– Кто там?
– Встали, Марта Максимовна? – услышала она голос Савушкина.
Подполковник возник в дверях, держа в одной руке толстую книгу с именем «Золотаев Ф. М.» на корешке, а во второй кружку. Марта чуть сильнее принюхалась. Судя по всему, одеколоном пахло именно от него, а запах кофе намекал на содержимое кружки.
Будучи по происхождению их стайных животных, она часто представляла себе людей как представителей собачьих парод.
Савушкин напоминал ей породу немецких боксёров. У него было подтянутое, поджарое, в меру мускулистое тело, но при этом строгое, флегматичное лицо с многочисленными складками на лбу. На голове «красовались» жидкие, когда-то черные волосы с обильной проседью. Подполковник всегда их аккуратно стриг и зачесывал назад. Он любил порядок во всём, не исключая прически и костюма.
– Я книжку вашего деда читаю, – сообщил Артур Олегович, отпивая кофе из чёрной кружки. – Всё равно нечего было делать, пока вы спали. Занятно Федот Максимович писал про Духов Местности. Не будь я в теме, решил бы, что вся эта эзотерика – бред сумасшедшего. Но вы же, разумеется, это читали?
Золотаева криво усмехнулась. Она умела и читать, и писать, но не испытывала тяги ни к тому, ни другому. Марта была очень умной, но всё-таки – собакой. Поэтому чтение у неё было медленным, и писала она, делая по нескольку ошибок в каждом абзаце. Зато у неё была отлично развита слуховая память, что позволяло ей обучаться с нечеловеческой скоростью.
– Артур Олегович, – Марта откинула плед, которым была укрыта, и хмуро глянула на начальника отдела уголовного розыска. – К чему это все? Давайте к делу. Вы, кажется, сказали, что недалеко от Первомайского нашли машину? Что известно про преступников? Я хочу знать всё. Ещё мне надо сделать осмотр дедушкиной квартиры и поговорить со следователем. Кто ведёт это дело?
– Товарищ Золотаева, не в том вы состоянии, чтобы ехать на место происшествия. Дело взял Макаренко. Работа ведётся. Запрос по главам Великих Домов области мы разослали. Справятся без вас. Вы не хуже меня знаете – вам вести «личное» дело запрещено.
– Ближе к делу… – почти прорычала Марта в ответ, игнорируя замечания начальника. – Я про машину. Где её нашли? Марка?
Савушкин взгляну в её требовательные глаза, покачал головой. Он поставил кружку на журнальный столик, рядом положил книгу. Показав жестом, что Марте нужно обождать, вышел в коридор, но вскоре вернулся оттуда со своей кожаной барсеткой. Сев на стул, он примостил её на коленях. Снова почесав морщины над переносицей, стал обстоятельно рассказывать.
– На Пермском тракте есть такое село – Первомайское. Автомобиль – «Нива», номера – поддельные, числится в угоне. Украдена из Ревды две недели назад. Машина брошена на одной из дорог, ведущих в лес. Отпечатков нет, свидетелей – тоже. «Нива» перекрашена, но по деталям и приметам удалось опознать.
– Не велика находка. Почему не привлекли к делу «Следопытов?» – спросила Марта, имея ввиду одну из частных структур, которая принадлежит к Магическому Дому Ведающих.
– Не переоценивайте возможности этой шайки охотников. Что они сделают? Попытаются взять магический след? Без генетического материала подозреваемых шансов не много. Попробуют вычислить преступников по отпечаткам обуви? Там следов, как на проходной: рядом сады, деревушка, тропинка к остановке. Со «Следопытов» станется: возьмут след случайного прохожего и будут доказывать, что это – преступник! – Савушкин нахмурился. Сказывалась его стойкая нелюбовь к дилетантам и представителям Магических Домов.
– От меня вам что нужно? Что вы меня тут караулите? – спросила Марта угрюмо.
Подполковник оглянулся, взял стул, придвинул его к дивану и сел, облокотившись рукой на спинку.
