– «Репортер пообщался с человеком, близким к расследованию, – читала Нина, показав пальцами кавычки. – Анонимный источник утверждает: жена узнала об интрижке мужа, когда разбирала вещи в шкафу. Женщина утопила новорожденную девочку в ванне, мужа застрелила в лицо из револьвера, а себе пустила пулю в сердце».
– Если это инсценировка, то весьма толковая. – Кент покачал головой. – Сколько символизма! Выстрелом в лицо жена пыталась уничтожить мужа. Она больше не хотела смотреть ему в глаза. А пуля в сердце означает боль измены.
– А ребенок? – напомнила Нина.
Кент призадумался.
– Вода связана с подсознательным. Утопив плод своей любви, жена словно заявила: в глубине души она догадывалась о тайне мужа, но боялась себе признаться.
– Да ну! – Брек с сомнением глянула на профайлера. – Немного чересчур.
– Согласен, – невозмутимо ответил Кент. – Хотя часть про измену весьма убедительна. Для нее даже не нужен особый талант в инсценировке.
Нина пыталась понять ход мыслей подозреваемого.
– Раз это было первое нападение субъекта, думаете, он брал идеи из специальной литературы или других материалов? Это и помогло ему сбить полицию со следа?
– Весьма вероятно, – подтвердил Уэйд. – У него все продумано.
– Похоже, его план сработал. – Геррера опустила глаза к экрану. – На пресс-конференции полицейский заключил: мать впала в послеродовую депрессию, поэтому убила мужа, ребенка и застрелилась сама.
– Филицид из мести, – проронил Уэйд.
Все, кроме Кента, пришли в замешательство.
Уэйд сжал губы в нитку.
– Филицид – профессиональный термин, означающий убийство собственного потомства. В общем-то, суть видна из названия: человек убивает своего ребенка, чтобы кого-то наказать. Того, кто этого ребенка очень любит.
Нина уже знала ответ, однако спросила:
– Вы с таким сталкивались?
– Да, – хрипло прошептал Уэйд.
Уже не в первый раз Нина поразилась бесчеловечной жестокости, которую старший профайлер повидал за свою карьеру. Расследовать преступления против детей очень тяжело. Какой, должно быть, глубокий след оставили на Уэйде сотни чудовищных дел!
Кент прервал наступившую тишину:
– Исследования показали: в убийстве детей до восьми лет обычно виновны матери. В случаях с детьми постарше ситуация иная.
– Хоть тысячу исследований прочитаю, а все равно таких людей не пойму, – отрезала Брек, прижав руку к груди.
Нина согласилась.
– Дети бессильны против жестокости. – Она чуть не добавила, что в доказательство у нее остались шрамы. Уэйд бросил на нее понимающий взгляд. Другие члены команды тоже были в курсе ее прошлого.
– Перефразируем Ганди: «О величии народа можно судить по его отношению к самым уязвимым», – подытожил Уэйд.
– Когда жертвами становятся младенцы или когда мать только-только родила еще одного ребенка, причиной убийства детей считают послеродовую депрессию, – вернулся к делу Кент. – Такие случаи попадают на первые полосы, ведь они переворачивают наше представление о материнстве. Однако, по статистике, отцы куда чаще убивают собственных детей.
– Выходит, следователи не заподозрили ловушку? – уточнила Нина.
– Как вы сами говорили, делом занимались бывалые детективы из отдела убийств, – неохотно выдавил Уэйд. – Они всякого насмотрелись. Как и я, они сочли бы ситуацию трагичной, но вполне правдоподобной.
Взгляд серых глаз профайлера стал жестким, под стать помрачневшей обстановке. Нина зачитала другой информационный отчет о старом инциденте, чтобы нарушить гнетущую тишину:
– «Несколько дней спустя медэксперты согласились с официальной версией и объявили: отец и ребенок были убиты, а мать покончила с собой».
