– Кому? Ей?! – рявкнул мужчина и расстегнул третью пуговицу на рубашке, ощущая нехватку воздуха.
Довела! Не хватало тут упасть с инсультом.
– У нее есть шанс.
– Нет. Вы потратите только время. Смиритесь, не будьте сестрой, только врачом! Это ваш долг!
– Я проведу антисептическую и гемостатическую обработку поврежденных участков, репозицию костных фрагментов или реконструктивную пластику, если потребуется.
– Вы… – тут мужчина поднялся и быстро, насколько мог, направился к двери, проверив, как хорошо Ярцева ее закрыла. Бросив раздраженный взгляд на женщину, Давайлов произнес: – Вы в своем уме? Только пацан выживет, если немедленно…
– Вы можете провести операцию. Вы! В чем проблема?
– Я… нет.
– Почему нет?
– Ну, я такие операции не проводил. Могу только отправить в город. Но раз вы здесь…
– Вы тут для галочки сидите? – грубо поинтересовалась Ярцева.
– Я прощу ваше агрессивное поведение только потому, – мужчина прочистил горло, возмущаясь наглому поведению горожанки, – что вы потеряли сегодня сестру. И ваш отец…
– Я ее не потеряла и не потеряю! – в стальных словах женщины было столько уверенности, что мужчина засомневался в своем диагнозе. Неужели Коновалову можно спасти?
Да нет! Невозможно. Просто нереально. Тут нужна команда хирургов.
– И что, вы готовы рискнуть жизнью парня, чтобы потратить ее на ничтожный шанс?
– Вы сами сказали, что мне выбирать… Не вам, если уж решили в уголочке отсидеться.
– Да, но вам не простят… – хирург замялся, не представляя, что дальше будет. – Коршунов, возможно, не дотянет до города. Я подозреваю…
– Подозреваете? – едко уточнила Валерия.
– Вы желаете поругаться, как я вижу? Но я здесь главврач и не позволю…
– Вам бы следовало подумать об этом, когда сели в кресло хирурга. А так… что вы можете? Ничего.
– Милочка, не вам меня учить! Я по состоянию здоровья…
– Не стоит повторяться, Геннадий Петрович, я поняла. А теперь мне нужно идти, срочная операция. Не возражаете? – осведомилась женщина, поднимая бровь, давая понять мужчине, что он загораживает путь.
Сглотнув, совершенно не принимая слова женщины за правду, Давайлов с надеждой произнес:
– Я надеюсь, что вы… сделаете правильный выбор. Ваша сестра нежилец.
– Это вы… сделали неправильный, – отчеканила Валерия и направилась по коридору в сторону операционного блока.
У двери ее ждала медсестра с папками в руках. Высокая, темноволосая женщина, с которой Ярцева уже успела пообщаться, когда назначала анализы. Кроме нее в небольшом помещении находились родители Валерии и Коршуновы. Казалось, вся небольшая территория заполнена только ими.
Стоило увидеть Валерию, мать жениха бросилась к ней и схватила за руку, крепко сжимая, умоляя глазами. Она тяжело дышала, вот-вот падая в обморок, отталкивая мужа, пытающегося ее держать.
– Мой Вадимка… спаси его. Ты же можешь, мне сказали, – она не говорила, хрипела. – Я прошу. Он так и не очнулся. Медсестра говорит…
Это было трудно. Невероятно трудно.
Валерия смотрела в глаза женщины и впервые боялась открыть рот. Она, смелая, всегда рвущаяся вперед, на долю секунды растерялась. Понимая, что ее решение для матери жениха станет приговором, громко проговорила:
– Инна Ивановна, я буду оперировать Коновалову Тамару. Вашего сына… – у нее пересохло в горле, – будет оперировать главврач больницы или хирург городской, как только Вадима доставят туда.
Шок.
Страх.
В глазах женщины Валерия видела накатывающийся ужас. Она даже пыталась что-то сказать, но не могла. Как и другие, непонимающе смотрящие друг на друга.
Кроме ее родителей.
Мать и отец стояли в стороне и молчаливо наблюдали. Без эмоций, окаменев на месте. Они эмоционально не давили, не спрашивали и, вероятно, уже приняли смерть младшей дочери.
Повисла тишина.
Гробовая.
– Простите, мне нужно идти, – выдала Ярцева и направилась к медсестре, когда яростный рев женщины оглушил на секунду.
– Нет! Нет! Ты не можешь… – Коршунова оказалась рядом и вцепилась в руку, отчаянно оттаскивая хирурга от двери. – Она мертва. Мертва! Уже все, я знаю, Гена мне сказал. Это подло. Подло! Ты не можешь так поступить с моим сыном! Не можешь!
– У Тамары есть шанс жить.
– Нет! – Коршунова взревела и бросилась к лицу Валерии, когда отец-полковник перехватил женщину, моментально оказавшись рядом, закрыв дочь своим телом.
Не оборачиваясь, мужчина сухо отчеканил:
– Иди.
Еще секунду Валерия смотрела, как женщина трясется в истеричной мольбе, пытаясь вырваться из захвата Коновалова, тут же разрываясь плачем, и вошла в операционный блок.
Несколько секунд стояла, пока медсестра не привела в чувство словами:
– Вот анализы. Тут все… – она со страхом смотрела на Валерию, а потом напомнила: – Там невеста… Ей совсем плохо. Думаю…
Валерия открыла первую папку и стала смотреть, пока женщина продолжала:
– Анестезиолог в операционной. Тогда… девушку готовить?
– Тайм-аут, – тихо проговорила Валерия, обращаясь не к медсестре, а скорее к себе. Ей нужна была трезвая минутка, чтобы проанализировать все данные двух пациентов. Закрыв вторую папку, она произнесла: – Буду оперировать девушку.
– Но…
– Готовьте… – отчеканила Валерия и направилась в предоперационное помещение, находящееся непосредственно перед операционным залом. Здесь она сможет переодеться в спецодежду и обработать руки.
Через пять минут Ярцева вошла в операционный зал. Женщина была настроена решительно. В темно-зеленых глазах пылали уверенность и непоколебимость.
Операция началась…
Глава 1
Три года спустя
Высматривая из толпы отца, Валерия решила, что у него не получилось. Бывает, да и она не принцесса, чтобы ее встречать. Сама справится. У всех дела, что нормально. Может, сборы или встреча. Осмотревшись по сторонам, женщина поспешила на выход из аэропорта.
Трель телефона заставила остановиться. Ярцева достала телефон из кармана пиджака и ответила на звонок.
– Папа, привет.
– Обернись!
Приказ был выполнен моментально. Валерия обернулась и увидела отца. В руках он держал цветы – бордовые розы. Ее любимые.
Ничего не изменилось.
Улыбнувшись, Валерия поспешила к любимому человеку. Крепко обняв, вдыхая шикарный парфюм мужчины с резкими нотками, она прошептала:
– Папа…
– Моя красавица, наконец-то, вернулась! – Коновалов ласково провел по волнистым волосам дочери и покачал головой. – Еще краше стала.
– Наговоришь… А то, что вернулась – сама рада. Надеюсь, задержусь…
На лице отца появилась тень. Будто только этого и ждал.
– Пап, не расстраивайся. Я пошутила, – поспешила успокоить Валерия, не забывая улыбаться. И зачем сказала?
– Ты мне обещала, – с укором напомнил Александр Александрович. – Не расстроишь старика?
– Какой ты старик? Ого-го, молодым можно поучиться.
– Ты мне не уходи от темы! Говори как есть.
– Пап, я вернулась. Не переживай.
– Это хорошо. Дай бог! Ох, а чего стоим? Поехали. Там мать с Тамарой заждались.
Совсем не ожидая такого приема, Валерия застыла на мгновение и с волнением прошептала:
– Правда?
– Ну, конечно. С утра для тебя стараются, готовят. Уезжал, а Тамара шарики вязала на дверь.
– Это замечательно… – сдавленно выдавила из себя Валерия, ощущая в груди тепло. Давно такого не испытывала.
Дошли до парковки быстро. Положив сумку в багажник иномарки, Коновалов заметил:
– Мне кажется, он стал легче. Ты не все привезла из своей Москвы? – с подозрением спросил отец.
– Все, – поспешила успокоить его Валерия, открывая пассажирскую дверь. – Я привезла все и даже больше! Подарки.
– Ох ты! Это хорошо! – мужчина сел за руль и пристегнулся. – Надеюсь, это футболка с надписью «Самому лучшему деду».
– Уже есть внуки? – весело пошутила Валерия.
– Жду не дождусь, когда порадуешь…
– Боюсь, что нет. Я ведь в столице работала.
– Это я читал. Все читал, и про комментарии не забываю на твоей странице. Что еще старику делать без внуков? В одной статье нашел про тебя много интересного: там про то, что у тебя более 250 опубликованных научных работ, в том числе книги. Что-то про твое руководство над кандидатскими диссертациями – я не сильно вникал. Ну и, конечно, указано, что ты Лауреат премии Правительства РФ по науке и технике. Ммм… что там дальше? – тут он прищурился, усиленно вспоминая, отчего Валерия не смогла сдержать смеха. – Ах да – твои работы! Эндоскопические операции на позвоночнике при его травме, сложнейшие операции у больных с сочетанной травмой при многоуровневых и множественных переломах позвоночника. Правильно сказал?
Реагируя на кивок дочери, отец продолжил:
– Член Московского общества нейрохирургов и член Правления Ассоциации нейрохирургов России – вот! И еще…
– Пап, я соскучилась, – прошептала женщина и положила руку на кисть отца. Не хотелось ей о работе. Она три года только и делала, что работала.
– И я… очень. Кстати, доча, я мясо замариновал. Поедим в свое удовольствие вечерком в беседке, как раньше, помнишь?
– Так тебе нельзя с твоей язвой, – напомнила Валерия.
– Сегодня можно. Сегодня мне все можно! Моя чудесная девочка приехала, – довольно заявил полковник, тут же добавив: – Но с внуками нужно постараться. Ну вот ты представь, как мне тяжело вместо рассказов про внучат, напоминать о твоих достижениях. Генералы и подполковники уже выучили вместе со мной, помогая, когда не так скажу, чтобы я не расстраивался.
– Пап, как только, так сразу, – пообещала дочь, желая закрыть эту тему. Воспоминания слишком тяжелы. Да и зачем?
– Эхх… быстрее бы. Внуков мне, да побольше, – воодушевленно произнес Александр Александрович.
– А Тамара, как она? – тихо спросила Валерия, желая узнать хоть что-то.
– Эмм… наша Тамара? – отец непонимающе глянул на дочь, сворачивая на перекрестке. – А ты не знаешь?
– Нет, – ответила Ярцева, стараясь не показать обиду. Сестра не отвечала на ее письма, как и не отвечала на звонки. – Вероятно, она очень занята.
– Что занята, то занята. Твоя сестра собирается замуж.
– Правда? – счастливо проговорила Валерия, ощущая невероятную радость. Может, теперь сестра изменит свое отношение к ней.
