Амор Тоулз "Шоссе Линкольна"

grade 4,4 - Рейтинг книги по мнению 110+ читателей Рунета

18-летнего Эммета Уотсона сопровождает домой в Небраску начальник исправительной колонии для несовершеннолетних, где Эммет провел последние 15 месяцев. Он и его брат Билли остались сиротами, а семейная ферма конфискована банком. Эммет решается поехать в Калифорнию, чтобы начать там новую жизнь, но когда начальник тюрьмы уезжает, парень обнаруживает в багажнике друзей с рабочей фермы, что тайно приехали вместе с ним. У них есть другой захватывающий план по поводу будущего братьев Уотсонов, и, чтобы его воплотить, нужно отправиться на другой конец страны – в Нью-Йорк. Роман Амора Тоулза «Шоссе Линкольна» сразу же стал бестселлером New York Times. В 2021 году эта замечательная история получила 1-е место в конкурсе «Лучшая книга по мнению редакторов». Уже продано более одного миллиона копий. Книга до сих пор держится в Топ-20 продаж Amazon. Около 200 тысяч пользователей поставили книге высшую оценку, и эта цифра только продолжает расти.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Эксмо

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-04-174134-1

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023


– Ага.

Эммет поставил стаканы с молоком на стол. Билли снял вещевой мешок и поставил на свободный стул. Отстегнул верхний клапан и осторожно вынул пакетик в фольге. Там был столбик из восьми печений. Два он положил на стол – Эммету и себе. Остальные завернул в фольгу, положил в мешок, застегнул клапан и вернулся на свое место.

– Ничего у тебя мешок, – сказал Эммет.

– Это настоящий армейский вещмешок, – сказал Билли. – Он из так называемых армейских излишков, не побывал на войне. Я купил его в магазине мистера Гандерсона. И еще фонарь из излишков, компас и эти часы.

Билли вытянул руку и показал болтающиеся на запястье часы.

– Даже с секундной стрелкой.

Выразив восхищение часами, Эммет откусил печенье.

– Вкусно. С шоколадной крошкой?

– Да. Салли испекла.

– Ты помогал?

– Я отмыл миску.

– Не сомневаюсь.

– Вообще Салли много напекла, а мистер Рэнсом сказал, что перестаралась. И Салли сказала, что даст нам четыре печенья, а тайком дала восемь.

– Повезло нам.

– Конечно – чем четыре-то. А если бы все дала, еще больше повезло бы.

Эммет улыбнулся, отпил молока и, не опустив стакан, оглядел брата. Билли подрос пальца на два и подстрижен был короче, чем обычно дома, но, в общем, почти не изменился за это время, и физически, и душевно. По нему больше всего Эммет скучал в Салине и сейчас был рад видеть его прежним. Рад был, что сидят сейчас вместе за столом в их кухне. И видел, что Билли так же рад.

– Учебный год нормально закончил? – спросил Эммет, поставив стакан на стол.

Билли кивнул.

– За контрольную по географии сто пять процентов получил.

– Сто пять процентов?

– Обычно сто пять процентов не бывает, – пояснил Билли. – Обычно, самое большее, можешь получить сто.

– Как же ты вытянул сто пять из миссис Купер?

– А был дополнительный вопрос.

– Какой же?

Билли процитировал по памяти.

– «Какое здание самое высокое в мире?».

– И ты знал ответ?

– Знал…

– Не скажешь мне?

Билли помотал головой.

– Это будет нечестно. Ты должен сам узнать.

– Согласен.

Помолчав минуту, Эммет сообразил, что смотрит в свое молоко. У него была мысль. И он решал, надо ли ее высказать – и когда.

– Билли, – начал он, – не знаю, сказал ли тебе мистер Рэнсом, но мы больше не можем здесь жить.

– Я знаю, – сказал Билли. – Ферма отчуждается.

– Правильно. Ты понимаешь, что это значит?

– Это значит, что нашим домом теперь владеет Сберегательный и кредитный банк.

– Правильно. Они забирают дом, но мы можем остаться в Моргене. Какое-то время пожить у Рэнсомов. Я могу наняться к мистеру Шалти, осенью ты пойдешь в школу, а потом как-нибудь сумеем купить себе дом. Но я подумал, что стоит нам с тобой попробовать что-нибудь новое…

Эммет долго думал о том, как сказать это – боялся, что Билли огорчит расставание с Моргеном, да еще так скоро после смерти отца. Но Билли совсем не огорчился.