– Марта Максимовна, я же не ошибаюсь, вы – «Ключ»? – Артур Олегович пристально глянул в хмурое лицо напротив.
Золотаева мгновенно насторожилась. Тело её напряглось, она подалась вперёд.
– Убийство дедушки как-то связано с событиями, связанными с горой Пильной? – спросила Марта резко.
Артур Олегович внезапно подумал, что волосы у собеседницы даже после сна так же аккуратно лежат на голове, как шерсть у собаки. Нет присущей людям лохматости. Словно устыдившись, что пристально разглядывает собеседницу, он подался вперёд корпусом и продолжил официальным тоном:
– Этого мы не можем утверждать наверняка. Взломав магические печати, из компьютера вашего деда изъяли жёсткий диск. Это единственное, что пропало в квартире. Связано ли это ограбление с тайником в Первоуральске, непонятно… Сами понимаете, Федот Максимович – бывший подполковник КГБ. Несмотря на то, что с развала Советского Союза он уже не работал в органах, у него могло быть много разной информации, связанной с Духами Золотых Змеев. Так они, кажется, называются.
– Полным словом они называются: магические биоминерализаторы Аурум, – сухо поправила его Марта и нахмурилась.
– Язык сломаешь… – Савушкин почесал пальцем свои многочисленные морщины над переносицей.
– В Доме Грядущих этих духов называют магбиоминами.
– Мне уж проще называть их по старинке, Духами Золотых Змеев, или по-нашему, по-уральски, Золотыми Полозами.
Савушкин, козырнув знанием горнозаводского фольклора, не стал уточнять, что «Сказы Бажова» он никогда не читал. Все его познания заканчивались просмотренными в детстве советскими мультиками на эту тему. К своим шестидесяти годам он даже их содержания почти не помнил.
В свете последних событий Артур Олегович, конечно же, попросил секретаря положить ему на стол выжимку всего того, что удалось найти в Интернете и в архивах МСБ. Хотелось узнать о том, насколько правдивы были побывальщины старателей на счёт того, что на Урале было магическое существо, отвечающее за золото. На удивление, информации оказалось очень мало. Так мало, что у Савушкина появилось много вопросов, на которые не было ответа.
Единственный человек, который мог его исчерпывающе проконсультировать на эту тему, похоронен день назад.
Марта, заметив вопросительный взгляд в его глазах, расценила это по-своему и пояснила:
– К Духам Местности магбиомины металлов имеют прямое отношение, а к змеям – никакого. Разве что, когда заполняют разлом или пустоту в породе, очертаниях жилы чем-то визуально похожи на след, оставленный ползущим гадом.
– Марта Максимовна, вам – виднее. Я в геологии совсем ничего не смыслю.
Савушкин щелкнул замочком на барсетке и достал планшет с тонкой, нанесённой на него сеткой магических печатей. Они едва светились, напоминая обычный серебристый узор на корпусе.
Сняв первичный уровень защиты, полковник включил гаджет и передал его Золотаевой.
– Вот последние сейсмологические данные по Первоуральску и ближайшим к нему населенным пунктам. Магнитуда землетрясений маленькая, почти незаметная. В пределах одного, двух баллов.
– Что с того? Урал – не Кавказ и не Камчатка, но и тут, бывало, трясёт… Зона среднего Урала, Артур Олегович, ежегодно повышается до двух, трех миллиметров в год… Есть ещё обычные недротрясения, которые вызываются подземными обвалами шахт и карстовых пустот. Сейсмологические станции это тоже фиксируют. Что тут удивительного?
– На графики гляньте. Количество зафиксированных приборами случаев участились в последние пару месяцев.
– Считаете, что это форшоки? – Марта вопросительно глянула на Савушкина.
Тот поморщился.
– Марта Максимовна, говорите проще. Вечно вы со своими мудрёными словечками. Нахватались от профессуры и занаучиваете всё. Одним словом – Великий Дом Грядущих… – заметив тоскливый взгляд, он поправился: – Простите, если задел.
