И Аня заключила:
– С радостью избавлюсь от этого рюкзака и отдам его тебе! Спальник у меня тоже запасной есть. Не новый, но очень ничего. Так что все в порядке. Одежду и обувь подберешь себе сама. Старайся, чтобы все было максимально комфортным и немарким. Если что, то стирать придется в речке или озере, а это еще то удовольствие.
– Понимаю.
Фиме оставалось лишь заполнить рюкзак провизией, которую она собиралась потреблять в пути.
– Исходи, что тебе на день будет нужна хотя бы одна банка тушенки, – инструктировала ее Аня. – В пути проведем неделю. Никакие магазины и прочие баловства цивилизации нам на пути не встретятся. Генка специально так проложил маршрут, чтобы он проходил по максимально диким и труднодоступным местам нашего региона.
– А у нас еще такие есть?
– Сколько угодно! Там даже сотовая связь не ловит, представляешь, какая благодать?
– А как же там люди живут?
– Никто там и не живет. Там будем только мы и дикие звери!
– Ой!
– Не бойся. Сейчас лето, гон у лосей еще не наступил, хищники тоже не особо опасны, у них полно другой пищи, на человека они специально охотиться не станут.
– А медведи?
– Случаев людоедства этими животными в нашей области за последний год зафиксировано не было.
Но все может случиться когда-нибудь впервые. И Фима решила, что ей обязательно нужно похудеть еще до того, как она отправится в поход. А то если медведь увидит их компанию, то, без сомнения, выберет себе на обед самую пухленькую и аппетитную жертву, и это будет она, Фима.
Домой девушка вернулась с рюкзаком и с твердым желанием начать худеть прямо немедленно. Но дома уже была тетушка Римма, которая приходилась Фиме и ее братику двоюродной бабушкой, но которую все в семье упорно звали тетушкой, колдовала на кухне, откуда тянулся умопомрачительный запах мясного борща и жаренной на сале картошки. В нынешнем состоянии Фимы такое искушение было смерти подобно.
– Тетушка! – простонала она. – Что же вы творите такое со мной!
Она попыталась закрыться в своей комнате, но дразнящие запахи проникали и туда. Да еще тетушка принялась стучать ножом по деревянной доске – явно рубила огурцы с помидорами для салата.
– Ребята, идите ужинать!
Фима не хотела идти, но за ней пришел Павлик. Братика специально послала тетя Римма, пришлось подчиниться.
– Пожую немного огурчиков, – решила Фима. – От огурцов вреда не будет.
Увы, очнулась она только после того, как стоящая перед ней тарелка с густым наваристым борщом полностью опустела. А тетушка еще и подсовывала картошку, буквально утопающую в растопленном сале. Да как же такое возможно! И главное, сама тетушка, потребляя наравне с внучатами, оставалась сухой и тонкой, словно щепка. И как ей, интересно знать, это удавалось, когда она всю жизнь живет на такой высококалорийной диете?
Фима с завистью наблюдала, как тетушка поглощает бутерброды с копченым салом, которое она клала толстыми кусками, да еще и намазывала предварительно хлеб сливочным маслом. Глядя на тетушку, Фима не заметила, как схомячила свою картошку. А потом уже в полном отчаянии съела и огурцы, ведь именно ради них она и села к столу.
– Кусочек тортика будешь? Твой любимый «Красный бархат» купила. Со сливками!
От тортика Фима все же отказалась и, сама поражаясь собственному мужеству, ушла к себе. И весь вечер пила пустой чай, нахваливая саму себя за способность к воздержанию. К сожалению, ближе к полуночи Фима обнаружила себя у холодильника поедающей последний кусок красного бисквита с толстенькими белыми прослоечками взбитых сливок. Это было ужасно! Фима вернулась к себе и прорыдала до самого утра, заедая горе обнаруженными там же в холодильнике шоколадками и сырокопченой колбасой, которая хоть и была порезана тонюсенькими ломтиками, но которой все равно хватило ненадолго.
Утро встретило Фиму благоуханием яичницы с ветчиной и сыром, и девушка удрала от этих запахов в парк, где какое-то время рысцой бегала вокруг водоема, распугивая диких уток и голубей. Потом ей захотелось покрошить птичкам немножко корма, она купила батон и начала его крошить птицам.
