– Маша, смотри мне, ведь и правда ревновать буду.
– Лева, ты же меня знаешь, я однолюб. Можешь не волноваться.
Гурову волноваться не стоило. Мария за столько лет совместной жизни ни разу не давала повода усомниться в верности мужу. Однако Лев Иванович знал, что жена запросто может вскружить голову другому мужчине, если сама того захочет. Это была своеобразная игра в «смогу или не смогу». Давая поручение жене, он даже не сомневался, что против Липатова будет применяться почти весь арсенал женского тактического оружия, поэтому и беспокоился о безопасности Маши.
Стас и Аня заметили некоторые изменения в поведении Гурова, он был задумчивым, тихим и временами даже несобранным. Полковник волновался. Осторожно, шаг за шагом, коллеги выведывали у Льва Ивановича, что его тревожит, и наконец узнали о том, где находится Липатов и кто сейчас с ним «ведет работу».
– Лев, мне кажется, это очень опасно, ты рискуешь жизнью супруги. Нужно вызывать его на допрос и выяснять все из первых уст, а не через жену.
– А, собственно, почему вам стал так интересен этот Вадим? – задала вопрос Анна.
– В самом деле, почему, Анна? – с издевкой произнес Гуров. – Вадим был в квартире убитой, видел весь антиквариат. Он приходил к покойной вместе с Жанной. Более того, я уверен в том, что Фельцман щеголяла по своему будуару с надетыми на себя драгоценностями, а они не могли не привлечь к себе внимания этого гостя. Маша описывает его как довольно хитрого человека, а она, как правило, не ошибается, давая подобные характеристики людям. Кстати, Стас, ты проверил по базе Липатова?
– Проверил, нет никого с таким именем.
– Расклад может быть довольно прозаичным: Жанна и Вадим находились в сговоре и сообща убили, ограбили и сбыли украденное. Эдакие Бонни и Клайд в современном прочтении с той только разницей, что грабили не кассы магазинов, а бабушку. Гнусно, конечно, и не хотелось бы в это верить, но наша работа уже давно приучила нас быть равнодушными к семейным драмам, – с сожалением резюмировал Гуров.
– Так чего же ждать, нужно их арестовывать! – возмутилась Анна.
– Да если бы так можно было бы, так цены бы не было уголовному розыску, одни отличники и передовики работали бы! Где доказательства? Где улики? Не так-то все просто, Аннушка.
Гуров опять заметался от стенки к стенке, размышляя, где взять те самые так нужные доказательства.
– Погодите, а рубин? – вспомнила вдруг Анна о своей находке. – Ведь на нем же были обнаружены отпечатки пальцев, может, они как раз принадлежат Вадиму?
– Здравая мысль, но рано, пока рано. Пусть Маша узнает, что нам требуется, а потом уже мы выйдем на арену и предъявим ему рубин. А с другой стороны, что он даст, этот камень? Даже если окажется, что отпечатки на рубине принадлежат Липатову, он скажет, что рассматривал его, когда был в гостях у бабки, – всего-то, а дальше что? Приплыли? Нет, здесь нужно думать на два шага вперед, – опять заходил по кабинету Гуров…
Этим вечером никто не спешил домой, все ждали новостей от Марии, которая почему-то все никак не звонила, хотя время ужина уже давным-давно прошло. Каждый новый час прибавлял нервозности присутствующим. По понятным причинам, особенно переживал Гуров. Двадцать один ноль-ноль, двадцать два ноль-ноль, двадцать три ноль-ноль – время тянулось очень медленно. В двенадцатом часу ночи наконец-то раздался долгожданный звонок.
– Маша! Как ты? Все в порядке? – взволнованно затараторил Лев Иванович.
– Лева, все замечательно, что ты так нервничаешь? Твоя жена справилась с первым заданием на отлично. Объект даже не подозревает, к кому он попал в лапы.
– Не томи, рассказывай, как прошел ужин?