– Эммет, я о том же думал.

– Правда?

Билли энергично кивнул.

– Папа умер, дом отбирают – незачем оставаться в Моргене. Соберем вещи и поедем в Калифорнию.

– Кажется, у нас согласие, – с улыбкой сказал Эммет. – Только думаю, нам надо ехать в Техас.

– Нет, нам не надо в Техас. – Билли помотал головой.

– Почему это?

– Потому что нам надо ехать в Калифорнию.

Эммет хотел было что-то сказать, но Билли уже встал и подошел к мешку. На этот раз он открыл передний карман, вынул конверт и вернулся на место. Он аккуратно смотал красную нитку с клапана конверта и стал объяснять.

– После папиных похорон, когда ты поехал обратно в Салину, мистер Рэнсом послал нас с Салли в дом искать важные документы. В нижнем ящике папиного бюро мы нашли металлическую коробку. Незапертую, хотя ее можно запирать, если надо. В ней были важные документы, как и сказал мистер Рэнсом, – наши свидетельства о рождении, мамино и папино свидетельство о браке. А на дне коробки, на самом дне, я вот что нашел.

Билли перевернул конверт над столом, и из него выпало девять открыток.

Судя по состоянию открыток, они были не совсем старые, но и не совсем новые. Некоторые были фотографиями, некоторые – картинками, но все цветные. На верхней – фотография мотеля «Уэлш мотор-корт», в Огаллале, Небраска, – современного вида мотель, с белыми домиками, посадками вдоль дороги и американским флагом на флагштоке.

– Это открытки, – сказал Билли. – Тебе и мне. От мамы.

Эммет был ошеломлен. Почти восемь лет прошло с тех пор, как мать поправила на них одеяла, поцеловала на сон грядущий и вышла за дверь – и с тех пор от нее ни слова. Ни звонков, ни писем, ни красивых свертков под Рождество. Даже ни слушка из десятых уст. С этим до сих пор жил Эммет.

Он взял открытку с мотелем и посмотрел обратную сторону. Красивый мамин почерк; адресовано им обоим. Как обычно на открытках, всего несколько строк. Сказано, как она о них соскучилась, хотя прошел всего день. Эммет взял другую. В верхнем левом углу изображен ковбой верхом на лошади. Веревка лассо закручена на переднем плане словами «Привет из Ролинса, Вайоминг, – столицы Великих равнин». В шести фразах – последняя загибалась кверху на правый край, – мать сообщала, что еще не видела в Ролинсе ковбоя с лассо, зато видела много коров. В конце опять – как она их обоих любит и скучает по ним.

Эммет просмотрел остальные открытки, обращая внимание на названия городов, мотелей и ресторанов, пейзажи и достопримечательности, и заметил, что на всех, кроме одной – яркое голубое небо.

Зная, что брат наблюдает за ним, Эммет хранил невозмутимое лицо. А в самом вспыхнуло возмущение отцом. Он перехватывал открытки и прятал. Ладно, он был зол на жену, но он не имел права скрывать их от сыновей, прежде всего от Эммета, который мог уже сам их прочесть. Но гнев сразу погас. Эммет понимал, что для отца это было единственным разумным решением. Что пользы от нескольких фраз в открытке, написанных женщиной, которая бросила родных детей?

Эммет положил открытку из Роулинса на стол.

– Ты помнишь, что мама уехала от нас пятого июля? – спросил Билли.

– Помню.

– Она писала нам открытку каждый день, девять дней.

Эммет снова взял открытку из Огаллалы и посмотрел на то место, где было написано: «Милые Эммет и Билли», – но даты не было.

– Мама не писала даты, – сказал Билли. – Но можно увидеть на штемпеле.

Билли взял у Эммета открытку, потом перевернул остальные, разложил на столе и стал показывать на штемпели.

– Пятое июля. Шестое июля. Седьмого июля не было, но тут два от восьмого. Это потому, что в тысяча девятьсот сорок шестом году седьмого июля было воскресенье, поэтому ей пришлось отправить две открытки в понедельник. Но ты вот что посмотри.