Как назло, батон оказался совсем свежим, он был еще теплым и так ароматно пах, что просто невозможно было удержаться и не попробовать его белый мякиш.
Обнаружив, что она запихивает себе в рот большие куски белой булки, Фима горестно зарыдала и вспомнила, что собиралась утопиться, благо водоем был рядом, всего в двух шагах. Но представив, как будет лежать, вся облепленная мерзкой зеленой тиной и водорослями, а рыбы будут объедать ее лицо, Фима передумала.
Дома ее ждала уха из семги с крабами, которую Фима мужественно уничтожила, памятуя о том, как рыбы чуть было не сожрали ее саму. Жизнь суровая штука: либо едят тебя, либо ты ешь кого-то.
Размышляя на эту тему, Фима уничтожила тарелочку щедро сдобренной сливками ухи.
А потом сказала:
– Тетя Римма, завтра я ухожу от вас.
Тетушка уронила крышку от кастрюли, которую держала в руках.
– Фимочка! Деточка! Что с тобой случилось?
– Мы с Аней отправляемся в путешествие на неделю.
– Уф! – с облегчением выдохнула тетушка. – А я уж подумала тут невесть что. Что же, я рада. Путешествие – это прекрасно. Когда и путешествовать, как не в твои годы. Ты уже сообщила о своем отъезде Арсению и родителям?
– Родителей я предоставляю тебе. А Арсений… Почему я должна спрашивать у него разрешения? Он же не спрашивал, можно ему уехать в командировку или нет?
– Но у него же служебная поездка, разве не так?
– Все равно! Мог бы отказаться!
И еще мог бы звонить ей почаще, а не один раз, сказав, что долетел нормально, да и то не в день прилета, а лишь на следующий.
– Так ты ему не позвонишь?
– Не буду я теперь перед ним отчитываться!
– Ну а мне ты можешь сказать, куда направляетесь?
– Куда, я не знаю. Это туристический поход с палатками и рюкзаками.
Тут тетушку Римму охватил ступор, она молчала и лишь хлопала глазами от изумления. Зато активизировался Павлик.
– Я тоже хочу в поход! – заявил он. – Это нечестно, что ты идешь без меня! У меня тоже каникулы! И я тоже хочу развлекаться!
– Я иду в поход вовсе не из-за развлечения.
– А зачем же тогда?
– Потому что я стала толстой. А это единственный способ, чтобы похудеть.
Но Павлик с тетушкой Риммой были тощими, им терзания Фимы показались смешными. И они дружно над ней заржали. Это было так обидно слышать, что Фима окончательно уверилась в правильности принятого ею решения. Дулась она на своих близких до самого вечера, когда пришло время скрепить перемирие купленным тетушкой шоколадным тортом. Это была ее своеобразная трубка мира, и, чтобы восстановить добрые отношение с семьей, Фиме пришлось ее выкурить, то бишь съесть.
Глава 2
В условленное место сбора девушки прибыли почти вовремя. Добирались почти два часа на машине Ани, которая была за рулем. Завтракать Фима не стала, выпила лишь стакан теплой воды с ложкой меда и теперь чувствовала во всем теле необычайную легкость. Если бы эта же легкость распространилась и на рюкзак у Фимы за спиной, то было бы вообще замечательно. А то лямки рюкзака уже успели натереть Фиме порядочные ссадины, а ведь поход их еще даже толком не начался.
– Это Вадим! Это Антоша! А Генка сейчас привезет остальных.
Вадим и Антон были братьями. Оба они были белобрысые с рыжинкой и веснушками, лопоухие и долговязые. Они дурачились и отпускали шуточки и показались Фиме совершенно легкомысленными типами. Она бы с такими дружить точно не стала. Впрочем, братьям было все равно, чтобы там стала или не стала делать Фима. Они сразу же решили, что она их подруга, и буквально засыпали ее информацией о себе.
Братья были вечными студентами, они успели поучиться уже в нескольких учебных заведениях, прыгая с темы на тему и с предмета на предмет, но нигде не могли задержаться надолго. Вдвоем они производили столько шума, что у Фимы от них разболелась голова. Но она напомнила себе, что она тут вовсе не ради приятного общества, у нее есть своя цель, и она до этой цели доберется, чего бы ей это ни стоило.