Он и Золотаева одновременно взглянули на стену, где на фотографии Федот Максимович обнимал за шею немецкую овчарку.
– Не обижаюсь. Знаю – кто я, – сухо ответила Марта. – Что касается дедушки, то он давно вышел из Дома Грядущих. Это было ещё когда он перешёл служить в секретный отдел НКВД.
– Натуру, склонности и привычки магов из Дома Грядущих не изменить ничем. Даже службой в НКВД и КГБ, – покачал головой подполковник. – Можете мне поверить, я в своё время многих Грядущих Коммунистического Дома повидал. Пару часов пообщаешься и сразу понимаешь: кто действительно Грядущий, а кто карьерист или обычный служака.
Савушкин не был ни волшебником, ни магическим существом. Он был обычным человеком, посвящённым в Магическую Тайну. Просто получилось, что уровень его знаний позволил возглавить уголовный отдел МСБ Свердловской области.
– Давайте вернемся к форшокам, – сказал он. – Объясните мне, как человеку не сведущему, что это такое.
Золотаева внимательно смотрела на данные. Она видела цифры и графики, но они ей мало чего говорили. Дед много рассказывал ей разных интересных вещей из области геологии, но это не сделало её специалистом. Тем не менее в чём-то её познания были значительно больше того, что знал собеседник.
– Форшоками называют мелкие подземные толчки, которые часто приводят к одному большому… – Золотаева подняла глаза от экрана. – Артур Олегович, вы считаете, что учащение землетрясений как-то связано с Первоуральским Хранилищем?
– Не я один считаю так, Марта Максимовна. У нас по этому поводу совещание за совещанием с региональным аналитическим отделом. Все идут под грифом: «Совершенно секретно». Архивов тех времен, когда было сделано Хранилище этого… как его магикобио…
– Магбиомина Аурум, – бесстрастно поправила Марта. – Аурум – это золото.
– Это я знаю со школы… Так вот… Архивов по тому времени не сохранилось. Товарищ подполковник, – он кивнул на портрет на стене, – был, пожалуй, единственным свидетелем уничтожения Духа Золотого Змея. Он запечатывал Хранилище.
Марта кивнула. Дед принимал непосредственное участие в тех событиях.
– Вы не ответили на вопрос, чего же хотите от меня? – спросила она.
Савушкин почесал свои морщины, смерил собеседницу взглядом печальных глаз и пояснил причину своей озабоченности:
– Из Москвы с плановой проверкой прилетел полковник Полетаев. Кое-кто ему уже доложил о ситуации, чтобы выслужатся и меня подсидеть. Столичный гость рвёт и мечет, что мы тут ничего про Первоуральское Хранилище не знаем. А кто про это знал, кроме товарища подполковника? – он едва кивнул в сторону фотографии покойного. – Кроме вас, Марта Максимовна, некому московскому гостю объяснить, что происходит. Дело-то серьезное. За сто лет существования Хранилища, город Первоуральск разросся. Полетаев и наши коллеги из аналитического боятся, что грядёт большое землетрясение. Я до этого почему-то думал, что у нас здесь горы настолько старые, что ничего опасного в плане сейсмической активности быть не может
Марта невесело усмехнулась.
– На Урале возможны землетрясения в семь и даже восемь баллов, только за последние триста лет подобных не было.
Савушкин пригладил волосы, поправил галстук и добавил, кивнув в сторону отложенной книги:
– Да я уже почитал кое-что на эту тему в книге вашего деда. Даже не знал, что в четырнадцатом году двадцатого века недалеко от Первоуральска, в Билимбае, зафиксировали землетрясение магнитудой в шесть с половиной баллов. Оно и было спровоцировано той золотоносной тварью… как его… магбиомином.
Марта слышала от деда эту историю во всех подробностях, поэтому уточнила:
–В Билимбае не произошло никаких разрушений, так как дома строили из деревянных срубов, а они – сейсмоустойчивы. Только чародеи Дома Грядущих все равно тогда испугались. Они решили, что разрушений может быть больше, если Золотого Полоза не остановить. Тогда его уничтожили, а что осталось – в Хранилище оставили на сто лет, чтобы потомки с умом этим распорядились.
