, чтобы получить кусочек, – заявил Трой, который вспомнил коварную таблицу, и это не могло не радовать. – Говори, чего хочешь, я на всё готов.
Он сам не заметил, как оказался рядом с Линн.
– Подожди меня немного, и пойдём кататься на коньках. Я хочу научиться, – решительно сказала она. – На час, говоришь? Наверное, можно и дольше. Немножко дольше.
– Конечно, – обрадовался он. – А что теперь будет с пирогом?
– С пирогом будет только хорошее, – с лукавой улыбкой заверила Линн, – я оставлю его остывать, а когда вернусь, полью двумя ложками бренди, заверну в вощёную бумагу и отнесу в холодную кладовку. А потом буду через день так же поливать его бренди. Подожди меня, я возьму одежду и приду.
– Жду. Давай быстрее, а то я не выдержу и отломлю кусочек, – и Трой шутливо повёл носом, опять с удовольствием вдыхая сдобный аромат.
И они не ожидали, что сейчас хлопнет дверь, пропуская в кухню старую няньку, которая шла, опираясь о костыль.
Трой отреагировал быстро – отскочил от Линн и присел на корточки, скрывшись за столом.
– Это что тут у тебя, моя девонька? – нянька тоже повела носом, почти как Трой только что.
И, конечно, уже догадалась, каков ответ – если, конечно, вопрос был лишь о пироге.
– Зимний пирог, нянюшка, – кротко ответила Линн, сделав знак Трою сидеть тихо.
– Кто бы сомневался, что ты, упрямая, его приготовишь. Пахнет хорошо. Умница, – нянька кивнула одобрительно, и вдруг сильно стукнула костылём об пол. – Эй, ты, там, а ну-ка вылезай. Я хоть и старая, но не слепая и не глупая!
Трой колебался, озадаченно поглядев на Линн.
– Кому сказано? Вылезай! – повторила нянька.
И делать было вроде бы нечего. Трой встал, выпрямился, давая старухе себя рассмотреть. Поклонился.
– Не сердитесь, добрая эсса. У меня и в мыслях нет ничего дурного. Я всего лишь… хотел помочь вашей внучке.
Нянька подошла ближе и разглядывала его, постукивая в пол костылём.
– Ах, помочь внучке. Ну-ну. И в чём же решил помогать?
– Готовить пирог, как видите, добрая эсса, – чистосердечно отрапортовал Трой.
Он успел заметить, что Линн, может, и огорчилась, но точно не была слишком испуганной, и почувствовал себе уверенней.
– Ну конечно. Как же. Ещё бы без тебя управились, – пробурчала нянька. – А ну-ка! – и она щелкнула пальцами, не отрывая взгляда от лица парня.
Между её пальцев мелькнула искра.
– Да, вижу, плохого не замышляешь, – кивнула она. – А если замыслишь…
– Нет-нет, добрая эсса, ни за что не замыслю, – поспешно заверил Трой, – так вы колдунья, я правильно понял? Защитная и немного боевая магия налицо!
– Да какая я колдунья! Так, жалкие крохи, – хоть так, но согласилась нянька, – а ты что думал, я всю жизнь при детях! Так с ними попроще! А ты чего пришёл? Шоколада дома не дают?
– Здесь лучше! – заверил Трой.
– Кто бы ещё сомневался! – отозвалась старуха опять сварливо.
Она была в обычной одежде, а не в чёрном платье посвящённой колдуньи. Хотя теперь этим мало кого удивишь, но в Лирском замке правила соблюдались.
Трой ещё не понял, как ему лучше себя вести, поэтому просто посматривал на Линн, ожидая следующего шага от неё. Однако сказал просительно:
– Я немного посижу с Линн, с вашего разрешения, да и уйду себе, добрая эсса, – при этом прикидывал, когда и как именно стоит прийти в следующий раз.
И чтобы прийти в следующий раз, требовалось сейчас что-то ловко соврать этой особе с колдовским даром. И это, то есть необходимость врать, немного злило.
– Линн позволила мне быть её другом. Обещаю, эсса, я буду другом, – добавил он.
И, кстати, не врал. Обижать или обманывать эту необычную девушку в его планы не входило. Линн ему понравилась. Он хотел побыть рядом – то есть другом, получается так. И понятно, что он охотно помечтал бы и о чём-то большем – но это уже другое…
С этим «другим» было сложно!
– Няня, мы сходим на каток? – вдруг, не мудрствуя лукаво, спросила Линн. – Мы ненадолго. Позволь? Ты сама убедилась, что за помыслы у нас обоих?..
И улыбнулась старухе. Так улыбнулась… что у Троя сердце ёкнуло.
– Он тебя не обидит… внученька, – с легкой усмешкой кивнула старуха. – Ладно, ступайте. Развеешься, щёчки порозовеют. А то сидишь задыхаешься взаперти. Подожди, одежду принесу, твоя шубка не годится, – и, так же опираясь на костыль, заковыляла из кухни.
– Всё хорошо, – кивнула Линн, явно довольная. – Она никому не скажет.
– А кому надо сказать? Кто тебе приказывает и запрещает выходить из дома?
– Никто! – она на мгновенье нахмурилась. – Ты можешь не быть таким любопытным? Просто… ну, кто же одобрит такие прогулки по ночам?
– Ладно, – согласился он. – Это всё потом, – и зачем-то протянул ей руку, она подала свою.
Надо же, всего лишь взяться за руки – а чувство такое, словно они поцеловались, по-настоящему.
– Ой, надо ведь убрать тут, – встрепенулась вдруг Линн, – я быстро! – выдернула руку и заметалась по кухне, складывая в таз грязную посуду и приборы.
– Давай помогу, так быстрее, – сказал Трой, сам себе не поверив.
Впервые в жизни он вызвался убирать посуду!
И помог, и даже с удовольствием – обмениваясь с ней смешками, касаясь ненароком Линн, её рук, щекой – её волос. Они успели до возвращения старухи, которая не заставила долго ждать. В охапке нянька несла одежду – шубку, шапочку, шерстяной капор с вышивкой, – незнакомые Линн вещи, и даже непонятно, где она их взяла. А сапожки были её, Линн, прошлогодние и поношенные, но ещё крепкие.
– Вот тебе всё, что нужно, – нянька бросила весь ворох на лавку и одобрительно огляделась. – Собирайся, а этот… друг… пусть за дверью подождёт. А это я заберу, – она показала на коробку из кондитерской, в которую Линн опять сложила пирожные. – Давно не лакомилась, экономку здешнюю угощу. Скажу, что сама и заказала. Дверь будет на амулет заперта. Если что… – она выразительно посмотрела на парня. – Ну ступайте, чего вам время терять!
И Трой был согласен – терять время вдвоём с Линн и с шоколадом и пирожными было неплохо, но сбежать уже следовало!
Он подождал под дверью, постоял в обнимку с сумкой, в которой лежали их коньки, и не мог согнать с губ нечаянную улыбку. Даже волновался немного. Когда Линн вышла, приобнял её и быстро поцеловал в щёку.
– Что?.. – она отшатнулась, – Трой, мы договаривались!
Но у неё задрожали ресницы и дрогнули уголки губ – он заметил.
– Быть другом мне разрешили, – невинно пояснил он, – это ведь дружеский поцелуй, ты не знала? Там карета за углом, пойдем, – и взял её за руку. – Так быстрее, у нас ведь времени мало…
За углом дожидался наемный экипаж – эти похожие друг на друга кареты, выкрашенные тёмной краской, Линн уже видела во множестве. Кучер на козлах дремал, но при виде их встрепенулся.
– Пожалуйте, молодые господа, – он подбоченился и тряхнул вожжами.
Трой подсадил Линн в карету. Она не ездила раньше в таких – простых, с жесткими потёртыми сидениями, куда более тряских, чем собственные экипажи князя Юргена.
– На Малую площадь, – распорядился Трой.
Линн приникла к стеклу, разглядывая улицу. Фонарей было достаточно, они придавали кварталу вид красивый и даже какой-то сказочный. Приехали быстро, остановились на узкой улице. Трой дал кучеру несколько монет и что-то негромко сказал, и помог Линн сойти. Впереди было светло от фонарей, играла музыка, мелькали человеческие фигуры.
– Там площадь, – показал Трой, – на набережной. Возле ратуши каток больше, и вообще веселее, но тут спокойнее.
Всё верно, они и вышли на набережную, был виден другой берег реки и королевский замок на нём. Линн огляделась и ахнула от восторга – так ей всё понравилось, и открывшаяся картина, и люди, которые катались на коньках, и царившее на площади веселье – грустных и озабоченных тут точно не было. Многие катались парами, некоторые умельцы даже танцевали, выписывая коньками затейливые фигуры. С другого конца площади доносилась музыка.
Трой усадил Линн на скамью и сбросил с плеча сумку. Подмигнул:
– Давай ножку. Коньки заколдованы, они помогут научиться. Не сразу разобьешь нос! Не бойся, только чуть-чуть будет легче.
– Что? Магия?! – она ногу отдернула, но он удержал, поймав за лодыжку.