Братья приехали на электричке, которая пришла еще полчаса назад, успели соскучиться и теперь развлекались как умели. Они даже вздумали устроить шуточную драку.
Но тут же остановились и закричали:
– А вон и Генка едет! Ура!
Из остановившегося рядом с ними синего «Крузака» выбрался высокий упитанный бородач с карими смешливыми глазами. Вместе с ним приехали две девушки. Маленькая и подвижная, словно ртуть, Полина, сотрудница какого-то частного банка. И ее подруга, чуточку медлительная, высокая и сутулая Арина с немытыми волосами и такими глубокими и мечтательными глазами, что Фима тут же решила, что Арина может быть только художницей либо поэтессой. Так оно и оказалось, Арина была необычайно творческой личностью, писала эссе, писала картины, писала стихи, но ни одно из ее произведений пока что не принесло ей ни славы, ни даже простой популярности или хотя бы немного денежек.
После их приезда расклад стал таким: трое мужчин и четверо девушек. Это не нравилось Фиме, которая в глубине души не оставляла надежды на то, что ей удастся переложить часть своего груза на чьи-нибудь другие плечи. Но пока что рассчитывать на это не приходилось. Все девушки проворно расхватали свои рюкзаки и закинули их на свои спины. Сделали они это так бойко, словно всю жизнь только этим и занимались. И даже мечтательная Арина последовала общему примеру без какого-либо заметного напряжения сил.
Что касается Фимы, то ей казалось, что если она сделает хотя бы один шаг с таким грузом, который захватила из дома, то свалится и умрет. И все же она прошла несколько шагов, а потом позади нее послышался визг шин. И оглянувшись, она увидела еще одну затормозившую рядом с ними машину. Красную, блестящую и очень дорогую «Ауди». Из нее вышли двое молодых людей – брюнет и блондин, оба модные до невозможности, при виде которых Фима ощутила какое-то волнение. Она и сама не могла сказать, что послужило тому причиной, но ей показалось, что эти двое сыграют в ее жизни какую-то решающую роль.
А вот Аня с Геной были совсем не рады видеть этих двоих. Остальные, словно предчувствуя потеху, поспешили скинуть с себя рюкзаки и приготовились к зрелищу. Чужаки приближались. Никто не произнес ни единого слова, но напряжение в воздухе ощутимо нарастало.
– Макс! И зачем ты приехал? – первой обратилась Аня к водителю машины – высокому, подтянутому и спортивному брюнету.
Голос у Ани был ехидным и злым, и Фиме без дополнительных объяснений стало ясно, этот Макс здорово накосячил.
– Проваливай! – Аня выкрикнула это и тут же с гневом кинула взгляд в сторону второго: – Мало того что сам приперся, так еще и Роху с собой притащил!
– Мы у тебя разрешение должны спрашивать, можно нам приехать или нет?
– Не только у меня, но и у всех ребят. И никто из них не хочет вас двоих видеть после того, как вы поступили с Вичкой!
– Может, тогда они нам сами об этом скажут?
Аня взглянула на друзей:
– Ребята?..
Голос ее звучал вопросительно, но никто из пятерых не двинулся с места. Братья делали вид, что их это вообще не касается. Арина изучала проплывающие по небу облака, а Полина разглядывала камешки у себя под ногами.
– Генка?
– А чего сразу «Генка»? – вздохнул бородач. – Если хотят, пусть идут. Мы не можем им этого запретить.
– Я с ними не пойду! И у одного костра сидеть с ними не буду! И из одного котелка есть тоже! Если пойдут, пусть идут отдельно!
– Как скажешь, лапа, – хмыкнул Максим.
– И я тебе никакая не лапа! Ненавижу! То, как вы поступили с Вичкой, – это просто подлость!
Пока длились все эти разборки, Фима была занята своим не менее важным делом. Она заметила, что у Максима точно такой же рюкзак, как у нее самой. Синий, с нашивками, размер, модель – просто один в один. Кажется, Аня говорила, что они с Максимом покупали свои рюкзаки по акции, значит, различить их невозможно. Но одно отличие все же имелось – рюкзак Макса был значительно легче ее собственного. В этом Фиме успела убедиться, потихоньку приподняв его, пока все остальные выясняли отношения с двумя последними участниками их похода.