– Марта Максимовна… Век уже прошёл… Первоуральск разросся. Там, где глухие леса стояли, теперь – многоэтажки. Я так скажу: современные высотки ставят с учетом возможной сейсмоактивности. То, что от советской эпохи осталось, не переживёт, если его тряхнёт семибалльным или восьмибалльным землетрясением. Будут жертвы.
Золотаева не перебивала. Она забралась с ногами на диван, тоскливо глядя на фотографию деда на стене. Савушкин взглянул на неё. По-человечески ему было жаль Марту, но выбора у него не было. В деле с магбиоминами заменить её ни один человек не мог.
– Я бы не стал тревожить. Только кроме вас никто не выступит с докладом перед московским полковником. Надо объяснить, что Хранилище требуется вскрыть и вывести этих… змеёнышей, или что там внутри инкубатора, из черты города… К тому же вы – единственный «ключ». Подполковник Золотаев ещё до рождения вас такой задумал.
Он замолчал, пытливо глядя в осунувшееся лицо своей сотрудницы. Марта всё так же смотрела на фотографию на стене. Она знала, что была личным экспериментом Федота Максимовича по созданию магического существа, способного притянуть частички магбиоминов. Эксперимент можно было повторить, но для этого требовалось длительное время, и… данные с похищенного жесткого диска.
– Артур Олегович, с моей стороны будет встречное условие, – она перехватила его удивлённый взгляд и добавила: – Хочу в районе Первоуральска вести расследование убийства деда.
– Марта Максимовна… – растерялся подполковник. – Вы не следователь по уголовным делам. Вы из исследовательского отдела. Вам не хватит квалификации. Да даже если бы и были следователем, я не смог бы вам разрешить вести это дело. Оно личного характера, вы – максимально пристрастны.
Карие, грустные глаза смотрели на него просительно. Неожиданно Золотаева хмыкнула:
– О чем мы говорим, Артур Олегович? У нас в областном управление пятьдесят четыре сотрудника. Из них только одиннадцать занимаются уголовными магическими преступлениями по области. У каждого своих дел по горло. Поиск убийц может быть напрямую связан с расследованием о похищении жесткого диска. После смерти деда в нашей стране специалистов такого уровня не осталось. Только я, – она говорила решительно и напористо.
Савушкин ещё раз взглянул на неё. Дело по поиску убийц он ей доверить не мог. Просто не положено. Что же касается магбиоминов, тут она была права. Хочется или не хочется, а её привлекать к этому делу было нужно. Для этого он и пришёл к ней, терпеливо дожидаясь, когда она проснётся после вколотого снотворного.
– Договорились, товарищ Золотаева. Хранилище всё равно вскрыть нужно. Представим это, как исследование магбиоминов. Вы, будучи временно исполняющий обязанности начальника исследовательского отдела, командируетесь в Первоуральск. Соответствующее распоряжения я выпишу. Если в ходе следствия всплывут подробности по убийству, приобщите к делу, а затем передадите старшему лейтенанту Макаренко. Лев Аркадьевич в пятницу поедет в Ревду, поищет зацепки там. Правда, он может задержаться, что-то с призраками неладное твориться в том районе. Вряд ли это надолго его задержит. Вечером субботы или утром в воскресенье Лёва к вам присоединиться.
Золотаева кивнула. Её устраивало подобное положение вещей. Савушкин снова почесал складки над переносицей и добавил:
– Только завтра, в десять, надо выступить с докладом перед московским гостем. Сможете?
– Служу России, – тихо и спокойно ответила Марта.
Савушкин погасил планшет и встал, одёргивая пиджак.
– Если вы в порядке, тогда я, пожалуй, пойду.
– Нет, – Золотаева поднялась за ним следом. – Я сейчас оденусь, и мы поедем осматривать место убийства.
