– Кто здеси! – встопорщился мехом кот. – Ты откуда взяласи, девка?
– От-т-туда… – Алька показала рукой в сторону стены.
– С переходу? – вытаращился кот. – Да ну! Ври да не завирайси.
– Я через стену попала. Вы пели, и меня потянуло.
– Потянуло, говоришь? – кот моргнул и взлохматил хилую бородёнку. – Тебя?
Он отодвинул странный инструмент и поднялся, тяжело отдуваясь.
–Желудку скрутило, – доверительно сообщил Альке. – Всё от сырых грибов.
– Вы грибы любите? – пролепетала та.
– Какое там, – отмахнулся кот. – У меня от их изжога да заикание!
– Зачем же тогда ели?
– От помрачении! С ума свихнулси, вот и ухватил! Сунулси домой, а деревни и нет!
– Ох! – Алька присела на траву и сжала виски.
Потрясения нынешней ночи полностью лишили её сил.
– Ты тольки в обморок не валиси! – заметался возле неё котяра. – Не для того тебя призывал.
– Призвали? Меня? – поразилась Алька.
– Ну, а кого ещё? – огляделся кот. – Сама ж сказала, что на песню пришла.
– На песню. – подтвердила Алька. – Ваша песня меня спасла!
– Чегой-то? – кот сунулся к ней и зачем-то принюхался. После схватился за уши и запричитал. – Это что же! Это как же! Сплоховал я! На призыв понадеялси! Зазвал, да не ту! Не ту!!
– А вы кого звали? Не… побирушку?
– Да кому эта пакостя сдаласи, – кот сплюнул и отёр провисшие усы. – Надёжу звал-то! А явиласи очередная проблема.
– Я не проблема! Я Аля!
– И то ладно! – кот сунул ей лапу и церемонно произнёс. – Дворовый. Потомственный. Из баб Ониного домохозяйству!
– Это должность у вас такая? – догадалась Алька. – Вроде дворника?
– Призвания это! Жизненная стезя!
Дворовый вздохнул и, чуть подтолкнув Альку, уселся рядом.
От него пахло свежим сеном и едва уловимо – табаком.
Подперев кудлатую голову, он примолк и задумался.
Алька же просто смотрела перед собой да тихо радовалась, что песня кота притянула сюда именно её, а не какую-то непонятную надёжу.
Встречу с говорящим котом она восприняла на удивление спокойно. После всех случившихся потрясений, дворовый показался ей безобидным и даже симпатичным. Альке и вправду очень повезло, ведь в перевёрнутой зеркальной реальности можно было нарваться совсем на других, опасных и безжалостных существ.
На ближайшую травинку скакнул огромный серый кузнец. Дворовый ловко прихватил его лапой и смачно захрустел.
– Вроде чипсы оно, тольки натуральное, – смачно сглотнув, доверительно сообщил Альке. – Попробуешь? Хочешь, и тебе поймаю?
– Нет! Спасибо! – поспешно отказалась девушка. Чуть поколебавшись, решилась на вопрос. – А вы где чипсы пробовали?
– Много где, – туманно ответствовал кот и, покосившись на Альку, выразительно вздохнул. – Сейчас бы сальца с чёрным хлебом. Да борща со щавелем. Баба Оня как раз собираласи наготовить.
– Это ваша бабушка? – предположила Алька.
– Хозяйка моя, при её дворе обитаю. – кот снова вздохнул. – Значит, не надёжа ты. Не сможешь мне пособить.
– Не надёжа. – машинально повторила Алька.
– Чего ж тогда шастаешьси здеси? Чего под ногами мешаешьси? – неожиданно рассердился дворовый.
– Да я… – возмутилась было Алька и запнулась от подступивших слёз. Обида на внезапную грубость, пережитые злоключения – всё всколыхнулось разом, и она расплакалась.
– Меня-а в зеркало утащило-о… – невнятно пожаловалась следом.
– В зеркало?! – изумился кот. – А ну, рассказывай, как да что!
Выслушав нескладное повествование, пробормотал, прихватив клочки бородёнки:
– Ну, девка, ты и смастрячила! Через проход на изнанку пробраласи. Вот ведь, выверт-то какой обозначилси. Н-да. Выходит, тебе и самой надёжа нужна. Потому и притянуло на призыв.
– Да кто такая эта ваша надёжа? – всхлипнула Алька.
– Кабы знать, – развёл лапами кот.
– Как можно звать того, кого не знаешь? – шмыгнула Алька носом.
– Я просто знаю, что есть такая надёжа. Для каждого своя! Тольки трудно её дозватьси.
– Но кто она? Чем занимается?
– Помогает она. Силы даёт. Веру. Смекай сама – скольки раз планировала что-то, рассчитывала да загадывала хорошее. Хотела, чтобы сбылоси, чтобы воплотилиси мечты. Было такое аль нет?
– Так вы про надежду? – догадалась Алька. – Но это же просто понятие. Ну, вроде обычного слова со значением.
– Сама ты понятие! – обозлился кот. – Вот из-за таких она и шифруетси, не хочет себя обозначить!
– Не сердитесь, – попросила Алька разошедшегося кота. – Я просто не могу понять, как эта надёжа могла прийти?
– Ножками, – отмахнулся кот и шумно поскрёб в боку. – Ну ладно, двину тогда до Мирону. Бывай, девка.
