Палец барона указывал на браслет с изумрудами.
Лиля чертыхнулась.
Это для нее браслет – знак статуса. А для других?
Сколько там грамм золота? Двести? Триста?
И изумруды размером с ноготь. Есть на что начать новую жизнь. Кольцо, серьги с изумрудами, тоже не копеечные… много украшений Лиля не носила, но знаки статуса надевала по обязанности. Даже сроднилась с ними, привыкла. И забыла про их рыночную стоимость.
Не пришло еще то время, когда дамы носят качественную бижутерию, а подлинники украшений хранят в сейфах. На ней все натуральное. И чертовски дорогое!
– Точно.
– На корабле это не получилось бы. Убить бесшумно, потом бесшумно же обшарить тело…
Ага. А если кому бы в гальюн приспичило? Ночной горшок был только у Лилиан, как у пленницы, остальные топали в отхожее место ножками. Даже через весь корабль.
– Лучше, если тело сбежит вместе с тобой. И время будет, и обыскивай, сколько хочешь.
– Кажется, Лилиан, вы мне должны за спасение жизни.
Лиля прищурилась на барона, и Энтони тут же пожалел о своей шуточке.
– Барон, а что я вам должна за наглое похищение?
– Я выполняю приказ его величества Энтора. Не надо меня бить, – шутливо поднял руки вверх Энтони.
Лиля и не стала бы.
Какие там потасовки в ее положении? Смешно…
– В моих глазах вас это не извиняет. Считайте, что спасением моей жизни вы отрабатываете свой долг. Именно по вашей вине я подвергаюсь ненужному риску – вам его и устранять.
– Чувствуется, что вы занимаетесь торговлей.
– И уроки беру у эввиров.
Оскорбление не достигло цели, Лиля еще и за комплимент его приняла.
Тони от неожиданности тоже стушевался и махнул рукой. Надо было продолжать разбирать и укладывать вещи.
Вирма. Земли клана Хардринг.
Олав Хардринг читал письмо.
Медленно, все ж не книгочей он, а воин, но вполне уверенно.
Он не простой воин, он глава клана, а в скором будущем, может, и правитель всей Вирмы. Если боги будут милостивы…
Бран Гардрен писал мало, но по делу.
Ни любезностей, ни пожеланий.
Все коротко и ясно. У короля Ативерны похитили члена семьи. Жену брата.
Да, для Брана не осталось тайной родство между Джерисоном и Ричардом. И не стоило рассказывать ему о дальнем родстве.
Если бы речь шла об Анжелине, Бран мог бы поверить, было определенное сходство. Но Джессимин не была матерью Ричарда.
А сходство-то все равно было!
Просто Джерисон был черноволосым и синеглазым, да и кое-какие фамильные черты Иртонов в нем прослеживались.
Но…
Когда Ричард и Джерисон стояли рядом…
Когда они двигались, когда разговаривали, смеялись над шутками…
Бран искренне удивлялся, почему никто этого не замечает. Хотя ответ был просто – привыкли.
Пригляделись, сжились, даже и не задумывались над подобными вопросами. Бывает…
Бран заметил, но решил молчать. Кому интересны такие тайны? Ладно бы ее сами прелюбодеи были живы. Но те мертвы, а шантажировать короля тем, что у него есть брат?
А он этого точно не знает?
Да и плохо шантажисты кончают. Бран был достаточно умен, чтобы понимать – некоторые вещи лучше не проделывать, если ты хочешь жить долго и счастливо.
Но это было личное его решение.
А Олаву он написал как есть.
Джес брат короля, не родной, но дорогой и близкий. Лилиан – его супруга.
Ричард их обоих любит.
Бран ей обязан. Если Олав хочет получить признательность Ативерны, ему надо поставить своим людям задачу – пусть ищут.
Ищут в портах Авестера, Эльваны, Уэльстера, расспрашивают шакалов с Лориса…
Если именно вирмане найдут Лилиан Иртон, благодарность Ричарда будет велика. Да и сама Лилиан – друг вирман. Клан Эрквиг тому свидетель.
Олав думал недолго.
Если все так, как пишет Бран…
И сами они Иртонам кое-чем обязаны. Все вирмане.
И выгоду свою можно получить…
Олав бросил клич уже на следующий день.
Зимой в море н выходят?
Так ведь еще и не зима. И отчаянных голов хватает… вот и пусть они знают.
Пусть знают все…
Лилиан Иртон.
Светлые волосы, зеленые глаза, а чтобы быть уверенным, что это – та, добавлено несколько вопросов. Ганц подсказал.
Имя нянюшки – Берта.
И странное прозвище.
Розовая корова.
Странно, конечно, да кто их знает, какие у тех ативернцев обычаи? Может, оно как ласковое словечка?
Олав подумал немного, и решил, что кашу маслом не испортишь.
Говорите, авестерцы?
А ведь эти гады поддерживают Лорис, а та шваль давно портит жизнь вирманам.
Раз такой случай…
Олав спускал свою свору с поводка и открывал сезон охоты. Пусть его корабли идут повсюду и везде, пусть ищут Лилиан Иртон. А если они найдут еще и добычу…
Это хорошо. Это правильно.
Пусть ищут.
Авестер, где-то на побережье.
Правильно сложенный вещевой мешок – великое дело.
В век каркасных рюкзаков и полностью подогнанной амуниции никто и не задумывается, как жили ДО появления туристского снаряжения.
А ведь жили.
И по земле ходили, и путешествовали, и расстояния преодолевали.
Лиля этим навыком, кстати говоря, владела. Еще в ТОЙ жизни, как Алевтина Скороленок. Спокойно складывала-разбирала вещмешок, спокойно ходила в походы с друзьями…
Вот и сейчас…
Даже скатка – кто-то знает, что это такое?
Нет?
Ценнейшая вещь!
Берется шинель армейская, одна штука. Носить ее на себе все время? В походе жарко.
Шинель (а это предмет одежды вроде пальто, с длинными рукавами) особым образом скатывают в рулон, связывают концы и надевают через плечо. Левое.
Так можно ходить, сколько угодно. Не жарко, не тяжело, не цепляется.
Шинели у Лилиан не было, а вот одежда присутствовала. Сейчас она делала такую скатку из своего платья и амазонки. Идти по лесу ей придется в мужской одежде. Штаны, рубашка, плащ… плащ она бы с удовольствием поменяла на куртку, но куртки не было.
Плюнула, взяла жакет от амазонки. Пока он еще на ней сходился.
Тем более, Лилиан предпочитала вещи не в облипочку, а в зависимости от ткани.
К примеру, тот же шелк. Он шикарно драпируется, но если обтянуть им жировые складки, выйдет просто ужасно. На амазонку пошло хорошее сукно, да и на корабле Лиля выпустила ее чуток в боковых швах.
Получилось неплохо.
Женский взгляд распознал бы переделки, но барон, как и большинство мужчин, не видел разницы между воланчиком, фестончиком и рюшечкой, а наряд оценивал не по швам, а по тому, как тот показывает женскую красоту.
Лиля в самосшитых штанах и элегантном жакете выглядела достаточно комично, но барон смотрел не на жакет.
На обтянутую штанами филейную часть.
– Вы так и пойдете по лесу!?
– А что такого?
– Это неприлично.
Лиля откровенно заржала. Даже не захохотала – заржала.
– Достопочтенный, значит, женщин похищать прилично, а в штанах ходить там, где меня никто не увидит – неприлично?
– Я же вас вижу, – буркнул барон, понимая, что Лилиан в чем-то права.
– А вам придется потерпеть. Нам идти по лесу, идти достаточно далеко, в юбке я сойду с ума. Я ее порву в лохмотья, соберу на нее все репьи и колючки, да и ноги переломаю.
Лиля была полностью права.
Но барон все равно угрюмо сопел.