Билли подошел к вещмешку и вынул из переднего кармана что-то похожее на брошюру. Он разложил ее на столе – это была дорожная карта Соединенных Штатов. Через всю страну тянулась дорога, которую Билли обвел черными чернилами. В западной половине страны были обведены кружками девять городов.

– Это шоссе Линкольна, – объяснил Билли. – Его придумали в тысяча девятьсот двенадцатом году и назвали в честь Авраама Линкольна. Это была первая дорога от одного конца Америки до другого.

Билли повел пальцем от Атлантического побережья.

– Оно начинается на Таймс-сквер в Нью-Йорке и через три тысячи триста девяносто миль заканчивается в Линкольн-Парке в Сан-Франциско. И проходит прямо через Сентрал-Сити, всего в двадцати милях от нашего дома.

Билли умолк и провел пальцем от Сентрал-Сити до черной звездочки, которой он отметил на карте их дом.

– Мама уехала от нас пятого июля и поехала вот так…

Билли взял открытки и стал раскладывать их по низу карты в западном направлении, каждую под соответствующим городом.

Огаллала.

Шайенн.

Ролинс.

Рок-Спрингс.

Солт-Лейк-Сити.

Или.

Рино.

Сакраменто.

И последнюю открытку с видом на большое классическое здание над фонтаном парка в Сан-Франциско.

Билли выдохнул, довольный тем, как разложены открытки на карте. Эммет же ощущал неловкость, как будто они заглядывали в чьи-то чужие письма… не им адресованные.

– Билли, – сказал он, – я не уверен, что нам надо ехать в Калифорнию.

– Эммет, нам надо ехать в Калифорнию. Ты понимаешь? Поэтому она и посылала нам открытки. Чтобы мы могли ехать за ней.

– Но она за восемь лет не послала ни одной открытки.

– Потому что тринадцатого июля она перестала ехать. Нам надо только доехать по шоссе Линкольна до Сан-Франциско, и там мы ее найдем.

Эммету очень хотелось сказать брату что-то разумное, разубедить его. Что не обязательно мать остановилась в Сан-Франциско, что вполне могла поехать дальше и, скорей всего, поехала, что если и думала о сыновьях в эти первые девять вечеров, то, по всем признакам, думать с тех пор перестала. В итоге он сказал только, что если она и живет в Сан-Франциско, то найти ее будет практически невозможно.

Билли кивнул с видом человека, уже обдумавшего эту проблему.

– Помнишь, ты мне говорил, как мама любит фейерверки и как повезла нас четвертого июля в Сьюард специально смотреть большой фейерверк?

Эммет не помнил, чтобы рассказывал об этом брату, и, учитывая все, не представлял себе, чтобы у него возникло такое желание. Но отрицать сейчас не мог.

Билли взял последнюю открытку – со строгим зданием и фонтаном. Перевернул ее и провел пальцем по словам матери.

«Это Дворец Почетного легиона в Линкольн-парке в Сан-Франциско, и каждый год четвертого июля здесь устраивают один из самых больших фейерверков в Калифорнии!»

Билли посмотрел на брата.

– Там она и будет, Эммет. На фейерверке у Дворца Почетного легиона. Четвертого июля.

– Билли… – начал Эммет.

Но Билли, услышав скепсис в голосе брата, энергично помотал головой. Он снова обратился к карте и провел пальцем по маршруту матери.

– Из Огаллалы в Шайенн, из Шайенна в Ролинс, из Ролинса в Рок-Спрингс, из Рок-Спрингса в Солт-Лейк-Сити, из Солт-Лейк-Сити в Или, из Или в Рино, из Рино в Сакраменто, а из Сакраменто в Сан-Франциско. И мы так же поедем.

Эммет откинулся на спинку и подумал.

Техас он выбрал не случайно. Куда ему с братом отправиться, он обдумывал тщательно и систематически. Он часами сидел в маленькой библиотеке Салины, листал альманах и тома энциклопедии, покуда вопрос, куда им ехать, не решился окончательно. Но Билли, в свою очередь, так же тщательно, так же систематически обдумывал вопрос и пришел к столь же ясному решению.

– Хорошо, Билли, я так тебе скажу. Положи-ка ты открытки в конверт и дай мне немного подумать над тем, что ты сказал.

На этот раз Билли энергично закивал.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом