– Ага, и травку наркоманскую курили твои хиппи! – вспрыснула Глафира. – Оттого и умирали все в молодости.
– Да я и сейчас живу в свое удовольствие. Учусь, где хочу, и живу в зеркальном доме, который мне страсть как нравится, – возбужденно сказала Влада. – А сегодня на завтрак я ела салат из манго с кубинскими гребешками.
Сейчас в безмятежном радостном мире двадцать второго века денег не было. Люди могли пользоваться бесплатно всем, что только существовало, производилось, и выращивалось на планете. Планета Земля еще в прошлом веке перешла в пятое измерение со всеми жителями. Теперь не было границ между странами, преступности и войн. Все жители планеты были равны и каждый мог получить любую вещь будь то пирог с грибами на ужин или красивый автомобиль на солнечных батареях. Можно было жить в любом месте на планете, хоть на пляже у океана, хоть на трехсотом этаже в доме-башне в Гималайских горах. Любой труд и служба были уважаемы и равны по значимости. Простой каменщик ценился, так же, как и актриса, или летчик, ведь все занимались своим любимым делом, и подобное устройство общества давало всем равные возможности творить, созидать и расти духовно далее.
– Не хочу я никакую траву курить, я че не в своем уме? На тот свет свою душу отправить раньше времени. Нет, я за здоровую жизнь, – твердо сказала Диа. – Проживу еще лет сто пятьдесят лет, как моя мама.
– Вот! В десятом веке как раз все тоже здоровые были, – закивала Юлиана. – На природе жили и ели первородную чистую пищу, как и сейчас.
– И какая вам разница, что было тогда? Вы главное роль свою как надо сыграйте, ешьте и пейте так, чтобы выглядеть правдоподобно, а то тысячу баллов не наберете.
– Верно, Влада, – кивнула Графира. – Программа то только создает чувственные ощущения, голограммы и виртуальные образы, на самом деле ничего не происходит с вами в реальности.
– Потому можно даже ругаться, это классно! Даже штрафа не будет, – усмехнулась Дия. – Там съем какую-нибудь гадость, а вернусь из программы сюда, как будто ничего и не ела. Замечательной компьютерный мир.
– О, девочки, полетели сегодня после аттестации на Сейшелы, на тот остров, где в прошлый год акул смотрели? – предложила Юлиана. – Всего час лету, и целый день на море, завтра у нас выходной.
– Сначала аттестацию давай сдадим, Юлиана, – наставительно сказала Влада. – Мне надо как следует сдать, не меньше семисот баллов. Я на киноактрису все же хочу попасть. Не надо сейчас про острова эти.
Любой житель планеты, мог в любое время перемещаться свободно по всему миру, не было ни виз, ни запретов. Мало того самолеты достигли такого совершенства, что в любую точку Земли можно было добраться всего за пару часов максимум.
– Да, Влада права, – закивала Глафира. – Сначала сыграем свои роли в прошлом, а потом и на острова можно махнуть. Только бы билет полегче.
– А мне по душе восемнадцатый век! – вдруг сказала Влада, опершись спиной о стеклянную матовую дверь кафедры, и мечтательно прикрывая глаза. – Балы, маскарады, платья длинные с драгоценностями носили. Нет лучшего времени. Мне кажется, я бы даже реально жить там смогла. Если бы попался мне этот век в билете, так здорово было бы. Но я не везучая, чувствую, точно мне средневековье попадется, а еще хуже – век пятый, когда люди выживали в землянках после великого потопа.
– Слушай, Влада, закажи себе такое же старинное платье и походи в нем пару деньков, порадуешься, – подсказала Юлиана. – Я видела на одном сайте в руснете такие платья шьет одна мастерица, прямо натуральный семнадцатый век! Хотела себе такое на новогодний маскарад заказать вместе с париком, на нем корабль целый из волос.
– Не понимаешь ты, Юлиана, – встрепенулась Влада, открывая глаза. – Главное в том веке это мужчины! Они ради женщин такие дуэли устраивали! И дам завоевывали, не то что сейчас. Вытяни жетон в «зале свиданий», и иди с тем, кто тебе по физиологическим и психологическим характеристикам подходит, и умрешь с этим парнем от скуки на свидании. Потому что он скучный и предсказуемый! Ходила уже дважды. Все правильные и добрые до умопомрачения.
– И что? Очень даже хорошо, – закивала Юлиана. – Зато ваш союз долгим будет, и детишки самые удачные и светлые родятся.
– Спасибо! Никакой романтики и страстей! – не унималась Влада. – На прошлом свидании мне такой неприятный парень попался, блондин с веснушками и хохотливый. Как я должна его полюбить? Я хочу сама выбирать, а не чтобы какой-то робот за меня решал.
– Тебя же никто не заставляет идти в зал свиданий, выбирай сама в жизни. Это же только помощь, не более, – добавила Глафира. – Мне свидальный компик Олежу подобрал. Где бы я его встретила тут рядом, если он в Бразилии жил? Мы сразу полюбили друг друга.
– Спасибо! Только я все равно хочу сама выбирать как в восемнадцатом веке, – не унималась Влада.
– Ну, в восемнадцатом веке девушке тоже указывали родители за кого замуж выходить, – со знанием дела сказала Юлиана.
– Не всегда, – возразила громко Влада. – К тому же в том веке мужчины были прямо замечательные! И страстные, и мужественные и за свою девушку постоять могли и лицо кому надо разукрасить кулаком.
– Боже! Они в том веке еще и дрались? – опешив, воскликнула Дия, она мало что знала про исторические нравы тех времен, потому для нее это было удивительно.
– Да! Еще и на дуэлях и в сражениях разных, такие храбрые и сильные были! – выпалила в эйфории Влада. – А теперь одни улыбающиеся добряки, тьфу, скукота.
– Так раньше мужчинам надо было бороться за свое место под солнцем, – сказала Глафира. – Опять же защищать свою землю от всяких нехороших людей, войны там были, да и женщин надо было завоевывать и вообще всячески выживать. Там еще деньги были, а без них даже еду не давали.
– Как не давали? – опять опешила Дия. – А если нет этих дынек, что кушать?
– Тогда все, худеешь и на диете сидишь месяц, пока не появятся деньги, – прыснула Юлиана, смеясь над Дией. – Только денег, а не дынек. Запомни, а то точно аттестацию провалишь.
– Потому мужчины и агрессивные и пробивные были, жизнь тяжелая и сложная была. А сейчас что? Войн и конфликтов всяких уже сто пятьдесят лет нет на всей планете, выживать не надо, везде мир и достаток у всех, ешь, пей, отдыхай, занимайся тем, что по душе и будь счастлив. Потому и парни сейчас добрые и спокойные.
– Нет, мне точно такого мужчину не надо, – не унималась Влада. – Потухну я с ним.
– Мне лучше теперешние, – сказала Диа. – Те, которые могут сердечки плазменной указкой в воздухе рисовать, чтобы искры были, это так романтично.
– Вот и бери себе такого, – возмутилась Влада. – А по мне все нынешние парни и мужчины – бесхарактерные, мягкотелые, скучные и мирные. Мне боевого, страстного надо.
– Слушай, а тебе, наверное, кто из гонщиков или каскадеров подойдет, они точно неспокойные, – подсказала Юлиана. – Ты главное в «зале свиданий» на компике задай параметры таких навыков.
– Не пойду я в этот ваш зал, ходила уже, – отмахнулась Влада. – Он только всяких ниочемных бесхребетных парней выдает мне!
– Ой, ты что Владочка, так ругаешься, – тихо сказала Юлиана. – Сейчас наблюдательная система и тебе штраф выпишет.
– Ну и пусть! – выпалила Влада. – После аттестации полечу на Мадагаскар, там говорят скалолазы, летчики и дайверы собираются, наверняка интересные парни есть, хотя вряд ли будут лучше тех мужчин, которые в восемнадцатом веке жили. Нынешние парни мне совсем не нравятся!
В этот момент за спиной Влады завибрировали матовые высокие двери и вмиг исчезли, открыв проход в аудиторию. В проеме показалась высокая поджарая фигура Тимофея Игоревича, мастера по компьютерной технологии. Девушки охнули, не предполагая, что он был в аудитории все это время. Они невольно обернулись к нему, как и другие молодые люди, стоящие тут же.
– И чем это вам, Влада Киселева, так современные парни не угодили? – спросил Тимофей Игоревич как-то насмешливо, выглядывая серыми блестящими глазами за свои тонкие монохромные линзы, которые держались на его переносице невидимыми зажимами, и казалось, что прозрачные голубые стеклышки парили в сантиметре выше его кожи. Они были похожи на старинные очки, и Кораблев, носил их ради прикола. Потому что люди на Земле теперь совсем не имели болезней и изъянов, и имели поголовно отличное зрение и здоровье, оттого не нуждались ни в очках, ни в лекарствах. – Кричите так, что я не могу настраивать билоид.
Глава II. Счастливый шар
Магнитоплазменный билоид являлся одной их многочисленных машин, для создания виртуальных миров, именно он отправлял абитуриентов в виртуал для сдачи аттестации, или для тренировок пока они проходили курс. Сейчас билоиды, достигшие Д-класса могли воссоздать такое реалистичное прошлое, что воспроизводили в виртуале самого Айвазовского или например Бетховена, даже с его глухотой. Кстати музыканты при сдаче аттестации должны были показать свое мастерство игры на старинном рояле наравне с виртуальным Моцартом или Рахманиновым, и также сочинять музыку наподобие великих классиков.
– Извините, Тимофей Игоревич, – сказала Влада, отмечая его странную одежду: темные простые брюки, светлую рубашку и жилетку. Сейчас были в моде мужские свободные комбинезоны, сплошные и с капюшонами. Он же был одет в какой-то старинный наряд двадцать первого или двадцатого века. Хотя сейчас носили все что угодно. На улицах можно было встретить парней в латах на коленях, и девушек в платьях начала девятнадцатого века. Чуть взлохмаченные русые волосы, скуластое лицо с высоким лбом и живые серые глаза довершали образ мастера Кораблева – приятный и строгий. Он был довольно молод, но давно перешагнул рубеж юношества. – Я не хотела вам мешать.
– Я все уже настроил, – хмыкнул он и, обращаясь громко ко всем стоящим в коридоре студентам сказал: – Лилиана Васильевна сегодня уехала к матери по срочному делу, потому ректор попросила принять у вас аттестацию, так что заходите.
Он прошел обратно в просторный зал-аудиторию с высоченными стеклянными потолками и все пятьдесят пять абитуриентов последовали за ним. Когда все уселись по одному в парящие кресла, которые за счет плавающего подвижного корпуса были очень удобны, Кораблев встал у плазменного куба – плазменной доски и сказал:
– Итак, начнем. Надеюсь, все подготовились, как следует? Потому что кто не сможет выполнить задания в билете на минимальные триста баллов, будет вынужден пересдавать снова, но это уже позже. Всего три задания в билете. Сразу говорю, задания несложные, так сказала Лилиана Васильевна, и те, кто подготовился и занимался весь этот год смогут вернуться в аудиторию из виртуала уже к вечеру. И учтите, что пересдача будет гораздо дольше, можете зависнуть в системе даже на несколько дней или недель. Помните об этом, и старайтесь сыграть качественно роль с первого раза.
Абитуриенты согласно закивали. Несмотря на то, что они уже бывали в виртуальной реальности под руководством мастеров во время занятий за прошедший год и уже играли похожие роли-задания, но все равно теперь им было боязно. Ведь сегодня они отправлялись в виртуальный мир одни, каждый в свою эпоху, выпавшую по билету. Должны были сами принимать решения без непосредственного руководства мастера по артистизму.
– Не забывайте, чем реалистичнее вы сыграете свою роль, тем больше баллов сможете набрать на каждом задании. Это вам велела передать Лилиана Васильевна. Теперь от меня. Не советую часто обращаться к подсказкам, они забирают баллы. Каждая подсказка минус двадцать баллов. Уточняю, что система следит за каждым вашим шагом и действием, потому не следует тайком видеофонить родителям или друзьям, чтобы помогли вам с матчастью. Первое же нарушение, которые зафиксирует система, и вы экстренно возвращаетесь в аудиторию и отстраняетесь от аттестации, пересдача только через разрешение ректора. Есть вопросы? Задавайте сейчас, потом я не смогу отвлекаться, когда начнем телепортацию. Я один сегодня за двоих.
– Тимофей Игоревич, Лилиана Васильевна обещала нам помощников еще! – раздался голос Никиты, крепкого парня лет двадцати.
– Верно, Никита, забыл совсем, – кивнул Кораблев. – Вы можете заказать не более трех помощников, иначе настраивать мне долго будет. Подойдёте все ко мне с билетом, и я запрограммирую кому, сколько и кто нужен.
Уже спустя пять минут в центральной части аудитории возникли несколько десятков шаров голограмм.
– Так, билетов – шаров восемьдесят, по четыре на каждый век, – пояснил мастер Тимофей. – Двадцать последних веков. Подходим по очереди, выбираем билет. Затем ко мне, заказываем помощников, и далее в залу к Лукреции Львовне для уточнения параметров и реквизитом. Через час отправка.
Все согласно закивали и аттестация будущих артистов началась.
Влада подошла к шарам одиннадцатой и дрожащей рукой, чуть прикрыв глаза, и думая только об одном веке, наугад ткнула пальчиком в один из переливающихся прозрачных шаров. Голограмма вспыхнула и перед ней на экране на доске высветились слова: «XVIII век. Первая половина».
– Вот повезло! – вскрикнула от радостного удивления Влада, не веря своим глазам.
Тут же из маленького галопринтера вылезла голубая пластиковая карточка с подтверждением билета, и Влада быстро схватила ее и еще раз прочитала, желая удостоверится, что ей не показалось. На карточке был восемнадцатый век. «Все же я научилась верно генерить свои мысли, чтобы уплотнять их и воплощать в жизнь» – пронеслось у девушки в голове за миг.
– Что такое, Киселева? – обернулся к ней Тимофей Игоревич, оторвавшись от парящего над столом планшета, где он вносил данные о помощнике очередного ученика. Ему показалось, что что-то случилось с шарами, но увидев на ее лице ослепительную довольную улыбку, спросил: – Хороший билет?
– Самый лучший! Просто чудесный! – закивала Влада и быстро подошла к мастеру, как и все другие до нее.
Когда дошла ее очередь, мастер Кораблев, смотря в свой планшет, пробубнил:
– Сколько помощников?
– Мне не надо помощников, – безразлично ответила Влада.
Чувство эйфории завладело ей, оттого, что ей выпал век, самый ее любимый, про который она знала всё. Наверняка ей не составит труда получить тысячу баллов.
– Как это, Киселева? – обернулся к ней мастер. – Все берут помощников. С ними же легче.
Помощники в виртуальном мире создавались самой системой по заданным параметрам. Это были голограммы знакомых людей или животных, которые помогали абитуриенту успокоиться в незнакомом виртуальном мире, и как бы поддерживали его морально.
Давно было установлено, что перемещение человека в своем теле в виртуальный мир это довольно серьезное испытание для его психики. Хотя, все знали, что это безопасно, но все же психологическая поддержка очень хорошо нивелировала все страхи и опасения попаданца в виртуал, позволяя ему быстрее и лучше сыграть роль или выполнить задание и вернутся в реальность. Обычно в системе создавали голограммы родных людей попаданца, родителей или друзей, может быть домашнее любимое животное. Самые боязливые брали троих помощников.
– Да не надо мне, Тимофей Игоревич, я итак справлюсь, – улыбнулась Влада, думая о том, что клон с лицом мамы вряд ли ей сильно поможет.
Она была уверенна в своих силах на все сто.
– Вы уверены?
– Уверена.
– Киселева, смелости вам не занимать, – усмехнулся он как-то криво.
– А чего мне бояться? Восемнадцатый век я знаю, как свои пять пальцев! – похвасталась она.
– Самоуверенны, как впрочем и всегда. Смотрите, не сможете совладать со своими нервами, провалите задание. Это так, совет. Так что точно не надо?
– Ладно, если вы настаиваете, Тимофей Игоревич, давайте одного. Пусть система сама выберет, – согласилась Влада только для того, чтобы он наконец отстал.
– Хорошо, Влада, – кивнул он и вновь отвернулся к компу. – Пожелания есть?
– Все равно, кого система выберет, тот и пойдет.
– Как знаете, – буркнул он и что-то набрал на клавишах в своем планшете. – Всё. Проходите в лаборантскую. Лукреция Львовна выдаст вам реквизит и инструкции.
– А можно еще просьбу?
– Да? – поднял он не нее взор.
– Вы можете задать в системе семейство мне дворянское побогаче и познатнее? Я знаю, что в том веке очень деньги ценились.
– Нет, Влада, извините. Билет, есть билет, я не могу облегчать задания.
– Совсем-совсем? Ну, в виде исключения, – попросила она, кокетливо улыбаясь.
– Не надо мне строить глазки. Вы на аттестацию пришли или что?
– Или что, – пробурчала Влада.
– Именно. Вот и сдавайте то, что попалось в билете. Ведёте себя вечно, как хитрая бестия какая-то.