– Эх, была не была! В конце концов, чем я рискую?
И Фима осторожно поставила свой рюкзак рядом с рюкзаком Максима. Потом подумала, его отодвинула чуть-чуть в сторонку и спрятала за красным рюкзаком одного из братьев. Потом отошла в сторону и стала наблюдать.
Ей повезло. Никто не заметил ее странных маневров с чужими рюкзаками. А сам Максим, распаленный разговором с Аней, даже не обратил внимания на то, что его рюкзак внезапно потяжелел на несколько килограммов. И когда он забрал с собой увесистую ношу Фимы, девушке ничего другого не оставалось, как взять облегченную версию в виде рюкзака Макса. Конечно, она понимала, что на первой же стоянке подмена бы выяснилась, но до этой стоянки нужно было еще как-то добраться.
Очень скоро Фима поняла, как правильно она поступила. Обозленные состоявшимся разговором, Аня с Генкой задали такой темп, который едва выдерживали опытные участники походов. Что уж говорить про бедную Фиму, она едва поспевала за остальными. Но при этом она не выпускала из поля видимости Макса, которому достался ее рюкзак. И она замечала, что Максу тоже приходится нелегко. Он то и дело поправлял лямки и, казалось, недоумевал, отчего рюкзак сделался таким тяжелым. Но останавливаться и разглядывать содержимое времени ни у кого из них не было.
В таком темпе они двигались ровно два часа, пока не взмолились Полина с Ариной:
– Давайте немножечко передохнем! Мы устали!
К этому времени они уже оказались на берегу небольшого живописного ручейка, чьи прозрачные струйки весело бежали по камням.
– Привал десять минут.
– Десять?! Почему так мало?
– Хватит!
– Нет, правда, к чему такая спешка? Хотя бы чаю попьем.
– Пейте! Из термосов! У всех же есть с собой термосы?
– У меня нету, – буркнул Максим. – Ты же знаешь мои принципы. С собой берем только самое необходимое – нож, кремень и спальник. Все остальное добываем прямо в лесу.
– Или заимствуем у других, не таких принципиальных участников похода! Очень удобная позиция, не правда ли?
– Слушай, не начинай эту байду снова!
Макс развалился под деревом, закинул за голову руки и закрыл глаза, задремал. Всем своим видом он демонстрировал презрение к тем, кто не в состоянии даже ненадолго отказаться от бытовых удобств. У Фимы в ее рюкзаке были и термос, и бутерброды, которые ей положила с собой тетушка Римма. Но признаться в этом значило бы вернуть себе свой тяжеленный рюкзак. А Фима понимала, что ей его не потянуть. Поэтому она лишь попила водички из бутылки, которая была у нее в руках.
Внезапно она заметила, что Максим тянет рюкзак к себе. Фиму сразу бросило в жар. Сейчас Максим откроет, поймет, в чем трюк, и незамедлительно потребует обмен.
Фима сама не поняла, что случилось. Ее словно бы подбросило в воздух, и там по воздуху, перебирая для виду ногами, она подплыла к Максиму и опустилась рядом с ним.
– Привет!
Фима постаралась вложить в улыбку все отпущенное ей природой обаяние. И это сработало. Максим улыбнулся ей в ответ и забыл про рюкзак. Дальше было делом техники. Фима знала, как нужно обращаться с мужчинами, в этом у нее имелся кое-какой опыт. Мужчины любят похвастаться своими успехами, их хлебом не корми, дай порассказывать, какие они замечательные, талантливые, смелые и умные. Их нужно лишь самую чуточку подтолкнуть, а дальше можно расслабиться и только слушать.
Так случилось и сейчас. Все участие Фимы в разговоре сводилось к коротким репликам: «Да ну!», «Не может быть!», «В жизни в такое не поверю!». Когда ей было лень произносить даже их, она ограничивалась широко раскрытыми от изумления глазами, и этого бывало достаточно, чтобы Максим продолжил сагу о себе, любимом. Оказалось, что он успел побывать чуть ли не во всех уголках мира, включая заросли Амазонки и вершину Джомолунгмы, где едва не отморозил себе мизинец на левой ноге, а мог вообще погибнуть.
– В путь!