Бакстон, всю дорогу сидевший в конце самолета, впервые заговорил:
– Выключайте технику, дамы и господа! Снижаемся.
Нина захлопнула ноутбук и глянула в окно. Под ними раскинулась пустыня бежевых и коричневых оттенков, столь не похожая на вирджинские холмы в Куантико[16 - Куантико – город, где расположены академия и лаборатория (в широком смысле, т. е. центр криминалистической экспертизы) ФБР.], что казалась другой планетой. Из сырой прохладной весны на Восточном побережье Нина перенеслась в сухой зной юго-запада. Бакстон не зря предупредил: взять легкую одежду. Нина стянула с себя свитер и порадовалась, что под ним тонкая блузка. Самолет пошел вниз, готовясь к посадке в совершенно другом мире.
Глава 7
Нина вместе с коллегами сидела в черном «Шевроле Субурбан». От жары на лбу выступил пот. Когда самолет приземлился, Бакстон сразу взял такси до оперативного штаба – решил подготовить рабочее место, а остальные члены команды забрались во внедорожник к Полу Гинзбергу, спецагенту отделения ФБР в Финиксе.
– Столичный регион здесь зовут Солнечной долиной, – рассказывал Гинзберг, сворачивая на автомагистраль. – Меня уже два года как направили в Финикс, а все никак не привыкну к зною. Повезло вам, что приехали весной.
За тонированным стеклом синело ясное небо, ничуть не похожее на хмурые тучи родного востока.
– Чудесная погода, – восхитилась Нина.
– Это потому, что у вас дома еще зима. Уж я-то знаю, сам вырос на Лонг-Айленде. – Новый знакомый улыбнулся. – Зимы тут сказочные, а вот лето… – Он цокнул языком.
Нина уже второй раз была в Финиксе – и опять не летом. Пока что город казался теплым раем.
Гинзберг повернул на северо-восток.
– Понимаю, вам хочется поскорее в отель, но придется заскочить на место преступления, если хотите поговорить с главным детективом.
– Неужели еще не все проверили? – удивилась Нина. – Убийство же было три дня назад!
Гинзберг заехал в переулок.
– Основное осмотрели, улики собрали, но попросили местную полицию никого не впускать. – Агент пожал плечами. – Ничего сложного, все равно там никто больше не живет. Всю семью убили, а родственники делят наследство. Имущество под ипотекой, так что банк тоже вмешивается в расследование. Уборщиков не вызывали – не все еще проверено. В общем, пока весь дом наш.
– Он под охраной? – спросил Кент.
Гинзберг кивнул.
– Мы предупредили о вашем приезде отдел убийств, они направили главного следователя. Вы здесь по запросу полиции Финикса, поэтому они будут работать с нами напрямую: покажут место происшествия и разберут с вами все данные отчетов.
Приятно сразу взяться за расследование. Куда лучше своими глазами осмотреть дом, чем попросту разглядывать снимки и читать чужие выводы.
Въехали в жилой квартал. Фешенебельные бутики и рестораны сменились чередой ухоженных площадок для гольфа, и Нина поняла: они в элитном районе. «Шевроле» остановился у ворот охраняемого комплекса.
Гинзберг набрал какие-то цифры, и ворота медленно открылись.
– Полицейские дали мне код. У каждого он свой, но они используют «ноль-девять-один-один».
– Удобно, – оценила Брек.
Команда поехала к дому. Широкая улица утопала в цветах и пышной зелени, которую наверняка обильно поливали, иначе она не выжила бы в сухом и жарком климате. Миновав несколько огромных коттеджей, агенты оказались у въездной дорожки к особняку в средиземноморском стиле.
Нина оглядела черепичную крышу, облицованный камнем фасад, изящные арки.
– В таком доме наверняка есть сигнализация. Что же произошло?
Гинзберг припарковал автомобиль около полицейской машины без спецзнаков.
– Детектив ждет внутри. Он лучше меня знает об охранных системах.
Все вышли из «Шевроле» и поднялись к высоким парадным дверям по широким каменным ступеням. У входа свисали обрезки желтой сигнальной ленты.
Кент нажал на кнопку звонка. Дверь распахнулась, но пройти Нина не смогла: путь ей преграждала широкая спина Кента. Бывший спецназовец застыл на пороге.
– О-хре-неть…
– Специальный агент Кент! – раздался в доме знакомый голос. – Я тоже рад встрече.
Явный сарказм.
Нина скользнула мимо Кента и протянула руку для приветствия.
– Рада снова работать с вами, детектив Перес.
Детектив отдела убийств мгновенно изменился в лице. Он расплылся в белозубой улыбке, контрастирующей с загорелой кожей, и пожал протянутую руку.
– Я и не знал, что вы вернулись, Нина!
– Вы знакомы? – Гинзберг заметил, что Перес назвал ее по имени.
– Помните то громкое дело, из-за которого мы приезжали в Финикс в прошлый раз?
Спецагент насмешливо взглянул на нее:
– Еще бы!
– Мы с детективом Пересом работали вместе, искали зацепки. – Она решила не добавлять о взаимной неприязни Кента и Переса, которая едва не доходила до драки.
– Зачем вы все полетели в такую даль? – недоумевал Перес. – Возможно, наше дело связано с нью-йоркским, но вряд ли вы здесь из-за этого.
Уэйд опередил остальных с ответом:
– Давайте сначала осмотрим место происшествия. Детали обсудим потом.
Перес нахмурился.
– Что? – Уэйд тоже уловил напряженность в его взгляде.
– Скажем так: не в первый раз федералы являются посреди расследования и не делятся информацией.
– Хитрить не будем, – быстро пообещала Нина. – Честно. Просто введите нас в курс дела.
– Ловлю на слове! – Перес повел команду вглубь дома. – Очевидно, все началось так: преступник вошел в дом через парадную дверь примерно в два ночи. Все спали.
Полиция обычно говорила «преступник», а ФБР предпочитало «подозреваемый» или «субъект». Еще одна маленькая привычка, которую Нина поменяла на новой работе.
– В таких домах всегда стоит охранная система, – вернулась она к своему первому вопросу. – Как же он вошел?
– Отключил беспроводную сигнализацию. Скорее всего, использовал глушилку. В результате датчики не среагировали на размыкание контактов, и сигнал тревоги не сработал.
– Умно. – Брек впервые что-то сказала с тех пор, как они вошли в дом. – Парень знал свое дело, иначе запросто перегрузил бы систему и активировал сигнал.
– Все продумано до мелочей, судя по месту преступления, – согласился Перес.
– Парадная дверь была отперта? – не сдавалась Брек.
Детектив помотал головой:
– Никаких следов взлома. Субъект либо подобрал код к замку, либо залез через открытое окно.
– А отмычку мог использовать? – спросила Брек.
Нина перевела взгляд на серебристый круглый засов над дверной ручкой.
– Я несколько лет назад арестовала грабителя, у него был целый набор отмычек. Он такую дверь открыл бы секунд за сорок, – продолжила Брек. – Это вполне реально.
– Безупречная работа, – заключил Уэйд. – Похоже, у субъекта было достаточно времени изучить охранные системы жертв.
Нина быстро перевела тему, пока Перес не спросил, почему команда приехала в Финикс.
– Кстати, о жертвах. Мы прочли предварительный отчет по дороге, но больше сведений у нас нет.
– Пара жила в многоэтажном доме в деловом центре. Потом жена, Меган Дойл, узнала о своей беременности. Она переехала в этот элитный коттеджный поселок вместе с мужем, Томом, примерно полгода назад.
Брек оживилась:
– Коды для ворот и даты их ввода записываются?
– Мы уже опросили товарищество собственников жилья. – Перес вздохнул. – Такие данные система не сохраняет.