– Значит так: Липатов не так прост, как может показаться на первый взгляд. Хотя, я и не сомневалась в этом. Помнишь, я же тебе сразу сказала, что он хитрец. Привел он меня в этом захудалом городке в самый дорогой по местным меркам ресторан, поставив цель произвести на даму яркое впечатление. С чего бы вдруг актеру, который зарабатывает в день в разы меньше меня, угощать малознакомую особу невиданными яствами? К слову, кормят в этой дыре недурственно, что меня действительно удивило. Лева, ты же меня знаешь: если я захочу, я сумею околдовать и приворожить, но, оказывается, мне с моими способностями далеко до этого ловеласа. Уж что он не придумывал только: и на колено вставал, и песни мне пел, и начитанностью своей хотел меня поразить. Кстати, в ресторане, кроме нас, никого не было – об этом он тоже позаботился.
Гуров с полуоткрытым ртом слушал супругу.
– А дальше что? – спросил он.
– Ничего, Лева, ничего… Думаешь, меня так легко окрутить? Смешно же. Я постаралась вывести его на откровения, но это сделать было совсем непросто. Человек он закрытый, сразу так о своей судьбе не расскажет. Все его ухаживания, конечно же, происходят только лишь с одной целью – чтобы продвинуться с моей помощью по карьерной лестнице, поэтому его тактика никак меня не удивляет, но фантазия у него богатая. Каков дамский угодник!
– Так что же все-таки удалось выяснить? – теряя терпение, спросил Гуров.
– Он родился в Московской области в простой семье, где не было особого достатка. Донашивал вещи за своим старшим братом, воровал вишни у соседей и еще в детстве дал себе слово, что добьется успеха в жизни и заработает кучу денег. Всегда мечтал стать хорошим актером и даже окончил театральный вуз. Только вот с карьерой пока как-то не складывается, не замечают в нем режиссеры великого таланта, которым он, естественно, обладает, с его слов. Вадик уже успел попросить свою именитую коллегу помочь ему с продвижением.
– Ты согласилась?
– А что мне оставалось делать? Согласилась ради общего блага. Не обещала грандиозного успеха сразу, но сказала, что что-то придумаю для него. Проводил, пытался поцеловать. На этом пока все.
– Каков нахал! – возмутился Гуров.
– А ты что думал, что он будет в бирюльки со мной играть? Парень играет во взрослые игры и, по всей видимости, готов на многое.
– Тебе было противно с ним контактировать?
– Нет, Лева, потому что я это делала ради тебя. Поверь мне, таких прохиндеев я раскусываю сразу и не подпускаю к себе на пушечный выстрел, но это обычно. Сейчас, как понимаешь, дело другое… Завтра поговорю с нашим режиссером, чтобы придумал для Липатова какую-нибудь роль на будущее. А еще нужно предупредить, чтобы он не проболтался, что я замужем и тем более, кто мой муж.
– А как же остальные актеры?
– В этом составе о тебе знает только режиссер, который знакомился с моим личным делом. Остальные уже завтра будут думать, что я кручу роман с Липатовым, и нарекут меня «вертихвосткой». Ну и пусть, зато скучать не придется.
Глава 19
Вывести на чистую воду преступника – это весьма сложная задача. Гуров имел в запасе несколько линий поведения для такого случая, но основная работала безотказно. Этой методикой с ним когда-то поделилась мать, которая знала толк в психологии и психиатрии. Методика не связана со следствием, но нашла свое достойное место в работе Льва Ивановича. Для того чтобы жулик сознался в содеянном, нужно максимально втереться к нему в доверие и быть в его глазах не судьей, а человеком понимающим, сочувствующим, пусть не другом, но точно психологом, помогающим выпутаться из сложной ситуации.
В своих самых сложных делах полковник применял именно этот метод и всегда побеждал и добивался правды. Сейчас он прорабатывал подход к Липатову, который мысленно уже сидел у него в кабинете на допросе. Но к сожалению, не было ни малейшего представления, с какой стороны подойти к этому человеку, поэтому оставалось надеяться на жену, которая с таким старанием добывала информацию для дела.
– Лева, сегодня вечером я опять встречаюсь с Вадимом, мне кажется, у меня будет уже гораздо больше возможностей узнать о чем-то более существенном. Скоординируй мои действия, чтобы я не ляпнула чего-то лишнего.
– Маша, твоя основная цель – выведать информацию о личной жизни Липатова. Как ты понимаешь, больше всего меня интересует его связь с Жанной – все, досконально. Запоминай, чтобы потом рассказать в деталях. Это важно.
– Хорошо, постараюсь.
– Только начинай штурмовать лишь тогда, когда он сам начнет об этом рассказывать, ни в коем случае не раньше, чтобы Липатов ничего не заподозрил, поняла?
– Да, конечно. Ты зря меня за дурочку держишь.
– Не сердись, я на всякий случай. Еще один момент: ты ведь брала с собой какие-то украшения, драгоценности?
– Ну да, на всякий случай я всегда беру с собой что-то красивое для вечернего выхода. Ехала ведь надолго, мало ли какие-то фуршеты или презентации могут быть. В этот раз бросила в чемодан серьги с бриллиантами и браслет. А почему ты интересуешься? Хотя стоп… Я поняла. Это будет что-то вроде приманки? Так?
– Ну, «приманка» – это слишком. Я не думаю, что, если Липатов причастен к краже украшений, то он будет бросаться на каждый перстень, как голодная собака на кость. А вот на реакцию его, если таковая будет, ты обратишь внимание. Проследи, как он себя поведет, заметит или нет, отведет взгляд или даже не посмотрит на побрякушки.
– Хорошо, Лева. Кажется, я начинаю волноваться. И дело не в том, что я боюсь Липатова. Я опасаюсь того, что не смогу исполнить твои поручения, я ведь не Юлий Цезарь, не умею одновременно делать три дела.
– Маша, да ты у меня лучше любого Цезаря. Тоже мне фрукт нашла, точнее, салат.
Гуров продолжал заниматься своей ежедневной рутинной работой, но теперь душой и сердцем находился в другом городе, там, где была его любимая Маша. Каждую минуту он будто бы чего-то ожидал, например, что жене потребуется срочная помощь. Он в ту же секунду должен был быть готов сорваться с места и отправиться в дальнюю дорогу – так можно было объяснить его внутреннее напряжение. Гуров перестал реагировать на придирки Орлова и его постоянные пожелания поторопиться с расследованием. Сроки поджимали, а дело едва сдвигалось с мертвой точки, по крайней мере, так казалось генералу, хотя работа на самом деле велась.
Размышления полковника о делах насущных прервала Анна, которая вбежала в кабинет с криками:
– Есть, Лев Иванович! Нашел!
– Кто нашел? Что нашел, Аня? Ты чего так пугаешь, будто пожар где случился?..
– Отец нашел статуэтку по делу Фельцман.
– Так, так, так… Это интересно, продолжай…
Из коридора Анну услышал Крячко и тоже вошел послушать, что такого случилось, о чем Анна так торопится поделиться с Гуровым.
– Звонил отец. Сказал, что по его каналам драгоценности найти не удалось, не было такого добра на рынке антиквариата. А если бы украшения появились или сбывались кем-то за рубеж, то об этом непременно знали бы его товарищи. Но удача все же улыбнулась…
– Ну, давай же, говори, чего тянешь кота за хвост, – как всегда занервничал нетерпеливый Стас.
– Это вы специалист по котам, а не я! – дерзко ответила Анна, понимая, что она сейчас здесь главная звезда. – В Санкт-Петербурге нашлась статуэтка, та самая, которой убийца нанес смертельный удар. Фарфоровая «Юдифь» с мечом и тяжелым основанием цилиндрической формы, помните?
– И где же она сейчас? – любопытствовал Гуров.
– У антиквара, который любезно согласился отдать статуэтку следствию, поскольку не желает быть замешанным в грязные дела и не хочет запятнать свое доброе имя пусть и раритетной вещицей, но с плохой репутацией.
– Кажется, намечается командировка, – посмотрел Гуров на Стаса.
– Кажется, она неизбежна, – констатировал Крячко. – Нужно организовать три билета на Сапсан и два гостиничных номера, я правильно понимаю?
– Да, Стас, ты правильно понял, будь добр, оформи в бухгалтерии.
– А что, так можно, то есть мы едем в Питер «за счет фирмы»?
– А, по-твоему, опера должны тратить свои кровно заработанные? Так нам жить не на что будет. Сейчас поездка в Питер и номер в гостинице – в копеечку влетают, это не Советский Союз…
– Ура! Едем в Питер! Я же с вами, правда? – обрадованно поинтересовалась Аня.
– А как же иначе, ведь, собственно, ты и есть инициатор этой поездки. Мы с Крячко в командировку особо-то и не рвались. Не любим мы это дело. Все-таки дома оно лучше, кругом свои люди, а там сейчас настраивай мосты.
– Мосты там и без нас любят разводить и сводить, может, доведется увидеть. А вам не придется ничего делать, отец уже все устроил, нам только нужно приехать и опросить человека, который видел того, кто принес эту статуэтку.
– Ты посмотри на нее, она уже все решила за нас, чем нам придется заниматься.
– Нет, нет, я ни в коем случае не хотела вмешиваться в ваши планы, я просто предполагаю, что на месте нужно будет сделать, – сняла с себя ответственность Анна.
– Ну и ладно, будем двигать дело дальше. Завтра едем! – резюмировал Гуров…
Дома Лев Иванович тоже не мог отвлечься от мыслей, касающихся работы. Он четко знал: если хочешь сделать хорошо – либо сделай сам, либо контролируй процесс. Сейчас был тот момент, когда руку нужно было держать на пульсе и расслабиться не получалось даже дома. Стены квартиры не грели, а любимый кофе не казался ему таким вкусным, как прежде, хотя к этому напитку у Гурова было особенно теплое отношение. Бодрящий крепкий кофе он варил себе сам в турке. Новомодных кофемашин не признавал, а кофе в капсулах ему и подавно казался чем-то ненатуральным, хотя бы потому, что не приходилось видеть содержимого этой космической упаковки. Да и во всем оперуполномоченный Гуров был скорее консерватор. Лев Иванович напоминал одного из героев советских фильмов о доблестных работниках органов следствия – порядочный, интеллигентный, умный и без пафоса. Конечно, ему приходилось идти в ногу со временем, разбираться во всевозможных гаджетах, но делал он это только с той целью, чтобы не казаться стариком в глазах «новобранцев». И если представлялась возможность спихнуть работу с современной техникой и программами, то он благополучно ее передавал тем, кому она интересна. Гуров же любил больше решать логические задачки и проводить время наедине с собой, чтобы докопаться до истины. Сейчас он думал над всеми возможными вариантами развития событий, складывал пазлы в единую картинку повышенной сложности, анализировал все детали. Именно в такие моменты к нему приходили самые светлые мысли, наводящие на правильные выводы.
Глава 20
Меж тем Маша где-то за семьсот километров от Москвы снова собиралась на свидание с Липатовым. Отработанными движениями скользили кисточки для макияжа по миловидному лицу. Сегодня Мария должна была предстать во всей красе, а потому на веках был яркий смоки айс, который превращает даже самую бледную девушку в роковую королеву вечера. Волосы спадали на плечи крупными локонами, а потрясающий силуэт в черном платье от известного дизайнера подчеркивал аккуратные босоножки на шпильке. «Актриса Голливуда с визитом в Урюпинск», – разговаривала сама с собой Мария. Последним штрихом стали украшения, которые эффектно дополнили образ и обрамили благородную красоту дамы.
– Маша, ты готова? – послышались стук в дверь гостиничного номера и голос Вадима.
– Да, одну минуту…
Мария спешно глотнула две таблетки валерьянки, которые всегда были дежурными в стрессовых ситуациях. Они будто бы добавляли уверенности и успокаивали, хотя ровным счетом никакого толку от них не было. Затем она вновь подошла к зеркалу, нанесла помаду нюдового оттенка, брызнула терпкими духами в зону декольте и на запястье, глубоко вздохнула и вышла в коридор.
– Маша, ты потрясающе выглядишь! – не скрывая восхищения, воскликнул Вадим.
– Благодарю. А мы уже перешли на «ты»?
– Прошу прощения, Мария, я осмелился подумать, что мы значительно сблизились, разве не так?
– Ну что же, пусть будет так.
Липатов при малейшей возможности старался прикоснуться к Марии, нежно, так, что едва можно было почувствовать этот тактильный контакт, но он был. Заходя за угол и перед входом в лифт, он дотронулся до талии Маши, выходя из лифта, подал ей руку. Только кончики пальцев оказались на ладони Вадима, но это было весьма сексуально и совершенно неслучайно. Обольститель не ошибался ни в одном своем движении, а от внимания Маши не ускользал ни один подобный момент, она все подмечала и конспектировала в своей головке с распущенными волосами.
– До чего же сегодня прекрасный вечер, я делю его с такой невероятной женщиной! Я об этом и мечтать не мог.
– Ты преувеличиваешь! Хотя нет, пожалуй, не буду с тобой спорить, – кокетливо произнесла Маша. – Ты говорил, что сегодня меня будет ждать какой-то сюрприз, могу я уже узнать о нем?
– Да, сегодня мы с тобой будем ужинать на яхте. Как тебе такая идея?
– О, как интересно! Да, я видела прогулочные суденышки у причала, но не думала, что среди них есть яхты.
– Нет, здесь яхт нет, но для такой женщины, как ты, я нашел. Не спрашивай, как, это было сложно, – стал подталкивать спутницу к дальнейшим вопросам Вадим.
Машу мало интересовал вопрос организации этого свидания, но она понимала следующее: для того чтобы вытащить из Липатова как можно больше информации, она должна подчиняться правилам его игры, чтобы не расстраивать и не нарушать ритм беседы, поэтому пришлось подыграть:
– Ты такой затейник, и все же откуда в этом захудалом городке яхта? Я ведь спать не буду спокойно, пока не узнаю.
– По законам жанра секреты фокусов должны оставаться нераскрытыми, но, так и быть, расскажу… У меня есть очень обеспеченный друг, и он позволил мне организовать наш вечер на его яхте. Пришлось постараться, чтобы она оказалась в нужное время в нужном месте, но я смог.
– Ты сумасшедший, – флиртуя, произнесла Маша.
Причал находился в десяти минутах ходьбы от гостиницы. Тихий теплый вечер казался весьма романтичным, но Маша была напряжена внутри и не давала ни единой клеточке своего тела расслабиться, при этом внешне она вела себя абсолютно раскованно.
Яхта на самом деле оказалась очень красивой – как снаружи, так и внутри. Обстановка в ней была довольно интимной, и перед Марией стояла непростая задача – сделать так, чтобы откровенная беседа, на которую она обязательно должна была вывести Вадима, не перешла в нечто большее. Она примерно знала, как это устроить, потому что просчитала то, что будет происходить, заранее. Однако вечер в любой момент мог пойти не по плану, что очень тревожило жену полковника. На крайний случай, которого Маша так опасалась, в сумочке она хранила электрошокер. Гуров научил супругу, как обращаться с этим устройством, но полной уверенности в том, что шокером удастся воспользоваться, у Маши не было. Все же нужно было действовать…
– Маша, ты замужем? – начал вдруг разговор Вадим с неожиданного вопроса.
– Когда-то была, – соврала Мария.
– А почему расстались?
– Не сошлись характерами, – первое, что пришло на ум, выпалила актриса. – Он был слишком строг, не вытерпел моих постоянных командировок, съемок до поздней ночи, и мы разошлись, как в море корабли, – развела руками Маша, показывая на гладь реки.
– Ты его любила? – продолжал допытываться Вадим.
– Наверное, но это не точно, – улыбнулась женщина. – А ты женат?