– Погодите! – испугалась Алька и придержала кота за лапу. – Не бросайте меня здесь одну. Можно мне с вами? Пожалуйста!
– Ну, пойдём… – кот с сомнением оглядел её с ног до головы. – Ты тощая да блёклая, супружница Мирона не станет ревноватить.
– Ревновать? – поразилась Алька и поспешно заверила. – Не нужен мне ваш Мирон!
– Это правильно, – одобрил кот и, припрятав в траве свой странный инструмент, двинулся к деревьям.
– Что это за место? – стараясь не отстать, Алька поспешила за ним.
– Изнанка жи. Другая сторона.
– Как это?
– Ты голову-то включи! Покрути внутри винтик!
– Вам что, трудно объяснить? – снова расстроилась Алька и с размаху влетела в тёплую пушистую спину.
– Ты как сюда попала? – через плечо переспросил кот.
– Через стену… на ваше пение.
– Не на полянку, – отмахнулся дворовый. – А вообще. С чего началоси? С зеркала?
– Ну да.
– Вот! Ты в переход вошла. А оттудава – на изнанку.
– А обратно? Обратно как выйти?
– Того не скажу. – честно признался мохнатый. – Сам здеси застрял. Отрекошетило меня от Ермолаево! И разом сюда! И главное, не выпускает наружу! Держит здеси, как на поводке.
Кот отчаянно зачесался и пожаловался в пространство:
– Нервенный зуд подкралси! Почеши на спине, мне самому несподручно.
Алька послушно заскребла по густому перепутанному меху.
– Левее… правее… бодрее… – командовал кот и довольно покряхтывал.
Когда же у Альки устала рука, проворчал что-то про ленивых девчонок и встряхнулся.
– Ну что, двинулиси? Тольки молча иди. Никому не отвечай! От меня не отставай! Всё поняла?
Алька заверила, что всё понятно, и дворовый шагнул под деревья.
Там было сумрачно и сыро. Унылые звуки, смахивающие на вой ветра, нарушали тишину. Словно кто-то окликал друг друга и не мог дозваться. Сбоку среди деревьев мелькнула фигура. Она двигалась параллельно и словно пыталась укрыться от них с котом. Алька успела разглядеть лишь нескладное тело да длинные руки. И что-то вроде редких распущенных волос… Чуть впереди мелькнуло нечто похожее… Потом и справа! И даже позади!
Фигуры были повсюду. Они то ли играли меж собой, то ли пытались преследовать их.
– Там!.. – начала было Алька.
– Молчи! – прошипел кот и яростно замяукал. – Мммрааау… Муррррмау…
Вытащив откуда-то из глубины шубейки кулёчек, махом сыпанул из него за Альку чем-то колючим и белым.
Та едва успела присесть, чтобы не задело.
– Сольца, прикрой нас! – пробормотал чуть слышно и, ухватив Альку за руку, резво припустил по тропочке вперёд.
С высоты за парочкой следили другие существа. Смахивающие на старух лохматые птицы скакали по веткам, цедили недовольно:
– Чужачка! Чужака! Чужачка! Вон! Вон! Вон!
Из широкой расщелины в стволе высунулась тощая рука, щёлкнув костяными ногтями, схватила воздух возле Альки. С дерева просыпалась частой трухой рыбья чешуя.
– Молчи-не смотри, молчи-не смотри… – скороговоркой бормотал кот, увлекая девушку всё глубже в чащу.
Позади них размеренно топотало. Кто-то трусил следом, всхрапывал грубо и тяжело.
Только бы не схватил! Только бы не схватил! – твердила про себя Алька, отчаянно пытаясь вспомнить хотя бы несколько слов молитвы.
– Не оборачивайси! – шепнул кот и ускорился. Уставшая Алька едва поспевала за ним.
Небольшой домик появился внезапно. Он словно вынырнул из-под широких еловых лап – бревенчатый, крепкий да прочный.
– Вот и прибыли! – дворовый с силой забарабанил в двери. – Хозяева! Отворяйтя! Есть кто дома?
– Иду я. Иду, – мужик лет сорока высунулся в узкую щель. Вглядевшись, охнул удивлённо. – Вот так гости у нас! Ты что ли, котей?
– И не один. За неё боюси!
– Гляди-ка, – удивился мужик, отступая в сторонку. – Девчонка! Никак с нашей стороны?
–Проходи, Алька, – кот подтолкнул спутницу вперёд и шустро просочился следом.
В комнате было чисто и тепло. От печи на вошедших хмурилась грузная женщина. Мужик переминался с ноги на ногу и несмело улыбался.
– Я… это… Мирон! – щупловатый и вёрткий, он протянул руку для пожатия.
– Аля. – как можно вежливее назвалась девушка.
– А это, – Мирон кивнул в сторону. – Супружница. Моя половина.
Супружница была весьма дородна и грубовата. Длинная коса опускалась ниже спины. Густые широкие брови срослись на полном лице, под носом и на подбородке чернели редкие волоски. Длинный сарафан полностью скрывал ноги, из-под белой рубашки виднелись большие натруженные кисти рук. На каждом пальце красовалось по дешёвенькому перстеньку. С шеи водопадом свисали разнокалиберные бусы – разноцветные и совершенно безвкусные.