– Не место убийства, а место кражи жёсткого диска с информацией по магбиоминам, – Поправил её полковник. – Мы с вами понимаем, что к чему. Но в отчётах всё должно быть правильно.
Место преступления
Новая квартира Максим Федоровича находилась в «сталинке» в центре города. Он питал слабость к домам периода советского конструктивизма. С фасада дом был покрашен, выглядел респектабельно, но со стороны двора всё выглядело обшарпанным и давно требовало ремонта. В доме был работающий лифт, поэтому выбор квартиры под самой крышей не смутила деда.
Машина подъехала прямо к подъезду, около которого росли вымахавшие выше крыши берёзы и пару черёмух. Они были настолько густыми и разлапистыми, что через них и окон было почти не видно.
Золотаева в этом здании ещё не была. Велось следствие, всё было опечатано.
– Марта Максимовна, вы точно хотите видеть это своими глазами? – спросил Савушкин, обернувшись назад. – Я, признаться, за вас опасаюсь. Вчера на кладбище чуть не случилось незапланированной трансформации…
Он взглянул в карие, упрямые глаза, шумно вздохнул и открыл дверцу.
– Я нужен? – спросил по привычке Тимур, одарив подполковника жутким взглядом электронных зрачков.
Савушкин показал ему жестом, что тот должен надеть солнцезащитные очки, чтобы через стекло не напугать прохожих.
– Жди в машине.
Старший лейтенант подчинился, спрятав кибернетические глаза за черными стёклами.
Когда Золотаева выходила из машины, Тимур одарил её чуть виноватой улыбкой, словно бы извиняясь за инцидент на кладбище. Та не обратила на него внимания. Нариев в её представлении напоминал стаффордширского терьера. Он был сильный, преданный, бесстрашный, но хватка у него была бойцовская, железная. Главное, чтобы у него ничего не переклинило в голове. Что со стаффордами, что с киборгами это могло произойти.
Тимур проводил её и Савушкина взглядом до подъезда. Ему очень хотелось пойти за Мартой, обнять, успокоить, но он остался неподвижен. Дело было не только в приказе остаться в машине. Нариев был сильным мужчиной, но ему было непросто справиться с внутренним комплексом неполноценности, которые блокировали все попытки устроить личную жизнь.
Четыре года назад после аварии, произошедшей в родном Татарстане, Тимура оставила жена, не желавшая нянчиться с безглазым и безруким инвалидом. Тогда он, желая сдохнуть от тоски, сам не знал, что по секретной военной программе попадёт в одну из больниц, которая была подконтрольна МСБ.
Волшебные технологии вернули его к полноценной жизни. Внешне он лишь глазами отличался от людей. Чтобы не вызывать лишних расспросов у знакомых, Нариев перевёлся в МСБ Свердловской области. С той поры он раз и навсегда запретил себе влюбляться.
Когда Золотаева возникала в отделе, стальная воля киборга давала сбой. Но он ни разу не позволил себе даже намекнуть о том, что не такой он и железный.
«Зачем ты разменял квартиру, хозяин?» – думала Марта, входя в прихожую.
Квартира казалась чужой, полной непонятных, посторонних запахов.
У Марты было плохо с обонянием несмотря на то, что в матери ей была выбрана лучшая ищейка страны. Запахи она различала немногим лучше любого среднестатистического человека.
Федот Максимович, взяв щенка, поил его с детства алхимическими составами, которые почти отбили собачий нюх, зато научили безошибочно искать присутствие «живого» золота на любой местности. В обычной полицейской работе это никак не помогало, и для трекинга[1 - Трекинг – способность собаки обнаруживать, распознавать и следовать определенному запаху.] Марта, даже в обличии собаки, была бесполезна.
Только даже в таком состоянии Золотаева отлично различала слегка тошнотворный, железистый запах спёкшейся крови. От него нестерпимо, до сдавленной внутренней боли хотелось выть.
Они с Савушкиным вошли в длинную комнату с высокими потолками. Окно комнаты выходило на проспект. Второе окно, с видом на двор, было на кухне.