Тут же замигал огонек и на стеновой панели появилось светящееся послание, сначала имя мастера Тимофея, затем фраза про штраф в пять жетонов, и в конце «унижение личности другого человека, гнев».
Штраф приходилось отрабатывать в той сфере, которая совсем не прельщала, не нравилась нарушителю. Специальная программа подбирала самую неинтересную, нелюбимую деятельность именно для этого человека и отправляла его на отработку. Один жетон равнялся одному часу службы. Потому Тимофей Игоревич заработал себе пять часов неприятной службы.
Вся эта система со штрафами и отработками была сделана не для унижения и подавления человека, как могло бы это показаться. Нет. За эту систему голосовало большинство землян. Подобная система позволяла держать под контролем вибрации человека. Показывала, что его поступок понижал вибрации, и оттого в дальнейшем могла пострадать в духовном развитии его душа. Если во время исполнения воспитательной службы человек выполнял нелюбимую работу достойно, с добрым сердцем, без злости и благодаря за урок, то вибрации человека вновь повышались, и его душа поднималась вновь на прежний уровень развития. Это тоже фиксировала система и объявляла.
От выполнения штрафной службы можно было отказаться, это не было принудительно, только добровольно-желательно. Но каждый житель планеты понимал, что если не работать над собой и не исправлять свои ошибки поведения, сознания, то его существо будет постоянно опускаться в своих вибрациях. Если же человек опускался на критический уровень вибраций души, ниже четвертого измерения, он просто умирал в реальности, теряя свое физическое тело в этом воплощении. Вибрационное поле Земли имело пятую мерность и существа ниже четвертой мерности просто физически не могли существовать в этом пространстве. Все было логично.
Потому сейчас на планете люди жили до нескольких сотен лет, если постоянно совершенствовались духовно и были счастливы. Хотя в любой момент человек мог сам решить прервать свое воплощение в этой жизни, если считал, что в этом мире он выполнил все, что задумывал и его душа прошла все нужные уроки совершенствования. Старость и болезни также были не свойственны современному миру, и люди достигая духовного развития пятой мерности очень медленно старели, или же не старели совсем, как и различные болезни, вызываемые микробами, не могли притянуться к такому существу.
Сейчас на планете Земля все жили долго и счастливо.
– Еще из-за вас штраф схлопотал, – заявил Кораблев, пару раз глубоко вздохнув, и вновь утыкаясь взором в свой планшет. – Всё, идите уже, Киселева…
– Ну и ладно, – вспылила Влада, успокаивая себя тем, что за отказ ей он получил пятичасовой штраф.
Но тут же поняв, что начала радоваться чужой неприятности, Влада быстро переключила свои мысли на предстоящую аттестацию, ведь в самом деле, от плохих дум могли появиться морщины на ее личике, а ей это было не надо.
Влада поспешила в лаборантскую, где уже находились первые десять студентов. Некоторые еще выбирали себе наряды, деньги нужной эпохи, а некоторые уже красовались в полной «боевой» готовности. Увидев Никиту, парня с которым у них были теплые дружеские отношения, Влада подошла к нему, осматривая его новый «прикид». На нем были кожаные штаны и узкий темный средневековый камзол, темный плащ, а в руке небольшая плеть, на груди висел деревянный крест.
– И куда ты собрался? – спросила Влада, вспоминая что ему вроде выпал пятнадцатый век.
– В Европу решил махнуть, там один из персонажей инквизитор был.
– Ужас, – округляя глаза воскликнула она. Никита всегда казался таким скромным и милым парнем. – Ты что же собрался ведьм ловить и мучить их?
– А что? – оскалился он всеми зубами. – Они же виртуальные. Подумаешь, побуду немного злым и страшным, когда еще такая возможность представиться сыграть роль мудака?
– Никита, никогда не думала, что ты… – начала Влада.
– Это же только роль! И не смотри на меня так. Там на выбор еще монах иезуит и Английский король был, мне их точно не сыграть, знаний не хватит. Я по английской истории средневековья почти ничего не знаю. А про эту инквизицию читал пару документальных книг. Инквизитором наверняка вытяну билет на высшие баллы, – объяснил он, и вдруг наклонившись сильнее к девушке уже тихо сказал: – Хоть ведьм немного потискаю, может даже поцелую, а то в нашем времени без опасения девушку не поцеловать, сразу испугается, подумает, что я ее домогаюсь. Все такие неженки и неприкосновенные стали.
Опешив от его слов, Влада улыбнулась ему и сказала:
